Loe raamatut: «Ершистый рокЪ ынд роллЬ, Часть 2: Рокеры»

Вадим Морозов

Ершистый рокЪ ынд роллЬ

Часть 2

ЧАСТЬ II: РОКЕРЫ

Мотоцикл «Минск» ММВЗ 112.3

Газ до отказа – он непобедим!

Сначала газ до отказа, а там поглядим.

И кто его знает, где шаг через край.

Газ до отказа, одной ногой в рай!

Максим Леонидов, Николай Фоменко,

группа «Секрет»

Не дожидаясь лета, осваивать свой мотоцикл Мишка Демидов принялся сразу же – зимой. Своеобразным мотополигоном стали сравнительно недалеко расположенные от окраины Большущей Глуши гумно и пара ферм в одном-трёх километрах друг от друга. Важно, что сюда не совались гаишники, а трактора и грузовики, возившие силос, сено и комбикорм, пробивали в снегу дороги. После сильных снегопадов их прочищал бульдозер, нагребая по бокам сугробы и отвалы от ковша. В общем, получался отличнейший лабиринт трасс для начинающих!

Глядя на Миху, Фомичёв, поставивший было на зимнюю стоянку свой «Днепр», выкатил его вновь. Остальным родители не позволили эксплуатировать технику зимой. Но и двух мотоциклов для овладения навыками зимнего вождения хватало.

Эти покатушки были для них просто раем! Свежий воздух. Виражи и повороты. Почти чистая многокилометровая дорога. ГАИ и милиции¹ нет. Рядом лесополоса – а это в избытке валежник для костра, у которого можно погреться или поджарить чего-нибудь. Всё в совокупности сделало «курсы зимнего мотопилотажа» излюбленным занятием друзей.

Несмотря на то, что «Минск» заводился только «с толкача» и тянул на трёх первых передачах, он, конечно же, был хитом, не шедшим ни в какое сравнение с «Днепром». «Днепр» – скорее средство транспортировки компании, тогда как легкий, маневренный «Минск» – настоящий снаряд-тренажёр для обучения мастерству вождения.

На «зимнем мотополигоне» научились многому. Заводить мотоцикл с толкача на скользкой поверхности. Запрыгивать на него на ходу – этот трюк проделывали и водитель, и пассажир. Правильно падать, а падать приходилось часто. Чтобы разъехаться с трактором, ныряли в сугроб. Сугроб вообще отличный зимний бонус начинающим: всегда можно использовать его для остановки мотоцикла. Парни приобрели опыт и научились довольно точно рассчитывать тормозной путь и динамику разгона.

Друзья катались не только на «мотополигоне», ездили они и на рыбалку. Гоняли по замёрзшим водоёмам, а это особый драйв настоящего рок-н-ролла скорости и ветра!

С появлением мотоциклов ареал местечек, облюбованных для ночлега и рыбалки, значительно расширился. В очередной раз, давным-давно выведенная Михаилом Демидовым формула: «Чем дальше, тем интереснее» – подтверждалась! Эта закономерность была подмечена им, ещё когда у него не было мотоцикла: чем дальше он уезжал на велосипеде от дома, тем больше был улов. Читатель может вообразить, что народную мудрость «Чем дальше в лес, тем больше дров» тоже придумал Михаил, но нет, появление этой пословицы уходит корнями в далёкое прошлое, задолго до рождения героя этой книги.

Той зимой произошло полное воплощение в жизнь давней Мишкиной мечты, мечты всей его жизни: покорять расстояния дорог, изучая неизведанные дали!

Он мчался, с друзьями и в одиночку, наматывая километры подледеневшего асфальта и заснеженных грунтовых дорог на колёса своего порядком изношенного «Минска». «Минск» иногда подводил Михаила, нередко случалось так: туда – он на мотоцикле, обратно – мотоцикл на нём, и причиной был не только предельный износ «коня», но и серьёзные ошибки в его эксплуатации. Много их было, ошибок. Иногда по неопытности, а иной раз безысходность в совокупности с некомпетентностью становились причиной поломок.

Типичный случай того времени. У парней не было моторного масла для приготовления топливной смеси, зато была срочность куда-то ехать. Нашли выход: влили подсолнечного. Мотоцикл дымил сверх всякой меры, а вот смазывающая способность такого масла для раскалённого металла оказалась минимальной – это они потом на практике поняли. Десяти литров бензина и восьмисот граммов подсолнечного масла хватило более чем на две сотни километров просёлочных дорог!

Три дня Мишка с друзьями вовсю катались на убойной смеси бензина и растительного масла. Гоняли за ветром: по соседним сёлам, по спонтанным маршрутам, в направлении, диктуемом крыльями души! Судя по лицам жителей тех сёл, где они проезжали, парни были для них и панками и инопланетянами в одном лице – по крайней мере, такими взглядами их провожали. Их, мчавшихся на неведомом, шумном, дымящемся двухколёсном чуде! Мужики крутили пальцем у виска. Они же в ответ улюлюкали, как индейцы, и выкрикивали: «Хой!». Это был стопроцентный «хой» из глубины души, ярко окрашенный, эмоциональный! Парням было «по барабану»², что подумают обыватели – о них и о залётной пролетевшей мимо комете из дурдома. Так мальчишки воспринимали себя, мчащихся на чрезмерно чадящем, звенящем и шуршащем «Минске», по пока ещё малознакомым улицам соседних сёл. Селяне же на самом деле ничего такого о них и не думали, а крутили у виска, потому как недоумевали: ведь убьют пацаны технику, как пить дать.

И убили. Загажена свеча, но главное – в очередной раз запорота поршневая и безвозвратно разрушен нижний, у шатуна, подшипник коленвала. Но это были их ошибки и их опыт. И последствия исправляли тоже они сами!

Приобрели они и опыт общения с ГАИ – не обошлось без этого обязательного пункта. За эту зиму встречались с гаишниками дважды. К удаче пацанов, оба раза утряслось. Мишкин «металлолом» особого аппетита у блюстителей порядка не вызывал, хотя разговоры были не из приятных. В обоих случаях всё решил предусмотрительно припасённый пузырь.

Алкоголь парни в то время ещё не употребляли, но бутылку водки или самогона всегда возили с собой – вдруг понадобится! Надобность такая возникала не раз. Во-первых, и большинство бутылок шло именно на эти нужды, пузырь полагалось ставить ставшему их лучшим другом колхозному сварщику Семёнычу. У «Минска» вечно что-нибудь да отвалится, то одно приварить надо, то другое – чаще всего дуги безопасности (сваренные из стальных труб, когда-то использовавшихся для разводки отопления в домах). Они смягчали падения, но при этом раз за разом ломались. Во-вторых, водка была жидкой валютой: за бутылку многое можно было решить – почти всё, в том числе и бензином, и моторным маслом разжиться. В-третьих, содержимым пузыря хорошо растирать промокшие насквозь ноги. В-четвёртых, да мало ли что ещё – вот и сотрудники ГАИ не побрезговали!

Логичным итогом «зимних курсов вождения» стало освоение элементов высшего мастерства, доступных только асам: парни обучились совершать контролируемый занос переднего и заднего колёс, причём на совершенно «лысой» резине!

За полгода-год владения «Минском» Демидов и его друзья стали в нём довольно-таки неплохо разбираться. «Минск» ломался часто. Столь же часто его и чинили. Как правило, «на коленках». Множество народных методов было освоено и изобретено. Из консервных банок выбивали прокладки. Использовали асбестовую нить и шнурки от ботинок для герметизации. «Минск»-донор – тот, что купили в ДОСААФ, был разобран до мельчайших деталей: всё что можно пошло на ремонт «боевого коня».

Порой, желая достичь лучших ходовых характеристик, двигатель разбирали по три-пять раз за день. Разбирали и совсем сдохший, во имя вдувания в груду металла хоть какой-то «жизни». И ведь оживляли! Правда, не всегда удачно, порой этого «глотка жизни» хватало всего на двадцать минут заезда. И снова ремонт – когда на день, когда на неделю, но чаще всего выходило так: день покатушек, затем несколько дней ремонта. В этом была настоящая романтика!

Имелись в Мишкином «Минске» крайне хромые узлы, которых и после ремонта хватало лишь на очень скромные, малые сроки эксплуатации. Коленчатый вал был изношен на девяносто процентов. Нового не было, поэтому он регулярно ломал поршень, кольца, задирал цилиндр. Бывало, перебирали коленвал удачно и сносно, но чаще не очень, ибо центрацию на глаз и на ощупь поймать тяжело. Ведь ремонтировали без положенных средств и инструментов, без тисков и надлежащей цеховой базы.

Весной ресурса «бравого коня» уже почти ни на что не хватало – реанимируй-не реанимируй. Тогда парни решили «половинить» коленвал сами, самостоятельно поменять нижний игольчатый подшипник. Вместо съёмников – кувалда, зубило и топор. Тем не менее, они добились ювелирной точности, надеясь, что после такого ремонта эксплуатация будет как можно более долгой и надёжной.

Нужно отдать должное конструкторам³ этого мотоцикла: при семидесяти-девяностопроцентном износе внутренних узлов он ехал! Будь выработка ресурса процентов пятьдесят, на нём можно было бы гонять ещё лет пять. Если взять для сравнения «ИЖ» или «Днепр», то и при тридцатипроцентном износе, в силу своих конструктивных особенностей, они уже ничего б из себя не представляли.

Этот «Минск» был учебно-познавательной техникой – судьба его такая. Продержался он, пока не «сдох» окончательно, около двух лет, став донором запчастей для следующего. Сколько их ещё – «дохлых» и «полудохлых» «Минсков» – Демидов скупил за свою жизнь, а делал он это регулярно, – подсчёту не подлежит.

«Минск» за свою простоту и ремонтопригодность стал любовью всей жизни Михаила. Была у него потом и другая мототехника, но превзойти и вытеснить «Минск» из Мишкиного сердца ей было не под силу. Да и сегодня, в нынешнем «Минске», эксплуатируемом Михаилом Демидовым, возможно, есть деталь, гайка или болт от того самого, первого.

Мотоциклы расширили парням не только границы расстояний, они дали им мощный толчок к саморазвитию, технической подготовке и логике эксплуатационного мастерства. Мототехника стала их вторым «я», настоящим надёжным другом, у которого вместо сердца пламенный мотор⁴!

Любишь кататься – люби и саночки возить

Если б я имел коня – это был бы номер!

Если б конь имел меня – я б, наверно, помер.

Современная народная присказка

История, немногим отличающаяся от остальных, когда «сдохшего коня» парням приходилось возвращать к домашнему очагу на себе, тем не менее запомнившаяся Олегу Фомичёву и Михаилу Демидову особо. Меж друзьями «пробежала чёрная кошка», и рассорились они на целых две недели – это был единственный случай столь длительной размолвки: первый и последний.

Начало марта. После глухозимья пошёл весенний подлёдный клёв сорожки и прочей мелочёвки. Рыбалка по-прежнему занимала в Мишкиной жизни важное место – теперь может быть даже больше, чем когда-либо. Отныне улов шёл не только на питание семьи, но и на «прокорм» «Минска». Сделавшись неплохим маркитантом⁵, он знал, кому реализовать пойманную рыбу, где на эти деньги купить спиртное и где его удачно обменять на бензин и моторное масло – с выгодой, иной раз вдвое превышающей профит от покупки бензина на заправке. Нужны были деньги и на запчасти, и на инструмент.

С края отцовского сарая, где Мишка оборудовал себе гараж с десятком полочек и вешалок (на которых красовался разнокалиберный инструмент и запчасти, гайки, звёздочки, поршни, цилиндры, амортизаторы, колёса – всё было аккуратно, по-хозяйски разложено, развешано, упорядочено), стоял подготовленный к очередному этапу эксплуатации мотоцикл.

Накануне, уже не в первый раз, парни «откапиталили» движок. Двухколёсная «ласточка» заводилась почти без лишних шумов, и ей вполне хватало лошадиных сил на третью передачу. Правда, не работала фара, но это не стало поводом отменять принятое решение. А решено было завтра с раннего утра ехать на рыбалку, на старую плотину, где когда-то было село Пчёлка – это семнадцать километров асфальта и пять грунта туда и столько же обратно. С вечера друзья заготовили снасти, бур, съестные припасы, рюкзаки, заправили полный бак, провели технический протяг-подтяг, проверили давление в шинах. Стопроцентная готовность.

В пять утра Демидов с Фомичёвым стартанули. Темень. Вместо фары фонарь на батарейках. Поехали полем через гумно, в объезд поста ГАИ. Днём уже текли ручьи тающих снегов, но по ночам стабильные минус десять их подмораживали, так что поутру перемещение по полю было идеальным. Уверенно выжимая на третьей передаче свои пятьдесят километров в час и тыча в туман безнадёжно тусклым фонариком, парни выбрались на асфальт. Но и на асфальте, по прямой «Минск» четвёртую не тянул, а на подъёмах в горку степени сжатия и компрессии не хватало даже на третью. Тем не менее путь был пройден вполне достойно, и вот «ласточка» уже красовалась на середине запруды.

Клёв выдался бурный: сорожка, подлещик и окунёк извлекались из лунки один за другим.

Друзья попеременно рыбачили и катались на мотоцикле по льду. Приоритет отдавали катанию, на их жаргоне это называлось «рокерить». «Рокернём?» – такой ёмкий вопрос означал: «Погоняем на мотоциклах?»

В камышах на костре жарили сало, прихваченное из дома. Мечтали о будущем. Жизнь была прекрасна и играла яркими лучами весеннего солнца.

Зашёл спор о курении. Мишка не видел для себя разумных аргументов в пользу этой пагубной привычки человечества. Тратить деньги на курево в то время как их катастрофически не хватает на запчасти, он считал непростительным расточительством. Фомичёв покуривал. «Если что – брошу. Подымлю малость, дым философствовать помогает!» – говорил он.

Вечерело. Рюкзаки были полны рыбы. Свежий порывистый ветер затушил брошенный Олегом окурок «Примы». Настала пора двигать обратно.

Навьюченный рюкзаками и снастью «Минск» начал подхалтуривать. Еле-еле протянув метров триста на первой-второй передаче и немного побуксовав по сильно раскисшему снежно-грязевому грунту, он заглох и перестал заводиться. Да и шансов завести его с толкача там не было, так как площадок для разгона особо и не встречалось. Докатили до асфальта. Вымотались, устали. На асфальте ситуация улучшилась, но не больно-то. Завели. Нагруженный «коник» очень слабо тянул вторую передачу. Работал с шумом и на больших оборотах – явная потеря компрессии и лошадиных сил. Предположительно накрылись поршневые кольца. Движок глох снова и снова. Кое-как пацаны запустили его вновь и на первой передаче проехали не более трёх километров, затем «Минск», чертыхнувшись, затих и не подавал никаких признаков жизни.

Толкая и выбиваясь из сил, ребята припомнили шутку о том, как у мотоцикла печка включается: «Если замёрз, спрыгивай с седла и толкай: чем тяжелее мотоцикл, тем печка быстрее заработает!» Шутка пришлась в тему. Оба были мокрые и оттого замерзшие. Они быстро вспотели, но особо не согрелись. На короткой остановке-привале Олег нервно закурил. Попытался закурить и Мишка, в надежде, что сигаретный дым хоть как-то согреет, но поняв, что толку от этого мало, бросил и больше в своей жизни не пробовал закурить ни разу. Время подходило к одиннадцати вечера, а Олегу в этот день очень нужно было не опоздать домой. Он был в панике. Мишку с мотоциклом бросить на дороге тоже не вариант, а впереди почти четырнадцать километров.

Олег предложил затолкать мотоцикл в лесопосадку, а назавтра забрать. Демидов не соглашался – уж больно много значил для него этот «Минск». В результате друзья разругались в хлам. И Фомичёв, поймав попутку, уехал, а Мишка в одиночку продолжил толкать свой «Минск» дальше.

Упрямства Михаилу хватило ещё на шесть-семь километров. Во втором часу ночи он всё же затолкал мотоцикл в лес и метрах в пятидесяти от трассы оставил его, присыпав снегом. Ручьи уже подморозило и Мишка, еле волоча ноги, побрёл домой наперерез. К четырём часам он спал в своей постели, а возле батареи сушились его мокрые кирзачи, набитые газетной бумагой.

В девять утра Миха уже шёл по трассе к своему захворавшему, покинутому, присыпанному снегом «коню». Шёл налегке, в сухих кроссовках. Даже такое короткое расставание с мотоциклом было для него волнительно тревожным. Вскоре «Минск» был откопан. Сырой генератор промыт в бензине и просушен. Михаил потолкал его, пытаясь завести. Не завёл. За три часа докатил до дома. Разобрал поршневую. Как и предполагал, обнаружил поломку компрессионного поршневого кольца, отсюда полное отсутствие тяги и работоспособности двигателя. К сожалению, запас колец, даже «бэушных»⁶ и с большим зазором, у Мишки закончился, а в Самару, да ещё и с возможностью покупки, он смог бы вырваться нескоро. «Минск» замер до мая. Правда, в промежутке Михаил находил какие-то старые кольца, но с очень огромным зазором, в результате ненадолго, с большой потерей мощности, реанимировал. И опять стоять.

Олег Фомичёв, добравшись домой, тщетно пытался уговорить своего отца съездить на грузовом ГАЗоне к Мишке на выручку. Дело в том, что у одного из родственников был день рождения (кстати, именно поэтому Олег так спешил и рвался домой). Отец уже принял на грудь хмельную дозу и ехать на выручку отказался наотрез.

Мишка на Олега был зол, но потом понял, что сам не совсем прав: в итоге поступил-то он так, как предлагал Олег. Вскоре парни замирились, ведь пыль дорог, запах бензина и мотоциклы навсегда объединили их. Больше так сильно друзья не ссорились никогда.

Водитель, будь внимателен!

Завтра кто-то утром в постели поймёт, что болен неизлечимо;

Кто-то, выйдя из дома,

попадёт под машину.

Завтра где-то в одной из больниц

Дрогнет рука молодого хирурга;

Кто-то в лесу нарвётся на мину.

Следи за собой, будь осторожен!

Следи за собой!

Виктор Цой,

группа «Кино»

Говорила мама: «Fiston, tu n'as pas besoin d'une moto, c'est dangereux! Son fonctionnement est un grand risque pour la vie!»⁷ На подобные предостережения парни плевать хотели. Известный афоризм: «Мужчина – это случайно выживший мальчик». Действительно, выезжая на трассу, ребята не раз оказывались в одном шаге от смерти. Дорога таит в себе не только знания, но и серьёзную опасность.

Мальчишка за рулём мотоцикла уже сам по себе ходячая, вернее, ездящая аварийная ситуация. Но и другие, вполне зрелые участники дорожного движения, не всегда бывают осмотрительны.

Каждый из друзей Михаила не раз сталкивался с ситуацией, когда водитель грузовика, не заметив мотоцикл (попавший к нему в мёртвую зону⁸), начинал совершать манёвр, вынуждая пацана съезжать на обочину или выходить на «встречку». Лишь только Господь уберегал от беды. Такое ещё можно было понять. Однако попадались и попросту ненавидящие мотоциклистов, неадекватные, неуравновешенные водители – эти, не отдающие себе отчёт в серьёзности требований правил дорожного движения, воспринимали обычный, рядовой обгон как вызов, начиная гонку, подвергая опасности себя и парней.

Мудрейшие учат, что на негатив нельзя отвечать негативом, но это мудрейшие. Пацаны на то и пацаны – мудрости им не хватало. Столкнувшись с откровенным хамством на дорогах, взбудораженный мозг Михаила, на горе водителям и на потеху себе, придумал Бессмертного Василия.

Из старых штанов, фуфайки, перчаток, сапог и шапки-ушанки было искусно изготовлено чучело, набитое всяким хламом и соломой, довольно правдоподобно имитирующее человека. Нарекли его Бессмертным Василием, потому как «умирать» Василию предстояло довольно часто. Как показала практика – в девяноста процентах случаев его использования.

Бессмертный Василий выкладывался на проезжую часть междугородней трассы, изображая собой пьяного пешехода. Как правило, происходило это в сумерках и где-нибудь за поворотом – чтобы давили его почаще.

Мчит неосторожный автомобилист, не снижая скорости, а вот тут-то, на тебе, сюрприз разлёгся! Какая нелепая случайность – погибает Василий: переехал его автомобиль. Парни неподалёку в кустах – наблюдают.

Статистика была плачевной: больше половины водителей вели себя преступным образом, не имея совести напрочь – ударяли «по газам» и скрывались с места. Печально, но среди бессовестных нарушителей закона однажды оказалась и милицейская машина: она упылила, только её и видели.

Другие водители, остановившись, шли к «потерпевшему» буквально на полусогнутых, с дрожью в коленках. «О! Так это же чучело!» – слышались радостные возгласы, сопровождаемые отборной бранью. Василия пинками отправляли к обочине и осторожно, снизив скорость, ехали дальше. Несколько раз его запихивали в багажник и увозили с собой. Иногда парни всё же находили «останки» бедолаги через пару километров, но чаще приходилось изготавливать новое чучело, дорабатывая и усовершенствуя Васю.

В последней, модернизированной модели Бессмертного Василия были учтены все выявленные в процессе эксплуатации недостатки: устранена «мягкотелость»; появился «костный скелет», выполненный из ивовых веток и увесистой рогатины, имитирующей ноги, что придало «костям» хруст, а машинам – подпрыгивание колёс и раскачивание подвесок.

Для исключения случаев захвата Василия в плен парни справляли свои естественные надобности прямо на него, в результате Бессмертный Василий стал пахнуть настоящим человеком. В таком виде он перестал быть желанным пассажиром или грузом багажника. Ребята и сами, чтоб не испачкаться, стали таскать его за специально предназначенную для этого верёвку.

Чтоб нагнать страха, к пятке Василия привязали рыболовецкую леску, надломив рогулю, вставленную в штанину, в районе колена: теперь «убиенный» в предсмертных конвульсиях ещё и дрыгал ногой.

Появлялся на трассе Бессмертный Василий, хотя и довольно часто, но в разных местах и со значительными временными промежутками – так парни подстраховывали себя от грозного возмездия не на шутку взбешенных водителей.

Целый год забавлялись пацаны этим «шоу», до тех пор, пока Бессмертный Василий не стал причиной, к счастью, не случившегося дорожно-транспортного происшествия: водитель автомобиля, заметивший Васю на дороге, объезжая его, вылетел на «встречку», по которой тоже мчалась машина. Оба водителя нажали по тормозам – до столкновения оставалось меньше метра, но каким-то чудом они вовремя остановились. Парни, наблюдавшие за ситуацией, и сами неслабо испугались.

После этого случая останки Василия около недели валялись на обочине дороги – друзья решили своё развлечение похоронить. Собрав то, что раньше гордо называлось Бессмертным Василием, с помощью багра (брать такое руками дураков не было), его кремировали, а пепел предали земле. Так Бессмертный Василий своё существование всё же прекратил, развеяв миф о бессмертии.

И по сей день в перегное пустой аллеи придорожной лесополосы близ Большущей Глуши, если хорошо присмотреться, можно обнаружить едва заметный холмик – могилу Бессмертного Василия.