Maht 873 leheküljed
Обширней и медлительней империй (сборник)
Raamatust
То, что разумная жизнь самостоятельно зародилась на Земле, – наивное заблуждение. На самом деле мы лишь одна из многих колоний, созданных прогрессорами с планеты Хайн и на долгий срок оставленных без присмотра. Однажды возобновятся межзвездные путешествия, и старейшие обитаемые миры, наш в том числе, войдут в союз под названием Экумена. Чтобы управлять космической цивилизацией без грубого вмешательства в дела других рас, свято соблюдать этику контакта и доверять миссию посла только тем, кто способен достучаться до любого сердца.
Вошедший в этот сборник роман «Обделенные» – «пролог» Хайнского цикла – удостоен премий «Хьюго», «Небьюла», «Локхид» и «Прометей». Сюжетные элементы романа «Слово для „леса“ и „мира“ одно» (премия «Хьюго») легко прослеживаются в фильме «Аватар».
Вторая книга из Хайнского цикла, попавшаяся мне в руки. Язык книги не тяжеловесный, несмотря на то, что автор обсуждает довольно сложные материи. Немного напоминает Фрэнка Герберта по описанию социальных структур в вымышленной вселенной. Рекомендую к прочтению как пример действительно хорошей НФ.
Люблю миры Урсулы. После прочтения остается долгое послевкусие. Нравится толерантное отношение автора к проявлениям семейного уклада в разных мирах. Нравится отношение к роли женщины. Это мои книги.
Интересные идеи, хороший перевод. Заставляет задуматься о важном. прочитала с удовольствием, рекомендую к прочтению. Необычен акцент на взаимоотношениях полов, их возможном многообразии, но фантастика о многообразии миров вполне подходящий контекст, если не зацикливаться.
Купил этот трёхтомник, подумав что у известного фантаста, не может быть плохих книг. Жестоко ошибся. Это не фантастика, а гимн и пропаганда сексменьшинств и извращенцев. Жаль потраченных денег. Не рекомендую к прочтению.
ни один эмпат не способен лгать в проекции эмоций, Хайто. Я не могу послать им то, чего нет.
Можно снова вернуться домой, так утверждала его общая теория времени, до тех пор, пока ты понимаешь, что дом есть некое место, где ты никогда еще не был.
И была там стена. Не слишком красивая – сложенная из грубого камня, кое-как скрепленного известкой. И невысокая – взрослый запросто мог заглянуть на другую сторону, а уж перелезть через стену способен был даже ребенок. Там, где стена пересекала дорогу, не было никаких ворот; она просто сходила на нет, превращаясь в линию на земле: в символ границы. Впрочем, граница-то как раз была вполне реальной и всеми соблюдалась свято вот уже семь поколений. В жизни людей на этой планете самым важным были именно эта граница и эта стена. У стены, разумеется, было две стороны. И воспринимать мир – в зависимости от того, с какой стороны находишься, – можно было по-разному, для себя решая, какая их двух сторон внутренняя, а какая внешняя.
Ülevaated, 4 ülevaadet4