Loe raamatut: «Вольность. Или мои беседы с Голубкой»

Font:

Аннотация

Иль ты, бессмертный, как истинный Наследник Единого Творца, плывёшь в благой Реке Единого Творца. Иль ты, как смертный, – не будучи Наследником Единого Творца…Стоишь на мёртвом, и пустынном, берегу… И смотришь, смотришь. Тоскливо одиноко смотришь, – как мимо проплывет Река Сознания Единого Творца. Творцу тогда не нужен ты… Тогда Творцу не нужен ты! Тогда ты – смертный… И уже, – как смертный, – ты не Наследник Истого Творца. И потому… Ты – смертный. И потому… Ты, смертный, – Творцу не нужен ты…Творцу же нужен Ты как истинный Наследник Истого Творца… Творцу же нужен Ты – как «подлинный, как истинный, Вселенной суть, Изобретатель»…Как «Вольный смелый, в Его Воображении, Вселенной суть, Изобретатель Иной Вселенной Истого Творца… Творец Живой Вселенной. Иной Вселенной – Бессмертный, суть… Изобретатель. Бессмертный, суть, Изобретатель. Как Продолжатель, как истинный Наследник Отшедшего от Дел Творца… Таким лишь нужен Ты Творцу… А иначе… Ты – просто «смертный». Как «просто смертный» – Творцу не нужен ты…А иначе – Творцу не нужен ты…Ты, смертный… Ты – «просто смертный» Творцу не нужен ты… Творцу же Нужен Ты как Истинно Бессмертный… Творцу же Нужен Ты… как подлинно Бессмертный Наследник истого Творца…

А что это значит – быть «бессмертным» в Пространство – Времени Творца… А это значит. Во-первых, – свободно, одним желанием твоим, – плыть в благокосмосе Пространства – Времени Единого Творца. А, во-вторых. Одним желанием твоим, – свободно двигаться в 3-ёх мерном Времени Единого Творца… Как в будущем… Так в настоящем… Так в прошлом…А, в – третьих. Одним своим желанием, – свободно превращать одни объекты, сущности, предметы… в – иные сущности, объекты, и предметы. Свободно превращать одно «живое» – в другое истинно «живое»……Свободно Превращать. Свободно Превращать… А также превращать земные данные благому смыслы – в благие сновидчески запутанные КосмоСмыслы. Сновидчески запутанные КосмоСмыслы…Свободно Превращать…Свободно Превращать…

А, таким образом… Тогда законен здесь вопрос: А есть ли смысл… Провидчески определённый смысл у жизни есть? У истинно Земной, – провидчески определённой жизни. Затеянной Творцом определённой жизни, смысл есть?.. У жизни смысл есть? Ответим…Он есть. Он есть… Он есть – в Наследовании Космоса… пока что в целом мёртвого физического Космоса Единого Творца…Он, – этот смысл жизни, – есть… Он есть – в том Превращении Наследуемого Космоса… В том Превращении физического Космоса, – в Живой Наследный Эфиро-Космос. В том Превращении в Живое мёртвый Космос…В том Превращении в «Живое» Наследуемый, – пока что мёртвый, – Космос Единого Наследного Творца……По

Превращению, пока что, мёртвый Космос… по Превращению его в «Живой Наследный Космос»… ОН Есть в Наследовании Истого Творца… в Наследовании Замыслов Единого Творца. Живого Истого Творца…ОН Есть… ОН Есть…

Введение

Должно быть я путал реальное с фантазией. Должно быть… Скорее всего так… И тем не менее. И тем не менее, – я оставляю всё как есть., в моих записях, в моих дневниках. Я оставляю всё как есть… Правда, при этом, с некоторыми моими нынешними некоторыми добавлениями…Правда, при этом, с некоторыми моими нынешними некоторыми добавлениями. А так… Я оставляю Всё как есть… Я оставляю Всё как есть. Итак…

Кто здесь Я. Я – Тот, кто спустился с Небес чтобы открыть на Земле её «Вольные Перемены». Открыть Перспективы её Перемен…Я – Тот. Ибо я волен. Я Волен в Переменах… Я – Тот, кто Волен. Я Волен в Переменах… Я – Тот, кто расскажет вам здесь и сейчас, – как пробуждались, и как в дальнейшем пробуждаться будут, благие гены Человечества…Благие гены самого Человечества. Те Гены, какие ныне полагаются, – как «мусор генотипа человечества». Что ныне полагаются – как «генный мусор генотипа человечества…Что полагаются как «мусор»… Лишь «мусор» генотипа Человечества…Однако. Те Гены… совсем не «мусор». Но – истинно Основа «Вольных Перемен благого Человечества». Для Человечества, вот эти Гены, – есть «Судьбы его, Благого Человечества, в его грядущих Вольных Переменах… Необходимых. Неизбежных, Вольных Перемен…Те Гены – и есть ничто иное как Воля Волн Эфира… Есть Голос Небесных Перемен Эфира. Есть Воля – Голос, – Голос «Воли волн Эфира Перемен»…И Эти Гены – есть Суть – Основа Воли Вольных Перемен Всего благого Человечества. Те Гены есть Смысл Перемен в самом исходном Человечестве… Есть Смысл неизбежных, по сути, Человечьих Перемен. Есть этот самый «Голос»… и в данном случае, – мой «Голос», – как Голос наших всеобщих неизбежных Перемен……Наш Это Голос! Наш… Всеобщий верный Голос всеобщих наших с вами Перемен…Наш Это Голос! Наш… Всеобщий наш единый Голос. Всеобщих наших Перемен. Об этом я Вам и должен буду рассказать… И это есть ничто иное, – как некий результат моих бесед с моей возлюбленной Голубкой…Да, вот с этой моей возлюбленной Голубкой. И почему – с Голубкой. И что за существо такое вот эта «Моя Голубка». Вы это Вы далее узнаете… Вот это далее узнаете из этих моих опубликованных здесь дневников…Скажу Вам здесь ещё одно, – этими моими здесь дневниками я и обязан этой Моей Голубке…Моей возлюбленной Голубке…Я многим многим ей обязан. Итак. Это к вопросу о Борьбе Добра со Злом. Это к вопросу о борьбе Добра со Злом. В их Переменах. В их Вольных Переменах… Это всё к тому же самому вопросу. Это всё к вопросу о Борьбе Добра со Злом. Со Злом как – с Дьяволом – астрала. К вопросу о борьбе Добра, со Злом… в борьбе исконных Сил Небесного Эфира, – в его в борьбе – со Злом Астрала. Со Злом подземного Астрала. В Исходе Небесного Эфира Перемен…В его, Добра, Исходе Перемен…В его, Добра, Исходе Вольных Перемен…Итак… Я продолжаю двигаться к Земле. Я продолжаю неумолимо двигаться с Небес… я двигаюсь к благой Земле… Я двигаюсь к благой Земле., я двигаюсь с Небес…

«Они» есть некие вражеские части нашей сущности. Преодоление же «их» есть некое такое полное решение нашего существования, – поскольку «они» это самые настоящие враги самой нашей мысли, – нашей мысли как нашего с вами существования…Ну, сделай же ты хоть что – нибудь, я же воюю лишь с самим собою. Я это вижу, вижу в моей «гримёрке», я это вижу и это не абсурд…Не абсурд. Но «Магелланов пролив» при этом необходимо переплыть… «Магелланово облако» необходимо при этом преодолеть. Это всё есть ничто иное как Путешествие по подсознанию, и это о том как я переплываю этот чёртов «Магелланов пролив» моего подсознания…Но., сначала надо бы запастись дровами как дарами, и терпением, моим терпением, а затем уже и флагами, и самый главный из этих флагов будет уже сам флаг Адмирала. И Это флаг меня «как Адмирала»: Путешествие ж моё и будет не простым Путешествием, а – сновидческим Путешествием Адмирала в океане моего подсознания… стало быть пророческим Путешествием в океане моих Перемен, моих Вольных Перемен. И я в этом случае есть некий такой Пророк самого себя. И я Пророк и есть, и я есть в этом случае несомненный Пророк открывающий при этом иллюзию моего Сна… Как Сна моей Голубки, открывающимся, при этом, в письмах моего вполне себе спонтанного Разума…И что. А то что я отдаю при этом мой разум – на растерзание Вами моего подсознания, отрывая при этом Самого себя как воли моих перемен… И не только моих, теперь Перемен. И это всё моё к Вам!.. седое Вам моё письмо… просто я пишу Вам как самый настоящий «седой человек» приготовившийся к его неизбежной смерти. И галки уже сидят на моём заборе. Такие вот замечательные эти наши с вами галки. Но… вот я от забора нашего уже отхожу. И я иду при этом всё дальше, и дальше…Прямиком – к причалу где находится место стоянки моего парусного фрегата. Который меня уже и ждёт. И давно уже этот мой фрегат готов к отплытию под моим «адмиральским флагом»…И давно уже он к этому готов. И давно он меня уже ждёт. И давно… Он меня уже ждёт… Он давно меня ждёт… И давно…

Я бы мог ещё долго так продолжать… А почему. А мне это нравится, и я сам себе тогда нравлюсь при этом, я так нравлюсь. Но мой Долг меня зовёт при этом…Мой Долг моего пробудившегося сознания. И он меня этот мой Долг, – пробудившийся мой Долг, – меня ждёт, и зовёт., впрочем…Впрочем, и это не мой долг вовсе – это просто пробуждение во мне «моего Долга» нашим общим с Вами таким вот Сознанием Творца. Тем самым Сознанием, какое здесь, в этом нашем с Вами таком «Магеллановом облаке», всеми правит. Правит он, и долгом, при этом Всем Долгом. Итак… Долг моего сознания меня как – будто бы и зовёт., он меня Так зовёт., потому что это Долг. Это мой Долг, и это моё сознание…Моё уже сознание… И это какая – то нежная часть какого – то Единого Целого Сознания, и потому этот Долг меня так уверенно зовёт. Почему… Да кто ж его знает – «почему». Просто он меня Так знает…Итак, оставим данную такую вот шелуху моего подсознания для того чтобы в дальнейшей уже включить на полную мою возможную такую вот мощность моего такого вот неизбежного, в соответствии с выполняемым мной ныне Долгом, Воображения…Искренне, но пока что по – хорошему заблудшего моего Сознания как моего Воображения. Возможно, я бы никогда и не вошёл в это потерянное мной когда – то сознание как моё воображение, входящее, как часть, в Единое Общее Целое Сознание Воображение Творца…Если бы ни этот мой Долг. Если бы не этот мой Долг… и Если бы ни Он…

Я уже когда – то терял это моё сознание – воображение, – терял его вполне себя сознательно. Даже любовно, с тем чтобы, по возможности, более никогда уже к нему не возвращаться. Никогда… Но… Долг это всё же тот же самый мой Долг…И это главное. И этот ныне всегда со мной во мне… И это, пожалуй, Главное. И это было есть… И будет, со мной во мне…И это было есть… И будет, со мной во мне, и для меня, воистину как «Главное».

А терял я его – это моё сознательное во мне воображение. Вот почему… Этот наш мир, вверенный нам мир, устроен так…Он квантово так устроен, что, допустим, тот же электрон пролетая сквозь «бессознательный мир», то есть пролетая сквозь «мир» устроенных на принципах отсутствия всякого сознания, как сквозь множественное число, – в этом случае сновидческих «дыр», – ни в коей мере не повторяет себя в его одинаковости пролетая через каждую такую вот «дыру отсутствия сознания»… А становится как бы размноженным, как раз в теперь уже в его фактической «неодинаковости», падая затем, вылетев, уже волной, в одновременности из таких вот «дыр», на некую общую мишень бессознательной подвижки, даже в его единичности воображения, некоего такого наблюдателя. И оставив при том для его, наблюдателя, виденья на той же мишени такой вот «запутанный», через множество уже волновых «дыр», множественный интерференционный красивейший единый след… То есть… как бы, в отсутствии всякого сознания наблюдателя, в его, теперь уже счастливейшего наблюдателя, бессознательном, пусть и в сновидческом воображении, – от следа одной единственной частице – электрона возникнет красивая безумная вселенная, – из множества интерференционных отдельных «дыр» возникнет размножено рисунок иной вселенной, – возникнет иной в гармонии вселенской музыки, – возникнет единый красивейший и новый след… Как Свет. Возникнет единый множественный След Иной Вселенской Музыки… Иной Блаженной Музыки…Я вижу этот След… и потому я здесь. Я здесь наизготовку чтобы потерять это моё такое красивейшее подсознание как ныне теперь уже моё запутанное, в определённом моём таком смысле, Воображение… и перейти уже затем к несомненно самому тёмному рефлексирующему во мне, вполне себе по земному, сознанию… Зачем мне это надо? А вот зачем…

Вместо того чтобы мне двигаться по всей Вселенной свободно и произвольно в полной данной мне От Творца Свободе моего Воображения, я возвращаюсь к собственной моей Несвободе чтобы, так или иначе. Но – сделать такими же Свободными многих… Очень, пожалуй, многих. И это справедливо, – в конце концов не всё же мне бесконечно пользоваться благами Живого Космоса, сделавшего меня, в некотором роде, бесконечно – бессознательно – многоплановым пребывающем одновременно в великом множестве, в своём роде, параллельных, если угодно, миров…Параллельных, если вы с этим согласны, миров «моего Воображения». И это моё здесь, за пределами когда – то мне столь близкой Земли, одно из самых моих любимейших занятий. Моих возлюбленных занятий…Там, в Небесах, это одно из самых благостных моих занятий, – по стимуляции… по превращению в «моём Воображении» одних космических… и не благих по сути своей, миров, – в иные, уже благие… В истинно Живые… В Благие подлинно Миры… В Живые истинно Миры… В такие, вот, в Благие истинно Миры.

…Да, но что же сознание… Это моё, теперь столь необходимое мне… Моё прежнее земное сознание..

Но это так, Это просто такое вот маленькое моё отступление от основной моей темы которую я вам сейчас и пытаюсь изложить во всех её подробностях, Это просто такие вот мои отступления, пока я нахожусь в некоем таком моём свободном полёте, – теперь уже на нашу с вами Землю. Откуда, спросите вы, «в полёте». Да, с Небес… Просто из Космоса. То есть с Небес…Просто с Небес. Сейчас я вам могу это точно сказать, – это было в полёте, просто в полёте с наших в вами Небес. Итак… начнём с самого начала, – то есть со дня моего рождения. С самого этого дня, – то есть со дня моего несомненного рождения, – мы сейчас с вами и начнём…То есть, начнём мы с вами с самого моего детства, когда и зарождалось это «моё во мне Воображение, как моё сознание, в Сознании Единого Творца»… С него мы с вами сейчас и начнём., сейчас мы и начнём.

Первая моя беседа с Голубкой

Ты прилетела моя Голубка. Ты опять ко мне прилетела. Ты прилетала чтобы помочь мне, – помочь мне рассказать, этим внимающим сейчас мне добрым людям, внимающим моему рассказу… рассказу и о моём детстве. О том славном, и было забытом моём детстве, с чего всё началось. С чего всё во мне со мной и началось…Ты говоришь, моя дорогая, что мне надо сначала для понимания этим внимающим мне людям сначала представиться. А, пожалуй, – я и представлюсь моим главным и, пожалуй, единственным моим настоящим именем, – «Я – Изобретатель». Я – Изобретатель по долгу моего ума, по долгу моего чувства. И, наконец, по долгу моей совести, – ибо, я всегда хотел помогать людям. Я всегда хотел их, людей, сделать ну хоть чуточку счастливей…Впрочем, именно для этого, возможно волей самого Творца, – я и родился. Итак, я родился… Ты помнишь как я родился, моя Голубка: я хорошо помню мою мать. Это была славнейшая женщина, – к тому же, как я понимаю, она передала мне тебя, моя Голубка… передала когда я чуть – чуть не сбился с моего предназначенного для меня, моей судьбой, пути «как Изобретателя», – с пути о котором догадывалась, и могла догадываться, лишь моя мать. Она было единственная в нашей семье, и не только в нашей семье, кто поддерживал мою страсть к изобретательству. Она и сама была не плохим изобретателем, хотя и не имела никакого образования. – даже самого начального образования она не имела. Она просто имела большой талант. От бога она имела большой талант, который она мне и передала, как я теперь и понимаю, при моём рождении. Помимо её таланта к изобретательству, она ещё имела не меньший талант, – помогать страждущим, – эпидемия ли случится в наших краях, катастрофа ли местного значения, война ли случится… Она всегда помогала тем кому было хуже всего, кому было хуже всего. Самым страждущим, и самым обиженным, она и помогала, – чем могла помогала, – иногда и жертвуя своим не очень крепким её здоровьем, – а иногда и даже жизнью…А иногда и даже жизнью… И всем самым лучшим во мне я обязан именно моей матери. Я – как и она, моя мать, Изобретатель. Я, как и она, моя мать, – Изобретатель. Изобретатель я, во имя ближних, во благо ближних…Итак, я – ИЗОБРЕТАТЕЛЬ. ИЗОБРЕТАТЕЛЬ по матери моей…Я, как и она. Я есть ИЗЕБОРЕТАТЕЛЬ во имя, и во благо людей… Я есть исконный ИЗОБРЕТАТЕЛЬ «по матери моей»… во имя жизни благих, и страждущих, людей… ИЗОБРЕТАТЕЛЬ Я…

Отцу же моему, сначала искусному военному, а затем священнику с его даром вдохновенной проповеди, – как я понимаю, – я обязан странностями моего мышления. Скорее даже так, – скорее особенностями моего мышления я ему обязан. А ещё скорее, – качеством моего своеобычного переданного мне моим отцом мышления как моего воображения ему обязан я…Ну, во-первых, эта его отца феноменальная память, – читая книгу один – два раза, он её запоминал настолько, что мог впоследствии произносить тексты из этой книги почти что полностью. Полностью, и наизусть, не прибегая больше к данной книги. А, во-вторых, – этот его особенный талант к языкам. Этот его талант схватывать языки на лету, – музыкально правильно, и фонетически более чем достоверно, будто в нём, в его сердце и душе, и, таким образом, жило в нём, если не все человечество. То – его значительную часть… То – его значительная часть. И это было более чем достоверно. И это было более чем достоверно… А отсюда эти его «голоса» в нём. И это множество различных его «голосов», как различных в нём языков, в нём постоянно, и вполне себе достоверно, звучало и разговаривало друг с другом в хоре их согласованности. Или же несогласованности, – это уже как получится… Так и я с этими моими свето-голосами. Мысли же мои, – как те же иные свето-голоса, – носятся в моей голове в их, зачастую, без всякой на то для них причинно – следственной последовательности…А так, вот роясь, будто бы полностью сумбурно, и будто бы и вовсе хаотично и не последовательно… Но, вот, вдруг, и вовсе неожиданно, – этот самый космос моих внезапных, и, казалось, самых неожиданных, и порой и вовсе абсурдных мыслей, – начинает уже понемногу проясняться во мне…Понемногу начинает приобретать некую такую странную, на первый взгляд, последовательность. Зачастую, и вовсе неожиданно абсурдную последовательность… Но, это только на первый взгляд. На самом же деле эта же самая неожиданная последовательность моих мыслей, и казалось бы, вполне себе абсурдная последовательность моих мыслей, в конечном её итоге оказывается… Да, оказывается, – некой такой подсказкой для меня, как помощи мне некой такой высшей силы, – какая мне и подсказывает, и указывает, на самую необычную необходимую логику восприятия мира в целом…Как некоего такого «волшебного мира» в моём же опять – таки воображении. Вот об этом, собственно говоря, и мои здесь представляемые вам написанный вам моей собственной рукой дневники… Дневники представляемые вам здесь как мной, так и возлюбленной мной, как я уж говорил вам, – моей возлюбленной по духу своему, и сути своей, – моей Голубкой. Моей возлюбленной, по духу как по сути своей…Моей возлюбленной Голубкой, поскольку она – это я и есть. А я это она, – это моя возлюбленная, посланная мне моей матерью… Столь любящая меня… и столь желающая моей с ней самой искренней дружбы…И это моя Голубка. И это моя Голубка…

Что же касается моих отношений с Богом на заре моей юности, и на заре моей молодости. То я не верил в Него…Я не верил в Него, – я был строптив и дерзок. Но Он, подобно доброму отцу, ласково и терпеливо увещевал меня, посылая мне одно доказательство Своего существования за другим на протяжении многих многих лет…И как-то будучи уже вполне себе зрелым человеком…Я вдруг проснулся. Как-то вдруг проснулся… и первой моей мыслью, при этом, стала моя мысль о том, – что все мои озарения, все мои чудеса во мне со мной происшедшие, – во мне со мной, как с несомненным неким таким «Изобретателем», происшедшие… Так вот, все эти чудеса, ниспосланы мне были Самим Богом, ниспосланы мне были Богом. И никем иным. Они ниспосланы мне были Богом…Но эту мою мысль Вам я ещё попытаюсь развить далее, и ниже…Буду развивать и далее, и ниже. А пока что… Вот я о чём… Я вот о чём…

Моё обострённое по жизни чувство Справедливости, я несомненно унаследовал от чувства Справедливости моего отца. Какое и вело его по жизни. Подсказывало, и направляло, его в его деяниях, поступках. Каковое и сформировало ту, сугубо, – ту крайне справедливую достойную благую личность в нём, какая у нас в Сербии и считалась, и считается, посланником благих Небес. Какая крайне уважаема… Какая крайне почитаема на нашей благой, и много политой священной кровью её воинов, Сербии…Тех воинов, – борцов за Справедливое, – в её Свободе за Справедливое устройство Сербии, как нашей славной Родины…Тех воинов, – кто кровь готов пролить за Родину… Всегда «во имя».. Всегда «во имя», – и никогда «за счёт». И никогда «за счёт»…Всегда «во имя». И никогда «за счёт»…

Стать же тем кем он стал. То есть, стать народным проповедником отцу моему помог, на первый взгляд, и вовсе случай…Один из товарищей отца был несправедливо обвинен в несовершённом им воровстве. Отец же, с его крайне обостренным чувством справедливости, вступился за своего несправедливо обвинённого товарища. Казалось, вступился себе во вред… и надерзил начальству. И надерзил так сильно, что его школьное начальство собралось выгонять его из школы…Но не успели, – отец сам, казалось, по собственной его исходной воли, оставил школу, и поступил, в столь ранее желанную в его давнишних тайных помыслах, – бессознательно столь вожделенную им, по строю его веры и мысли, – семинарию. В конце концов, этот будто бы случайный поступок моего отца, в его борьбе за Справедливость и сделали его тем… Кем он стал по жизни, и по его судьбе… В конце концов он стал. А стал он – Вдохновенным Проповедником…А стал он «Вдохновенным Проповедником». Он Тем и стал… По жизни, как в его судьбе… Он тем и стал..

Моя мать, и мой отец, учили меня справедливости, прямодушию, и честности. По сути, детство свое я провел в одном мире, – в мире честном, и справедливом мире. В котором слово стоило дороже самого золота. А взрослую же жизнь я начал, и провёл её, в другом мире. Мире бесчестия… В мире где способность к обману, и лжи, воспринимаются как достоинство, и умение жить. В мире в котором на каждом шагу нарушаются договоры и обещания. В мире – в котором кругом обманывают…И лгут…И лгут…И лгут…

Самыми большими потерями в моей жизни были не деньги. Нет, не деньги. Но – люди… Я говорю не о покойниках. Нет, не о покойниках я говорю. Я говорю о тех, кто разочаровал меня, причинив мне тем самым нестерпимую боль… Очень больно разочаровываться в людях. Очень больно, – особенно разочаровываться в тех людях, кому доверился. Особенно в тех людях, кем восхищался… Особенно в них. Это очень больно… Это очень больно..

В 1888 году я заключил соглашение с Вестингаузом. Он купил все мои патенты, касающиеся применения переменного тока, и предложил мне работать у него в Питсбурге…Вестингауз был не просто бизнесмен, – он был инженером, а также был изобретателем. Как и я… Что меня сразу же в нём и подкупило. Расположило к нему…Был у меня и личный мотив, – компания «Вестингауз Электрик» была основным конкурентом «Эдисон электрик компани». И я хотел таким образом поквитаться с Эдисоном, с тем кто меня ещё ранее обобрал и унизил… Обобрал и унизил. Эта змея, эта гадина, Эдисон, меня обобрал и унизил. И я согласился с предложением Вестингауза. Но поставил одно условие, – вдобавок к отчислениям, обещанных мне за мои патенты, я хотел получать по 2,5 доллара за каждую лошадиную силу генераторов и двигателей двухфазного переменного тока, произведенных компанией. Деньги были нужны мне для экспериментов, главным образом для создания моей «Мировой системы». Для создания моей «Мировой системы»…

Я согласился. Но, после того как компания Вестингауза объединилась с другими компаниями, сам Вестингауз явился ко мне, и сказал, что акционеры требуют разорвать наш контракт, так как компания не может платить мне такие огромные деньги. Позиции мои были крепкими, так как любой суд был бы на моей стороне. Поэтому хитрый Вестингауз стал взывать к моей человечности, утверждая, что, – если я не соглашусь разорвать это соглашение, – его компания будет разорена. Мне не хотелось становиться причиной банкротства компании, в результате которого потеряли бы работу тысячи людей. А сам Вестингауз стал бы нищим. Он так и говорил: «Я стану нищим. Потеряю все, что имею, и никогда уже не смогу начать нового дела…». Вестингауз знал, – как надо вести себя со мной. И добился своего. Я отказался от причитавшихся мне выплат. Но позже я узнал, – что Вестингауз обманул меня, ничего не понимавшего в финансовых делах. О разорении не было и речи… О разорении не могло быть и речи… Он обманул меня, – как до того меня обманул Эдисон…Вот эти оба, – мошенники, и проходимцы. Вот эти двое… Они обманули меня!..

Вестингауз – крайне непорядочный человек, который усиленно притворяется порядочным. Точно также как и Эдисон, который также претворяется порядочным человеком. Оба они стоят один другого. Оба они… стоят один другого… Оба они, – лжецы, и лицемеры… Оба они, – лжецы и лицемеры… Оба они…

Ещё ранее я решил ехать в Россию. Я жадно слушал рассказы некоторых моих новых знакомых о России, – и мечтал о том, чтобы там побывать. Когда я ушел из Континентальной компании Эдисона, у меня появилась мысль о том, что можно не просто побывать в России. Но и поработать там. Русский язык близок к сербскому. И за время общения с русскими, здесь в Америке, я освоил его довольно хорошо… У меня вообще способность к языкам унаследованная мной от моего способного к языкам отца. Я купил несколько книг на русском языке, чтобы углубить свои познания. И я начал готовиться к отъезду в Россию… Я начал готовиться к отъезду в Россию..

Один же из сотрудников Континентальной компании Эдисона по имени Чарльз Бэтчелор вдруг начал отговаривать меня. Бэтчелор хорошо знал Эдисона. Он считал, что я должен ехать не в Россию, а в Америку к Эдисону Он также обещал мне рекомендацию и место. Я оказался между двух соблазнов, – Россия манила меня гораздо больше, чем Америка, потому что это была хоть и незнакомая, но все же не чужая мне страна… Но Эдисон был тогда моим кумиром. Все решения я будто принимаю взвешенно и обдуманно. Я думал тогда так. «Что мне надо?», – спросил я себя, и ответил себе тут же, – «Иметь работу, и условия для своих изысканий». Бэтчелор же расписывал мое будущее в деталях, вплоть до зарплаты, которую мне предстояло получать в американской компании Эдисона…Он лил мне мед в уши, столь усердно и столь со знанием дела, – что я выбрал Америку. Сыграло свою роль и мое тогдашнее отношение к Эдисону…Так я был обманут по большому счёту в первый раз. Эх, если бы я только знал, чем все это закончится… Если бы я только знал!.. Дважды в жизни я совершал поступки, за которые я не переставал, до конца дней моих, упрекать себя. Первым было мое пристрастие к играм. А вторым был – выбор Америки вместо России…А вторым был – выбор Америки вместо России..

Трудно мне было жить в мире, где слова «честь» и «достоинство» заменены одним единственным, столь дорогим для большинства американцев, словом, – «доллар». Я прожил в Соединенных Штатах большую часть моей жизни, но так и не смог стать своим в этой стране. Я не смог ужиться с ними… Я не смог ужиться с ними… Америка больна. И больна с самого её основания, – с самого её зачатия как независимой Страны. И вряд ли её когда – нибудь что – нибудь и вылечит. Это уже вряд ли… Для этой Страны это уже вряд ли… Она и была с самого её начала замешана, – замешана её отцами – основателями, – как дитя чистого, свободного для неё, и только для неё, замешанного для неё чистогана. Она и была так именно и замешана, – дитя самого что ни на есть «чистогана»…Она так и была замешана, – эта страна. Так и замешана, эта самая «Страна».. «Страна жульнического в его основе Чистогана». Так она была и замешана…

А русскую революцию я приветствовал с самого её начала…Революцию которая установила принципы справедливости на одной шестой части земного шара. Перед Советским Союзом стояло невероятное количество трудностей… Невероятное. Но страна их преодолела, и победила в самой страшной Второй Мировой Войне. Во Второй Мировой Войне эта Страна победила…Меня приглашали на работу в Советский Союз. Но если бы было можно повернуть время вспять, и вернуться назад. То я бы, ни секунды ни раздумывая, послал бы Бэтчелора, с его Эдисоном, к чертям собачьими, и уехал бы в Москву. И уехал бы в Россию……Однако, я сейчас, уже как посланник Небес, – я и нахожусь в России. Как это случилось, я расскажу Вам позже… Позже. Позже…А пока что… А пока что..

Что же касается первого моего, самого негативного моего, поступка, за который мне до сих пор стыдно, – моего пристрастия к играм в моей молодости… То ты это помнишь, моя Голубка…Началось все с глупого желания «быть таким, как все». А закончилось тем, что я сумел остановиться лишь на краю пропасти. Когда я остановился, и оглянулся назад, то мне стало страшно…Я ли это? Со мной ли все это было?.. Как мог я, дрожавший над каждой напрасно потраченной минутой, тратить впустую месяцы?.. Как я мог?.. Мать говорила, утешая меня: «все молодые люди совершают глупости, без этого молодость не молодость». Но я ей не верил… Я знал многих людей, которые в молодости никаких глупостей не совершали. Взять хотя бы моего отца. Он был человеком со сложным характером, но всегда шел прямым путем, за что и пользовался уважением окружающих…Я же вместо уважения заработал презрение. Став после смерти отца главой семьи, единственным в ней мужчиной, я вел себя неподобающе. Хорошо, что это длилось недолго… Хорошо, что это длилось недолго…

Среди студентов у меня было много врагов, а среди преподавателей всего один, но этот один стоил сотни. То был известный физик профессор Пешл, гигант с мелкой душой…Выйдя победителем из двух с ним научных споров, я стал заклятым его врагом. Пешл же разил наверняка, – он методично уничтожал мою репутацию, рассказывая всем о моем скверном характере, о моей неуравновешенности. Пешл настраивал студентов, преподавателей, против меня. А я дал ему веский повод для этого. Я дал ему повод…

Отчаявшись, я совершил глупость – решил попробовать вести ту же самую жизнь, что и большинство студентов. Начал ходить по пивным и, надо признать, очень скоро увлекся… Все плохое засасывает… На этой почве у меня даже наладились отношения с некоторыми студентами, которые меня раньше травили. Убедившись в своей мнимой «непобедимости», – я потерял осторожность, – начал играть азартно, необдуманно. И, как следствие, начал проигрывать… Я пристрастился к картам, а в картах, как известно, ставки большие, и возможностей для обмана партнеров тоже большие. Проигрыши же влекли за собой одно желание… Отыграться. И я начал скатываться в пропасть. И, наверное, погиб бы сначала как ученый. А потом бы и вообще погиб, если бы ни моя мать…Заплатив очередной мой проигрыш, она сказала, – что ждет того дня, когда я проиграю все наше имущество. И мне будет не на что больше играть. Только так я смогу образумиться, прийти в себя… Только так. Эти слова, а больше – горечь, с которой она их мне произнесла, так поразили меня…Так поразили меня, – что я перестал играть. Я взялся за ум… Я взялся за ум, – я перестать играть… и никогда больше я уже не играл… Никогда больше. Уже не играл… Впрочем, в другом научно – техническом смысле… Может быть. Может быть… Это я про мои научные игры. Может быть… Ну, я об этом потом…Об этом после. И ты это знаешь, моя Голубка. Ты это знаешь… Моя мать спасла, по сути, меня. Спасла мою жизнь, – ту мою жизнь, какую она мне и дала прежде. Ту мою жизнь, какую она мне и дала прежде…И ты это знаешь, моя Голубка… И ты это хорошо знаешь, моя Голубка…