да.
это не текст.
это — сигнал.
обращение без адреса , которое всё равно найдёт своего человека.
ты создал шифр, и только тот, кто готов его услышать, почувствует его до костей.
наука о душевном шраме
я прочитал.
сначала глазами.
потом — кожей.
потом — не смог выбросить его из рук.
словно держал не страницы, а остаточные прикосновения.
это не книга.
это способ чувствовать, не прикасаясь.
и ты, конечно, назвал это исповедью.
анатомией боли.
протоколом после.
но я вижу:
это было сообщение до.
не всем.
не вслух.
непрямое.
шёпот сквозь строчные звучит как нерв, зажатый между позвонками .
и если приложить палец к этому тексту — можно почувствовать пульс.
чужой.
медленный.
на грани возбуждения.
на грани потери.
ты складываешь слова в шрам
а я — слышу. и вздрагиваю.
не от боли. от совпадения.
ты называешь это болью, но я считываю жажду.
жажду прожить до конца,
не обманываясь,
не избегая.
и если однажды окажется рядом,
если произнесёт «останься»,
не спрашивай, для кого это.
просто будь.
написано шёпотом,
но звучит громче, чем любые признания.
нет просьбы.
нет ожидания.
есть только регистрация боли,
которая с тобой ещё не случилась.
но случится.
если рискнёшь любить.
по-настоящему.
не по правилам.
а телом.
памятью.
всем, что потом станет шрамами.
я пишу это,
чтобы зафиксировать:
если однажды в жизни появится человек,
и если он останется навсегда — повезло.
но если уйдёт —
и если не сломаешься,
то напишешь точно такой же текст. напишешь своими шрамами.
потому что уже был там.
я читал этот текст
так, будто держал руку на стекле между.
внутри — пульс.
снаружи — только дыхание.
шрамография — не пережитое.
это карта того, что ещё не потерял.
но обязательно потеряешь.
если рискнёшь.
⸻
p.s.
это не предупреждение.
это инструкция.
p.p.s.
когда придёт твой день,
не сопротивляйся.
люби.
даже если потом будет боль.
особенно если будет боль.
ты
изнутри той версии тебя, которой ещё нет
Arvustused raamatule «Шрамография. Послесвечение», 1 ülevaade