Loe raamatut: «Тьма»

Font:

Черствость и сила – спутники смерти.
Из кинофильма «Сталкер» (режиссер А. Тарковский, сценарий братьев Стругацких)

Но больше всего я боюсь тьмы, потому что во тьме все становятся одинаково серыми.
Братья Стругацкие «Трудно быть Богом»

Новый год

Президент закончил поздравительную речь, кремлевские куранты стали отбивать полночь, и в страну вместе с гимном, льющимся из миллионов телевизоров, пришел Новый год. Традиция! Лет ей больше, чем мне. И она создает иллюзию постоянства и спокойствия.

Мы с женой и детьми обожаем Новый год, а этот, наступивший, – особенно. Причина тому проста: каким-то мифическим образом мне не нужно было идти на дежурство в реанимацию ни 31 декабря, ни, что было бы еще хуже, первого января! И я даже (о чудо!) неожиданно оказался в небольшом отпуске, совпавшем с новогодними бесконечными каникулами, когда все нормальные люди по всей стране заслуженно отдыхают, а сотрудники больниц «Скорой помощи» работают в авральном режиме. Причем горячая пора начинается уже с середины декабря, когда всю страну, словно эпидемия, накрывает волна корпоративов…

Новогоднюю ночь разрывали вспышки и грохот салютов и фейерверков, а забытый дома телефон, вероятно, не умолкал от звонков и сообщений. Мы всей семьей пошли гулять, чтобы внести свою лепту в праздничную канонаду, а вернувшись и уже лежа в кровати, я стал методично отвечать на многочисленные поздравления.

Одно из сообщений привлекло мое внимание. Это было послание от Арсения Строганова: «Срочно позвони мне! Или напиши. Но лучше – звони!» Кстати, от него же было пять неотвеченных вызовов. Решив, что он просто хочет поздравить нас с Новым годом, я отправил ему коротенькое послание: «И тебя с праздником!» Надо ли говорить, что тут же раздался звонок…

– Привет, ты на работе? – деловито поинтересовался он, заставив меня напрячься. Обычно после такого вступления следовал вопрос: «Не поступал ли к тебе в реанимацию некто…» или: «Не лежит ли в реанимации такой-то…».

– Нет, я дома. Кстати, с Новым годом тебя! – добавил я как можно душевнее.

– Да, спасибо, – быстро ответил мой любезный друг. – Это хорошо, что ты не работаешь! – искренне обрадовался он. – А когда тебе на работу?

– Строганов! – гаркнул я в трубку, разбудив заснувшую уже жену. – Какого черта ты хочешь? Ты в курсе, что сегодня Новый год? А я вообще в отпуске!

– Прекра-асно! – нараспев ответил он. – Я так этому рад, ты себе не представляешь! Это просто чудо какое-то!

– Ты про праздник? – хмуро поинтересовался я, чувствуя, как сон с меня слетает.

– Да! Я тебя поздравляю! – раздался из динамика его возбужденный голос. – Меня наняли расследовать такое жуткое дело! Такого у нас еще не было! Мы едем ловить маньяка!

* * *

Остаток ночи я спал очень беспокойно. И причиной были не празднующие на лестнице соседи, не взрывы за окном, а ночной кошмар. Мне снилась работа: я принимал пациентов, болеющих так называемой «пьяной травмой», мне мерещился Строганов в хирургическом костюме и медицинских перчатках, с которых капала кровь, и кричащая на него санитарка – кровь капала на только что вымытый пол.

Наутро я решил, что все-таки традиция поедать ночью салат оливье хороша до поры до времени. В пророческие сны я не верю.

1 января, среда

Утром я стойко выдержал вопросительные взгляды жены. День мы провели на улице, строя крепости и играя в снежки с детьми, а вечером, сразу после ужина, за которым мы смотрели «Обыкновенное чудо», вновь раздался телефонный звонок. «Надеюсь, не с работы», – пробормотал я, отправляясь в комнату за трезвонящим телефоном. «Надеюсь, не Арсений!» – крикнула мне вдогонку жена.

– Как поживаешь? С праздником тебя! – ворвался мне в ухо радостный голос Строганова. – Ты сейчас чем занят? – и, не давая возможности ответить: – У меня отличная новость! Завтра мы едем во Тьму!

– Слушай, – тихо и примирительно начал я, но вдруг заметил свое отражение в зеркале: пол-лица свело судорогой… кажется, это называется гемиспазм… – Спасибо за поздравления… э-э… но я сейчас в отпуске, понимаешь?

– Да, ты говорил! – вставил он. – Вот и хорошо, не надо будет дни за свой счет брать. Кстати, деньги у меня есть, если что!

– Слушай, – голос мой стал жестче, а судорога трансформировалась в гримасу. – Я специально взял отпуск, чтобы его провести с семьей. Мы отдыхаем дома, понимаешь?

Повисло короткое молчание.

– Разумеется, понимаю! – наконец ответил Арсений. – Новый год, семья, елка, Дед Мороз. Что я, ненормальный, что ли? Конечно, я все понимаю! Извини, что я тебя вчера и сегодня потревожил!

Я расслабился и даже немного пожалел своего друга – он же на меня рассчитывал, а я не смогу ему помочь. К тому же это большая редкость – извиняющийся Строганов…

– Но это не проблема, – продолжил он. – Я поеду туда завтра, а ты – послезавтра утром. Тебе суток хватит для семейного отдыха?

– Нет! – ответил я резко.

* * *

Не поеду я ни в какую тьму, – подумал я. – Не хочу исполнять поручения чужого безумия…

Строганов до утра никак не проявлялся. Вероятно, обиделся. И даже моя жена успокоилась, решив, что на этот раз Арсений поедет расследовать дело один.

2 января, четверг

Но на следующее утро, 2 января, я получил от него фотографию какой-то симпатичной улыбающейся девушки. Решив поначалу, что он таким способом хочет познакомить меня со своей новой подружкой, я отправил в ответ смайлик с поднятым большим пальцем – типа, здорово! Затем, подумав, я написал ему: «Извини, что на этот раз не смогу тебе помочь! Удачи!» Через некоторое время я получил еще фото с той же девушкой. Видимо, с празднования ее дня рождения: компания молодых ребят и девушек держали транспарант с ее портретом и подписью: «Лучшая журналистка на Земле!», а вокруг сердечки и воздушные шарики…

Я никак не стал комментировать фотографии, потому что у меня закралось подозрение. Нехорошее такое подозрение. Я знал Строганова, и то, что он так быстро сдался, могло обмануть кого угодно, но не меня. Подозрения переросли в уверенность, когда я получил еще одну фотографию…

Там была могила. Вероятно, свежая, поскольку она была вся в живых цветах, а вокруг лежал снег. Горели свечечки, стоял портрет… Мне даже не нужно было увеличивать снимок, чтобы понять, чей это портрет и чья это могила!

Конечно, он сфотографировал могилу этой несчастной девушки! Умершей, как я был уверен, насильственной смертью. «Вот гад! Психолог доморощенный!» – подумал я про Строганова. И, разозлившись, послал ему короткое сообщение: «Гад!»

Тут же пришел ответ: «Согласен! И он до сих пор ходит на свободе!»

– Да чтоб тебя! – сказал я вслух.

«Сам знаешь, маньяк не останавливается, его можно только остановить!» – пришло еще одно письмо.

Я покачал головой. Рано я пожалел Строганова.

«Доктор! Встань на место родителей жертвы!» – снова его сообщение, после которого пришло еще с десяток фотографий. Первым моим желанием было удалить их, даже не глядя. Но я все же полистал их, а затем стал рассматривать более внимательно.

Где он смог их раздобыть? Я был поражен. Это были фотоматериалы судебно-медицинской экспертизы – все этапы вскрытия трупа!

Первое фото – перед началом вскрытия: труп девушки на секционном столе. Вначале я не увидел ни следов травм, ни синяков, ни переломов. А также ни катетеров, ни дренажей или трубок, которые оставляют, когда человек умирает в больнице. Отравление? Возможно. Но лицо слегка синюшное, одутловатое. Я увеличил фотографию, чтобы рассмотреть шею, – и тогда стали заметны два кровоподтека с обеих сторон. Значит, ее задушили. Поэтому и лицо так выглядит. Причем душили двумя руками. Довольно профессионально. Скорее всего, убийца это делал не в первый раз. Поскольку кровоподтеков было только два и они были четкие – это означало, что девушка не сопротивлялась, и руки убийцы не смещались. Он (вероятно, мужчина, и в хорошей физической форме) схватил ее шею так, что большими пальцами сдавил сонные артерии, прижав их к позвоночнику. Судя по тому, что вокруг нет ни ссадин, ни кровоизлияний – смерть была быстрой… Интересно, а отпечатки пальцев сумели снять?

Больше вроде бы следов травм на лице и теле не было. Хотя, конечно, на фотографии можно и не заметить. Затем шли снимки, сделанные уже во время вскрытия. Я не стал их смотреть, а просто позвонил Строганову.

Вначале я высказал ему все, что о нем думаю: что он эгоист, ненормальный, что совершенно он во мне не нуждается, что даже если бы я и хотел поехать с ним, то не мог бы, потому что очень хочу провести время с семьей… и так далее…

– Могила совсем свежая, – хмуро спросил я молчавшего все это время Арсения. – Когда ее убили-то?

– Месяц назад, – с готовностью ответил он.

– Пф! Прошел месяц… – начал было я.

– Когда мы начали искать Маргариту Сердюкову, тоже месяц прошел, – напомнил он мне.

– Я имею в виду, – вздохнул я, – что спешки нет. Можно поехать и через неделю.

– Как это нет? Через какую неделю? – возмутился нетерпеливый Строганов. – Я не могу ждать…

– Слушай, а зачем я тебе вообще нужен? – тут я вспылил. – Ты у нас – гений, а я – простой доктор. Честно тебе говорю, без подколов: ты справишься без меня!

– Да, – спокойно ответил мне Арсений. – Я раздумывал над этим вариантом. Поехать одному. Но! Ты же знаешь, у меня всегда столько идей, столько теорий и версий – словом, иногда меня заносит! И тут мне нужен ты! Типа, как якорь, который не дает мне оторваться от земли.

– Якорь тебе в одно место… – тихо сказал я.

– Доктор! Для благородного мужа прежде всего Долг и Достоинство! Так говорил Фандорин! – радостно заорал этот гнусный тип. – Твои дети будут тобой гордиться! К тому же мы спасем мир от ядовитой гадины, которая…

Я не стал дослушивать пламенные речи и прекратил разговор.

Я сдержал слово и провел этот день с семьей: прогулка на лыжах, игры с детьми, новогодние фильмы… Но мысленно я все время возвращался к тем фотографиям: улыбающаяся красивая девушка, свежая могила в цветах, труп на секционном столе… Я думал о несчастных родителях – смогут ли они продолжать жить дальше, да и есть ли в этом смысл?

Нетерпеливый Строганов поехал во Тьму один. Кстати, Тьма оказалась поселком в Ленобласти, где и убили несчастную девушку. Вечером он уже позвонил мне оттуда с поручением: встретиться у метро с каким-то субъектом и забрать у того мелкий пакет. В этой просьбе я не смог ему отказать.

Читая перед сном Александра Грина, я наткнулся на фразу: «Все, что изменяет нашу жизнь, – не случайность. Оно в нас самих и ждет лишь внешнего повода для выражения действием».

3 января, пятница, 07:40

С небольшим чемоданом я брел в сторону метро, чтобы доехать до вокзала и успеть на электричку, которая за полтора часа должна была доставить меня в поселок Тьма.

На улице было еще темно, легкий морозец пощипывал нос, проезжали редкие маршрутки, а дворники уже расчищали тротуары от выпавшего за ночь снега. Около «Черной речки» я встретил казачий патруль и полицейских. У лошадей шел пар изо рта, одна смешно фыркала, другая била копытом. Полицейский – в широких очках цвета металлик (вероятно, примерзших к нему) с системой для идентификации лиц – вперил в меня свой взгляд. Поскольку было раннее утро, когда все нормальные люди еще (или уже) спят, то понятно, что бодрствующий тип вроде меня вызвал у них подозрение, как и мой чемодан на колесиках.

К счастью, система опознавания не признала во мне преступника, а в чемодане не обнаружилось ничего запрещенного, и даже тот самый небольшой пакет, который я вез для Арсения, не заинтересовал полицейских. Словом, я спокойно добрался до вокзала.

Электричка оказалась так жарко натопленной, что я тут же стал стаскивать с себя и зимнюю куртку, и свитер. Окна были по-зимнему законопачены, а сиденья разогреты, словно верхние скамьи в бане. Поразительно, что из всего вагона разделся только я. Остальные – как вошли, так и оставались в теплых куртках, ватниках и дубленках. Разве что некоторые сняли шапки. Кто-то напевал: «Ой, мороз, мороз, не морозь меня…» Праздник продолжался…

Поезд набрал скорость. За окнами проносилась темнота, многие пассажиры дремали. Я стал размышлять о предстоящем деле. Правда, знал я очень мало. Убитую девушку звали Анастасия Васильева, и она была журналисткой. Но зачем она поехала в этот поселок и что там случилось – у меня информации не было. Строганов обмолвился о маньяке, но скорее всего это была фигура речи. Убийца схватил ее за шею и задушил. Вот, пожалуй, единственное, что я знал точно. А также то, что если бы не психологическая обработка, которой подверг меня мой приятель, то я бы никуда не поехал.

Ехать было долго, и я решил посмотреть в Сети, что за Тьма такая, в которой третий день обитал Строганов и куда, благодаря ему, держал путь я.

Поселок городского типа – хотя жителей в нем было чуть больше трех тысяч – возник на месте деревни с этим же названием. Деревня существовала с XVII века – по крайней мере первое упоминание о ней относится именно к этому времени. В 30-е годы двадцатого столетия ее переименовали в «Красную Тьму»… Я усмехнулся. Могу себе представить Красное Село. Даже Красный Октябрь. Но Красная Тьма? Сюр! В 50-е годы деревня превращается в дачный поселок, правда, уже без «красного» в названии – просто Тьма. А в 80-е годы дачный поселок становится поселком городского типа, «ПэГэТэ». И вместо поселкового совета появляется администрация. Строят отдельное здание для милицейского пункта, функционирующего и по сей день. Поликлиника, надеюсь, тоже функционирующая. Почта. Магазины. И даже гостиница! Ого, отель «Амигос»! Имеет свой сайт. Увы, неработающий. Также в поселке была Церковь – небольшая, деревянная и довольно симпатичная. Ее восстановили совсем недавно. И Дом культуры. Не поверите, под названием «Луч». Тоже со своей историей. Первоначально он был Домом офицеров и принадлежал находящейся неподалеку воинской части. Часть эта и сейчас существовала, но очаг культуры и отдыха передали поселку. А несколько лет назад Дом культуры превратили в Центр местного досуга. С концертным залом, кинотеатром и бильярдом.

Еще жители поселка могли гордиться своим кладбищем. Оно каким-то образом уцелело во время Второй мировой и, как было сказано на сайте муниципального образования Тьма, «кладбище постоянно развивается».

На фотографиях поселка я рассмотрел железнодорожную станцию (ничего особенного); темно-коричневые деревянные жилые дома; покрытые сайдингом дачные домики; серые кирпичные строения, максимум в четыре этажа, безликие и обшарпанные. Были, кстати, и особняки, вполне современные и дорогие.

Я не поленился и посмотрел карту – Тьма раскинулась среди лесов и болот. Административный центр находился рядом с железнодорожной станцией. Тут же было отделение полиции, магазины и даже отель. А вот Дом культуры расположился в некотором отдалении от них, но зато близко к воинской части. Ее Яндекс-карты деликатно прикрыли – видать, чтобы не разгласить военную тайну. Больше полезной информации я не нашел и стал было читать новости Рунета, но поскольку они копировали центральные каналы, то быстро потерял интерес к ним. А тут связь совсем прервалась, и я стал смотреть в окно. Сколько таких поселков по стране? Живут своей жизнью… И что могло понадобиться здесь молодой журналистке из Петербурга? Собиралась написать статью про Тьму? Или взять интервью у местного политика? Или ее молодой человек служит в этой части? Или в поселке живут ее бабушка с дедушкой?

Уже достаточно рассвело, чтобы можно было любоваться проносившимся мимо зимним пейзажем. Ели со снежными лапами выглядели как на новогодней открытке. В памяти оживали какие-то детские воспоминания. Волшебный лес. Зимняя сказка. Новогодняя елка. «Щелкунчик»… Почему деревню назвали Тьмой? Ума не приложу! Ехать оставалось минут тридцать…

Я посмотрел новости недельной давности в газете «Метро», оставленной кем-то на скамейке. На второй странице сообщалось, что переход на цифровой режим телевещания осуществлен на всей территории России. Так, наверное, лет сто назад гордились электрификацией всей страны! А теперь перед нами открывались небывалые возможности интерактивного телевидения! Включая целевую рекламу.

Я пролистнул дальше. На весь разворот шла статья об уважаемом Учителе с гастрономической фамилией Блинов, которого журналисты величали «великий Коуч» и «знаменитый Ментор». Описывались его встречи со страждущими… Насколько я помнил из курса истории, Ментор был приятелем Одиссея. Судя по фото, он был популярен (Учитель, не Одиссей!) – зал просто ломился от поклонников.

Я сложил газету. Теперь я владел знаниями про поселок и про какого-то местного Гуру. Поразмыслив и согласившись с Сократом, что «знание не есть ум», я снова уставился в окно…

«Следующая станция – Тьма», – объявил машинист.

Пятница, 10:10

Солнце всходило над зимним лесом, слепило глаза и заставляло искриться непривычно белый снег. Из жаркого вагона хотелось поскорее выскочить на свежий воздух. Наконец поезд стал плавно тормозить у небольшой заснеженной станции. На перроне практически никого не было, но даже если бы его и заполняла толпа встречающих, мой взгляд сразу бы выделил среди них высокую фигуру в светлом плаще и черной ковбойской шляпе. Это был не кто иной, как частный детектив Арсений Строганов.

Он не только смотрелся абсолютно инородным телом среди местных жителей, одетых в китайские пуховики и шерстяные шапки, но и вел себя по меньшей мере странно: стоя на одной ноге, поворачивался на 180 градусов вокруг себя, выписывая другой ногой широкую окружность. Не иначе как вместо хип-хопа мой друг увлекся балетом.

– Тебе не холодно? – поинтересовался я у него вместо приветствия.

– Нет, – удивился вопросу Арсений. – А что?

– Ничего, – усмехнулся я. Может быть, плащ был с подогревом?

Несмотря на то что морозец был совсем легкий, ощутимо пощипывало нос и щеки, изо рта шел пар, и мне даже захотелось вернуться обратно в натопленный вагон.

– Добро пожаловать во Тьму! – громогласно объявил Строганов и напялил на себя солнцезащитные очки, завершив тем самым свой нелепый вид. – Мог бы и пораньше приехать, – добавил он и поволок мой чемодан вверх по лестнице.

– Тьма-Таракань, – проворчал я ему в спину и вдохнул в себя бодрящий морозный воздух. Кто хочет иметь друга без недостатков, может остаться совсем без друзей!

Высоченная и крутая лестница, по которой карабкались все вышедшие на станции пассажиры, вела к переходу над путями и заканчивалась таким же крутым спуском. Здесь можно было бы снять новый клип «Stairway to heaven», подумал я. Глядя на окружающих, я удивлялся, что никто из местных жителей не обращает внимания на моего одиозного приятеля: ни тебе показывания пальцем, ни даже удивленного взгляда, когда он изображал фуэте на платформе… Странно!

В морозном прозрачном воздухе ощущался дымок от печных труб. Я в очередной раз подумал, что название поселка ну совсем не соответствует месту.

Привокзальная площадь оказалась небольшой. Большинство приехавших на электричке устремились к автобусной остановке, а некоторых счастливчиков поджидали машины. Окружали площадь несколько небольших магазинчиков да какое-то административное здание – на нем развевался государственный флаг. И чуть в сторонке – отделение полиции, перед входом в которое, широко расставив ноги и по-хозяйски уперев руки в боки, стоял высокий крепкий мужчина средних лет. Несмотря на мороз, он был в белой рубашке с расстегнутым воротом. Еще один жаркий парень! Правда, на плечи его была накинута теплая куртка, а на голове имелась форменная шапка, сдвинутая на затылок. Прищурившись, он внимательно рассматривал всех, кто спускался с лестницы на площадь. Задержал и на нас свой взгляд. Арсений махнул ему свободной рукой, и тот чуть кивнул в знак приветствия.

– Кто это? – негромко поинтересовался я у Строганова, который, похоже, плодотворно провел здесь время.

– Местный шериф, – усмехнулся мой приятель.

– Ну, чего? Доктор прибыл? – неожиданно закричал нам этот «шериф». – Через час жду вас у себя!

Я изумленно поглядел на Арсения.

– Ага, – негромко ответил он скорее для меня, чем для полицейского. – Я так и думал, – загадочно добавил он.

– Я что-то не понял… – обратился я к приятелю. – Ты с ним познакомился и рассказал, что я приезжаю?

– Нет, – усмехнулся Строганов, идя к своему припаркованному невдалеке джипу. – Я не говорил, что ты приезжаешь. И да, я с ним познакомился еще вчера.

– Вижу, что ты не терял времени даром, – пробормотал я, ожидая новых сюрпризов, которые не заставили себя ждать. К нам подошел еще один местный житель – в ярко-зеленом пуховике, серой шерстяной шапочке и сильно небритый. Странно, но от него вместо ожидаемого запаха перегара исходил аромат какой-то туалетной воды.

– Соррян, Арыч! По ходу твой дружбан с городу притаранил бабайку? – скороговоркой проговорил он, пританцовывая от холода.

– Все о’кей, Толич! – важно кивнул ему Арсений. И обращаясь ко мне: – Ты груз привез?

– Что?! Какой груз?

Но Арсений не стал ждать, когда на меня снизойдет озарение, и, прямо на снегу открыв чемодан, извлек тот самый пакетик, который я для него забирал у подозрительного типа.

* * *

Мы уселись в Строгановский автомобиль.

– Слушай, а на каком языке он говорил? Ну, тот, который Толич? – спросил я у Арсения.

– На русском, конечно, – Арсений завел двигатель. – Русском народном языке. Да! Спасибо, что захватил. Это какая-то запчасть для самогонного аппарата. У Толича здесь бизнес – самое крупное в районе производство самогона! Кстати, вполне сносного.

– Спасибо, что пояснил, – сказал я, переварив всю информацию. – Кстати, знаешь, что нейрохирурги называют бабайкой?

– Колбу для самогонного аппарата? – предположил Арсений.

– Нет, – покачал я головой, а поскольку Строганов в этот момент делал разворот, движение у меня получилось довольно нервное. – Опухоль в голове. А тот, около участка… ну, шериф…

– Руслан, – сообщил Арсений.

– А откуда он узнал, что я доктор и должен приехать? Если ты ему не говорил… – допытывался я.

– Вот видишь? Если бы ты поехал сразу, вместе со мной, то уже бы все знал не хуже меня, – с ядовитой улыбкой ответил Строганов.

– Где уж мне! Знать столько же… – вздохнул я. – А сейчас-то мы куда?

– В отель, дорогой амигос!

Отель оказался совсем рядом с привокзальной площадью. Строганов, ухмыляясь, смотрел на меня в ожидании вопроса, зачем понадобился этот «круг почета» на машине. Но я не доставил ему этого удовольствия.

* * *

Двухэтажное серое кирпичное здание постройки 70-х годов прошлого столетия изначально было гостиницей «Дружба». Сейчас это был «Hotel Amigos». Если бы я был Овидием, то посвятил бы этому отелю трактат «Метаморфозы».

Я ожидал увидеть безлюдный убогий хостел, но, на удивление, холл оказался вполне современным, а у стойки администратора выстроилась очередь: три женщины и двое мужчин, выглядевших (в отличие, скажем, от Толича или моих спутников в электричке) вполне цивильно и даже элегантно. Интересно, как их сюда занесло и, главное, зачем? Впрочем, на чем они приехали, я сообразил: когда Арсений парковался на отельной стоянке, там уже было несколько автомобилей.

Мой приятель снял для меня номер категории «почти люкс», как он выразился. Номер оказался на первом этаже, из окна открывался вид на задний двор и помойку. Сам он жил в «люксе», дверь которого была напротив моей.

– У нас есть полчаса, – сообщил он мне. – Тебе достаточно? – заботливо поинтересовался он.

– Да я не устал, – пожал я плечами и уселся на кровать.

– А при чем тут усталость? – удивился Арсений. – Я имею в виду, тебе будет достаточно получаса, чтобы выслушать суть дела и задать вопросы?

Я усмехнулся и кивнул.

– Allora! – Арсений залез в кресло с ногами. – Месяц назад в этом поселке убили девушку. Ее фото ты уже видел …

– А где, кстати, ты раздобыл фотографии… – «со вскрытия», собирался сказать я, но Строганов меня перебил:

– Из интернета, разумеется! В соцсетях что хочешь можно найти про человека. Я однажды откопал …

– Понятно, – прервал я Арсения. – Но я про фото из морга спрашиваю!

– С судебным медиком познакомился. Хороший человек оказался! – радостно пояснил он. – Правило пяти рукопожатий знаешь? Я нашел у него в «друзьях» твоего «друга». А дальше от твоего имени представился, проставился и…

– Понятно, – хмуро кивнул я ему. Когда-нибудь он меня подставит.

– Все, хватит отвлекаться! – Строганов скрестил руки на груди и сделал серьезное лицо. – Она была журналисткой. Приехала сюда из города. Это было что-то вроде командировки. Она должна была взять интервью у какого-то известного… как его… – Строганов пощелкал пальцами. – Канюч? Говнюч? А, коуч! Ну, типа психотренер. Несет всякую фигню – народ и верит. И деньги платит ему. Массовый гипноз. Я вот думаю, – тут он оживился, – может быть, мне тоже…

– Хватит отвлекаться! – напомнил я ему.

– Да, спасибо. Короче, днем она приехала в поселок, остановилась в этом отеле, оставила вещи в номере и вечером пошла на сеанс к этому…

– Коучу, – подсказал я. – Пешком? Здесь вроде недалеко? – вспомнил я карту поселка.

– Нет, – качнул он головой, – она вызвала такси. На сеанс она точно приехала, поскольку ее там видели. По крайней мере в начале представления она была в зале… Между прочим, в городе на эти сеансы собираются тысячи человек! – Я услышал нотки зависти. – А здесь зальчик небольшой, всего на сто двадцать мест, но он был забит! Так сказать, деревенский коуч вселенского масштаба! Видел народ в холле? Они все на его сеанс приехали!

– В начале представления она была в зале, – напомнил я. – А интервью когда взяла? После?

– А она и не взяла, – опять покачал головой Строганов. – Интервью было запланировано на следующий день после сеанса. Итак, она была на сеансе, который закончился в девять вечера. Но в отель она не вернулась. А через два дня ее тело обнаружили в лесу, недалеко от проселочной дороги и…

Раздался телефонный звонок – в номере оказался старый телефонный аппарат, видимо, с местной связью.

– Да? – рявкнул Арсений, не любивший, когда его перебивают. – Нет! Мне не надо. А приятель женат.

Он повесил трубку и выдернул провод вместе с розеткой.

– Девочек предлагали, я отказался, – пояснил он. – Хотя надо было позвать… для сбора информации…

– Недалеко от проселочной дороги, – вернул я его к реальности.

– Да, мы туда заедем. – Арсений вскочил с кресла. – Тут важно знать план местности! Смотри! – Он извлек из ящика стола лист серой бумаги, простой карандаш и принялся рисовать. – Вот вокзал, вот рядом отделение шерифа Руслана, а это вот наш отель «Амигос». Примерно в четырех километрах от нас – это если ехать по шоссе – находится Дом культуры «Луч». Местные называют его клубом. Туда даже автобус ходит. Так вот, в этом клубе и проводит свои сеансы коуч. Но шоссе как раз на этом участке делает изгиб, поэтому быстрее добраться от станции к клубу через лес (местные говорят «напрямки»), там тоже есть дорога. И летом ей часто пользуются. – Арсений проявлял чудеса аккуратности и талант абстракциониста, изображая шоссе в виде полукруга, здания в виде квадратов, треугольные елки и пунктирную линию, символизирующую «напрямки».

– Здесь только летом можно проехать? – Я постучал пальцем по пунктиру. – А зимой?

– Зимой – почти нет. – Строганов снова уселся в кресло. – На обычной машине не проехать. Но на внедорожнике можно. Я уже пробовал.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся я. – И где обнаружили тело?

– А вот здесь! – Он ткнул остро заточенным карандашом с такой силой, что грифель сломался. – Видишь? Это в лесу, где-то посередине между «Амигосом» и клубом. В нескольких метрах от лесной дороги. Нашел ее местный житель. Он шел в сторону станции, отошел справить нужду, увидел следы, пошел по ним…

– Чьи следы?

– Ну не собаки же Баскервилей! Человеческие, разумеется! – и Строганов похлопал себя по стопе. – И обнаружил чуть присыпанную снегом мертвую девушку…

– Мертвую девушку, – пробормотал я и уточнил: – То есть он просто случайно там шел?

Строганов выразительно посмотрел на меня.

– Она лежала на спине. На снегу. Мертвая. Мужик позвонил в полицию, дождался их приезда, после чего его тоже замели в участок. – Строганов сидел неподвижно, только ногой дергал. – Его допросили и потом отпустили. Что касается девушки. Убийца ее душит… вот так… – Строганов вскочил и попытался на мне изобразить сцену удушения, но получив отпор, он показал это на подушке. – Затем бросает ее на землю (подушка полетела на пол). После чего раздевает ее, но не полностью. Расстегивает куртку, разрывает блузку, бюстгальтер… обнажает жертву… но не насилует. Он не насиловал ее никаким способом, и вообще непонятно, чего он хотел добиться, задушив Настю…

– А она одна приехала сюда? – уточнил я. – И здесь ни с кем не встречалась?

– Насколько я знаю – нет. – Строганов нанес воображаемый удар (видимо, убийце) и уселся в кресло.

– То есть ты делаешь вывод, что это случайная жертва какого-то маньяка? А не то, что девушку убил во время ссоры какой-нибудь ее приятель?

– Я рассматриваю этот вариант, – важно кивнул Арсений. – И кроме него еще пять.

– Ты сказал, что там были следы… – Я поднял с пола подушку, размышляя, есть ли в номере еще одна, на которой я буду спать. – Убийца был на машине?

– Да вряд ли они просто прогуливались по лесу, – подтвердил Арсений. – Там были следы убийцы, следы девушки и даже след машины. Только на следующий день шел снег, и определить протектор колеса или рисунок подошвы было невозможно. – Строганов вскочил и стал ходить взад-вперед по номеру. – Материалов дела я не видел… пока… Но кое-какие факты мне рассказал судебник. Например, у нее был неплохой маникюр, и он не пострадал. Значит, она не сопротивлялась…

– А под ногтями?

– Ничего, – остановился на мгновение он. – Значит, она не сопротивлялась! – повторил он. – Почему?

– Потому что она сразу же потеряла сознание. И это означает, что душил ее здоровый и сильный мужик. Или же это был профессионал… – размышлял я вслух.

– Браво, доктор! – Он щелкнул пальцами. – И я так подумал! Но раньше тебя. Доктор! Это серийный маньяк! – вынес он вердикт.

– С чего ты взял? – возразил я. – Может, ее просто ограбили, может…

– Ничего ценного не пропало, – перебил меня Арсений.

– Ну хорошо, а почему маньяк? – Я чувствовал, что Арсений чего-то недоговаривает.

– А нормальный убийца будет раздевать свою жертву? – парировал он.

– Нормальный убийца, – усмехнулся я. – Ладно, согласен, сексуальный мотив присутствует. Но серийность? Это же лишь предположение, что душитель – профессионал…