Loe raamatut: «Господин мой, рыцарь»
1
Примерно недели через две путешествия на горизонте показался парус. Он – то появлялся, то исчезал в дымке. Потом приблизился и отчетливо нарисовался на фоне неба. Началось преследование.
– В этом месте Внутреннего моря воды обычно довольно пустынны, – рассказал Люку шкипер, – а берега, которых сейчас не видно, практически не заселены. Нужно быстрее добраться до проливов. Там берега обжиты людьми. Есть портовые города и какая-то защита от пиратов. Далее за проливами вновь простирался океан, и там – полно опасностей. На просторе – больше шансов встретить пиратские суда. Здесь во Внутреннем море промышляют довольно редкие и не самые опасные из морских разбойников.
Видимо, он так себя успокаивал. Через два дня и две ночи преследования, пиратское судно приблизилось настолько, что стало возможно рассмотреть лица матросов на мачтах. Два судна сближались в тиши, подгоняемые легким ветерком. У быстроходного и легкого корабля пиратов была возможность догнать груженую «Черную чайку» до того момента, когда они приближутся к цивилизованным берегам.
– Придется защищаться, – сказал шкипер, когда в борт их судна впилась первая проверочная стрела. Очень скоро в них должны были полететь, кроме стрел, еще и кошки с веревками и затем их ждал абордажный бой.
– Твои люди владеют оружьем? – спросил его Люк. Тот пожал плечами:
– Не все.
– Я мог бы помочь вам, – предложил Люк шкиперу.
– Конечно, – отозвался шкипер с довольно рассеянным видом. Он был бледен, явно напуган, хотя и держал себя в руках.
– Десять талеров, – назвал свою цену Люк, заплативший за рейс, всего лишь три золотых.
– Десять? – переспросил шкипер. – Значит десять…
До него постепенно дошло, о чем с ним пытается договориться Люк. Он даже рассмеялся горестным смешком:
– И что? Что я получу за эти десять талеров?
В его голосе звучало: «Да, у тебя есть меч. Но у пиратов – у каждого по мечу или сабле. Их этим не удивишь. Ты один, а их множество!»
– Возможность доехать до места назначения, – спокойно ответил Люк на вопрос.
Его голос подействовал на шкипера успокаивающе. Дольф еще раз внимательно глянул на Люка и сказал:
– Хорошо. Десять так десять. Но – в ближайшем порту.
Люк кивнул, спустился в трюм, насыпал коню в ясли овса, взял из подсумков шлем, щит, короткий меч и арбалет с полным колчаном острых черных болтов, а плащ снял и накинул на луку седла. Когда он вышел на палубу, вражеский корабль был уже совсем рядом и кренился на ближний к ним борт из-за обилия свесившихся на нем улюлюкающих пиратов.
Наконец в сторону «Черной чайки» полетели крючья. Матросы пытались обрубать привязанные к ним веревки, но это было опасно, так как с пиратского судна летели меткие арбалетные стрелы.
Люк внимательно присмотрелся к нападающим. В их толпе он заметил самого энергичного, шумного человека в красном кафтане. Он явно руководил штурмом. Люк вложил первый болт в желоб арбалета, спокойно, не торопясь прицелился. Можно было нажимать на спусковой крюк. Однако слишком уж гладким выглядел кафтан на командире. Сукно натянуто на панцирь? Люк не стал стрелять в здоровяка, а прицелился в полуобнаженного пирата рядом с ним и нажал спусковой крючок. Пират вздрогнул, и, захлебываясь собственной кровью, стал лихорадочно вытягивать из себя зазубренный болт. Не справившись с этой задачей, он без сил повалился на спину, корчась от боли.
– Раз, – произнес Люк.
Через несколько мгновений пираты, сначала сблизив, затем так притянули борта судов, что стало возможно перескакивать. Люк, находившийся по правому борту, ближе к корме, оценил густой железный дождь летящих с пиратского корабля стрел, и помедлил немного, укрываясь за бортиком, дожидаясь окончания обстрела или хотя бы его ослабления. Потом он взял щит в правую руку, так он был больше защищен, а меч – в левую и ринулся на пиратов.
– Два, – Люк снес мечом неудачно подвернувшуюся пиратскую голову на жилистой шее. Третий нападавший упал с раздробленным углом щита черепом. Каждый шаг рыцаря по палубе заканчивался чьей-то смертью или тяжелым ранением. Он разил острием, рубил руки и шеи, при этом с опаской посматривая и на вражеский корабль с арбалетчиками на нем, и за перескакивающими на «Черную чайку» пиратами. Люк так же успевал сквозь прорези своего шлема следить за неумело, но упорно защищающейся командой Черной чайки».
Предводитель абордажа в красном был в самой центре схватки. Но он сам не спешил рубиться, лишь только размахивая кривым ятаганом, и направляя своих бойцов на скучившуюся команду торгового судна.
Расчистив себе проход к вражескому командиру, Люк подрубил ему сзади жилы на ногах – спереди защищенных поножами. Громила с воплем рухнул назад, а Люк произнес:
– Одиннадцать.
Двенадцатого и тринадцатого обездвижить, уложив на палубу, оказалось легко, потому что они были молоды, неопытны, уже ранены и очень испуганы. Люк тут же обернулся в сторону пиратского корабля, присел на колено и закрылся щитом, в который мгновенно воткнулось несколько стрел. Команда «Черной чайки» вновь бросилась к борту, обрубая лини, удерживающие два судна в связке.
Люк примостился у трапа, ведущего на верхнюю переднюю палубу, и снова стал рассматривать вражеский корабль: рулевой – тот повалился с простреленным его стрелой животом. Марсовый – пират полетел с грот-мачты вниз, сбитый другим железным болтом.
Наконец он разглядел капитана в роскошном шлеме с плюмажем и в золоченой кирасе, который подскочил к опустевшему рулю. Стрелять в него было практически бесполезно. На неподвижной площадке и если бы человек стоял неподвижно, Люк смог бы попасть ему в глаз, но на двух движущихся с разной амплитудой судах, посреди схватки стрелять куда-то кроме корпуса бесполезно, а у капитана грудь и живот – в кирасе.
Капитан пиратского судна оказался благоразумным человеком. Он не стал возглавлять очередную атаку, направив командовать абордажем двух своих офицеров. На этот раз пираты избрали другую тактику, нападая двумя группами по всей длине судна. Но Люку от этого было только удобнее продолжить свой кровавый счет. Он перевесил щит с правой руки на левую, и пошел работать мечом, прилежно считая свои жертвы, на этот раз от носа до самой кормы.
Почти половина пиратской команды легла на палубе торгового судна убитыми и умирающими. Пираты обнаружили, что, а точнее – кто является причиной их неудач. Они стали методично стрелять по Люку, но безуспешно, короткие острые болты в лучшем случае лишь скользили по его латам. Однако он счел за благо снова укрыться за мачту и принялся выковыривать из своего щита железные стрелы.
– Мастер шкипер, – услышал Люк с пиратского судна, – на пару слов.
– Да, мой господин, я весь внимание, – отозвался Дольф, шкипер «Черной чайки».
– Вы очень недружелюбно приняли гостей, – съязвил капитан, – и теперь должны мне тысячу золотых. Заплатите и мирно разойдемся.
– Моя старая галоша вся столько не стоит, – ответил шкипер. – И груз дешевый – пшеница. Если у вас ко мне появились какие-то претензии – обратитесь в гильдию судовладельцев.
– Значит, вы не хотите разойтись мирно и полюбовно, – сказал капитан с разочарованием в голосе. Потом он обратился к Люку:
– Эй, воин, переходи к нам, ты получишь вдвое больше.
– Я барон Людовик из Сендера, – ответил Люк. – И у меня уже есть договор со шкипером.
– О, Ваша Милость, для меня большая честь, – крикнул капитан разбойников. – Тогда назначьте вашу цену: втрое?
Люк ничего не ответил, только переглянулся со шкипером. На третий штурм пираты пошли с длинными пиками и алебардами. Люк понял, что так морские разбойники пытаются расправиться лично с ним. Положение становилось угрожающим, ведь если взбешенный капитан атакующего корабля догадается пойти ва банк и бросить на абордаж весь свой недобитый экипаж, Люка могут просто задавить и затоптать.
Ощетинившийся ёж алебардистов перебрался на палубу торгового судна и стал продвигаться среди снастей, разыскивая Люка. Команда во главе со шкипером Дольфом стреляла по ним из арбалетов, но без серьезного урона, так как пираты были в шлемах и кирасах.
Люк выглянул из-за мачты и понял, что на этот раз нужно действовать еще быстрее, чем прежде. Очень быстро. Он зарядил арбалет и выскочил из-за мачты. Сначала рыцарь, рубанув слева направо, отрубил одно древко, махнув справа налево, оставил еще одну алебарду без наконечника. Потом он почти в упор выстрелил из арбалета, который был привязан к руке державшей щит, в глаз одному из пиратов, вклинился между ними и принялся протыкать их мечом в зазоры между латами: он целил острием своего меча в прорези шлемов, в шеи, подмышки и низ животов. В течение нескольких мгновений он поразил так пятерых пиратов из числа наступавших с пиками и алебардами, разрушив безопасный для них, как им казалось, штурмовой порядок.
Его действия не остались незамеченными остатками команды торгового судна, моряки были весьма воодушевлены и тоже хотели разить нападавших, подобно Люку. Пираты стали отступать на свой корабль, а те, кто там еще оставались, рубили лини и последняя группа, участников абордажа, едва успела перескочить на свой борт. Пиратский корабль повернул направо и стал медленно удаляться.
– Хорошая работа, – сказал шкипер, подходя к Люку, его глаза воодушевленно блестели.
– Привычное дело, – ответил Люк. Он немного преувеличил, сегодня он положил мечом больше соперников, чем за всю свою предыдущую жизнь.
На палубе «Черной чайки» лежали убитые и умирающие – больше полусотни пиратов. Когда корабль морских разбойников скрылся вдали, снова превратившись в одинокий парус, Люк почувствовал необычную сонливость. С ним никогда такого не было. Это походило на действие сонного зелья. Он долго с нею боролся, а потом спустился в трюм к своему коню, и примостился в самом углу на соломе, намереваясь совсем немного отдохнуть…
Пока он спит рядом со своим конем, можно рассказать в двух словах о том кто он и откуда. Итак, две недели назад Люк подъехал верхом к приморскому городу, осмотрел окрестности и стал спускаться к побережью. На город это место было похоже мало, скорее несколько деревень, раскинувшихся подле порта. Там теснились у причала множество парусников.
На плече рыцаря Людовика, в особом кожаном кошеле на длинном ремешке, находился важный пергамент. Письмо, полученное им от некоего короля, о котором он прежде слыхать не слыхивал. Этот пергамент вручила ему одна кавалерственная дама, занимающаяся, по ее словам, освобождением страдающих в заточении пленников. Она же дала пять золотых на дорогу. И теперь Люк спешил на ближайшее судно, которое могло отвезти его на остров Небулос, владение того короля.
Подъехав к пирсу, рыцарь перевернул свой плащ с серой стороны на малиновую, и, не мешкая, принялся объезжать суда, спрашивая: которое направляется к Небулосу. Таковых оказалось несколько. Но когда шкиперы узнавали, что пассажир намеревается ехать вместе со своим конем, они начинали недоуменно разводить руками, пожимать плечами и спрашивать: чем же так ценен его конь и почему рыцарь не хочет продать скотину здесь, а на острове купить другого коня?
Конечно же, Люк не собирался им рассказывать о том, что коня ему подарил могучим маг, а в его широкой груди, по словам волшебника, бились сердца трех рыцарей.
Наконец один из шкиперов согласился на перевозку коня. Это был бородач с умным красноватым лицом северянина. Его звали Дольф, а принадлежащая ему двухмачтовая бригантина называлась «Черная чайка» и следовала с грузом зерна…
Спустя пару дней они отчалили. Море было спокойным, ветер – попутным и путешествие проходило довольно приятно. Столовался Люк у шкипера, они обедали и ужинали в кают-компании в обществе шкипера и двух его старших помощников. Люка расспрашивали о том, кто он и откуда. Он все подробно рассказал за исключением того, что его мать происходит из народа эльфов, отец гном, а на ногах у самого Люка всего по четыре пальца. На руках – по пять, как у людей и это помогало избегать настороженных взглядов.
Спал рыцарь в гамаке рядом со своим конем. Ему вызвался помогать ухаживать за скакуном юнга, которому он дал за это серебряную монету. Но Люк и сам не брезговал убирать за конем и подсыпать ему соломы. Он привык этим заниматься с самого детства.
Кроме того, Люк каждый день упражнялся с мечом и кистенем с тремя шиповатыми гирьками. Некоторые матросы, засмотревшись с мачт на его кульбиты едва не падали оттуда. Иногда ему приходила охота помочь им управляться с парусами и он, с разрешения шкипера, забирался на мачты. Ну, а потом… вдали показался парус…
Ему показалось, что он отключился только на минуту и тут же почувствовал сильный толчок. Оказалось, что их судно уже в порту, причаливает к пирсу. Люк услышал шум, голоса снаружи. В трюме громоздилась, поблескивая куча пиратских мечей, пик, шлемов и лат.
Выбравшись на палубу, он обнаружил шкипера, готовящегося разгружать судно. Палуба была пуста и тщательно вымыта, почти никаких напоминаний о встрече с пиратами и коротком бое не осталось. Дольф встретил его обрадовано:
– Ты проспал три дня, господин мой рыцарь, я уже начал беспокоиться.
– Мне нужно выгулять коня, – ответил Люк.
– Это сколько угодно. Мы простоим в этом порту с неделю, – ответил шкипер. – Но только тебе следует немного почиститься.
Люк осмотрел себе и понял, что он весь в застарелых черных пятнах. Это были высохшие следы крови. Он снял доспехи и обнаружил, что рубаха и подштанники – тоже в засохших пятнах крови. Переодевшись и почистившись, он засунул окровавленную одежду в свою переметную суму в надежде как-нибудь, при случае отдать их прачке.
Потом он оседлал коня и отправился на прогулку. Когда же он вернулся, вдоволь наскакавшись по окрестностям, шкипер спросил его:
– Что ждет тебя на туманном острове?
– Я надеюсь устроиться при дворе тамошнего монарха Талорка Второго, – ответил Люк.
– Неужели ты в наше беспокойное время не нашел где-то поближе применение своему мастерству? – удивился шкипер.
– Мне сказали, что там щедро платят, – пояснил Люк…
В портах у шкипера было едва ли не больше дел, чем во время морских переходов. Там команда знала свое дело. Тут ему нужно было найти заказы, разузнать насчет попутных судов. В этот раз еще и продать часть пиратской амуниции, доставшейся ему стараниями Люка.
– Откуда у тебя столько мечей? – удивлялись друзья шкипера, когда они сидели, поцеживая теплое пиво в портовой таверне.
– Отбился от пирата, – пояснял он с улыбкой.
– Дольф, я знаю тебя много лет, ты самый мирный законопослушный шкипер из всех, что ходят между островами и материком, – отвечал один сотрапезников Дольфа, кучерявый носатый коротышка с серьгой в ухе. – И команду ты подбираешь себе под стать. Твои парни меньше других замечены в пьяных драках. И вот у тебя куча трофейных мечей. Ты что наткнулся на корабль с мертвецами?
– Были живыми, пока я на них не наткнулся. Точнее они на меня. Это, кажется, был Его Милость капитан Брук. Он был в золоченом панцире, – сказал Дольф.
– Его скотиность капитан Брук, – стукнул кружкой об стол другой собеседник, высокий худощавый бородач. – Пять лет назад забрал у меня товар и судно.
– Одномачтовую «Удачу»? – переспросил Дольф. – Помню этот случай. Твои парни вернулись в порт на шлюпке. Зато живые.
– С тех пор они больше не мои парни, – отозвался бородач. – Но ты-то как от него отделался.
– Я взял с собой рыцаря, – пояснил Дольф. – До Туманного острова.
– Одного рыцаря? – не понял коротышка.
– Не совсем одного, – хитро подмигнул Дольф, – с конем!
Собеседники, посмотрев на него, некоторое время оценили шутку и заржали на разные голоса: коротышка раскатистым басом, а худощавый – блеющим тенорком:
– Он что скакал по палубе на коне и разил их пикой? – со смехом спросил коротышка.
– Конь стоял в трюме, – сказал Дольф делаясь серьезным. – Но этот Людовик из Сендера. Он словно заколдованный. Ни одна стрела в него не попала. У меня больше десятка матросов были ранены. Ну правда он был в латах.
– Из Сендера? – переспросил высокий. – Где этот Сендер?
– Где-то на материке, – ответил Дольф. – Во владеньях Эмпера. Он сел ко мне на судно на востоке…
Из порта «Черная чайка» вышла в составе конвоя из нескольких торговых судов – так следовать к острову Небулос было безопаснее. Ветер дул попутный, и торговая армада дошла до пути следования быстро и без всяких приключений…
В порту места назначения, после долгого путешествия в трюме, конь по кличке Лось тряс головой и испуганно подрагивал. Этот месяц стал для коня и его хозяина большим испытанием. Люку приходилось ежедневно выводить Лося на палубу, по которой они проходили: двадцать шагов в одну сторону, двадцать в другую. Иначе конь начинал беситься в своем темном закутке.
Люк тепло распрощался с Дольфом. Он, как договаривались, получил при расставании мешочек с десятью золотыми монетами. Начало оказалось совсем неплохим: Людовик еще не доехал до своего нового синьора, а уже успел неплохо заработать.
Пока Люк перебрасывал с руки на руку мешочек с золотыми, Дольф протянул ему еще золоченую цепь, на котором висел небольшой кинжал в ножнах:
– А это на память о нашей встрече.
Люк взял и вынул кинжал из изящных поблескивающих ножен. Это оказался острый треугольный стилет. Один из множества оставленных пиратами во время их неудачного нападения.
– В бою бесполезен, – оценил изящный подарок Люк. – Но пригодится чинить упряжь – вместо шила.
– Посмотри, что там написано на рукоятке, не иначе по-эльфийски, – сказал Дольф, рассмеявшись шутке Люка. – Сколько живу, не видал такой тонкой работы.
Люк тоже улыбнулся ему на прощанье и повесил красивый клинок себе на шею наподобие медальона. Затем он, не оглядываясь, поскакал проч.
Портовый город, один из множества на острове Небулос был похож на все другие приморские города. Вот только на выходе из порта стояла стража – несколько человек в желтых куртках с красными полосами, и в красно-желтых штанах. Они требовали от въезжающих мзду. Люк назвал свое имя и титул командиру, показал ему королевскую печать на сургуче, прикрепленном к ленте, которая связывала пергамент с письмом, в котором он, Людовик Георг Пэт Максимилиан вон Эдзель второй барон Сендера приглашался посетить Его Величество короля Талорка Второго и остаться у него на службе.
– Большая честь для меня приветствовать вас на острове, – сказал командир портовой стражи, тучный, неопрятный человек со злобным взглядом. – Мы бы рады были выпить за ваше здоровье, но, к сожалению, уже полгода как не платят жалованье.
Люк достал из кармана несколько серебряных монет и вложил их в руку начальника команды, ставшего сразу чуть добрее.
– Как мне проехать к королевскому замку? – спросил рыцарь.
– По западной дороге, миль тридцать. Но королевский штандарт не развивается над замком, – ответил стражник. – Его Величество отбыл на север.
Конь хорошо отдохнул за время путешествия по морю и весело несся по городу, мимо лачуг и лавок, потом по пригороду, и, наконец, всадник выехал на простор. Примерно через двадцать-тридцать миль Люк подъехал к королевским охотничьим угодьям. Об этом свидетельствовала табличка, прибитая к столбику. Дорога, по сути, широкая тропа, вилась мимо опушки этого леса. Заходить в него не возбранялось, но срубив сук, можно было лишиться руки.
Довольно часто, раз в полчаса или даже чаще Люку встречались или он нагонял каких-нибудь путников. Либо пеших, либо в повозках. Как правило, это были простые люди, низко кланяющиеся при его приближении. С редкими встреченными всадниками он здоровался и сдержанно раскланивался.
На склоне очередного пологого холма Люк повстречал каких-то бледных поселян с круглыми от ужаса глазами. При его приближении они не просто поклонились, а упали на колени, демонстрируя свое к нему почтение.
2
Миновав вершину холма, он увидел вдалеке какую-то конструкцию и шевелящихся подле нее людишек, больше похожих издали на муравьев. Подскакав ближе, он обнаружил, что это застава или пост дорожной стражи. Здесь же стояла большая повозка, а выпряженные кони паслись неподалеку.
Справа располагалась добротная старая виселица, на которой болтался, раскачиваемый легким ветерком, мужчина, явно свежеповешенный. То, что он отдал богу душу совсем недавно, вот только что, можно было понять по эрекции. Его гульфик сильно бугрился, хотя лицо уже посинело.
Внизу под этой виселицей двое стражников, в таких же желтых куртках, как он видел в порту, на пару насиловали одну женщину. Рядом стояла совершенно голая, прикрываясь руками, другая, помоложе. По всей видимости, это были мать и дочь.
Двое других свободных от секса стражники небрежно направили на Люка арбалеты. Рыцарь остановился, медленно достал из кожаного кошеля на перевязи пергамент – письмо короля, и, показав его, возгласил:
– Да здравствует король!
Никакой реакции не последовало. Видимо жалование давно не платилось не только портовой страже. Еще только приближаясь к этой заставе, Люк примерно понял, что тут происходит и определил отношение стражников к нему – подъезжающему одинокому всаднику. Если бы конных было несколько, дорожная охрана, скорее всего, прервала бы свою повседневную деятельность и как-то подобралась, стараясь придать себе почтенный вид. Но всадник был один и не в одежде цветов королевского флага.
Начальник стражи, стоявший спиной у нему, облокотившись на повозку, обернулся, подошел и лениво поприветствовал проезжающего, небрежно коснувшись забрала своего шлема. На нем была довольно нарядная красная куртка, расшитая золотыми позументами. Скользнув глазами по письму, даже не взяв его в руки, он очень внимательно осмотрел самого Люка: его коня, упряжь, поклажу, и, подумав, сказал:
– В добрый путь, господин рыцарь!
– Пусть твой человек разрядит свой арбалет! – ответил ему Люк, не спеша трогаться с места.
– Эй, ты, слышишь, что говорит господин рыцарь! – вальяжно распорядился начальник стражи.
Проехав немного, лишь несколько саженей, Люк услышал отчетливый звук спущенной тетивы арбалета. Он тут же вскинул свой арбалет, спрятанный за щитом, и, почти не целясь, выстрелил в стражника. Затем он развернул коня на месте, чуть коснулся его тугих боков шпорами, и, выхватив меч из ножен, снес голову второму солдату, сидевшему на повозке и попытавшемуся слезть. Затем, быстро соскочив с коня, Люк в два взмаха снес головы двум частям шестиногой фигуры под виселицей.
Оставшийся в полном одиночестве, без своих подчиненных, от которых остались только окровавленные судорожно шевелящиеся тела, начальник стражи вытаращил на него глаза:
– Проклятье! В чем дело! – закричал он. – Как ты смеешь убивать моих людей! Мы служим королю.
– Я услышал звук спущенной тетивы, – пояснил Люк.
– Но в тебя не стреляли, – тяжело дыша и наливаясь дурной кровью, зарычал теперь уже бывший начальник стражи… перебитой Люком.
– Я этого не знал… К тому же, твои люди не проявили должного почтения к особе короля, – пояснил свои действия Люк. На самом деле ему очень не понравилось то, что не достаточно почтительно встретили его самого.
Рыцарь развернул коня и не спеша поскакал дальше, но не успел проехать и мили, как услышал сзади какой-то слабый крик. Оглянувшись, увидел бегущую за ним девушку. Он придержал коня, который с большим удовольствием перешел на шаг.
Вскоре раскрасневшаяся, тяжело дышащая девушка догнала его и упала на колени под самые ноги коню. Она была босая, в одной юбке и наскоро накинутой кофте, и, видимо, что-то хотела сказать, но не могла произнести членораздельного звука. Люк остановился и подождал, когда она отдышится.
– Моя мать послала меня к вам… – наконец произнесла девушка. – Возьмите меня к себе в услужение.
Девушка была очень мила, свежа, с правильными чертами лица. Ее светлые, пепельные волосы растрепались, но это ее ничуть не портило.
Сердце Люка сжалось, конечно, юная особа была очаровательна, но знакомство с нею не входило в его планы. Он отчетливо понял, что поступил так непродуманно, попросту глупо во многом из-за ее обнаженных прелестей. Но дальше продолжать эту глупость не следовало:
– Мне не нужны слуги, – ответил он и попытался осторожно объехать девушку. Та вскочила и бросилась к нему, ухватилась за стремя, за ногу и принялась целовать его железный сапог.
Он опять остановился и оглянулся назад. Люк смутно различил, что на виселице, как будто что-то происходило: то ли там теперь было уже два висельника, то ли кто-то взобрался на перекладину. Потом рыцарь посмотрел вперед, где милях в двух-трех вился дымок.
– Что там дальше? – спросил Люк девушку.
– Постоялый двор, – ответила она. – Там они встретили нас… в первый раз.
– Наверное, вы с ними плохо расстались? – предположил Люк.
– Стражники ехали на свой пост, – сказала девушка. – Начальник предупредил Бруйда, что бродяжничество запрещено законом. И если он встретит нас еще раз, то повесит.
– А твой отец решил, что он пошутил? – спросил Люк.
– Мы шли в порт, чтобы убраться с острова, – сказала девушка. И это единственная дорога.
– Значит нам не по пути, ведь вам надо в противоположную сторону? – переспросил Люк, кивнув на постоялый двор.
– Теперь уже все равно, у нас больше нет денег перебраться через пролив, – ответила девушка.
Люк снова оглянулся назад. Теперь виселица была пуста, а от нее к ним навстречу двигалась какая-то фигурка. Девушка, прищурившись, посмотрела назад и сказала:
– Это мама.
– Ты можешь ее здесь дождаться, – предложил Люк, – а мне пора ехать.
Девушка опять вцепилась за его ногу и принялась целовать заляпанный кровью сапог. Люк, не долго думая, наклонился над ней, схватил под мышку и, перекинув через седло, поскакал дальше. Вскоре он приближился к постоялому двору и шагов за сто пятьдесят опустил девушку на землю. Затем рыцарь подскакал к самому дому, слез с коня. Девушка бежала за ним.
Здесь все было приспособлено для приема путников: конюшня, большой дом и навес, под которым стояли грубые столы с чурбаками.
– Коню сена, мне мяса и пива, – приказал Люк подошедшему хозяину, крупному человеку с длинными волосами, перетянутыми шнурком. На нем были белая рубашка и серый фартук – символ его профессии.
– Добро пожаловать милостивый государь рыцарь, – сказал хозяин, приглашая Люка жестом войти в дом.
– Я сяду здесь, на свежем воздухе, – сказал Люк. Он вынул серебряную среднего размера монету и бросил ее хозяину. – А ты поторопись, сено должно быть свежим, а мясо горячим.
Хозяин ловко поймал монету, и, широко улыбнувшись, засеменил выполнять приказание. Вскоре на столе появились пиво, вино, хлеб и зелень, а через некоторое время большая сковорода с мясом.
Пока Люк и его конь Лось ели и отдыхали, девушка стояла и смотрела на него. Люк предложил ей кусок хлеба, но она отказалась, что совсем его не удивило: «После происшедшего с нею, у нее может быть еще неделю не будет аппетита», – подумал он.
Девушка все время оглядывалась на дорогу. Наконец вдали показалась путница, впряженная в ручную тележку. Девушка побежала ей навстречу. Когда они подъехали поближе, Люк увидел, что на тележке лежал снятый с виселицы труп мужчины.
Усталая женщина рука об руку со своей дочерью подошли к грубому парапету из жердей, у которого сидел Люк и встали перед ним на колени:
– Добрый рыцарь, помоги мне похоронить моего мужа…
– Пошли прочь, или я натравлю на вас собак, – крикнул показавшийся из дверей хозяин постоялого двора.
– Мы под защитой господина рыцаря, – в отчаянии проговорила женщина. Хозяин вопросительно посмотрел на Люка, тот, продолжая есть, неопределенно пожал плечами.
– Добрый рыцарь… – снова обратилась к нему женщина, но Люк, поставив кружку, перебил ее:
– Если бы я был добр, то лежал бы сейчас рядом с твоим мужем.
– Боже, милостивый! – из дверей показалась хозяйка постоялого двора, дородная баба под стать своему мужу. Она подошла к стоящей поодаль тележке и наклонилась над трупом:
– Они его повесили! – победно констатировала женщина, удовлетворившая свое любопытство. Потом она подошла к стоящим на коленях матери с дочерью:
– А ведь я говорила ему не ехать туда.
– Куда же нам было ехать, дорога тут одна, – устало произнесла мать. – По лесу с тележкой не проедешь.
– Хотели спасти свои ничтожные пожитки, – проворчал трактирщик. – Ну и где они теперь?
– Стражники забрали, – сказала девушка. Ее мать, казалось, уже была не в силах что-то говорить. Но она пришла в себя и опять взялась за свое:
– Добрый рыцарь, прочти над Бруйдом молитву праотцу и праматери. Наш старый хозяин, тоже рыцарь, барон Регед никогда не отказывался благословлять родившихся, и провожать в иной мир умерших.
– А священники в храмах? Это ведь их работа, – возразил Люк.
– Где-то в городах они есть, а у нас только лесные друиды, – сказала женщина, – они сожрут тело Бруйда. Я не хочу, чтобы его тело глодали звери, клевали птицы или зажарили на своем костре лесовики.
Люк знал об этом странном предубеждении простых людей против друидов, но удивился, что оно так же сильно здесь на острове как и за сотни миль отсюда, в его родных краях.
– Есть там кладбище? – спросил Люк хозяина харчевни, махнув в ту сторону, в которую лежал его путь.
– Да, – ответил тот равнодушно, – за нашей деревней. Если постучите в крайний дом, то старый Муйрхол за монету поможет вам со своей лопатой.
– У меня есть заступ, – возразила женщина. – Это все, что осталось.
Люк наполнил остатками вина свою флягу и, попросив хозяина завернуть остатки его обеда, отправился в путь. Его недоеденный обед положили на капустные листья и обернули куском рогожи. Люк дал кулек женщинам со словами:
– Это будет тризна по вашему мужу и отцу.
Он сел на коня и не торопясь поехал дальше. Женщины поплелись за ним. Вскоре они добрались до бедной деревни, состоящей из нескольких домов и амбаров, которую пересекала насквозь дорога. Храма в этом скромном поселении не было, но за околицей располагалось кладбище – плохо огороженный пустырь, поросший бурьяном. Две его стороны составляли пирамидальные тополя, посаженные очень густо, почти прижимающиеся один к другому.
Люк слез с коня, который тут же принялся щипать траву, особенно густую и сочную в этом месте. Женщина вопросительно посмотрела на рыцаря. Он, оглянулся по сторонам, а потом показал ей на понравившееся ему место – где две аллеи тополей сходились:
– Копайте вон там.
Несчастная вдова вытащила из-под тележки привязанный там заступ и пошла в указанное место. Она размахнулась и воткнула железный наконечник в поросшую травой землю. Потом с трудом вынула его и рубанула дерн еще раз. Она работала упорно, но не очень умело. Не женское это дело, копать землю заступом.
