Loe raamatut: «Македонский юноша»

1

Огромные серые волны обрушивались на песчаный берег. Стояла ужасная жара. На песке лежали двое загорелых юношей.

– Совсем нет ветра, а такие огромные волны, – проговорил синеглазый парень с волнистыми волосами, обращаясь к другу. – Смотри Гефестион, вон еще одна большая волна!

Но того совершенно не интересовало море. Высокий и худощавый юноша отошел от воды.

– Пойдем отсюда Александр! – сказал он. – Тебя, наверное, ищет мать, а слуги и вовсе сбились с толку.

Александр с улыбкой посмотрел на него, потом вскочил на ноги и побежал по берегу, выкрикивая какие-то слова Посейдону – покровителю и богу морей.

Гефестион бросился за ним.

Александру шел 16-й год. Это был красивый, высокий юноша с прекрасными как лазурное небо глазами. Длинный греческий нос причудливо вписывался в его божественную фигуру. Он был не только крепок телом, у него был аналитический склад ума. Порой его интересовало то, что другим юношам было совершенно безразлично. Его учителем был известный в Греции философ Аристотель.

Юноша много читал книг греческих поэтов и просветителей, знал немало песен и любил петь. Правда был немного замкнутым, жил в своем мире и не каждого туда пускал. Тем более не раскрывал всех своих тайн. Одна особенно волновала его. Он не любил отца – царя Филиппа Второго. Особенно его раздражало, когда тот начинал рассказывать про победы в сражениях.

Александр грезил дальними походами и войнами. Мечтал о сражениях. Гефестион запомнил произнесенную им как-то вслух фразу:

– Я хочу совершить что-то великое! Великое! – кричал он стоят на высокой скале.

Его другу казалось, что этот божественный человек, только и создан для трона македонского царства, а он не достоин с ним дружить. С другой стороны, его прельщало то, что Александр доверял ему.

– А ты знаешь о делах Эроса? – вдруг спросил Александр Гефестиона.

Парень смущенно опустил голову.

– Я знаю, почему ты спрашиваешь. Это все из-за той светловолосой рабыни. Ты ее не можешь забыть?

Александр усмехнулся и закрыл глаза. Перед ним возникла красивая, светловолосая девушка в короткой эксомиде, с огромными как луна глазами.

– Об этом говорит весь город, – продолжил Гефестион.

…Это произошло недавно, когда Александр был на рынке рабов. Она стояла возле небольшой лавки, где шла оживленная торговля заморскими товарами.

Это было юное чудо! Она всячески скрывала свое милое лицо в роскошных светлых волосах. Ее тело слегка пряталось в прозрачной одежде.

Александр первый раз увидел такую красивую девушку. Словно сама богиня любви Афродита снизошла на землю.

Слегка улыбнувшись, он подошел к ней. Девушка вмиг покраснела и отвернулась. В этот момент какой-то грузный македонец поднялся на ступени и осматривая молодую рабыню, скинул с нее прозрачную ткань. Девушка прижала свои тонкие руки к набухшим как гроздья спелой лозы грудям и повернулась к нему спиной. Ее белая кожа сверкала на ослепительном солнце.

– Я беру ее! – сказал македонец, не сводя глаз с рабыни. – Сколько серебром?

Александр не слышал его. Он смущенно смотрел на нее, понимания, что попадает в плен всемогущему Эросу.

– Негоже царскому сыну так смотреть на рабыню, – послышался сзади знакомый голос.

Царевич обернулся. Перед ним стояли Птоломей и Нерах, знакомые по гимнасии. Когда Александр повернулся обратно, то рабыни и след простыл. Он искал ее взглядом, но ее нигде не было.

… Александр присел на берег, словно освобождаясь от пелены воспоминаний.

– Да, Гефестион, она была прекрасна! Ее нельзя сравнить ни с одной гетерой нашего царства.

Царевич набросил на тело короткий плащ, и они молча пошли в город.

2

– Где ты был Александр? – грозно спросила его мать царица Олимпиада. Эта была властная женщина с медным лицом, черными волосами и серыми глазами. Не совсем типичные черты истинной гречанки нисколько не затмевали ее красоты.

– Был на море с Гефестином! Там сильные волны, – проговорил юноша.

– Опять без охраны? Я запрещаю тебе ходить одному. Я не хочу, чтобы гнев богов был вылит на эту землю!

– Но… отец разрешает мне, – огрызнулся юноша.

– Отец, отец, – она стала вальяжно ходить по комнате. На нее одежде засверкали драгоценности.

Александр знал, что Филипп боялся своей жены, часто прислушивался к ее советам, выполнял просьбы. Чем-то колдовским веяло от этой женщины. Ее взгляд мог успокоит любого воинствующего мужчину, охладить страсти гетеры.

– А кто он, твой отец? Жалкий победитель несчастных персов? Ты – сын высшего божества! Я сделаю тебя богом! – она сверкнула своими глазами и вышла из комнаты.

Через минуту к Александру подошли рабы.

– Все готово для купания. Скоро придут гости, нужно выглядеть величественно перед ними, – проговорил его верный, темнокожий раб Лаэрт и указал на дверь.

…Когда купание закончилось Александр набросил на себя легкую ткань и вышел в сад. Хоть и был вечер, но солнечные лучи в миг обожгли его тело, забирая последние капли воды. Он прошелся по зеленой дорожке ступая босыми ногами на траву, глубоко вздохнул и вытянул руки к солнцу.

Приятный ветерок, дующий с Эгейского моря, заворожил юношу. Вдруг он почувствовал, что на него кто-то смотрит. Он резко обернулся. Перед ним стояла Елена, двадцатилетняя гетера с миловидным румяным лицом. В городских определенных кругах она хорошо была знакома всем любителям Эроса. Девушка получила прекрасное образование, знала несколько языков и могла расположить к себе любого макендонца.

Она пристально смотрела на Александра. Короткая и прозрачная эксомида делала ее более раскованной.

– Ты следишь за мной? – царевич сделал шаг назад.

Елена часто приходила в этот сад, долго сидела в кустах, в надежде застать здесь Александра. Он нравился ей.

– Доблестный герой, мой смелый юноша, будь моим, дай насладиться твоим телом, – запричитала афинянка, срывая с себя прозрачную одежду.

Она широко открыла глаза и стала изображать в танце змею. Изгибалась, вытягивала руки и легкими не принужденными движениями тела, очаровывала Александра. Царский сын, не смотря на возраст, привык видеть во дворце обнаженных женщин, так как часто посещал театрализованные представления, которые устраивались к какому-нибудь празднику. Нагие гетеры словно отважные амазонки состязались в танцах и верховой езде. Александр грезил этими амазонками, и был уверен, что рано или поздно отыщет их и найдет среди них себе жену.

Елена обняла юношу, начала целовать его грудь, но он оттолкнул ее.

– Уходи! – вдруг резко сказал Александр. – Я не хочу тебя видеть.

Она почувствовала, как сжались его мышцы рук. Повинуясь его взгляду, она отошла в сторону и набросила эксомиду.

– Если ты не уйдешь, я позову рабов. Об этом узнает моя мать и тогда тебя сошлют на далекий остров.

Он не заметил, как Елена подбежала к нему, и ни сказав ни слова коснулась своими алыми губами его щеки.

– Прощай! – сказала она и исчезла в зарослях виноградника. Вновь тишина и покой завладели юношей.

Через минуту появился Лаэрт и протянул красивую одежду.

– Все готово к приему! Тебя ищет мать! – сказал он.

3

В просторном доме с большим садом собралось немало народу – надменная, персидская знать искала общество влиятельных греков. Подавали фиолетовое вино верхнеегипетских виноградников и ярко-розовое из Сирии. Эллинские флейты, и египетский звон систров, струны китары, лиры и большой арфы слились в прелестную мелодию, под которую вышли танцевать гетеры из Эллады, Египта и Финикии. Они были в серебристо-белых хитонах с золотистыми украшениями – блистали серьгами из берилла, и ожерельями из лазури.

Все началось с легкого ужина. Но перед этим Олимпиада, вопреки воли мужа представила гостям своего сына. Александр поразил их своим крепким телосложением и умом.

Затем все разом набросились на еду. И хотя тут не доходило до обжорства, никто не мог устоять перед экзотическими блюдами.

Опьянев от вина царь Филипп стал рассказывать о походах, о том, что осталось мало земли, которую он не завоевал.

Тем временем, под звон колокольчиков в зале появились молодые гетеры с красными цветами. Они были почти без одежды, лишь на талии красовался небольшой пояс из разных цветов. Гости тянули к ним свои руки, гладили их плечи. Гетеры брали их под руку и уводили в другую комнату, где стояли большие кровати, устеленные разноцветными тканями.

Но Александр не стал смотреть на это и вышел из зала. Его вновь мучили слова отца о походах. Подчинив Грецию, еще оставалась великая и огромная Персия. И отец не зря пригласил эту важную знать к себе. Он готовился к новой войне. Там плодородные земли и много рабов. Сказочные богатства персидских царей. А сколько греков скитаются по стране в надежде найти хоть какой-нибудь заработок. И только война кормит их.

«Будет новый поход! – думал Александр. – Что тогда останется мне? Как мне стать тогда великим?».

Невольно он вспомнил слова своего учителя Аристотеля, что великим можно стать, не причиняя боль другим народам.

«Власть горька!» – говорил Аристотель.

Но чем больше Александр думал об этом, тем сильнее ненавидел отца.

К вечеру, когда гости ушли он пробрался в покои матери, и застав ее сидящей возле зеркал, подошел поближе.

– Ты? – она увидела его в зеркале.

– Я хотел поговорить с тобой! – сказал юноша.

Олимпиада набросила на плечи ткань.

– Сейчас уже поздно, иди спать. Я знаю зачем ты пришел. Все сбудется в один прекрасный день.

Юноша испуганно посмотрел на нее, попятился назад, потом развернулся и побежал в свою комнату. В ту ночь он долго не мог заснуть, перед глазами стояли отец, мать.

Олимпиада плохо относилась к Филиппу. Да и он дерзил ей. Часто хмельной ночами он бродил по саду с первой попавшейся гетерой. Однажды Олимпиада застала его в постели с другой женщиной. Она сильно разгневалась. С тех пор они спали раздельно. Не было между ними уже той искренней любви. А как-то после одной ссоры Филипп крикнул ей:

– Я боюсь с тобой спать в одной кровати. Когда-нибудь между нами там ляжет ядовитая змея и она убьет меня.

Александр переживал. Отец был не прав по отношению к матери. Даже сегодня, после приема гостей он демонстративно ушел с другой в сад. Понятно было желание матери остаться одной…

4

Дети богатых обучались до 17 лет в гимнасии. Но царскому сыну не было необходимости ходить на занятия. Каждый день к нему во дворец приходил Аристотель и Александр охотно слушал своего учителя.

Тем не менее, юноша часто навещал своих друзей в гимнасии. Ему интересно было видеть, как они занимаются танцами, пением, игре на лире. Именно там он и познакомился когда-то со своим любимым другом Гефестионом.

Чем старше становились ученики, тем больше они занимались бегом, метанием дисков, копья.

Каждый день последнего месяца лета в городе проводились различные соревнования между гимнасиями. На эти мероприятия приезжали знатные, богатые рабовладельцы, а почтительные юноши красовались друг перед другом своими атлетическими телами. В те дни приходило много скульпторов, художников и поэтов. Они высматривали красивых юношей и приглашали их к себе в резиденцию.

В тот день на ипподроме проходили бега на олимпийские дистанции и кулачные бои. Это было зрелищное представление и Александр не пропускал это.

– Хайре! – ответили юноши на приветствие царского сына. Из толпы к нему сразу подошел Гефестион.

– Я побегу с вами, – тожественно заявил Александр.

– И как всегда будешь первым! – льстил ему друг.

Александр гордою походкой подошел к судьям. Следом за ним появились Птоломей и Неарх.

– Я побегу с тобой! – вдруг сказал Птоломей. – Боги благословили меня на победу. Ты готов бросить мне вызов?

– Он придет первым, – вмешался Гефестион, взяв царевича за руку.

Судьи объявили время старта и юноши нагими, как требовали правила, подошли к беговой дорожке.

– Я принимаю вызов, Птоломей! – сказал Александр.

Публика в этот миг ликовала. Послышалось пение хора, заиграл оркестр. Тут раздалась команда и бегуны сорвались с места. Птоломей на какое-то время вырвался вперед, увидев это Гефестион невольно занервничал.

– Давай, Александр! – закричал он.

Царский сын бежал третьим по дорожке. И лишь когда до финиша оставалось совсем немного, он сделал рывок и догнал Птоломея. Но финишную черту они пересекли вместе.

– Ничья, – тяжело дыша сказал Птоломей. – По праву одного из победителей, я вызываю тебя сразиться со мной в кулачном бою.

Александр принял вызов и поднялся на середину арены. Публика на мгновенье притихла. Вновь раздалась команда судей и юноши сцепились друг с другом. Птоломей не уступал Александру. Иногда казалось, что царевич теряет уверенность и ему не хватает сил.

Но вдруг все изменилось. Александр пришел в неистовую ярость. Как разъяренный бык он бросился на друга, пренебрегая всеми правилами боя. Он бил Птоломея руками и ногами.

– Я не проиграю битву, – кричал он и лупил соперника по лицу. Затем набросился на него и повалил на землю. Публика пришла восторг.

Александр вскочил и начал ногами бить его по всему телу. Птоломей закричал от боли, а из носа и ушей пошла кровь. Но никто из судей не решился остановить поединок.

– Он убьет его! – закричал Нерах. – Сделайте что-нибудь.

Гефестион вскочил с места и в два прыжка оказался рядом с Александром.

– Остановись! – он схватил царевича за плечи.

Наступила тишина. Царский сын замер на месте, потом поднял руку вверх и спустился вниз с арены. Рабы набросили на него плащ и увели в сторону, предложив холодную воду.

Птоломей еле поднялся. Он даже не заметил, как к нему подбежал Нерах. Александр стоял в стороне и со злостью смотрел на него. Рабы массажировали ему тело, растирая душистой травой и разными маслами.

– Так будет с каждым кто пойдет против меня! – огрызнулся царевич и пошел вниз по лестнице. Гефестион следовал за ним.

Они спустились к морю. Сбросив одежду Александр прыгнул в воду.

– Какое блаженство! – кричал он. Гефестион подплыл к нему. Затем нырнул, достал со дна большую ракушку и отдал другу.

Александр засмеялся, положил ее на голову и закричал:

– Я великий царь!

После купания Александр простился с Гефестион и направился к дому. За ним покорно шли рабы. Впереди он увидел гетер в прозрачных хитонах, танцующих возле пальмового дерева. Рядом сидели три рабыни. На какое-то мгновение юноша остановился. Одна из них ему показалось знакомой.

Вдруг его лицо озарилось улыбкой, он тихо подбежал к ним и дотронулся рукой до одной рабыни. Он не мог ошибиться. Это была та самая светловолосая девушка, которую он видел на рынке. Рабыня, пряча лицо в своих длинных волосах, смущенно отвернулась, прижав к груди прозрачную ткань.

– Я нашел тебя! – проговорил Александр. Он глядел на ее тонкие черты лица, коснулся пальцами ее алых губ и поправил ей волосы. – Кто ты, о чудо великой Афродиты?

– Это моя рабыня, – раздался голос из-за спины. Юноша обернулся. Перед ним стояла небольшого роста темноволосая женщина. Ее смуглое тело переливалось разными цветами. От нее исходил ароматный запах, который немного одурманил Александра. Она демонстративно взяла рабыню за руку и отвела в сторону.

– Я знаю тебя, ты царский сын. Что тебе надо? – надменно спросила она, подойдя вновь к Александру.

– Как зовут твою прекрасную рабыню? – не отрывая взгляда от девушки спросил юноша.

– Это никому неведомая девушка с берегов Эвкинского Понта. Навряд ли она ответит тебе любовью…

Но Александр не дослушал ее. Мечтательный юноша, грезивший приключениями смелого Ахилла, подвигами аргонавтов и Тесея, верил, что это именно она – легендарная амазонка с красивой фигурой и милым белым личиком.

– Как гордо идет она по дороге, будто то бы и не рабыня, – прошептал Александр. – Как принцесса воительница покоряет своей красотой.

Накинув красный хитон, рабыня спустилась к ручью и взяв корзины наполненные разными тканья пошла за хозяйкой.

– Стой, не уходи! – крикнул Александр.

Девушка замерла и первый раз посмотрел юноше в глаза.

– Я живу за тем холмом, – вдруг сказала гетера, показав путь рукой. – Приходи послезавтра в полночь. Она будет твоей. И не вздумай сказать об этом своей матери, о влюбленный юноша.

Они исчезли в пыльной дымке. Александр еще долго смотрел им вслед, посылая девушке воздушный поцелуй.

5

Птоломей быстро пошел на поправку и не таил зла на Александра. Он знал, что царский сын вспыльчив и ему лучше не попадаться под руку, если что-то пошло не по его воли.

В тот вечер его больше волновало совершенно другое. К нему в дом нагрянули несколько гетер, которые не переставали восхищаться его крепким телом. Птоломей упал в их объятия и нежился в любви.

В этот самый момент к нему пришел Гефестион. Он редко, но заходил к нему в гости. На этот раз юноша решил наведать, как ему казалось травмированного друга. Но Птоломей не нуждался в жалости.

Гефестиона сразу же заметила одна из гетер, в короткой еле достающей бедер эксомиде. Она ласкового встретила гостя. В комнате стоял ароматный запах, на столе красовался большой кубок с вином.