Loe raamatut: «Будни серого костюма»
БУДНИ СЕРОГО КОСТЮМА
Путь банкира или как ими становятся в России?
Данная книга целиком и полностью является художественным вымыслом автора, иногда комбинируя, преломляя и преображая былые события. Описываемое произошло от 10 до 25 лет назад, всем себя узнавшим – добра и мира вашему дому, хорошо, что вы были и есть!
Глава 1. От выпускного до института.
Москва, сентябрь 2008.
–Ну что, дорогие мои товарищи – обратился к собравшимся Константин Павлович – ситуация сегодня такая, что бросаем все силы на обеление нашего честного имени – обаятельно, и в то же время нервно улыбнулся он.
–В данный момент происхдит вот что – разъяснял шеф клиентского подразделения Собинбанка. Ввиду резкого падения фондового рынка, связанного с американскими проблемами у ипотечных банков, всяких там ЛемонБразерс и прочей гадости, наши торговые клиенты, драгоценные наши друзья-товарищи, вдруг резко покатились к дефолту....
–Ээээ.... погодите, Константин Павлович! – подал голос Юра, начальник клиентского управления. – Как это – "к дефолту??"
–Юр, да вот так… 10 лет кризиса не было, а теперь он во всей красе стоит за окном… Шторку отодвинь – и любуйся.... Обязательства взятые на себя, уже вот в данную секунду они исполнять не могут… Причем в первую очередь обязательства перед кредиторами, то есть именно нами.. Например, твой "Диксис" уже ложится на бок, выплата процентов предстоит через 2 дня, они по телефону намекают, что не факт, что выплатят.. Про основные обязательства я пока как то и спрашивать не рискую.. – Шеф натянуто веселился, и пытался подбадривать свою команду, но получалось не очень.
– Твои, Светлана, тожи молодцы… для нас похоже будет еще похлеще последствия. В-общем, только что звонила "Аркада", у них через две недели вообще должна быть выплата по первому купону облигационного займа. А его им, между прочим, наш банк в лице доблестного инвестиционного департамента делал и сам немножко вложился… Плюс они в прямой кредитной линии от нас с тобой сидят.. Вот и выходит расклад – 300 мультов там и 250 мультов у нас… Но там кипешует очень сильно Денисов, чувствуя, что жареным пахнет, и хоть масштаб поменьше Диксиса, зато волну паники он нашим коллегам нагоняет не по-детски… Может, от своих проблем отвлекает, но за этот купон надо думать что-то срочно!
Светлана, заместитель начальника, легонько улыбнулась – Кость, так они выбрали линию не всю. Плюс, в залоге там зерно на элеваторе – первоклассный биржевой актив, который можно со свистом продать, если дойдет уж совсем до банкротства. Сейчас я с ними поговорю – пометила Света в красивый кожаный ежедневник – и думаю попробуем частично из линии их попросить выйти. Это поможет делу?
–Так… – задумался шеф. Вообще-то, сама идея их привлечь на облигационку принадлежала не мне, не им, а именно Леше Денисову, который их обработал, изучил, уговорил, потом это дело вытащил на Кредитный Комитет и без меня же утвердил. Хммм… Давай Светка беги с ними говори, в 13 часов – повторный сбор и все будем обдумывать.
Ты, Юрчик, соотвественно, бери в оборот своих героев, и понимай, как у них обстоят дела.
Есть! – кивнул Юра. – Кость, но ведь их совсем недавно анализировали по полной программе наш чудесный Кредитный департамент! Целой толпой изучали балансы их опорных компаний, проверяли залоги на складе, плюс с ними разговаривал наш Международный департамент, перед тем как увеличить им размер аккредитивного лимита.
–Аааа! Вот оно как!! Ну, это немножечко усиливает наши позиции, но поверь – если запахнет сильно жареным, они первые произнесут "А мы вам – говорили!" и первыми начнут нас закапывать, в надежде спастись. Так что, друзья, свистать всех наверх, бего-оом на переговоры!
Ялта, май 1993
Конец детства.
Юрка, привет!! – закричал Леня Власов, смешной большеглазый крепыш по прозвищу "Сникерс". Кличку он получил совсем недавно, но очень плотно и мгновенно, настолько весело это произошло.
Дело было перед первым уроком 11го класса, когда по какой-то стихийной традиции все ребята с потока, а это 4 крупных класса, собирались за 15 минут до первого урока у входа в школу. Царило веселое оживленье, народ здоровался, шутил, выяснял за уроки и последние события, кто-то по быстрому резался в трыньку, толпа старшеклассников кружила на красивой площади у средней школы №2. В этот момент Жека Елисеев, который выпустился годом раньше, стоял со своими корешами и напевал очень музыкально недавний рекламный хит от Сникерса, который день и ночь крутили по убогому в целом телевидению. "I can get no.... Satisfaction!!" раздавалось из этой группки.
"Я все понял"– внезапно сильно и громко разнеслось над толпой. Все замерли и обернулись на Леню, который стоял и улыбался Жеке. Тот напрягся и обратился в молчаливый вопрос, с напряжением ожидая продолжения. Помахивая пальцем перед самим носом, с приклееной широченной улыбочкой, Леня пафосно произнес: "Короче – у тебя дома ЕСТЬ ТЕЛЕВИЗОР!!" Га-га-га– оглушительно заржала толпа в сотню голосов, стая голубей рванула в небеса от сокрушительного смеха, учителя забеспокоились и повылазили в окна проверять причину столь бурного веселья.
Кто-то уже согнулся к перилам, кто то вытирал слезы, хлопали друг друга по плечу, Жека уже ,походу, лежал и бился в припадке смеха… Только один Лёня невозмутимо стоял, хлопая большими голубыми глазами. Отныне и навсегда прикипевшая к нему шоколадка стала его синонимом. У них на глазах происходило рождения прозвища, навсегда наделившее знающего его секрет – хорошим настроением.
– Юрка! – переводя дух, протараторил Лёнчик, подбегая на лестнице из столовки – пошли быстрее, мы малость на математику опаздываем!
–Да-да, точно Лень, почапали веселей – согласился Юрчик, подхватывая модный черно-зеленый рюкзачок, привезенный мамой в прошлом году из Швейцарии. – Светлану Вячеславовну растраивать не хочется, к тому же один полузалет у меня уже был!
Ребята прыснули от смеха, вспоминая, как на той неделе, на геометрии, Юрик отмочил хохму– на рассказе учителя о гармонии плоскостей, в ответ на ее вопрос о вариантах плоскостей…"бывающие выпуклые… и какие еще, ребята?" взял и брякнул, задумавшись о чем то своем "ВПУКЛЫЕ!" На дикий гогот класса прибежала директрисса Татьяна Александровна, базировавшаяся на том же первом этаже, в другом крыле.
Всех быстро успокоив, раздали пендюлей, и произвели санкции и релокации – попросту говоря, нахулиганившего Юрца разлучили с "лепшим корешем", Вадиком Гавриленко, худым высоким жилистым спортсменом из неразлучной троицы. Поскольку они и так сидели за первой партой в центральном ряду, просто отсадили Вадика на пустую заднюю парту. "В одиночную камеру на Камчатке"– как шутил он сам над собой.
На этом уроке Вадик решил, что любимая наша математичка, Светлана Вячеславовна, сегодня достаточно добра и не заметит обратной пересадки. Поэтому уже сидел на первом ряду, задорно подмигивая. Юрка с Леней расплылись в улыбке – Хохо, братишка!! Быстренько занимаем места, пока не зазвенело!
– Че там у нас сегодня?
–А, легкотня, на одной ноге отстоим! Главное, спокойненько, не злить тетю Свету! – шушукались ребята, деловито раскладывая учебники, тетради.
Учительница была человеком мягким и добросердечным, однако в силу своей профессии держала марку строгости. Но она с уважением и теплом относилась к детям, и подростки это ценили, а главное-материал на ее уроках усваивался доходчиво и плотно. Поэтому два важнейших предмета, алгебра и геометрия, необходимые для будущих экзаменов в институт, были усвоены качественно и вселяли надежду на успех непростого поступления.
Ребята с предыдущего выпуска предупреждали, что именно эти предметы понадобятся для поступления, и плотно поднасев на учебники последние две четверти, ребята упорно делали задел знаний этого предмета (как выяснилось потом – не зря!). Система советского ступенчатого образования отчетливо качалась и готовилась сыпаться, но еще по инерции работала. Трансформация потребностей окружающего мира медленно, но верна вместо инженеров, физиков и геологов настойчиво требовала дипломированных экономистов, юристов и маркетологов. Правда, что это такое, где брать пособия, чему учить такие кадры и что с них спрашивать – плохо понимали даже преподователи. В сфере высшего образования творилась легкая неразбериха – всякие техникумы и училища, вмиг проникшись веяниями свободного рынка заявлялись как Институты чего-нибудь нужного, а скромные строительные институты резко переименовывались в Университеты, а самые предприимчивые – сразу в Академии.
Это при том, что последние 50 лет в Крыму все было стабильно и понятно – один университет, Симферопольский государственный (большой многопрофильный и настояший, 6 факультетов, свой целый студгородок), один Мединститут (серьезное заведение для курортного края, с большим иностранным отделением, 6 лет обучения и приличная репутация) плюс фундаментальный Сельхозинститут (для убежденных аграриев, свои опытные поля, пару колхозов, но глубоко за городской чертой). И все это, разумеется, в крымской столице, в райцентрах были только техникумы, "фазанки", да разнообразно-полезные училища.
Готовясь к летнему вступительному сезону, все "растущие" учреждения активно давали многочисленную рекламу в малочисленных на тот момент изданиях. Источники сведений были ничтожны – реклама в газетах, где скудность программы искупалась яркой краской и громкими названиями профессий, чуть рассказов взрослых о своих университетах, да немного инфы от предыдущего "огонь-класса", выпустившегося прошлым сезоном. С ними многие с потока поддерживали связь – а как же, ребята все почти с Чайной горки и прилегающих мест, тусовались частенько в одних компаниях, старшие братья-сестры тоже все учились во 2й школе раньше-источники были. Правда, большинство из них уже поступили, и редко-редко с ними видясь на каникулах, будущие абитуриенты жадно выпытывали сведения "Как поступали?" и "Чему учат?". А череда жизненных экзаменов была ой как не за горами – счет шел уже на недели.
Так что именно эта тема занимала ребят сильнее всего, каждый хотел и должен был сделать свой выбор. Причем без права на ошибку – начиналась взрослая жизнь, и несдавшие экзамены летом, осенью обязательно бы загремели под призыв. Военкомат тоже по-своему сходил с ума, докладывали те же источники, весенний призыв был лютым и каким-то беспощадным, запросто приходили домой и применяли силу и даже наручники. Хорошо хоть, перспектива попасть в Афган больше не грозила.
В-общем, Вадику с Юрой было о чем пообщаться помимо изучаемого предмета. Быстро выполнив поставленное учителем задание, парни начали перекидываться последними новостями по теме. Как всегда, немного увлекшись, они нарушили тишину пыхтящего класса, за что заслужили внимательный взгляд и строгое "Шшшшш!". Леня толкнул Вадика в ногу, пытаясь успокоить, однако тот, поймав свою искринку веселья, обернулся к нему, и негромко, но чеканя каждый слог, произнес – "Лёня! Запомни – гипотенуза пишется с двумя Пэ и двумя Зэ!". Веселый 11й-А всегда был легок на подъем и "на посмеяться" – хохот грохнул мгновенно и сокрушительно. Учительница аж спрыгнула со своего стула, рефлекторно сжав большую линейку (было еще памятно, видимо, вмешательство директриссы в последний такой же случай), однако, Вадик, предвосхищая наказание, брел по проходу в сторону своей "Камчатки". Только он при этом копировал походку усталого деда с клюкой, и на крик души преподавателя "Гавриленко!!" по дедовски же отвечал, не выходя из образа "Иду… иду… кха-кха"… Это было так умильно и уместно, что класс грянул ржачем пуще прежнего. Учительница уже сама улыбалась до ушей, заряд позитива был всем обеспечен на всю неделю. К тому же это был последний урок на сегодня, до звонка оставалось совсем немного, а за окнами душисто пахла и звенела крымская буйная весна.
–Эххх – отсмеявшись, Светлана Вячеславовна заполняла журнал и собирала тетради – Вадик, ты же всегда такой скромный был, хорошист, а сейчас вы что то распустились. Хорошо хоть, не стыдно мне за вашу математику будет, оба вы парни сообразительные. Я бы вас рассадила насовсем, к нашим девочкам-отличницам, да на задние парты в разных рядах. Ну да ладно, немного мне осталось вас терпеть, хулиганчики. Вот и звонок! До встречи, ребята.
Продолжая веселиться и вспоминать самые яркие детали недавнего шоу, друзья шли к выходу.
–Что, Юр, не пересадит ли она тебя? – подмигнул Вадик.
– Не, Вадь. Я разговаривал с нашей классной, Татьяной Федоровной. Стыдно, конечно, как то было, но я очень должен подтянуть свои последние хвосты – математику и особенно физику. Теперь сижу впереди, как дефектный по зрению.
Надо сказать, что эта причина была роковой для Юры в 6-ом классе. У предыдущего учителя, суровой бабушки Надежды Петровны, математика была для него проблемой. Именно потому, что она его садила на камчатку, и он, не видя задания, был вынужден у соседки переспрашивать. За переговоры он был сурово изгнан из класса, пойман завучем, заведен в кабинет и подвергнут допросу. Узнав причину, тот хмыкнул и отпустил домой, отношение математички поменялось на холодное, незамечающее. Впрочем, Юра платил тем же, стараясь вообще не разговраивать на ее уроках. Грубый выкрик можно было заслужить запросто, а то и удар линейкой или оскорбление, так что ее опасались все дети. Хорошо, что ее сменили, плохо, что произошло это жестко – однажды она упала с инфарктом на лестнице, прямо на выходе из столовой на большой перемене, и увозили ее на "Скорой помощи" на глазах у всех детей.
– Ну так а че.. Соответствует твоему новому имиджу зубрилы. Даже Леню переплюнул, ги-ги..
– Понимаешь дружище… Меня в конце первой четверти, вдруг проперло понимание. У нас в классе 28 человек. Из них 18 девушек. И как я вижу по оценкам, 10 из них претендуют на серебряную медаль и Радушнова – даже на золотую!
– И что? Завидно, чтоль?!
–Не-а… Я просто понял, что мы ничуть не глупее их, и можем также! Я узнавал критерии, не больше двух предметов на 4 итоговую в году плюс экзамены выпускные на отлично.
– Так вот а как быть тебе с физикой этой неподатливой?? Я скока не пытаюсь ее понимать, меня этот предмет отвергает! И у тебя трояк в том году по ней был!
– Был. Поэтому я в прошлой и этой четверти, сцепив зубы, решил стать в этом самым лучшим на это полугодие. Полученные пятерки приведут к итоговому отлично, и у меня ломятся четверки только по труду, на который пофег, и еще могу себе одну позволить запасную, ги-ги.. Ты не поверишь, брат, я вдруг эту физику понимать начал… Короче, наша цель – серебро!!
– Не-не, дружище, это ты без нас, заулыбались мальчики– меня мои "все хорошо" вполне устроят.
–Парни, меня б тоже устроило, но я уже далеко зашел. Математики обе подтянул, химию глупую тоже вырулил, физику осталось решить – и я в дамках! Тут такое дело к тому же.. Старшаки подсказали – медалистам вступительные экзамены по сокращенной программе можно сдавать. К тому же парни-медалисты, сами знаете, редкость, мне эту высоту одолеть… ммм… интересно!!
– Ясно. Карьерист ты!! Ги-ги.. ну что, куда чешем? Может, на стадион зайдем, мячик погоняем? В 33 или в «картошку» там,а, Юрец?
– Ой, Вадь, Лень, не могу… Чапаю я за своими продукт-наборами, мамка послала, так что я прямиком туды! Вечерком на скейтах катнем,а?
Будни развала.
Юра все больше становился близоруким, отчего очень страдал, ибо очки носить стеснялся. Да и не было у него очков, разве что мамины женские, смешные в розовой оправе, которые он надевал только дома и только для чтения книг, поглощаемых много и жадно. В них и была основная причина падения зрения, но удовольствие от чтения, и польза того стоили.
Джек Лондон чередовался с "Наукой и Жизнь", романы Жюля Верна и Луи Буссенара совмещались с фантастикой Стругацких и Ильи Ефремова, а журнал "Техника-Молодежи" сочетался на книжной полке с задорным Бригадиром Жераром от мастера Конан-Дойля и "Координатами чудес" Роберта Шекли. Теплый коктейль приключений, других загадочных миров, доблестных мужчин и обворожительных женщин, исторических событий и легендарных героев прошлого втекал ему в сознание, манил за собой и оставлял ощущение чего-то волшебного, сказочного и доброжелательного, как будто бы они быля рядышком, за тонким хрупким радужным покрывалом…
Только рукой помани, отвори потрепанный теплый край настоящей, пахнущей жизнью, книги, начни собирать взглядом строчки красивого типографского шрифта в гладкую фантазию, строго подчиненную замыслу автора – и вмиг оживали эти миры, собираясь в реальность куда более настоящую, чем необходимость собирать книги в школу или вприпрыжку бежать в спортзал, отрабатывать рельеф груди или тренировать жим лежа.
Все таки на дворе стоял всей своей неумолимой реальностью тяжелый 1993 год. Трудно было с продуктами даже в богатом своей аграрной щедростью Крыму. Судя по разговорам мамы с подругами по телефону, туго было со всем аюсолютно, кроме может, хлеба и спичек – чудесный хлеб все еще по инерции с советских време выпекался Ялтинским хлебокомбинатом. Кое-как спасал рынок, где были хотя бы овощи. На счастье, бабушка, мамина мама, была заслуженным медиком-кардиологом, ветераном-орденоносцем, и имела возможность оформить продуктовый паек в специальном ветеранском магазине на Карла Маркса.
Таскать только эти продукты домой через весь город на родные "7 ветров" приходилось парню 16 лет. Транспорт ходил почти даже по расписанию, но до дома заветные пакеты с курицей, яйцами или фаршем пришлось бы везти с пересадкой на Спартаке. Плотность народа в троллейбусе не оставила бы шансов на более менее хрупкую или нежную поклажу, проще было полдороги прошагать пешком, прямые маршруты тогда то ли уже не ходили, то ли еще не ходили. Троллейбусы все были переполнены, на удивление – вне зависимости от времени дня или дня недели – что в воскресенье, что во вторник, весь транспорт шел загруженный почти под завязку. Или в парк. Сгибаясь под тяжестью ветеранского пайка, Юра брел от Садовой до Спартака, насвистывая песенку или рассматривая усталый народ в транспорте. "Видимо, все они ездят по городу в поисках еды или заработка. Куда же еще можно ездить всем вместе?! Ну и хорошо, они пока только ездят, а мы – уже нашли!" – удовлетворенно думал юноша, и его ноша становилась немножечко легче.
Он чувствовал себя добытчиком и помощником, хотя и неполноценным. Очень уж хотелось как-то реализовать себя, освоить профессию, начать зарабатывать и сделать так, чтобы семья перестала юлолься за существование, а просто жить в каком нибудь относительном достатке. И обязательным условием той, другой жизни, была машина. Красивая, блестящая, желательно иноземных кровей, хотя на первых порах подошла бы и "девятка." Только если на красивых дисках, цвета мокрого асфальта и с хорошей музыкой. Он был и на это согласен, он не капризный.
Ведь как было бы сейчас здорово погрузить эти два оттягивающих руки пакета в свой, заслуженный автомобиль, и неторопливо отвезти к родной пятиэтажке. Вынуть и торжественно отнести любимым старшим, под одобрительное перешептывания дворовых бабусек и заинтересованные взгляды девушек. Ведь это было бы быстрее, рациональнее и продуктивнее, чем пешее пыхтение и переполненный автобус. И это замечательное решение в виде личного автомобиля существовало, и даже проезжало неспешно мимо на расстоянии вытянутой руки, вызывающе поблескивая хромированными деталями и свежевымытыми боками. Значит, надо было изыскать способ и добыть и себе это чудесное достижение человечества. Другие же это смогли!
Однако суровая реальность сообщала что автомобиля пока нет, также как и любой возможности даже начать о нем думать. А вот тяжелые пакеты – наоборот, очень даже есть, и миссия по их доставке никак не отменялась. Кроме того, уже чувствовалось что он подзадержался сегодня, и родные уже ждут, желательно пошевеливаться. Пакеты были больше обычного, зато и улов сегодня был серьезнее – там лежал чудом добытый килограмм желтого дырявого, вкусного даже на вид сыра, и еще двухлитровая банка с солеными огурцами – кто то из бабушкиных больных передал через магазин. Вот мама обрадуется! Лодно, дотянем, на то ты и мужик, и в троллейбусе толкаться не пришлось. Вот уже и Спартак, а вот и 15й маршрут подходит, маленькое усилие по штурму оранжевого Икаруса, отвоевывание места в уголке для драгоценных пакетов, полчаса пыхтения в приморские горы – и вот он, дом. А красные следы лямок на ладонях пройдут уже к утру, проверено неоднократно.
Радовало только что такое испытание случалось нечасто, два раза в неделю примерно. Многие из соседей не имели и такой возможности, и выживали кто как мог. Кто то ездил в Северный Крым, скупал мясо у тамошних крестьян, часть-на продажу, часть-себе. Многие знакомые работали в санаториях – курортный город, как никак! – и подворовывали немного рацион отдыхающих с пищеблока, некоторые отчаявшись во всем собирались на заработки в столицу или хотя бы Симферополь. Люди повсеместно осваивали морскую круглогодичную рыбалку, благо этого добра в щедром Черном море еще хватало. Поговаривали даже, что рыбы стало больше в эти годы, мол, сама природа помогала выживать "жертвам перестройки".
В-общем, продовольственные вопросы стояли очень остро. Не раз и не два Юра ловил жадные взгляды окружающих на своих пакетах, поэтому тщательно паковал их в магазине, чтобы ничего не было видно и по возможности не пахло из пакетов. Вполне всерьез он обдумывал порядок действий, если вдруг на него попробуют напасть и отобрать продукты. В итоге единственное, что удалось придумать, это паковать пакеты как "Более ценный" и "Менее ценный". Последний предпологалось сразу бросать как отвлекающий, и спасать Более ценный путем применения 5го приема карате, а именно "Изматывание соперника бегом до полного изнеможения" Маршрут был знаком досконально, в скорости парень почти не сомневался: 3-е место на городской эстафете год назад давало вполне ощутимую надежду на успех маневра.
В доме этот продуктовый напряг почти не чувствовался, мама с бабушкой проявляли чудеса ловкости и изворотливости, и семья питалась почти полноценно. Весьма выручала мамина подруга и соседка тетя Зина, потомственная сибирячка. Она лепила восхитительные пельмени, и когда удавалось вскладчину раздобыть фарш, дамы устраивали посиделки с лепкой шедевров. Обычно делалось по 3-5 протвиней, примерно на 100 малюсеньких пельменей, и это был очень веселый процесс, в котором участвовал и Юра. Обычно он вооружался хрустальной стопкой с острым краем, и накидывался на листы теста. Мама раскатывала липкое тесто в тонюсенькие дисты, из которых вырубались рюмочкой идеальные кругляши, тетя Зина ловко в них заворачивала фарш, да еще виртуозно, одним хитрым отточеным движением, выкручивала им верхушку, что они симпатично вытягивались кверху и резко ныряли в центр, создавая некое подобие смешного, изогнутого поварского колпачка.
Все это творилось конвейерным методом, и под веселую трескотню женщин. Тетя Зина даже иногда запевала под настроение, что нибудь сибирской направленности, добавляя натурального колорита производству сибирских пельмешек. Первый противень уже засовывался в морозилку, когда лепился второй и раскатывалось тесто для третьего. По завершению работ все кругляши укладывались в обьемные целофанчики по 100 штук ровно, и делились пропорционально семьями. Это был некий продуктовый резерв, в который, тем не менее, приходилось залезать пару раз в неделю, или подавать неожиданным гостям. Такие дни нравились подростку, ибо вкуснее этим малышей ничего на свете не было. Мама где то добывала базарную, жирную как краску сметану, которую расходовали очень экономно. Поэтому к пельмешкам суперсметана была всегда, и сочетались они друг с другом просто великолепным образом. Собственно, даже "черные" дни приобретали неплохой вкусовой оттенок, и вселяли надежду справиться.
Юрий-мурий! – окликнула мама сына ласковым детским прозвищем, которым в основном его звала бабушка, а потом уже переняли и домашние, так оно всем нравилось. Лично ему казалось слишком сюсюкающим, и он дернул плечом, уставившись на маму. – Иди-ка сюда!
Юра, дожевывая на ходу вкуснейший маленький пельмень, присел за стол между женщинами. Женщины переглянулись, мама достала сложенную газету.
– Смотри, сынок. Тетя Зина нашла в газете интересную статеечку. Читай вслух!
– Таааак…. Банк «Инвестиционный Альянс» приглашает на предварительное собеседование выпускников городских школ 1993-го года. Предпочтение отдается золотым и серебряным медалистам. Прошедших отбор ожидает безотзывный депозит от банка на 3.000 $, реализуемых кандидатом по получении профильного диплома о высшем образовании и подписании с Банком 3-летнего контракта на работу. Запись по тел. (0654) 39-17-20 или по адресу Ялта, ул. Вергасова, д.1, приемная, пн-чт, 12-16 ч». Мам!! Так это же просто чудесно!
Женщины довольно заулыбались.
– Да-да, сынок, мы знали, что ты этим заинтересуешься. Можешь, кстати, с моей сестричкой Галей, твоей тетей, пообщаться, она же у нас в системе Госбанка трудится вот уже лет 25 как, она тебе об этом все расскажет.
– Мамуль… ну так она же в советской системе координат училась и работала. Госбанк это же совковое все, планирование там, распределение, и т.д. К тому же, насколько я знаю, она трудится вроде как экономистом, или бухгалтером, считает огромные страницы то вручную, то на арифмометре, потом на машинке все это печатает под копирку, и стопками складывает – я у нее на работе прошлым летом был, когда ты меня в гости к ней на недельку отвозила. Вот и вся работа!
– А ты как думал? У нас вся страна так функционировала, и особенно система Госбанка.
– А мне кажется, в новой системе банковского функционирования будет все по другому, на западный манер – солидные богатые учреждения, которые будут собирать деньги под проценты у одних, и раздавать под более высокие проценты другим. Для того, чтобы это делать четко, выгодно, и безопасно, понадобятся люди новой волны, мышления и образования. И я мог бы это как раз попробовать… Одного только боюсь…
– Что такое, сынок?!
– Не очень я, мам, цифры люблю… И по складу ума, ты знаешь, я больше гуманитарий, чем технарь… Больше творить люблю, чем считать, а вот научусь я цифры любить, или нет, это пока не факт…
– Ну, сынок, что тебе сказать… Как говорили великие древние – Дорогу осилит идущий! Скажи мне только вот что: а
– Спасибо, мамуль, спасибо, теть Зин, информация прям супер какая своевременная. Они не только деньги, они возможности предлагают как всегда, для лучших, но самое главное – они предлагают трудоустройство. А это все более актуальным становится, старшие говорят, что система госраспределения выпускников отживает свое и ломается на глазах. Раньше, мол, получив диплом, тебе сразу предлагали пару вариантов распределения по специальности, оставалось только выбрать по сердцу – город или деревня… Сейчас выпускник вообще никому не нужен, каждый сам за себя. Братец мой, 5 лет отдал институту инженеров водного транспорта, полгода писал непростой диплом о строительстве пирсов в дальневосточном порту Находка, скоро ему выпускаться… Сколько мосты не пытался наводить с будущей работой по специальности, так везде такое творится, что на тему новых сотрудников вообще никто говорить не хочет, каждый занят выживанием. Соответственно, будущий дипломированный инженер-строитель, как ты знаешь, возит турецкие шоколадки на продажу, и американские сигаретки из Одессы в Донбасс, чем, собственно и живет. Я так не хочу! Завтра после школы схожу в тот Банк.
Банк «Инвестиционный Альянс» оказался небольшим светлым одноэтажным зданием, втиснутым на повороте со Спендиарова на Вергасова, сразу за оградой знаменитого Медицинского училища, имеющего территорию с таким пышным парком южных растений, что его не постеснялся бы и какой-нибудь дворец. Там всегда было оживленно – город то курортный! Одни санатории и пансионаты, врачей и персонала надо много! – симпатичные медички гоняли между зданиями на такой скорости, что полы их белых халатов летали, как крылья, оживленный гомон и девичий смех стояли с утра до вечера. Одна из них, проходя навстречу Юре, заметила, что он украдкой засмотрелся на нее, подмигнула ему и показала язык. Юра смутился, отвернулся, а она звонко захохотала и унеслась вдаль. Подойдя к двери, он внезапно оробел. Здание выглядело очень фешенебельно, с массивной деревянной дверью и полированной бронзовой табличкой на ней, сообщающей окружающим, что именно тут находится оплот финансового могущества всея страны, частный банк «Инвестиционный Альянс». Набравшись духу, парень потянул на себя толстую дверь.
В приемной выглядело все так, как он и ожидал, судя по западным фильмам должен выглядеть любой уважающий себя частный банк – царство кожи, дубовых панелей и столов, шикарные картины и мраморные полы. Заведовала всем этим царством сидевшая в центре гигантского полукруглого дубового стола дама средних лет, в бело-черном платье с тугой длинной светлой косой, почему-то напомнившая Юре изображение «Национальные костюмы народов мира. Германия». Та окинула его внимательным серьезным взглядом, и ему на мгновение показалось, что он просвечен насквозь, измерен, изучен и взвешен, дневник просмотрен, а монеты в кармане пересчитаны. В горле сразу же пересохло.
– Добрый день – хрипло выдавил юноша – я вот тут по сообщению в газете пришел… Я как раз выпускной класс заканчиваю, вроде как иду на «серебро»…
– Добрый – царственно кивнула дама и чуть теплее улыбнулась – подходите, присаживайтесь. Меня зовут Варвара Николаевна, и я секретарь приемной. Возьмите анкету для выпускников, ознакомьтесь пока…
В этот момент распахнулась одна из дверей-близнецов, ведших во внутренние лабиринты здания. Оттуда энергичной походкой, мягко цокая каблуками итальянских кожаных туфель, вышел элегантно одетый мужчина лет 35, на ходу закрывая коричневый кожаным портфелем – непривычной с виду вещью, зацепившей взгляд – у большинства мужчин тогда еще были угловатые дипломаты с медными защелками, либо советские «профессорские» дерматиновые портфели.
– Варя! – строго произнес он. Та вся как-то вытянулась в струнку, и превратилась вслух, карандаш в правой руке был нацелен на бумагу, готовый писать. – Я уехал до 16 часов на встречу, если делегация немцев приедет раньше назначенного – принять, разместить, накормить! То есть, кофе им с печеньками и не выпускать до моего приезда.
Строгий мужчина обаятельно улыбнулся, и Юра понял, что тот так шутит – с серьезным лицом, секретарь тоже расслабилась, хихикнула, и кивком подтвердила принятые указания.
