Loe raamatut: «Интегральный традиционализм и социокультурная логика модерна»

© Вадим Беляев, 2025

ISBN 978-5-0067-0296-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Эта книга представляет собой критический анализ двух основополагающих работ интегрального традиционализма: «Кризис современного мира» Р. Генона и «Восстание против современного мира» Ю. Эволы. Отличие этих работ от работ других теоретиков традиционализма заключается в предельном радикализме позиций и их крайне обобщенном выражении. Можно сказать, что здесь мы имеем квинтэссенцию традиционализма. Именно это и привлекло мое внимание к данным работам. Если в них выражены принципы традиционализма, то этим принципам можно противопоставить принципы мира, который противостоит традиционализму. Это мир модерна (новоевропейская культура).

Главное в критике современного мира, которую разворачивают Генон и Эвола, а также в их взглядах на интегральный традиционализм, можно выразить через противостояние двух типов универсума: «закрытого» и «открытого». Традиционалисты определяют современный мир или модерн как результат глобального отпадения человечества от единой исходной традиции, приводящего к распаду единства универсума. Я предлагаю рассматривать модерн как воплощение «открытого» универсума, где каждому элементу разрешается проявлять свою индивидуальность и активность, что приводит к множеству социокультурных систем с различной степенью глубины и сложности. Такой подход противопоставляется идеалам «закрытого» универсума, в рамках которого активность элементов мира расценивается как источник деградации и удаление от духовных основ.

В ответ на кризисы современности, которые выявляют слабости «открытого» универсума, традиционализм предлагает возврат к «закрытости», рассматривая хаос как следствие неконтролируемой человеческой активности. Представление о кризисе как о необходимости утверждения «человека пассивного», избегающего несанкционированной активности, контрастирует с концепцией «человека активного», доминирующей в современной культуре. Эта критика современных принципов формирует основу интегрального консерватизма, которая не просто отвергает модерн, но и предлагает возврат к духовным основаниям как ответ на глобальные вызовы.

В ходе исторического анализа традиционализм выявляет, что каждое новое состояние кризиса является поводом для возвращения к «закрытому» универсуму. Традиционализм рисует мир в черно-белых тонах, акцентируя внимание на негативе современности и утверждая идею о том, что только новый духовный цикл может привести к возрождению утраченной целостности. Это авангардное противопоставление духовного и материального задает основной вектор не только самой концепции интегрального традиционализма, но и его критического мышления по отношению к современным мировым процессам.

Интегральный традиционализм не хочет видеть тот негатив, который исторически сопутствовал традиционным мирам и ответом на который является модерн.

Через критический анализ позиций интегрального традиционализма мы получаем возможность говорить о социокультурной логике модерна. Я предполагаю, что принципы модерна являются стратегическим отрицанием тех основ, по которым жили до-модерновые миры. В той мере, в какой интегральный традиционализм отражает до-модерновые принципы, мы можем построить развертывание модерна как их стратегическое отрицание. При этом следует полагать, что традиционные принципы имели стратегический негатив и создавали фундаментальные жизненные вызовы. Если ответ на эти вызовы будет структурным отрицанием вызывающей ситуации, то социокультурную логику модерна можно описать как такое отрицание. То есть мы можем рассматривать принципы модерна как реализационное отрицание принципов традиционного мира. На этом и основана моя книга. Со своей стороны, я в течение длительного времени занимался исследованием принципов модерна и его социокультурной архитектуры (см. список моих опубликованных монографий). Анализ интегрального традиционализма предоставил мне возможность соизмерить результаты моих исследований с теми принципами, которые утверждает этот традиционализм. Этот тип традиционализма занимается радикальной и бескомпромиссной критикой модерна, но и модерн можно представить исторически определенной критикой традиционного мира. Важно понять, насколько такая критика является конструктивной или неконструктивной.

Глава 1. «Кризис современного мира» Рене Генона и метакультурная версия контр-модерна

1. Стратегии «закрытого» и «открытого» универсума. Авангардность интегрального традиционализма Генона

Приступим к анализу работы Рене Генона «Кризис современного мира»¹. Вначале проанализируем первую главу: «Темный век».

Генон рассматривает современность с точки зрения индуистской доктрины космических циклов. Вот как можно передать содержание этой главы.

Индуистская доктрина говорит о цикле человеческого существования, называемом Манвантарой, который состоит из четырех периодов, начиная с Золотого века и заканчивая Кали-югой, известной как «Темный век». Мы сейчас находимся в Кали-юге, которая продолжается уже шесть тысяч лет и отмечается постепенным затмением духовной истины. Знания, которые раньше были доступны всем, стали труднодоступными и сокрытыми от большинства. Понимание этих истин сводится к тому, что они рассматриваются как недостижимые, хотя индуистская традиция утверждает, что эти знания вновь откроются в конце цикла, что будет означать начало нового этапа.

Цикл развития человечества движется от высшего к низшему, что противопоставляется концепции прогресса, принятой современной цивилизацией. Этот процесс снижения объясняется тем, что любое проявление удаляется от высшего Принципа, и его движение можно представить как «прогрессирующую материализацию». Хотя явления не следует воспринимать лишь с точки зрения разрывов; необходимо учитывать и множество параллельных процессов восходящих и нисходящих тенденций.

При внимательном обследовании Кали-юги можно выделить более узкие временные рамки, каждая из которых подчеркивает общую логику цикла. Однако акцент ставится на последние критические эпохи, поскольку они лучше отражают современность. Особенный интерес вызывает тот факт, что строгая хронология начинается в VI веке до нашей эры, когда история начинает документироваться с большей точностью. Этот период также отмечен как начало «исторического», легко исследуемого времени, но по мере его продвижения многие предшествующие эпохи теряются в неясности и относятся к «легендарным» временам.

С VI века до нашей эры среди множества народов произошли значительные изменения: в Индии – расцвет буддизма как отказ от Традиции, в Китае – разделение на даосизм и конфуцианство, а у греков – начало «классической цивилизации». Все эти трансформации стали следствием изменений и приспособления традиций к новым условиям, но в большинстве случаев не смогли сохранить подлинный духовный уровень.

Философия, как стремление к мудрости, изначально имела положительное значение, но в ходе истории трансформировалась в «профаническую философию», что означало утрату истинной мудрости и отказ от абсолютных истин.

Современный мир, с одной стороны, несет в себе элементы возможности, но с другой – его распад и деградация стали всеобъемлющими. Упадок традиционных ценностей и принципы «гуманизма» привели к нездоровой ориентации на материальные нужды и грубые человеческие запросы. Переходные эпизоды и циклы обусловлены необходимостью и закономерностью, хотя текущая реальность представляется аномальной и патологичной. Необходимость радикальных изменений подчеркивает, что мир стоит на пороге важной и, возможно, разрушительной трансформации, которая должна обернуться началом нового цикла жизни.

Проанализируем сказанное.

Прежде всего, следует ответить на вопрос: какой смысл имеет анализ данной концепции? Ведь Генон здесь выступает как классический, не сомневающийся в себе теоретик, который выражает свои идеи предельно прямолинейно. Для него концепция Манвантары выступает как нечто несомненное. Отвечая для себя на поставленный вопрос, я нахожу: 1) возможность исследовать специфическую форму консерватизма, которую выражает Генон (эта форма получила название «интегрального консерватизма»); 2) возможность выразить принципы современного мира (модерна), сообразуясь с теми принципами, которые выдвигаются интегральным консерватизмом.

Позиция Генона является предельно жёсткой и бескомпромиссной. Она утверждает модерн как результат глобальной метафизической логики отпадения человечества от единой исходной (Примордиальной) традиции (под модерном я буду понимать новоевропейскую культурную область и её глобализацию). С одной стороны, это утверждает модерн как проявление логики распада исходного единства универсума, его превращение во множественность и противопоставленность элементов этой множественности друг другу. С другой стороны, отрицание от этого утверждения даёт возможность построить модерн как усиление активности элементов мира, усиление их деятельностной составляющей.

Указанное противопоставление можно выразить в виде двух идеально-типических форм: 1) «закрытого» универсума и 2) «открытого» универсума. «Закрытым» можно будет назвать такой универсум, в котором его элементам предзадана системная структура. Элементы должны проявлять свою активность только в рамках тех границ, которые им заданы глобальной структурой. Любая активность, которая выходит за указанные границы, считается направленной на разрушение системы и оценивается отрицательно. Если мы посмотрим на модерн, то увидим (особенно ярко это проявляется относительно элементов социального универсума – индивидов), что он представляет собой нечто противоположное принципу «закрытости». Социальный универсум модерна предоставляет возможность его элементам проявлять свою несанкционированную системой активность, строить собственные системы. Можно говорить о том, что модерн утверждает логику «открытого» универсума. Это такой универсум, в котором нет предзаданной элементам мира глобальной системной структуры, нет предзаданности для каждого элемента фиксированной системной ячейки. «Открытый» универсум является тем, в котором элементы мира поставлены в стратегически активные позиции. Они могут менять содержание системного плана реальности в соответствии со своими жизненными проектами. Элементы мира могут развертывать свои деятельностные потенциалы.

С точки зрения «открытого» универсума, мировая эволюция человечества должна представлять собой разделенность на множество социокультурных систем, каждая из которых проходит фазы развития от простых и поверхностных форм деятельности к сложным и глубоким. В историческом процессе можно выделять эпохи развитости (как это делает формационный подход). Развитие человечества будет определяться тем, насколько развернутыми будут деятельностные системы в целом и насколько развитым окажется индивидуальный человек в этих системах. При этом деятельность будет в целом направлена на земной мир, на формы человеческого существования в этом мире. Человек в такой системе мира будет позитивно понимаемым «человеком активным».

С точки зрения «закрытого» универсума мировая эволюция должна представлять собой деградацию. Предполагается, что развертывание человеческой активности и направление её на земную реальность является истощением исходной сверхземной целостности. Чем больше человек проявляет свою активность, тем больше он удаляется от метафизического центра своего существования. Чем больше человек погружается в преобразование земной реальности, тем больше он отдаляется от сверхземного, духовного центра.

«Закрытый» и «открытый» универсумы как стратегии понимания и преобразования мира можно представить как ответы на глобальные вызовы. Стратегия «закрытого» универсума актуализируется в контекстах глобальных кризисов. Если социокультурная система (или вообще весь мир) начинает приходить в хаотическое существование и рушиться, то одним из фундаментальных направлений ответа является традиционализм. Он распознаёт хаотизацию мира как результат негативно понимаемой активности элементов мира (в социальном отношении – индивидов). Кроме того, чем жестче и глобальней кризис, тем больше оснований отодвигать человеческое существование за пределы земной реальности. Так кризис становится в глазах традиционалистов тем миром, который предельно удалился от своих духовно-метафизических корней. В качестве ответа на так идентифицированный кризис нужно выдвигать стратегию возврата к духовно-смысловому центру и позитивно понимаемому «человеку пассивному». Человек должен отказаться от своей несанкционированной высшими силами активности и вернуться к своей «духовной родине».

Если представить себе историю как развертывание социокультурных систем, которые проходят этапы становления, зрелости и упадка, то фаза упадка в логике «закрытого» универсума должна быть актуализацией критики «человека активного» и направленности такой активности на земной мир. Каждый кризис должен в качестве ответа давать свою версию возврата к «закрытости». При этом может происходить разработка мировоззренческих систем (философии и религии), которые переходят от одних форм традиционализма к другим. Например, рождение христианства и становление его в качестве религии Рима может рассматриваться не только как очередная версия традиционализма, берущая начало в метафизике иудаизма, но и как новый, мировой этап консервативной революции. В качестве вызова для актуализации христианства можно ставить не только глобальный кризис античного мира, но и кризис тех религиозно-метафизических систем, которые условно обозначаются как языческие. Революция христианства является мировой революцией, так как она отрицает все предшествующие традиционалистские религиозно-метафизические системы и пытается объединить человечество на основе глобального монотеистического проекта. Такого же рода мировыми традиционалистскими революциями можно считать и другие мировые религии.

Принимая логику сказанного, можно видеть, как на протяжении от древности до современности развитие человечества сопровождалось формированием и эволюцией традиционалистского мировоззрения. Можно говорить о том, что традиционализм становился всё более глобальным, отвечая на вызовы конфликта множества социокультурных систем с традиционалистской идеологией. Пример христианства здесь очень показательный. Он демонстрирует восхождение идеи традиционализма к всё более всеобъемлющей форме. Интегральный традиционализм Генона в этой логике является определённой завершающей формой. Он принимает в качестве вызова как кризис глобального мира современности, так и кризис всех исторически обнаруженных форм традиционализма. Они должны идентифицироваться как те варианты возврата к традициям, которые не объединяют, а разделяют человечество. Такого рода традиционализм претендует на новый вариант универсализма, на возможность действительного объединения человечества и его возврат к единой изначальной традиции. Модерн в этой логике является только последним, окончательным вариантом отпадения человека от своего духовного основания.

Как тот же самый процесс виден с точки зрения логики «открытого» универсума? Можно говорить о том, что та логика процесса развития человечества, которая только что была описана, является основой для мировой социокультурной эволюции как деятельностного развития социокультурных систем. Меняются не только сами системы как сложные и деятельностные. Меняются и мировоззрения. Причем в этой смене следует указать на две важные линии. Первая линия – это та, о которой уже было сказано: линия развертывания традиционалистского мировоззрения. Вторая – линия рождения и развертывания инновационного мировоззрения, того, что соответствует представлению об «открытом» универсуме.

Генон выделяет в своем анализе греческую и римскую античность как те эпохи, в которых уже можно найти элементы того контр-традиционного движения, которое полностью развернулось в модерне. С точки зрения инновационной логики эти эпизоды действительно можно рассматривать как преддверия модерна. Они были революциями «открытости», но не доведёнными до конца, соединёнными с принципами традиционализма. Модерн в этом отношении можно назвать такой же революцией, но доведённой до конца. Модерн является мировой революцией «открытости». Он утверждает «открытый» универсум. Он утверждает позитивно понимаемого «человека активного», активность которого направляется на земную реальность. Если традиционализм рассматривает сменяющиеся формы деятельности, кризисы и традиционалистские революции в перспективе последовательного и глобального отпадения человека от духовных основ, то стратегия инновационности рассматривает те же самые феномены как последовательные шаги мировой деятельностной эволюции, каждый из кризисов которой является вызовом для переосмысления оснований и создания новых жизненных форм. Если для традиционализма кризис является проявлением логики отпадения от духовной глубины, то для стратегии инновационности то же самое становится новым этапом углубления понимания себя и мира.

Важно понимать тот исторический вызов, на который отвечает модерн. Это вызов негативно понимаемого «закрытого» универсума. Человек, рождающийся в модерне, смотрел на средневековье как на систему мира, заставляющую индивида быть не тем, кем он хочет быть.

По размерности «система – индивид» средневековье создавало вызов деспотизма: идеологического и социального. Оно сковывало человеческие возможности и приговаривало каждого отдельного человека к тому месту в социальной иерархии, в котором он был рожден. Средневековье утверждало позитивно понимаемого «человека пассивного», который должен не выдумывать себе жизненные проекты, а реализовывать те из них, которые даны ему его местом в иерархии универсума. Средневековье утверждало господство идеологии «закрытости». Каждый отдельный человек должен был демонстрировать свою лояльность идеологической системе. Существовал институциональный контроль над сознанием.

По размерности «система – система» средневековье создавало вызов борьбы «закрытых» систем. Несмотря на то, что христианство было революцией, которая претендовала на глобальное объединение человечества, его реальное социокультурное существование показало возможность разделения такой религии на множество конфессий, каждая из которых отрицает все другие и является идеологическим основанием отдельной социокультурной системы. Борьба таких систем становится обоснованной религией, которая в изначальном варианте хотела объединить человечество.

Если собрать все описанные вызовы вместе, то получим вызов негатива «закрытого» универсума, ответ на который должен был последовательно развертывать шаги «открывания». На каждом таком шаге происходила локальная революция-реформа «открывания» мира. В качестве консервативного ответа на это выставлялась новая форма консерватизма. Чем более всёобъемлющим становилось утверждение «открытости», тем более можно было говорить о том, что очередной кризис модерна является выражением отпадения от духовной глубины. Интегральный традиционализм Генона появляется в той фазе развертывания модерна, которая распространяет принципы «открытости» на весь мир. Это с его точки зрения даёт основания для идентификации современности как точки максимального отпадения от традиции и возможности возврата к исходному пункту исторического циклизма, суть которого передаётся индуистской концепцией Манвантары.

Надо обратить внимание на то, что позиция Генона является авангардной, то есть той, которая рисует максимально «чёрно-белую» логику. Для него в модерне нет никакого позитива, только негатив. История мировой модернизации является историей продолжения мирового отпадения от глобальной изначальной традиции. Современный этап этого отпадения демонстрирует завершающую часть мирового цикла, «тёмный век». В качестве ответа на это состояние должен наступить новый цикл, новое погружение в традицию, «чёрное» содержание мира должно смениться «белым». В этом смысле Генон является авангардистом, как и другие теоретики начала ХХ века. Кризисные явления этой эпохи стали вызовом, ответ на который породил разные версии авангардного мышления. В про-модерновой версии это был авангард, связанный преимущественно с коммунистическим проектом. Первая мировая война создала вызов, который можно было проинтерпретировать как вызов борьбы ещё до-модерновых в своём содержании империй. Ответ на такой вызов создавал новую волну либерально-демократических преобразований. Ту же самую войну можно было проинтерпретировать как войну капиталистических империй. Тогда ответом на неё становилась коммунистическая революционность. Её формы в максимальной степени утверждали «чёрно-белую» логику. Капиталистический (и вообще весь до-коммунистический) мир рисовался чёрной краской, а будущий коммунистический – белой. В контр-модерновом варианте авангардный пафос выражался в бескомпромиссном воспроизведении древней логики отпадения мира от своей духовной основы. Современный мир здесь рисовался чёрной краской, а мир изначальной глобальной традиции – белой. Генон выразил именно такой вариант традиционализма. Это и глобальный, и авангардный традиционализм. Нетрудно видеть, как этот вариант авангардного мышления участвовал в войнах материализованных авангардов той эпохи на контр-модернистской стороне.