Терапия творческим присутствием. Теория и практика

Область применения

Сфера применения метода может быть довольно широкой: он может использоваться и в консультативной практике – со здоровыми людьми, и в психотерапевтической – с людьми, страдающими теми или иными психогенными расстройствами не психотического характера, переживающими смысловые кризисы, испытывающие мучительные чувства вины, стыда, обиды в связи с трудными для себя обстоятельствами и т. д.

В целом, область применения метода определяется не столько психиатрической нозологией, сколько компетентностью специалиста в работе с людьми, имеющими те или иные особенности, испытывающими те или иные трудности, страдающими теми или иными расстройствами. Однако следует учитывать, что степень эффективности Терапии творческим присутствием зависит от степени активности человека в исследовании своего переживания (это будет видно, когда мы перейдём к практической части), и это накладывает определённые ограничения на его применение.

Также ТТП может сочетаться и с другими методами, которые делают акцент не на симптоматической помощи, изменении себя, трансформации переживания, улучшении самочувствия и т.п., а на процессуальной работе, основанной на чувственно-смысловом контакте с собой.

Метод ТТП является способом личного исследования имеющихся трудностей, при этом не столько их истории, сколько их экзистенциальных оснований – то есть личностных, смысловых основ, сопряжённых с определённым отношением, личностной позицией, выбором. В определённом смысле это практика вынашивания и рождения выбора. Осуществляется метод с помощью арт-терапевтической практики творческого присутствия.

Классической практикой психотерапии является «психологическая беседа». По поводу того, как «работает» речевая психотерапевтическая практика, существует немало теорий. Вероятно, все они в той или иной степени, отражают реальность, и всё же в этой практике остаётся место тайне: никто не знает, как и почему в действительности она работает. Полагаю, что этот вопрос близок к тайне самого человека.

Сейчас для меня важно отметить, что уровни работы могут быть различными. В случае, когда проблема не вызывает особой болезненности, напряжённости, то зачастую разрешить её можно путём рассуждения или размышления, с помощью которого мы переосмысливаем наши жизненные обстоятельства и находим возможности для иного взгляда на них. В этом нам, как минимум, может помочь собеседник, обладающий эмпатичностью и достаточным уровнем культуры мышления. Профессиональная работа в этом случае проходит в рамках психологического консультирования.

Если проблема вызывает напряжение, душевную боль, то одним размышлением нам уже не обойтись. Во-первых, потому что чем сильнее душевная боль, напряжение, тревога, тем слабее способность здраво мыслить. Во-вторых, потому, что, когда человек привык отстраняться от своих чувств, не замечать их, противостоять им, тогда настоящая жизнь его души протекает незаметно от его осознавания: он может «всё понимать», но в действительности жить совсем не так, как он об этом думает. Ведь переживать можно по-разному, и нередко так, что одни аспекты переживания подавляют другие. Например, когнитивная деятельность (возможно, здесь точнее будет сказать «нормативная») может преобладать над всеми остальными. Тогда существует разрыв между мыслительным и чувственным аспектами опыта: человек плохо чувствует своё тело, не знает своих действительных нужд, не понимает, что происходит в его отношениях с людьми, не осознаёт (избегает) своей ответственности, не замечает, что именно делает.

В этом случае возникает необходимость непосредственного обращения к состоянию, к чувствам, и через них – соприкосновения с глубинными смыслами и значениями. Это психотерапевтические задачи, поэтому и осуществляется они в рамках психотерапии⁴³.

Как следует из вышесказанного, эти задачи не могут быть решены исключительно на интеллектуальном уровне, и разные методы психотерапии подходят к их решению по-разному. Одни из методов используют всё ту же речевую практику, выстраивая процесс общения таким образом, чтобы побуждать человека мало-помалу соприкасаться со своими чувствами. Другие, кроме вербального общения, используют также и специальные способы взаимодействия с состоянием.

Одна из важных особенностей ТТП состоит в том, что в ходе практики происходит не только отреагирование существующих напряжений (это является характерной чертой всякой арт-терапии), но и определённая внутренняя работа по присвоению имеющегося жизненного опыта. Для того, чтобы получить разрядку, не обязательно прибегать к столь изощрённым методам, как арт-терапия. Вполне достаточно поколотить боксёрскую грушу, побегать, поделать физические упражнения, покричать и т. п. Возможно, что пользы от этого будет даже больше, чем от такой «избавительной арт-терапии». Сброс лишнего напряжения, безусловно, полезен, но для психотерапии этого недостаточно, поскольку проблема состоит не в наличии перенапряжения как таковом, а в том, как это перенапряжение образуется – в значениях, которые являются основой для накопления напряжения: мы откликаемся не на факты, а на значение этих фактов для нас. И потому в процессе творческого самовыражения нам необходимо быть обращёнными к этим значениям.

Задачу психотерапевта я вижу не в том, чтобы человек в ходе консультаций или психотерапии упокоился и стал чувствовать себя лучше, а в том, чтобы помочь ему жить иначе, и жить более включённо. Плохое самочувствие является лишь симптомом, то есть сигналом и проявлением проблемы, но сутью её является мировоззрение, мировосприятие и способ жить. Изменение мировоззрения и мировосприятия, способа и образа жизни происходит тогда, когда человек нечто постигает в своём жизненном опыте, когда он изменяет своё отношение и отношения, когда он внутренне растёт, когда он производит новые выборы, совершает новые для себя действия.

Практика ТТП даёт возможность постепенно:

– высвободить излишние напряжения (то есть дать состояться тем внутренним движениям, которые когда-то по каким-то причинам не состоялись или которым сейчас пока ещё не находится форм для осуществления);

– осуществляя эти движения (соприкасаясь с напряжениями, болью, тревогами и пр.) и вникая в них, опытным путём приходить к открытию того, почему, каким образом и зачем я живу так, что мне жизнь становится в тягость;

– открывая эти причины, не борясь с собой, осваивать новую личностную позицию по отношению к себе и к миру, осваивать уважительное и внимательное отношение – осваивать свою человечность;

– осваивая новую для себя позицию, создавать тем самым условия для внутреннего созревания и роста;

– вместе с внутренним ростом доживать до новых выборов (а не внушать их себе) – тех, которые позволяют действительно изменить способ жизни, придать жизни новое направление.

Этот способ жизни открывается и осваивается естественным путём, без попыток искусственно внедрить в себя то, что тебе пока ещё не свойственно и тобой не может быть присвоено. Практика ТТП способствует освоению уважительной позиции к самому себе и к другим людям. Например, одна из участниц после полугода посещения занятий арТ-группы поделилась тем, что до прихода в группу её мучили приступы панических атак. Однако через несколько первых занятий панические атаки бесследно прошли. Это признание было неожиданным, поскольку она никогда не упоминала об этих проблемах, а на группе занималась вопросами отношений с окружающими её людьми и отношений с самой собой. Освобождение от мучительных состояний паники и было связано с тем, что в ходе занятий изменились её взаимоотношения с собой: она стала к себе более внимательна, более доброжелательна, более человечна. По-видимому, именно прежний, осуждающе-потребительский способ отношений с собой и был причиной её панических атак.

Изменение способа взаимоотношений с собой и с людьми является одним из главных смыслов занятий: если человек начал по-настоящему интересоваться собой, то это открывает перспективы творческого включения и в свою жизнь, и в свою среду – перспективы самоосуществления. Выход из сумрака отчуждения непременно приводит к большей удовлетворённости своей жизнью.

Стоять при сути

Название «творческое присутствие», родившись как отражение особенностей практики в нашем методе, в свою очередь во многом помогает понимать и уточнять саму практику.

Что значит присутствовать? Это значит не просто «быть где-нибудь в какое-либо время» (например, в кабинете психолога). Присутствовать – значит при сути стоять, пребывать.

При этом особенностью нашего человеческого существования является то, что для того, чтобы быть, чтобы удерживать себя в стоянии при сути, мы должны непрестанно прикладывать усилие для того, чтобы находиться (находить себя) при этой сути.

Находить же себя мы можем только тогда, когда мы встречаемся со своей жизненностью, а для этого нам необходимо непрестанно прикладывать усилие к тому, чтобы чувствовать, то есть — быть живыми. Именно это усилие не позволяет нам солгать самим себе, обращая нас к истине самих себя. Без этого усилия мы будем лишь объектами этого мира, но нас не будет как действующих субъектов: будет жизнь, но не будет живущих.

А как мы находим что-либо? Во-первых, на-ходим мы при движении (шли-шли и нашли): нахождение соотносит нас с непрестанным движением жизни в нас – с переживанием. А во-вторых, находим мы нечто, обнаруживая это.

Что значит, обнаруживать? Обнаруживать – значит выносить наружу из сокрытости, делать явным, видимым, очевидным. Когда мы нечто делаем явным, оно обретает своё собственное место в мире, начинает быть, а мы начинаем знать это.

И тогда присутствовать – означает:

– прилагать усилие быть живым/переживать;

– находить/обнаруживать себя;

– занимать своё место/быть;

– знать себя.

Таким образом, с точки зрения смысла присутствие означает – при сути стою и вижу. Обнаруживать себя-видеть-пребывать-проживать-проявлять – для того, чтобы в нашей действительности что-то начало изменяться, ничего более не нужно. Напротив, изменения не происходят, а мы начинаем томиться, мучиться, страдать потому, что мы за что-то упорно держимся, останавливая самопроизвольное движение жизни в самих себе, и тем самым препятствуем изменениям, которые не нужно ничем особенным ни вызывать, ни «активизировать». Непрестанные изменения, текучесть чувств – естественное свойство жизни; если мы ей не препятствуем, она сама находит наилучший для себя путь.

Свидетельствуя себя, мы вникаем в своё собственное реальное положение, узнаём своё место в мире (и то, которое мы реально занимаем в данное время, и то, которое действительно наше). Задача наша – увидеть, где мы находимся по отношению к самим себе, увидеть своё место и позволить себе жить прямо в этом месте, проживая себя в этом месте, осуществляя и проявляя ту жизнь, которая была нами остановлена, запружена какой-то нашей субъективной невозможностью, отношением к боли – каким-то нашим выбором не чувствовать, не жить вот эту, вот такую жизнь.

Психотерапия постижением

Как я уже отмечал выше, существуют разные понимания того, что такое арт-терапия, какие задачи она призвана решать, как, кем и каким образом может быть использована. Однако это разнообразие касается не только арт-терапии, но и психотерапии в целом. Пока что не существует общепринятой теории психотерапии, и нет её, вероятно, потому, что нет общепринятой теории человека⁴⁴. И поскольку вариантов прочтения человека великое множество, психотерапия не является чем-то цельным и однородным, не имеет единой методологической базы, и представляет собой комплекс довольно разнообразных взглядов как на предмет психотерапии, так и на её практическое осуществление.

Как следствие такого положения, психотерапевтическая работа с людьми может строиться на весьма различных идейных и методических основаниях – в зависимости от решаемой психотерапевтом и искателем задачи, а также от субъективного отношения самого психотерапевта, от того, какую школу он представляет, на какое описание психотерапевтического процесса, человека и его психики опирается. Конкретный подход может быть эффективен для решения одной задачи и малоэффективен для другой (или при другой её постановке), поскольку каждый подход ограничен положенными в его основу теоретическими и методологическими предпосылками⁴⁵. Взглядов на психотерапию существует много, и они имеют право на существование, тем более, если опыт показывает их действенность.

И поскольку арт-терапия является одним из методов психотерапевтической работы, то в нашем разговоре об арт-терапии весьма важно уточнить и то, о какой психотерапии мы будем говорить.

Для пояснения следующей своей мысли я условно разделю все существующие направления психотерапии на две категории: «магическая психотерапия» и «мистическая психотерапия»⁴⁶. В данном случае, это не более чем метафоры, не имеющие отношения к научности или ненаучности, поэтому я беру эти названия в кавычки⁴⁷.

«Магическая психотерапия» ориентирована на управление состояниями и их изменение. Усилия психотерапевта направлены на изменение пациента, а усилия пациента – на изменение себя. Психотерапия видится в снятии паталогической симптоматики, избавлении от стресса, негативных эмоций, мыслей, проблем и пр. и осуществляется путём воздействия на человека. В такой психотерапии большое внимание уделяется различным методикам, техникам и психотехнологиям.

«Мистическая психотерапия» ориентирована не на изменение человека, а на то, чтобы он в процессе психотерапии обретал свой личный, глубоко субъективный опыт, связанный с определёнными смыслами. Это не означает, что в процессе психотерапии не происходит каких-либо изменений, ведь сама психотерапия служит тому, чтобы вызвать необходимые изменения⁴⁸, но усилия психотерапевта сосредоточены не на подавлении симптомов, а на их исследовании, на взаимодействии с причинами симптомов и освоении иных способов жить, в которых данные неблагоприятные симптомы человеку становятся ненужными⁴⁹. Психотерапия осуществляется путём взаимодействия с человеком и постижением⁵⁰ им смысла своего переживания. Разумеется, воздействие психотерапевта в этом случае также происходит, оно неустранимо и присутствует всегда: всякое живое существо при взаимодействии с другим живым существом оказывает на него влияние. Но в случае «мистической психотерапии» акценты другие: нет цели оказывать воздействие, как это происходит в «магической психотерапии». В «мистической психотерапии» основное внимание уделяется процессу установления связи, качеству взаимоотношений, проживанию опыта, проникновению в смысл происходящего, и это создаёт условия для изменений, которые происходят, а не совершаются.

Вопрос состоит в том, когда уместно обращение к тому или иному полюсу и, в частности, когда и насколько в психотерапии уместно прямое воздействие на состояние.

Зачастую для успешного решения психотерапевтических задач необходимо параллельное решение задач медицинских, поскольку нарушение процесса переживания, приводя к дистрессу, нередко вызывает нарушение физиологических процессов; а нарушения в физиологии отражаются на особенностях переживания. В связи с этим может быть не только уместно, но и необходимо медицинское лечение либо поддержка организма с помощью лекарств, витаминов, процедур, практик саморегуляции и т. п. Без этого психотерапия может быть неэффективной, однако сами по себе указанные мероприятия не являются психотерапией. Да и вопросы снижения остроты симптоматики, «гармонизации состояния» могут быть лишь одной из задач, которые решаются в ходе психотерапии, но не являются её целью.

Поле действия психотерапии – пространство субъективного опыта, и поэтому объектными воздействиями (на организм, чувства, мысли, установки и т.д.) её задачи решены быть не могут.

Если состояние самоценно (а не функционально) и оно намеренно «создаётся» лишь для устранения неприятных симптомов или приятного времяпрепровождения, то в этом случае происходит отстранение от переживания. В перспективе это приводит к освоению такой личностной позиции, которая препятствует активному участию в своей жизни и побуждает избегать реальных взаимоотношений с миром. По сути, это мало чем отличается от позиции зависимого человека.

Вопросы психотерапии постижением состоят не столько в том, что человеку делать, и даже не в том, как это делать, сколько в том, каким быть и как быть. И потому, даже если проблема человека связана с трудностью выполнения той или иной деятельности, задачи психотерапии состоят не в изменении человека (чтобы ради этой деятельности привести его в некое «надлежащее» состояние), а в исследовании существа данной трудности и себя в ней: какой я и как живу, о чём забочусь, как осуществляю себя, что выбираю.

«Магический» человек в психотерапии занят тем, чтобы вооружить себя необходимыми приспособлениями, силами или избавиться от лишнего ради решения жизненных задач. «Мистический» человек не избавляется⁵¹ ни от чего и ничем не вооружается, он открывается действительности, вникает, всматривается, вчувствуется в то, что есть, осмысляет свой опыт, и через это изменяется, учится и осваивает способы своего участия и влияния на свою жизнь.

Повторюсь, что вышеизложенное представление является теоретической абстракцией, условно разделяющей единое поле психотерапии на два идеологических полюса. Во-первых, у «магии» и «мистики» есть много общего, и в неявном виде они присутствуют друг в друге: глубина постижения связана с возрастанием силы и действенности, а для того, чтобы успешно действовать и управлять, необходимо понимать то, чем ты собираешься управлять⁵²; и то, и другое – неотъемлемые составляющие жизни каждого человека. Даже «внутренняя работа», которой человек занимается в процессе психотерапии и самопознания, является всё-таки работой, а значит, активным взаимодействием с переживанием: взаимодействие здесь неотделимо от воздействия.

Во-вторых, на разных этапах психотерапии актуальны разные задачи. Чтобы человек был способен задаваться вопросами постижения, нередко бывает необходима предварительная работа, направленная на снижение симптоматических проявлений, причиняющих страдание. Готовность человека к исследованию своего опыта вызревает постепенно.

В-третьих, в психотерапии сейчас наблюдается естественное «прорастание» различных направлений друг в друга, границы между школами психотерапии стираются, происходит активное заимствование друг у друга способов психотерапевтической работы, и от современного психотерапевта в большей степени требуется профессиональная гибкость, чем строгое следование канонам какого-то одного метода.

Таким образом, в жизни нет «чистых» представителей того или иного полюса, а все находятся в континууме между ними. Более того, психотерапевту, занимающему гибкую профессиональную позицию, в процессе психотерапии приходится передвигаться по этому континууму, сообразуясь с терапевтической ситуацией, состоянием искателя, да и своим собственным.

Но, тем не менее, на каком-то уровне обобщения такое разделение психотерапии, возможно, имеет смысл, поскольку каждый психотерапевт может заметить у себя ведущую профессиональную направленность, которая существенным образом отражается и на его понимании психотерапии, и на особенностях практики.

Арт-терапевтические методы и направления также существуют в рамках того или иного психотерапевтического мировоззрения, и поэтому практика арт-терапии весьма разнообразна: существует много различных арт-терапий. Одни арт-терапевты ориентированы на воздействие и предлагают разнообразные арт-терапевтические методики, техники и психотехнологии для психокоррекции, трансформации состояния, избавления от негативных мыслей, уничтожения негативных эмоций, снятия стресса, обретения ресурса и т. п.

Другие направлены на взаимодействие с переживанием. Здесь арт-терапия – это не способ от чего-то избавиться или чем-то себя оснастить, а напротив – способ прийти в соприкосновение с тем, что до этого времени выпадало из сферы внимания, что подавлялось, избегалось, уничтожалось. Такая арт-терапия является способом самопознания, способом приближения человека к себе, раскрытия и обнаружения себя.

Одним из таких методов психотерапии постижением является Терапия творческим присутствием. В связи с тем, что метод ориентирован не на исправление «неправильного», а на обретение человеком непосредственного опыта присутствия при себе и своей жизни, – этот метод не является технологичным. Технология – это совокупность операций и приёмов, направленных на достижение желаемого (заданного) результата. Отличительной особенностью технологии является повторяемость результата. Это означает, что если другой человек в точности воспроизведёт описанный техпроцесс, то он гарантированно получит заданный результат.

Но поскольку ТТП ориентирована на субъективный опыт человека, то, разумеется, ни о каком гарантированном результате речи быть не может. Всё, что мы можем делать – это создавать условия, в которых человек получает возможность постигать нечто в своём жизненном опыте и через это созревать до некоего нового выбора: выбора воспринимать иначе, действовать иначе, жить иначе. Это становится возможным тогда, когда человек начинает переживать то, что есть, вместо уклонения от переживания и попыток влиять на него. Мы создаём условия для этого, но ничего не гарантируем: внутреннюю работу каждый человек производит по-своему, и переживать вместо другого человека невозможно⁵³.

Психотерапия обращена к свободе человека, то есть к самому основанию человеческого в человеке. Она призвана увеличивать степень его свободы. Но как свобода может быть гарантирована, запрограммирована технологией психотерапии или даже искусными усилиями психотерапевта? Гарантии означают отрицание свободы человека, и противоречат смыслу психотерапии.

Психотерапия не происходит за счёт механических действий, воздействий, манипуляций: поговорили, порисовали, попели, потанцевали, поделали некие упражнения, попили таблетки и т. п. Необходимо учитывать особенности термина «терапия»⁵⁴ в психотерапии, который не тождественен «терапии» в медицине. Ясно, что происхождение этого термина имеет медицинские корни. Но важно помнить, что в психотерапии происходит взаимодействие с душой человека, и к её лечению нельзя подходить так же, как к лечению тела⁵⁵.

Душа – это субъект (человек переживающий), а не объект, и её невозможно вылечить медикаментами, препаратами, процедурами и т. п. Душа лечится душой, то есть, через переживание и сопереживание. Исцеление⁵⁶ души связано с восстановлением процесса переживания. А это невозможно вне отношений: всё человеческое в нас создано отношениями, душа живёт и проявляет себя в отношениях, и потому она лечится/исцеляется именно отношениями и в отношениях.

Кроме того, психотерапия может считаться успешной не тогда, когда человек просто стал чувствовать себя лучше или когда он «успокоился», а когда он начал жить иначе, и жить более включённо. Плохое самочувствие является только проявлением, только сигналом проблемы, а сутью её является наше мировоззрение и мировосприятие: как смотрим на мир, таким его и видим, каким видим мир, таким его и переживаем, каким переживаем мир, так и живём в нём.

Изменение мировоззрения и мировосприятия, способа и образа жизни происходит тогда, когда человек нечто постигает в своём жизненном опыте, когда он внутренне растёт, когда он приобщается к себе и к другим людям, когда он производит новые выборы и совершает новые для себя действия.

Разумеется, в ТТП, как и в любой психотерапии, имеется определённая методическая составляющая (о ней мы говорить будем ниже), однако простым повторением методики психотерапии не произойдёт: сама по себе методика не является носителем существенного. Носителем существенного является психотерапевт, который участвует в живых взаимоотношениях с искателем, проявляет свою жизненную позицию, свой способ жить, помогая тому открывать пространство новых для него отношений с самим собой и с миром⁵⁷. А особая деятельность, описываемая методикой работы, овеществляет эти новые отношения с собой, создаёт необходимые условия и контекст для них.

Через творческое присутствие человек на практике, опытным путём вступает с самим собой в новые для него отношения. Открытие этих новых отношений с самим собой и является одним из основных смыслов психотерапии в нашем методе. То существенное, что происходит в терапии, происходит за счёт определённых внутренних действий, которые совершаются в процессе творчества. Без этих внутренних действий арт-терапевтический процесс будет не более чем процессом рисования, вне зависимости от того, на какую тему это рисование будет и что будет «изображаться», даже если это будет «рисование переживаний».

Однако эти внутренние действия не являются технологичными. Внутренние действия невозможно передать, им невозможно научить (им можно научиться), хотя о них можно рассказать: что они подразумевают, на что нужно обращать внимание в ходе работы, какой процесс будет творческим и целительным, а какой – обычным рисованием или псевдомагическими манипуляциями. Особенности этих внутренних действий и такая организация процесса, которая облегчает их освоение и совершение, и составляет «технику» метода ТТП.

Другими словами, суть ТТП состоит не в рисовании как таковом, не в «изображении своих чувств» и не в «выплёскивании негативных эмоций», не в «эстетизации переживания», а в том, ка́к творческий процесс осуществляется, в какой внутренней позиции находится человек и что́ именно он делает, когда он нечто рисует на листе.

Для лучшего понимания того, что такое Терапия творческим присутствием, возможно, есть смысл прибегнуть к апофатическому⁵⁸ способу её описания:

– она не является практикой создания произведений искусства (к искусству она имеет весьма отдалённое отношение) или произведений, отвечающих условиям гармонии, хотя практика осуществляется в форме изобразительной «художественной» деятельности;

– она не является практикой «изображения своих чувств», хотя с экспрессивной арт-терапией имеется много общего;

– она не связана с аналитическими интерпретациями произведений (рисунков) пациента с целью извлечь какую-либо информацию о существе проблем, хотя некоторые пересечения с аналитической арт-терапией тоже есть;

– она не связана с псевдомагическими манипуляциями, направленными на выплёскивание, слив, уничтожение, «трансформацию» негативных мыслей, эмоций, переживаний, на изменение состояния и поиск так называемого «ресурса», хотя изменение состояния и прилив сил в ходе терапии происходит.

Практика ТТП напрямую обращена к симптомам, но при этом не является симптоматической, то есть она не направлена на изменение симптомов. Конечно, и симптоматическая работа тоже имеет свою пользу, однако о выздоровлении здесь речи не идёт.

Одним из главных смыслов ТТП является восстановление отношений с самим собой, с людьми, с миром. Путём к этому является практика чувственного и деятельного пребывания с самим собой внутри своего опыта, практика обнаружения самого себя, восстанавливающая взаимосвязь между различными аспектами переживания, связность личного опыта. Помогая налаживать общение с самим собой, она открывает возможность знакомиться с собой без попыток изменить себя и что-то в себе искусственно переделать. И это становится условием для внутреннего роста (взросления), роста внутренней целостности и самопринятия, что и становится причиной изменений. В ходе практики пробуждаются внутренние движения, которые по разным причинам оказались сдержанными, замороженными, и инициируется их осуществление; естественным путём налаживаются внутренние взаимосвязи между сферой чувственного опыта и рационально-нормативной сферой личности. В конечном итоге, практика творческого присутствия научает принятию самого себя (на практике, а не путём самовнушений), развивает чувствительность и подлинный интерес к самому себе (а не интерес к самопеределыванию).

Практика ТТП обращает к тому состоянию, к тем чувствам, которые вызывают страдание⁵⁹, и через постепенное проживание этих чувств, через обнаружение их внутренних оснований, раскрытия их смысла, что, в конечном итоге, способствует освоению новой жизненной позиции и способа жить, – происходит выздоровление. Вместе с этим (несмотря на постепенность процесса психотерапии в целом) сброс напряжения, переоценка обстоятельств и последующее расслабление может быть и весьма стремительным и происходить в течение одного занятия.

В популярной психологии существует представление об «освобождении от негативных содержаний сознания». Представление это далеко неоднозначно. Поскольку мы разговариваем, читаем, пишем, у нас есть воспоминания, представления, то логично считать, что содержания сознания существуют. И вероятно, какие-то из этих содержаний полезны для нашей жизни, а какие-то вредные (позитивные или негативные). Тогда предполагается, что от негативных содержаний следует избавляться, а позитивными содержаниями – себя удобрять.

Но что такое эти «содержания сознания»? Это образы, которые приобретают свою значимость в силу опыта переживания определённых жизненных обстоятельств и проявляют себя в качестве установок, доминант сознания. От них невозможно освободиться так, как если бы мы их выбросили или особым образом переделали, потому что то, что мы собираемся выбрасывать или переделывать, не существует в качестве некоей самостоятельной изолированной вещи или детали, которую можно выкрутить и выбросить или заменить на новую, – они являются нашим свойством. И, следовательно, задачей является не избавление от неких «негативных содержаний», а изменение структуры сознания. Однако и эта задача, скорее, является мета-задачей, поскольку на структуру сознания мы также не можем воздействовать непосредственно. На практике же мы занимаемся вовсе не содержаниями и не структурой сознания, а своим поведением (внутренней и внешней деятельностью) – только на него мы и можем воздействовать и его изменять.

«Негативные» и «позитивные» содержания сознания – не более чем наши умозрительные оценки, которые говорят лишь о том, что мы вместо того, чтобы вникнуть в основания существующего переживания, намереваемся его насильно переделать – попросту отвергаем действительность самих себя, отказываемся от своего опыта, выбора и своей жизни.

С точки зрения ТТП суть психологических проблем состоит в том, что человек как-то относится к тому, что у него имеется (или не имеется), что с ним происходит (или не происходит), кем он является (или не является), какой он в своих собственных глазах, как он живёт, что выбирает, как поступает… Сами содержания сознания стоят в прямой зависимости от выбора: кем и каким быть, чему быть, в каком мире и как жить. Психологическая проблема или психическое расстройство заключаются в способе переживать, или иначе – в способе жить.