Loe raamatut: «Цветочница и птицелов», lehekülg 6
– Я не хотел вас обидеть. Но ведь я имел в виду родных. Вы же знаете, что я сирота.
– На то мы твои друзья, чтобы тебе помочь. Я подумаю, как это сделать. Что ж, если сирота, то и не жениться совсем? А потом, я ведь тебе сказала, ещё не факт, что семья мастера Хенрика примет предложение мясника.
– Вы думаете? – оживился Ганс.
– Я, конечно, не знаю, – фрау Марта произнесла это с хитринкой в голосе, – но, если Ева тебя заметила и ты ей понравился, я бы на месте девушки не стала торопиться принимать предложение от простофили Вилли. Но, знаешь, тебе надо поторопиться и самому сегодня подать ей какой-нибудь знак.
– Какой?
– Я думаю, что пирожные и конфеты здесь не помогут. Тут надо что-нибудь другое. Более подходящее для такого случая.
– И что же?
– Когда я встретила своего Фрица, то на первом свидании он мне подарил вот это. Я тебе принесла такой же, – фрау Марта достала из корзинки какой-то свёрток и положила его на стол перед Гансом. Башмачник осторожно открыл сверток. Там оказался маленький букетик ландышей!
– А как я это сделаю?
Фрау Марта рассмеялась.
– У тебя получится, – успокоила она своего гостя. – Конечно, если ты девушку любишь.
– Спасибо фрау Марта. Я сделаю так, как вы советуете.
Не теряя времени, Ганс поспешил в собор.
8.
В этот вечер, казалось, весь город пришёл на мессу в собор Святого Петра. Ганс сидел, как водится, на своём месте и смотрел на Еву. Наконец он решился…
На ватных ногах, словно во сне, в самый неподходящий момент – в самый разгар пасторской проповеди, Ганс на виду у всего собора подошёл к Еве и, не произнося ни слова, протянул ей букетик ландышей. Он больше ничего и никого не видел. От волнения всё расплылось у него перед глазами. Он выглядел совершенно смешным и неуклюжим. Но, что бы там ни было, при всём удивлении Евы, её родителей и вообще всех находившихся рядом прихожан… она взяла его букетик… Она его взяла! Он совсем не помнил, что происходило дальше: как он вернулся на своё место и как пастор завершил свою проповедь…
По окончании службы семья Хенрика направилась к выходу, когда неожиданно хозяина за рукав остановил ростовщик Юлиус. Конечно, они были знакомы, но прежде никогда не общались.
– Возможно, вы решите, что это меня не касается… Я просто решил сказать… Сын господина Рудольфа – не лучший выбор для вашей дочери, – неожиданно запинаясь, тихим вкрадчивым голосом произнёс ростовщик. Было видно, что он смущён.
– Какое, собственно, вам дело до этого? – освобождая свой рукав, громко ответил недовольный столь неожиданным замечанием господин Хенрик.
Ева чувствовала себя чуть живой!
– Простите, простите, я только… – ростовщик Юлиус что-то хотел объяснить, но черепичный мастер больше его не слушал. Увлекая за собой семью, он решительно двинулся к выходу.
– Что такое он хотел? – спросила Хенрика его жена, хотя она сама всё отлично слышала.
– Вероятно, хочет посватать нашу дочь, – недовольным тоном пробурчал господин Хенрик.
– Как? Ведь он старый и женат? – удивилась супруга мастера.
– Я думаю, что он хлопочет за одного из своих сыновей.
– Боже!
– Я даже обсуждать это не собираюсь! – Хенрик дал понять своей жене, что разговор закончен.
Не прошли они к двери и двух шагов, как их снова остановили. На этот раз отец Мартин, настоятель детского приюта бенедиктинского монастыря. Здесь, в соборе, он был редким гостем.
– У вас очень хорошая дочка, господин Хенрик, – заметил отец Мартин.
– Благодарю за такие слова, – ответил черепичный мастер, – но мне это хорошо известно и без вас!
– Я думаю, что вам надо быть осторожней, – настоятель приюта приподнял бровь, показывая, что он на что-то намекает.
– Я и так осторожный. При моей работе без этого никак нельзя: можно с крыши свалиться! – отпустил шутку мастер Хенрик и поспешил выйти на улицу.
Ганс по-прежнему оставался в соборе на своём месте. Ангелы унесли его под купол и не хотели спускать на землю…
Стоило семье мастера Хенрика выйти из собора, как Йоханн объявил на всю площадь, что сегодня он будет играть бесплатно в честь своего друга – лучшего башмачника Люцерна мастера Ганса! И заиграла прекрасная музыка!
Люди, выходившие из собора, стали перешёптываться, поглядывая на семейство господина Хенрика.
– Вам не кажется, что вокруг нас что-то происходит? – спросил черепичный мастер своих домашних и как-то по-особенному посмотрел на дочь. Лицо девушки залила красная краска, ручки прижимали ландыши к груди, сердечко убежало в пятки, а душа упорхнула в небо!
– Ты на что намекаешь? – снова вмешалась его жена.
– Вот-вот, – ухмыльнулся Хенрик. – Какие тут намёки?!
Едва Ганс вышел из собора, как увидел перед собой Анели.
– Прости, но у меня сегодня ничего нет.
– И не надо, Ганс. Я и так уже перепробовала все лучшие люцернские лакомства! Лучше постой здесь и послушай нашу музыку. Сейчас я буду петь для тебя. Пусть это будет нашим с отцом подарком за то доброе, что ты нам делал! – Привстав на цыпочки, малышка Анели поцеловала Ганса в щёку. После этого Йоханн заиграл красивую мелодию, а Анели запела про то, как в далёком королевстве жила красивая принцесса и её полюбил молодой башмачник. И всё в этой песне заканчивалось так хорошо!
Ганс возвращался домой опьянённый любовью, так что даже не видел дороги и дошёл аж до старого моста. Когда он переходил на правый берег, скелеты с картин «Пляски смерти» танцевали в такт его сердцу. Несчастные висельники пели песни, а утопленники играли на скрипках!
9.
Тем же вечером мясник Рудольф пришёл в дом мастера Хенрика, чтобы сосватать своего сына Вилли за Еву. Никто в Люцерне в точности не знал, как и о чём конкретно они говорили…
Было уже за полночь. Ганс не спал. Он переживал все события, случившиеся в его жизни в последние дни. Вдруг в дверь его мастерской кто-то тихонько постучал. Поначалу он подумал, что ему показалось. Но нет. Стук стал более настойчивым. Каково оказалось его удивление, когда на пороге он увидел фрау Марту.
– Что, не ожидал моего визита? – улыбнулась она. – А я про себя смеюсь, что подумают обо мне, увидев в городе в такой час!
– Но что это значит? – Ганс даже не знал, что подумать. – Что-то случилось?
– Это значит, что они ему отказали! – выпалила фрау Марта, и тут Ганс увидел, что кондитерша светится от счастья. – Понимаешь, они отказали!
– Вы о чём?
– Как о чём! О Еве!
– Я не верю. Не может быть!
– Это правда, Ганс! Правда!
– Но откуда вам известно?
– Ганс, мои пирожные ест весь наш город! Конечно, мне пришлось что-то предпринять, но это сейчас не важно. Я очень-очень рада за тебя. Теперь у нас всё обязательно получится. Я ничуть не сомневаюсь.
– Я не могу поверить в возможность своего счастья, но очень хочу, чтобы это было так.
– Даже не сомневайся! Теперь я пойду, пока меня здесь никто не заметил. Иначе неизвестно что о нас с тобой подумают! Спокойной ночи!
И она исчезла в темноте.
– Вы настоящий друг, фрау Марта, – крикнул ей вдогонку Ганс.
– Тише, тише, – услышал он в ответ весёлый голос кондитерши.
10.
На следующее утро к фрау Марте пришла со своей бедой соседка фрау Элеонора. Она задолжала большую сумму денег ростовщику Юлиусу, который в Люцерне имел самую плохую репутацию человека жадного и жестокого. Он ссужал горожанам деньги под очень высокий процент, а потом жестоко требовал их возврата. Вся округа считала его безжалостным, и беда тому, кто не мог вернуть ростовщику деньги. После того как он выгнал за долги на улицу семью печатника Фрица, весь город возненавидел его. Даже пастор тогда отказал ему в причастии.
Семья ростовщика Юлиуса была ему под стать. Жадная и желчная жена конфликтовала со всем Люцерном. Не было ни одной торговки, которая бы не плакала от неё. Городской судья обходил дом ростовщика Юлиуса стороной, а при виде его жены переходил на другую сторону улицы. Ростовщик имел двоих взрослых сыновей. При том, что их отца нельзя было упрекнуть в праздности и лени, они оба – повесы и задиры, каких свет не видывал. Сыновьям господина Юлиуса давно надлежало жениться, но ни один горожанин не соглашался отдавать за них свою дочь. Это при том, что господин Юлиус обладал большим состоянием, а его дом на Лебединой площади считался самым красивым в городе. Поговаривали, что ростовщик несколько раз пытался сватать для своих сыновей девиц за долги. Но даже это не помогало. Все его сыновьям непременно отказывали даже под угрозой заключения в крепость.
Фрау Марта помогла бы своей соседке, но она сама не имела таких денег. Фрау Элеонора была вдовой, и кто бы ещё мог заступиться за неё перед алчным ростовщиком, не знавшим снисхождения. И с этим ничего не поделаешь. Вдова боялась идти одна и просила фрау Марту сопровождать её.
– Господина Юлиуса я совсем не знаю, хотя премного наслышана. Говорят, это неприятный человек, не знающий пощады к людям. Я бы предпочла не иметь с ним никаких дел, – но, увидев совсем павшую духом фрау Элеонору, кондитерша, взяла себя в руки. – Ладно, не переживай. Пойдём, что нам остаётся делать? Будем надеяться на лучшее.
В дом ростовщика подруги вошли на ватных ногах. Надменная прислуга строгим голосом попросила их подождать в прихожей. Немного погодя в коридоре показалась тощая фигура ростовщика. Стоило фрау Элеоноре заговорить о рассрочке, как и без того некрасивое лицо господина Юлиуса перекосилось. Ростовщик стал напоминать инквизитора, готового без малейшего сочувствия опустить топор на голову своей жертвы. Но вдруг что-то случилось непонятное. Хозяин дома резко изменился в поведении. Глядя на фрау Марту, ростовщик неожиданно пригласил женщин в гостиную и распорядился принести угощения. Перепуганные гостьи, не чая побыстрее закончить неприятный визит, изо всех своих сил стали отказываться. Раздосадованный господин Юлиус настаивал, женщины тоже не уступали. В конце концов им пришлось согласиться. Таким обходительным господина Юлиуса в городе никто и никогда прежде не видел.
– Конечно, конечно. Я подожду. Вам не следует беспокоиться. Отдадите деньги, когда вам будет удобно. Никакой спешки! И не беспокойтесь о процентах. Это всё чепуха, я с вас ничего не возьму лишнего, – успокоил он фрау Элеонору, когда вернулись к делам. При этом всё время поглядывал на её подругу, так что окончательно смутил фрау Марту.
После этих его слов женщины извинились за причинённое беспокойство, быстро засобирались и буквально вылетели на улицу.
– Чудеса! – едва визитёрши пришли в себя, выпалила фрау Элеонора. – Что с ним случилось? Я никогда его не видела таким. Это всё ты! Будь я одна, всё было бы по-другому.
– Но при чём здесь я? Я ничего не понимаю, – ответила обескураженная фрау Марта, хотя в душе сама соглашалась с подругой.
– Разве ты не видела, как он на тебя смотрел?
– Но что это значит?
– Глаз положил!
– Глупости. Он женат, да и мне совсем не нравится. Просто тебе показалось.
– Ничего не показалось! Не знаю… Очень странный этот господин Юлиус. Но, как бы там ни было, хорошо, что дело так разрешилось. Я теперь всегда буду с тобой ходить.
– Ну уж дудки! Я, конечно, рада за тебя и не против дальше помогать, но всё же постарайся в дальнейшем избавить меня от таких визитов.
11.
Приближался вечер. Маленькая нарядная процессия, которая состояла из Ганса, фрау Марты, Йоханна и Анели, направилась к дому мастера Хенрика. Ганс заметно робел, а друзья всю дорогу его подбадривали.
– Не волнуйся, Ганс, они не смогут тебе отказать! – успокаивала его Анели.
– Мы этого не допустим, – подтвердил Йоханн.
– Я думаю, что всё будет хорошо, – добавила фрау Марта, – по-другому и быть не может!
– Что ж, с такой поддержкой я начинаю верить в успех, – приободрился Ганс.
– Поверь мне, дорогой Ганс, с некоторых пор я приношу удачу! – фрау Марта чувствовала себя как никогда уверенной.
Пока они шли, Йоханн несколько раз оглядывался. Ему показалось, что кто-то следует за ними. Ну вот наконец они подошли к дому черепичного мастера.
Открыв дверь, Хенрик долго смотрел на пришедших. Он был немало озадачен, поскольку не ожидал увидеть столь странную компанию. Застенчивый юноша успел уже достаточно примелькаться Хенрику. Впрочем, черепичный мастер был наслышан о нём как о хорошем и старательном молодом человеке. Знал Хенрик и Йоханна с его дочкой. И хотя уличный музыкант занимал не столь высокое положение в обществе, он пользовался у горожан искренним уважением. И дочка у него добрая и воспитанная. С фрау Мартой мастер Хенрик лично не был знаком, поскольку не посещал кондитерских, но был наслышан о её добродетели. Многие его клиенты хорошо знали эту женщину. Так, несколько лет назад мастер Хенрик поставлял черепицу соседу кондитерши, и тот восторгался фрау Мартой за её честность и порядочность.
Хенрик ещё раз обвел взглядом гостей. Потом посмотрел на покрасневшую Еву, которая робко выглядывала из-за спины своей матери, и улыбнулся. На мгновенье Гансу показалось, что «ёлки» чуть подобрели и стали не такими острыми.
– Я совершенно не догадываюсь о цели вашего визита (при этих словах фрау Марта дружелюбно усмехнулась и слегка подмигнула Еве, а сердце нашего молодого человека ушло в пятки!), но думаю, это хорошо, что вы пришли, – произнёс мастер Хенрик дружелюбно и протянул свою огромную ручищу Гансу.
Гости вошли в дом, и мастер Хенрик уже закрывал за ними дверь, как на другой стороне улицы неожиданно увидел бледную фигуру ростовщика Юлиуса, который стоял и смотрел на него.
– Вам что-то нужно, господин Юлиус? Вы ко мне? – крикнул через улицу черепичный мастер.
– О нет, господин Хенрик. Я просто случайно проходил мимо. Просто случайно. Всё хорошо! – каким-то неестественным, словно волнительным, голосом ответил ростовщик и, сняв шляпу, низко поклонился. – Всё очень хорошо, господин Хенрик, спасибо вам! Я очень благодарен!
И ростовщик Юлиус быстро зашагал по улице.
– Ничего не понимаю. Странный он какой-то, этот господин Юлиус, – пожал плечами господин Хенрик и поспешил к своим гостям.
12.
Прошло несколько дней. Как обычно, рано утром фрау Марта в своей кондитерской раскатывала тесто, чтобы приготовить выпечку. В это время в её лавке обычно не было посетителей.
Неожиданно зазвенел дверной колокольчик, и на пороге кондитерской возник ростовщик Юлиус. Прежде этот господин никогда не заходил в её заведение. Серый и угрюмый, он казался здесь совершенно чужеродным, как будто кто-то случайно принёс в кондитерскую мешок с картофелем.
«Уж не за пирожным же он?» – удивилась про себя фрау Марта. Она так растерялась, что даже забыла поприветствовать гостя. С недоверием поглядывая на ростовщика, хозяйка лавки машинально продолжала свою работу.
Подойдя к прилавку, ростовщик Юлиус некоторое время стоял молча, внимательно рассматривая хозяйку лавки, которая в свою очередь не знала, что ему предложить.
– Вы – хороший человек. Не такой, как я, – решился наконец начать разговор ростовщик Юлиус.
«Неужели права была подруга?! Это он ко мне как к женщине, совсем с ума сошёл!» – чуть не засмеялась фрау Марта.
– У каждого своя судьба и своя боль, – меж тем продолжил господин Юлиус. – Я думаю, вы меня поймёте, так как много пережили в жизни. Я знаю об этом.
На минуту гость замолчал. Фрау Марте стало немного не по себе. Теперь кондитерша окончательно не понимала, что хочет ростовщик и зачем всё это говорит?
– Зачастую мы не владеем своей судьбой. Бывает, что совершаем опрометчивые поступки. Ошибаемся. Я тоже в своей жизни сделал большую ошибку, за которую расплачиваюсь по сей день. – Голос ростовщика стал совсем тихим и очень-очень грустным. И сам господин Юлиус не был похож на человека, которого боялся весь Люцерн. – Меня в городе не любят. Вы думаете, они, эти люди, хорошие? Сначала просят, даже унижаются, когда им нужны деньги, а что потом? Большинство из них тут же спускает всё до последней монеты, не желая знать цену. Почему я должен заботиться об этих транжирах и бездельниках, их детях или родных? Почему люди сами в большинстве своём ни о чём не хотят думать? Почему не хотят трудиться, живут в праздности и лени? В кабаках полно народу, а много ли в нашем городе мастеров? Они… эти, и в церковь не ходят, не желают расплачиваться и каяться за свои прегрешения. А я вот расплачиваюсь всю жизнь. Спрашивается: за что? За то, что когда-то совершил единственную ошибку, послушав родителей. Но как я мог пойти против их воли?
Фрау Марта слушала заворожённая. Она по-прежнему пребывала в полном неведении относительно того, какое ко всему этому имеет отношение. Неожиданно господин Юлиус замолчал, очевидно ожидая реакции собеседницы. Затем как-то нервно посмотрел на дверь, опасаясь, что кто-то может зайти и прервать их разговор.
– Я вас очень уважаю и знаю, что то, что я говорю, останется между нами. При всех своих ошибках я не зря живу на этой земле. Вы большой друг… – ростовщик как-то совсем замялся, видимо не зная, что сказать дальше, – …моего сына. Я им горжусь.
– Друг вашего сына? Вы ничего не путаете, господин Юлиус? – удивилась фрау Марта.
– Нет.
Ростовщик Юлиус в упор посмотрел на фрау Марту, и тут в его глазах она прочитала торжествующую гордость. Из грустного и несчастного он в мгновение превратился в счастливого человека. Фрау Марта стояла растерянная. Но она совершенно не догадывалась, о ком он говорит. Его сыновей знали в городе как отъявленных негодяев, а её невозможно было заподозрить в дружбе с кем-то из них. Кондитерша и видела их всего пару раз, и только издалека.
– Я принёс… Это для него. Ему сейчас очень нужно. Пусть это будет большой праздник. И прошу вас, он не должен обо мне знать. По крайней мере, пока, – ростовщик Юлиус положил на стойку перед фрау Мартой небольшой кошелёк, – я знаю, что вы сумеете придумать, как это передать моему сыну.
После этого повернулся к выходу.
– Но я не понимаю, вы о ком? – спохватилась фрау Марта.
Господин Юлиус обернулся, и перед ней снова оказался маленький, совершенно несчастный человечек.
– Я о Гансе, – ответил ростовщик и быстро вышел на улицу.
1.
Никто сейчас точно не вспомнит, как эта девушка появилась в нашем городке, что на перекрёстке дорог. Случилось это за месяц до Рождества, когда только открылись праздничные ярмарки. Может, с паломниками шла в Тернов и что-то здесь её остановило, разве это странно для хромоножки? Вероятно, отстала от остальных. А тут ещё работа подвернулась. На ярмарке стояла у краешка лотка кукольника и украдкой рассматривала ёлочные игрушки; вдруг толстый бочонок Михел случайно опрокинул весь павильончик. Он и без того неуклюжий, а после нескольких кружек глинтвейна Михела мотало из стороны в сторону. Углядев юную калеку, закричал: «Смотреть надо! Это всё она, хромая!»
Конечно, торговец всё прекрасно видел, но связываться с Михелом, человеком неприятным и грубым, не захотел. Только попросил девушку помочь собрать разбросанные по мостовой куклы. Она не отказалась, хотя при её недуге такая работа требовала усилий. Господин Артур, так звали торговца, это оценил. Он как раз подыскивал помощницу.
– Ну и что, подумаешь, хромая, – рассуждал господин Артур, – за прилавком её ног не видно. Зато такой платить много не придётся. Глядишь, игрушки у неё начнут покупать из жалости.
Это правда, не столь он искусен как мастер, сколько смекалист, этот господин Артур. А бедной девушке деваться некуда. Кукольник для верности пригрозил, что в случае отказа потребует заплатить за ущерб. Только она не собиралась отказываться. И место для неё у господина Артура нашлось в пристройке дома. Ей и надо было немножко. Вот так всё и получилось. Казалось, что случай помог несчастной девушке. После этого она принялась усердно помогать кукольнику, вот и прижилась здесь.
Сама невзрачная, а имя имела необычное – Леа.
2.
Торговля у господина Артура шла без особого успеха. Куклы, шары и гирлянды у него самые обыкновенные, каких на ярмарке много. Из-за этого покупатели и не задерживались у лотка. Другие нанимали красивых продавщиц, которые кокетничали и собирали вокруг себя молодых людей. Господин Артур даже пожалел, что связался с этой бледной хромоножкой. Кого такая сможет привадить?
– Ты хотя бы причёску сделала покрасивее, – посоветовал он помощнице и вечером подарил ей гребень.
– Может, вам помочь с куклами? – предложила в ответ девушка.
– А ты умеешь вырезать? – удивился кукольник.
– Нет, зато могу шить, – и Леа достала из кармана фартука красивенькую тряпичную куколку, размером чуть больше ладони.
Господин Артур с любопытством посмотрел на поделку. Таких на ярмарке он не видел.
– Вот как?! Необычная. Это как раз то, что надо! Тогда я найду тебе всё необходимое.
И уже на следующий день Леа стала шить куклы. Господин Артур принёс ей в пристройку лоскутки ткани, пуговицы, нитки. Он заметил, что девушка навела порядок в своём скромном убежище, так что оно стало выглядеть вполне уютно. Вот только не убрала старые горшки с высохшими цветками.
– Раньше жена разводила. Ты их можешь выбросить. Всё равно они мёртвые, – в голосе кукольника слышалась грусть.
– Я их полила и землю взрыхлила. Без тепла и заботы всё кажется безжизненным. Может, они прорастут?
– Если только случится чудо! Они уже пять лет стоят засохшие. Если хочешь, я тебе потом куплю цветок.
– Вы очень добры, господин Артур.
Тут кукольник поймал себя на мысли, что не такая она страшненькая, как показалась сначала. Глаза у девушки удивительной голубизны и голос нежный. Если бы не хромота, то вполне себе приятная.
С куклами у Леа получалось удивительно быстро, так что до открытия торговли девушка успевала сделать несколько, притом разных. Принцессы, клоуны, моряки, с каждым днём куклы становились всё лучше и лучше. Господин Артур не мог понять, как из самого простого материала Леа создавала такие восхитительные игрушки. Просто волшебные. Теперь и к его павильончику потянулись покупатели и даже появились заказчики. Вот уже рядом расположились музыканты, а дрянной мальчишка-попрошайка раз десять подходил к лотку, чтобы поглазеть на куклы, пока не купили последнюю…
Кукольник испугался, как бы конкуренты не переманили помощницу, и дал девушке в качестве жалованья несколько медных монеток.
– Вообще, я не должен этого делать. Ты у меня живёшь и ешь, но раз так стараешься… – объяснил он.
Потом подарил красивое платье, оставшееся после жены. Правда, оно оказалось большим для хрупкой девушки, но Леа и здесь показала своё искусство – быстро его ушила и укоротила, да так, что оставшихся кусочков ткани хватило и на платок.
Слава о необыкновенной мастерице быстро обежала город. Вот тогда у кукольного павильончика и появился Леонард. Молодой человек долго выбирал куклу, спросил мнения у Леа и в конце концов остановился на принце. Господин Артур заметил, как его помощница украдкой поглядывает на Леонарда.
– Сын местного адвоката. Ужасный ловелас, – махнул рукой кукольник. – Все городские красавицы за ним бегают.
Леа опустила глаза…
3.
«Может, предложить ей перейти в дом? – раздумывал господин Артур. – Туда, где раньше жила служанка. Там светлей и больше места для шитья кукол. Или в комнату жены?»
Тут кукольник осёкся от внезапной идеи. Даже присел на лавку.
«А в самом деле? Подумаешь, хромая…»
Через некоторое время мужчина заглянул в пристройку. Леа уже приготовила новые куклы для продажи.
– Ты такая проворная, всё успеваешь? – похвалил девушку кукольник. – И кто научил тебя делать такие красивые?
Леа пожала плечами. Тут взгляд господина Артура упёрся в цветочные горшки.
– Разве такое возможно? – удивился он. – Смотри, они ожили!
Действительно, сквозь землю пробивались маленькие зелёные ростки.
Только от предложения перейти жить в дом Леа решительно отказалась. По-видимому, от досады, что девушка не оценила его великодушия, весь последующий день господин Артур пребывал в плохом настроении.
И тут снова у лавки стал вертеться попрошайка. Леа заприметила мальчика и решила показать ему куклы.
– Не трать на него время, – вмешался господин Артур. – Денег у него нет.
– Как твоё имя? – поинтересовалась Леа.
– Попрошайка.
– Таких имён не бывает.
– Так меня все называют.
– Это неправильно. Я не хочу так. У тебя должно быть красивое имя. Ты же хороший!
– Я не знаю, – улыбнулся мальчишка.
– А если я буду звать тебя Никки? Ведь на Рождество ко всем детям приходит святой Николас. Это имя в его честь.
Господин Артур недовольным взглядом посмотрел на попрошайку и Леа.
– Я согласен! – ответил мальчик.
– Ну, вот видишь, как хорошо. Никки – красивое имя и тебе очень подходит.
– Спасибо, – поблагодарил мальчик.
– Тебе нравятся мои куклы? – поинтересовалась Леа.
– Да, особенно клоуны, – ответил мальчик.
– Тогда возьми его от меня. В подарок.
– Ты зачем раздаёшь куклы? Ты здесь не хозяйка. Куклы все для продажи. Или считаешь, что можешь всем здесь распоряжаться? – негодовал господин Артур, едва мальчик ушёл.
Леа отвернулась. До конца работы они не разговаривали.
Когда вернулись домой, господина Артура поджидал сюрприз. Фасад дома: дверные ручки, перила и окна блистали чистотой.
– Кто бы это мог сделать? – недоумевал кукольник.
– Это Попрошайка, – объяснили соседи.
– Он не Попрошайка! Его зовут Никки, – вмешалась Леа.
Так у девушки появился друг.
– Я прошу тебя, Леа, не приваживай его к нам, – господин Артур внезапно осёкся на этом: «к нам»…
4.
Никки проявил воспитанность и на следующий день к кукольному павильончику не подходил, лишь издалека помахал Леа рукой. Ближе к вечеру господину Артуру нужно было купить материалы для новых кукол. Он не хотел отлучаться от павильончика, но не знал, кого послать вместо себя. Леа предложила позвать Никки.
– Но он же всё украдёт! – удивился кукольник и решил идти сам.
По возвращении его ожидал сюрприз. Леа собрала вокруг себя детей и раздала им маленькие тряпичные сердечки. Господин Артур был возмущён и высказал в адрес помощницы немало резких слов, но тут заметил, что у лавки собралось много людей, привлечённых добросердечным поступком Леа. В результате в этот день были распроданы все куклы, что несколько смягчило суровость торговца.
Всю ночь Леа работала и легла спать лишь под утро. Господин Артур не решился её будить. Он тихо вошёл в пристройку и стал собирать приготовленные куклы. Неожиданно на окне он увидел цветы.
«Они невероятно красивы! И выросли так быстро. Не помню, чтобы у моей жены были такие», – подумал кукольник.
Конкуренты не простили успеха господину Артуру. По ярмарке поползли слухи, что у странной хромой девушки заговорённые куклы, а сама Леа – злая колдунья. В самом деле, не может обычный человек делать такие красивые. И откуда материал для них берёт. Вот этих перламутровых пуговок – глаз кукольной принцессы в нашем городе купить негде.
«В самом деле, здесь что-то не так», – согласился про себя господин Артур. Он-то давно приметил необычное в своей помощнице…
В это время заболела Аннет, малолетняя дочь городского прокурора. Припомнили, что накануне девочка купила куклу и долго говорила с Леа на рынке. Разговоры о колдовстве усилились. Бездельники и горлопаны, оплаченные конкурентами, быстро разнесли сплетню по городу. Когда толпа окружила павильончик господина Артура, Леа ничуть не испугалась. Напротив, сама вызвалась сходить к прокурору. Аннет оказалась совсем плоха. Девочка угасала на глазах.
Прокурор встретил Леа-хромоножку недоброжелательно и всё же проводил к больной. Девочку только что причастили. Она бредила. Гостья взяла Аннет за руку, после чего вызвалась провести рядом с ней всю ночь.
– Если столько проживёт, – тихо сказал кто-то из домашних.
По просьбе Леа их оставили одних…
Незадолго до полуночи Леа позвала родителей девочки. Те предвидели худшее, так что были готовы растерзать проклятую хромоножку.
– Не волнуйтесь, Аннет уже лучше. Она в сознании и может говорить, – улыбаясь, предупредила их Леа. – Она поправится, а я теперь могу идти…
Господин Артур ждал свою помощницу и из-за волнения не находил себе места. Возвращение Леа ничуть его не успокоило. Вся ночь прошла в размышлениях.
Когда светало, господин Артур решительно подошёл к пристройке и постучал. К его удивлению, Леа не только не спала, а собрав вещи, готовилась оставить его дом. Смутившись на минуту, кукольник взял себя в руки.
– Я не знаю, кто ты и откуда. Тебя обвиняют в колдовстве, но я в это не верю. Хотя чудеса ты делать умеешь. И эти твои замечательные куклы, которые не сможет сделать ни один даже самый умелый мастер. А ещё цветы. Я никому о них не рассказывал…
Посмотрев в окно, Леа прервала господина Артура:
– Я не могу остаться с вами. Не спрашивайте почему… Вы – хороший человек, но…
– Ты не дослушала. Я не просто хочу, чтобы ты осталась…
– А я не хочу прослыть неблагодарной и отвечать вам отказом. Мне надо уходить. Так будет лучше…
Уже на выходе из городских ворот её догнал Никки.
Мальчишка не знал, что сказать. Постояв молча, он неожиданно обнял девушку.
– Ты не должна уходить одна, – сказал он, глотая слёзы. –И вообще, хочу быть рядом.
– Прости, Никки, но я не могу взять тебя с собой. Не обижайся. Ты навсегда останешься рядом, в моём сердце. И я хочу верить, что дальше у тебя всё сложится хорошо.
– Я думал, ты нуждаешься в защите…
– О нет, Никки! Я всегда смогу за себя постоять. В этот город я пришла одна и так же его покидаю… Кстати, почему бы тебе не попробовать шить куклы?
– А я смогу?
– Ты всё сможешь, я уверена!
Эпилог
Наступил последний предрождественский день. Господин Артур открыл свой павильончик. Теперь снова один. И тут к нему подошёл Никки.
– Тебе что… мальчик? – с грустью в голосе, но вполне дружелюбно спросил кукольник.
– Мне показалось, что вам нужна помощь.
– Вообще-то скоро ярмарка закроется… Но да, мне нужен помощник, – в знак согласия покачал головой. – Что ты умеешь делать?
– Я буду, как Леа, шить красивые куклы и буду очень, очень стараться, – ответил Никки.
– Тогда, думаю, мы поладим…
У них действительно всё получилось. Вот с тех самых пор наш город на перекрёстке дорог знаменит своими куклами.
1.
Случилось это с научной экспедицией Карла Гумбольда в Центральной Африке, в районе Конго. После месяца блуждания по болотистой местности учёным стала очевидной ошибка с маршрутом. Отряд совершенно выбился из сил. Забрались настолько глубоко, что никто уже не помнил о целях экспедиции. Через несколько дней, как покинули Лебанго, последнее поселение на пути, сбежали все сопровождавшие. С предателями-носильщиками исчезла большая часть багажа – продукты и медикаменты. Незаметно отстал мистер Хитер, казначей экспедиции. Последнее время мошенник всё более скептически оценивал перспективы научного предприятия. Все решили, что казначей заблудился в зарослях. В результате экспедиция осталась без денег. Только что они могли значить, когда на кону стояла жизнь оставшихся участников?
