На судостроительном заводе осуществили торжественную закладку подводной лодки нового поколения. Несмотря на всю секретность проекта, присутствующие чувствовали особую атмосферу этого традиционного мероприятия, его отличие от большинства прошлых проектов. Впервые на импровизированной трибуне присутствовали министерские чиновники обоих соперничавших ведомств – военно-морского флота и военно-воздушных сил страны. На мероприятие пригласили ветеранов завода. Стоя рядом с директором завода и Федором Николаевичем, Михаил чувствовал себя неловко. Он родился и вырос в этой бывшей слободке, в семье потомственных корабелов. Вся округа знала его с самого детства: знала суровый нрав его отца и строптивое поведение его самого; всем известны были его «успехи» в школе и на улице; трудовое начало и неожиданную для всех учебу в престижнейшем судостроительном вузе; получение степени кандидата наук – он был единственным на весь завод; стремительный взлёт до главного инженера. Люди слышали об этом. И вот теперь он стоял перед ними, рядом с директором и начальниками из Министерства, из самой Москвы! Впервые до их сознания дошло: кто это! Они встречались на улице, и никто не придавал особого значения, что это был сын Капитона Тихоновича – сборщика с завода, такого же работяги, как и все кругом. Но сын, который жил рядом с ними, не захотел жить так, как они – так убого, как жили все в слободке. Потому что был живой пример другой жизни – семья немецкого иммигранта, инженера, ведущего специалиста завода. Своё нежелание он поначалу инстинктивно выказывал в строптивом поведении, в стремлении к лидерству, к деньгам. И одновременно он стремился в дом к немцам, в котором видел иные межчеловеческие ценности, иную, достойную человека, жизнь.

Чувство неловкости заставляло Михаила думать о том, что большинство стоявших перед ним людей, поколениями привыкших строить военные корабли для защиты родины, для многих – самого главного в жизни, даже не знают, как беспросветно серо и убого они живут и что они имеют право и достойны совершенно иной жизни.

Строительство подлодки началось. Были порезаны первые листы толстого титана, и будущий прочный корпус подлодки стал постепенно приобретать свои очертания. Кстати, ни одна страна, кроме России, не применяла для строительства подлодок капризный при сварке титан. Для этого на заводе была изготовлена специальная передвижная камера, в которой создавались специальные условия для сварочных работ, и сварщики работали в скафандрах, соединенных с наружным воздухом выводными шлангами. Согласно проектным расчетам, продолжительность строительства лодки должна была занять несколько лет, но точное окончание работ определить в тот момент было невозможно. Это был совершенно уникальный проект, многие конструкции которого создавались впервые в мировой практике судостроения, и еще не существовало опыта выполнения подобных работ, и никто не знал их продолжительности. Помимо новизны, этот проект вобрал в себя весь многолетний опыт и традиционного судостроения, самые последние наработки не только отечественного судостроения. Огромное внимание уделялось такому важнейшему параметру подлодок как шумность и скрытность. В конструкции были применены многочисленные вибропоглощающие элементы, звукоизолирующие материалы, специальное противогидроакустическое покрытие, система активного гашения шумов, винты особой формы и другие ухищрения для скрытного нахождения лодки под водой.

Перед началом строительства новой подлодки Михаил часто вспоминал высказывания Евгения Оттовича, услышанные им в доме инженера еще в далёкие школьные годы, о том, что ведущая роль подводных лодок как элемента военного потенциала и инструмента политики в будущем не только не уменьшится, а напротив, будет возрастать. Изучая опыт военных действий за минувшие войны, активность подводных лодок в послевоенный период, можно прийти к заключению, что подводный флот нанёс огромнейший ущерб противнику, а с каждым новым военным конфликтом всё более и более выдвигался на передовые позиции военной мощи государства. Преимущества подводных лодок в качестве особого рода военных сил огромны: скрытность действий сравнительно с надводными кораблями и военной авиацией, которая обеспечивает внезапность боевых ударов, огромная ударная мощь, большая маневренность, протяженный пространственный размах действий.

Посоветовавшись с Эмилией, Михаил решил пригласить на Новый год Евгения Оттовича и Федора Николаевича с женами. До конца года было еще много времени, но Михаил сообщил о приглашении заранее и уточнил, что за праздничным столом будут только свои. Ему хотелось, чтобы гости не чувствовали себя скованно.

В начале пребывания на новой должности Михаилу приходилось много ездить по предприятиям-поставщикам материала и оборудования, контролировать качество и сроки поставок. Он мог этого и не делать, но, по совету Федора Николаевича, который лично был знаком со многими руководителями предприятий, Михаилу следовало познакомиться с ответственными людьми, от которых мог зависеть успех выполнения проекта.

Подлодка нового поколения продолжала обрастать корпусом и оборудованием. Год подходил к концу и завершался праздником Нового года. Михаил собирался домой, в Санкт-Петербург и предложил Федору Николаевичу с женой улететь вместе, но его жена плохо переносила самолет, и они уехали поездом. Михаил появился дома в самый канун праздника. Евгений Оттович вместе с женой приехал несколько дней раньше и к приезду Михаила помог внучке украсить ёлку. Федор Николаевич с женой подарили девочке жемчужные серьги и «наборошник» – шейное украшение в виде узкой полоски, расшитой жемчугом. Это были поморские национальные атрибуты девичьего наряда.

Интересно заметить, что поморы на протяжении нескольких столетий были инноваторами в русском традиционном морском костюме. Они первыми повязали шейный платок и надели клетчатую рубаху. Было, что перенять из поморского гардероба и европейцам. В те времена не было более функциональной и продуманной одежды, которая подходила для мореходства по северным широтам.

Как и обещал Михаил, за праздничным новогодним столом собрались только свои. Можно было свободно говорить и не стесняться своих эмоций. Евгений Оттович и Федор Николаевич знали друг друга не один десяток лет: оба начинали молодыми людьми на заводе, сдружились, многое пережили вместе, помогали друг другу решать возникающие проблемы. Не один раз немецкая точность и формализм сплачивались с русской изобретательностью и риском на благо общего дела. Их жены тоже подружились. Особенно жена Федора Николаевича много помогла своей новой подруге в первые годы после переселения немецкой пары на заводскую слободку.

Под бой курантов подняли свои бокалы с шампанским и пожелали друг другу, прежде всего, здоровья. Михаилу с Эмилией добавили любви и счастья, а Лизоньке – расти красивой и умницей. Старые друзья вспоминали прожитые годы и события, и не было ни малейшего намёка на то, что живут они сейчас далеко друг от друга, по обеим сторонам государственной границы, в разных политических системах. Для них главным было – их совместное прошлое, пусть порой нелёгкое, но, как они считали, не зря прожитое.

На следующий день была прекрасная зимняя погода, и женщины, взяв Лизоньку, пошли гулять по заснеженному Санкт-Петербургу. Мужчины остались дома попить немецкого пива и поговорить о том, что женщинам было бы неинтересно. Говорили о политике, о межгосударственных противоречиях, о военном потенциале главных лидеров на мировой арене и конечно не могли не затронуть современные подводные лодки. Они не раскрывали государственные секреты: вся информация была доступно в СМИ. И если они и делали определенные выводы, не указанные в СМИ, то это было естественным для собравшихся специалистов.

Профессионалы в строительстве подводных лодок сравнивали состояние современного подводного военно-морского флота России и его главного конкурента – военно-морских сил США.

Соединенные Штаты почти на всем протяжении холодной войны обладали некоторыми техническими и конструкторскими преимуществами. Особенно это касалось скрытности американских субмарин, что позволяло их лодкам действовать намного тише и незаметнее советских лодок. Благодаря техническим новшествам и промышленным технологиям для ВМС США удавалось создавать подводные лодки с передовыми системами снижения шумности. СССР отвечал на это массой и масштабами, строя подлодки большего размера и в больших количествах.

Все собравшиеся за столом считали, что в современной гонке вооружений для сохранения мира на Земле должен существовать, по крайней мере, паритет противостоящих сил. Возникший приоритет одной из сторон только усугубляет ситуацию и провоцирует отстающую сторону к скорейшему уравниванию сил. И здесь доминирует принцип: все средства хороши, или цель оправдывает средства! К примеру, шпионаж. Советская разведка всегда старалась выровнять шансы.

Одним из самых крупных дел в истории КГБ была разработка Джона Энтони Уокера. Уокер был американским офицером связи штаба командующего подводным флотом США в атлантическом регионе и одновременно агентом внешней разведки СССР. По службе он имел доступ к множеству самых секретных документов. У него были коды к шифровальным машинам; стратегические планы флота на случай начала третьей мировой войны; расположения подводных микрофонов, которыми США нашпиговали все подходы к своему побережью, опасаясь вражеских подлодок; коды для запуска ракет с ядерными боеголовками и еще много всякого другого материала, который заинтересовал советскую разведку. С его помощью Москва за 18 лет сотрудничества с ним получила и расшифровала более миллиона самых сокровенных документов, касающихся военной мощи США. Благодаря ему наши подлодки могли скрытно заходить в любую американскую гавань. Наши адмиралы читали приказы американского командования едва ли не раньше командиров их авианосцев. Естественно, за свою информацию он требовал очень крупные вознаграждения. В некоторых источниках называются суммы, превышающие 1 миллион долларов США.

Прогрессу в совершенствовании советского подводного флота способствовало приобретение и успешное применение западных передовых технологий и более совершенной техники. Иногда импортные изделия приобретались под фальшивыми документами. Так, к примеру, секретные японские высокоточные металлорежущие станки были куплены как запчасти к подержанным легковым автомобилям. Обработанные этими станками гребные винты подлодок резко снижали их шумность и тем самым обеспечивали бо́льшую скрытность. Наши подлодки, таким образом, могли конкурировать с подлодками потенциального противника.

Помощь разведки в создании адекватного оружия касалась не только военно-морского флота. Первая советская атомная бомба была изготовлена, прежде всего, благодаря информации, поступавшей по каналам разведки из Великобритании, Канады и особенно из американского Лос-Аламоса. Именно там, в бывшей колонии для малолетних преступников в американском штате Нью-Мексико, в 1942 году была организована научно-исследовательская лаборатория для работ по Манхэттенскому проекту – программе США по разработке ядерного оружия.

Советская разведка получала подробные сведения о работах по созданию атомной бомбы в США, исходившие от специалистов, понимавших опасность ядерной монополии или сочувствующих СССР. Как писал в своей книге «Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930—1950 годы» генерал-лейтенант МВД Павел Судоплатов, возглавлявший в то время отдел по обработке информации о разработке атомной бомбы в США: «Качество и объём полученной нами информации были крайне важны для организации и развития советской атомной программы. Подробные доклады об устройстве и эксплуатации первых атомных реакторов, по специфике изготовления урановой и плутониевой бомб сыграли важнейшую роль в становлении и ускорении работы наших атомщиков, потому что целого ряда вопросов они просто не знали. Атомная бомба в СССР была создана за 4 года. Если бы не разведчики, этот срок был бы в два раза больше».

Современные космические войска России, впрочем, и США тоже, берут своё начало на чужих достижениях – на ракетных разработках талантливого немецкого конструктора-ракетчика барона Вернера фон Брауна. В конце войны фон Браун вместе с группой разработчиков и целыми вагонами с технической документацией и оборудованием перебрался с ракетного центра Пенемюнде, расположенного на балтийском побережье, на юг Германии, оккупированный английскими войсками. Позже англичане сдали фон Брауна американцам. Янки переправили известного конструктора вместе с командой и трофеями в США, где он возглавил Службу проектирования и разработки вооружения американской армии. Позже фон Браун стал директором Центра космических полётов NASA, руководителем разработок ракет-носителей серии «Сатурн» и космических кораблей серии «Аполлон». В 1969 году американский космический корабль «Аполлона-11» доставил первого человека на Луну. За этот полёт фон Браун был награждён медалью НАСА «За выдающуюся службу». К тому времени он уже был гражданином США. И это был тот самый барон Вернер фон Браун, член гитлеровской Национал-социалистической немецкой рабочей партии, штурмбанфюрер СС, который во время войны собирался бомбить баллистическими ракетами Вашингтон и Нью-Йорк. Он послал немецких диверсантов установить там радиомаяки, по которым нацеливались ракеты, но высадившийся на восточном побережье США немецкий десант был обнаружен береговой охраной. Не случись этого, неизвестно, чем окончилась бы Вторая мировая война?!

Советские войска, вступившие в Пенемюнде, обнаружили несколько немецких ученых-ракетчиков, не пожелавших покинуть вместе с фон Брауном Германию, и детали несобранных ракет. Советские инженеры, во главе с Сергеем Королёвым, восстановили бо́льшую часть документации и собрали несколько немецких ракет «ФАУ-2», которые стали прообразом для советских ракет серии «Р». На этих ракетах-носителях строилась вся советская космическая программа. Межконтинентальная ракета Р-7 многие годы выводила на орбиту все советские спутники.

Разговор о современных подводных лодках продолжался. В отношении немецкого подводного флота Евгений Оттович отметил, что Германия хотя и не обладает атомным подводным флотом, но имеет заслуженный авторитет в области подводного судостроения. На немецких верфях строились неатомные подлодки с улучшенными ходовыми и защитными характеристиками за счет передовых технологий. К примеру, подлодки нового поколения были оснащены анаэробными, т.е. воздухонезависимыми энергетическими установками, которые значительно повышали подводную автономность неатомных подводных лодок. Такая лодка не всплывала для подзарядки аккумуляторов, и тем самым не обнаруживала себя, как это обычно делается на дизель-электрической лодке, на которой дизель-генератору требуется воздух. Анаэробная установка вырабатывала энергию для аккумуляторов в подводном положении. Это позволяло значительно снизить заметность подлодки для противолодочных средств потенциального противника.

Российский ВМФ нуждался в подлодках с воздухонезависимыми энергетическими установками. Несмотря на их недостатки: малая мощность, малая скорость подводного хода лодки, высокая стоимость, их достоинства превосходят. Главное из них – высокая скрытность и затруднение обнаружения такой подлодки противолодочной авиацией. Другое достоинство – очень малый уровень шума, зачастую меньший, чем фоновый шум моря. И наконец, как бы дорога ни была субмарина с воздухонезависимой энергетической установкой, она всё равно дешевле атомной.

В проектных разработках немецких судостроителей находилась подводная лодка, которая в качестве движущей энергии использовала водородные топливные элементы. Применение такого двигателя позволяло уменьшить практически до нуля вредные выбросы в окружающую среду и высокоэффективно использовать энергию и топливо, которое имелось на борту подлодки. Подлодка с водородным топливным элементом могла находиться в подводном положении гораздо дольше, чем атомные субмарины. Кроме того, благодаря высокой эффективности водородного двигателя и применению специальных экранов из немагнитных сплавов и керамики, подлодка не выделяла тепло и не издавала шум.

По непроверенным данным, на германских судоверфях по заказам зарубежных фирм вполне возможно проектировались субмарины с атомными двигателями и самым эффективным современным вооружением. Также были возможны проектно-конструкторские изменения существующих подлодок.

Благодаря своему умению создавать конкурентоспособные на мировом рынке вооружений субмарины Германия и сегодня является одним из бесспорных лидеров по продаже неатомных подводных лодок. Она также успешно продает свои передовые технологии.

Собравшиеся корабелы не могли не затронуть тему подводного суперкрейсера на родном заводе. По всем ходовым и боевым характеристикам он должен превосходить любой подводный и надводный боевой корабль потенциального противника и стать недосягаемым лидером в мировом океане на долгие годы. Его совокупная боевая мощь может быть доставлена в считанные часы на другой конец океана и одним одновременным залпом за секунды стереть с лица земли целый континент. Никто из присутствующих не мог назвать даже приблизительную стоимость крейсера.

Проведя еще несколько дней в гостях, побывав всей компанией в Мариинском театре и отведя душу в разговорах, Федор Николаевич с супругой уехали домой. Прощаясь на вокзале, оба седовласых корабела не смогли сдержать эмоций.

Вечером того же дня после ужина Михаил и Евгений Оттович уединились в кабинете и продолжили тему строящегося суперкрейсера. Всю актуальную информацию Михаил от Лёвы уже получил. Евгений Оттович еще раз обратил внимание на тот факт, что у них были результаты испытаний маломасштабных моделей лодки: только они могли быть ориентиром при строительстве огромного корабля. Можно было опереться на результаты испытаний суперторпеды, но это были приблизительные данные для масштабов большой лодки. В своем послании Лёва надеялся, что испытания на моделях продолжатся и, возможно, будут перенесены на подходящую реальную лодку. В любом случае все этапы строительства он должен держать на контроле. Евгений Оттович, как и Федор Николаевич, советовал Михаилу поддерживать связь с поставщиками материалов и оборудования, тщательно проверять качество и контролировать строительство лодки каждый день, иначе оно может затянуться на очень длительное время. Все должны привыкнуть к его присутствию: везде и всегда. Евгений Оттович, наверное, не учитывал тот факт, что Михаил, помимо лодки, был занят и другими проблемами на заводе.

Проходило время. Внушительная громадина прочного корпуса лодки начала постепенно обшиваться наружным легким корпусом, приобретая оптимальную округленность. Работ было произведено уже много, но это была лишь малая часть того, что предстояло еще сделать. За это время Михаил был действительно везде и всегда. Без его ведома не происходило ничего серьезного на возведении этого морского гиганта, а серьезное на нём было всё! Ему еще не раз приходилось ездить к поставщикам, самому отбирать и сортировать оборудование, спорить по срокам поставок, по качеству материалов. Несмотря ни на что он создавал нормальные деловые отношения с руководством предприятий, и они привыкли к его деловитости, требовательности. Михаил часто вспоминал своё поведение и положение лидера среди друзей и отношения с местной «братвой» в слободке. Этот опыт ему очень пригодился в новых условиях.

Многое изменилось у Михаила за эти годы и в семье. Эмилия стала главным врачом поликлиники на Адмиралтейской верфи. У неё стало меньше врачебной практики, но добавилось много административной работы, собраний, заседаний, отчетов. От них она уставала больше, чем от приема больных. Но Михаил очень гордился новым положением жены и убеждал её, что на новой должности трудности только в начале, через некоторое время она почувствует больше уверенности, и работа не будет ей в тягость. Если же этого не случится, она может вообще бросить работу и заниматься только ребенком. А ребенок уже подрос и стал симпатичной девочкой, самой красивой в подготовительной группе детского сада. На следующий год Лизонька должна была пойти в первый класс. Михаил старался выходные дни проводить вместе с семьей, но не всегда это было возможно, особенно когда он ездил по командировкам. Эмилия согласовывала свой отпуск с отпуском Михаила, как правило, на летнее время, и они втроем уезжали на юг. Таким ритмом они жили несколько лет.

Позвонил из Германии Евгений Оттович и условными словами сообщил, что Лёва традиционным способом передал почту. Михаил отправился на рынок и забрал посылку. Лёва передал результаты экспериментальных исследований, проведенных по заказу немецкой верфи на полномасштабной модели подводной лодки в Китайском проектно-исследовательском центре судостроения. В письме Лёва обращал внимание на тот факт, что результаты экспериментов на полномасштабной китайской подлодке по некоторым параметрам значительно отличаются от предполагаемых результатов, которые рассчитали проектировщики Санкт-Петербургского НИИ, основываясь на результатах экспериментов на моделях меньшего масштаба. Именно по этим данным строился на заводе новый подводный крейсер. Лёва предполагал, что на расхождение результатов, помимо прочих факторов, повлияли обводы лёгкого корпуса подлодки. В НИИ ВМФ эксперименты проводились на моделях с традиционными обтекаемыми каплеобразными формами современной подлодки, но находящейся в условиях, которые минимизировали гидродинамическое сопротивление. В Китае при тех же условиях искусственно создаваемой водной среды форма носа лёгкого корпуса подлодки была заостренной, как на подлодках первых поколений. Это было известие, которое Михаил с тревогой ожидал на протяжении всего проектирования и строительства подлодки. Об этих опасениях предупреждал его Лёва, советуя выждать время до получения результатов испытаний на полномасштабных моделях. Об этом высказывался Михаил в Министерстве ВМФ, но чиновники не прислушивались, обеспокоенные тем, что на судостроительных верфях потенциального противника тоже проводились опыты по созданию скоростных подводных лодок. Михаил позвонил Евгению Оттовичу и в зашифрованном виде спросил: что делать? Евгений Оттович ответил, что в курсе дела и просил поговорить на тему с Федором Николаевичем. Совет тестя несколько удивил Михаила: не посвящен ли бывший главный инженер во всю историю?

Федора Николавича новость не очень удивила. Единственно, что его огорчило: признание факта потраченных материальных средств и времени. Строительство придется приостановить. Проект можно переделать и приспособить к одному из предыдущих типовых проектов. Конечно, это вызовет дополнительные работы и затраты. В техническом отношении это поправимо, но как на это известие отреагирует Министерство? Он ожидал оттуда вопроса: почему началось строительство подлодки с недостаточными результатами испытаний? Себя виновными они считать не станут. И начнутся поиски виновного. И, как правило, долго искать его не будут! Федору Николаевичу было жаль Михаила: министерские чиновники повесят вину на молодого неопытного главного инженера. Он не спрашивал Михаила: откуда у него информация о результатах испытаний китайской полномасштабной новой лодки? Это новейшая и суперсекретная информация. Прежде всего, на эти данные придется сослаться при принятии решения о приостановке строительства лодки. Подтверждение информации он получит из своих источников.

Михаила вызвали в Москву, в Министерство Военно-морского флота. Накануне Федор Николаевич предупредил своего протеже, чтобы он ни то, что словом – звуком не упомянул, что высказывался в Министерстве о своих опасениях по вопросу начала строительства лодки. Михаил молча выслушивал целый ряд обвинений в свой адрес, на основании которых его следовало бы строго наказать и, может, даже посадить, но, благодаря вмешательству Федора Николаевича, Министерство ограничилось снятием Михаила с должности, увольнением с завода и запретом трудоустройства на предприятиях Министерства ВМФ.