Tsitaadid raamatust «Фаворит. Книга первая. Его императрица. Том 1», lehekülg 2

У запорожцев есть хорошая поговорка: не лезь поперед батьки в пекло. Да, я обещала Дидро пенсию, и пусть Европа шумит об этом на всех перекрестках а я... могла же я забыть о пенсии!

- Нельзя ставить памятники при жизни человека. Пусть он помрет сначала, никак не менее тридцати лет должно миновать, чтобы страсти поутихли, чтобы свидетели дел повымерли, - лишь тогда истина обнаружится и поймут люди, достойна ли я места в истории государственной...

Будь ты хоть трижды император, но если ты налакался пива сутра пораньше, от всегда будешь озабочен - куда бы его девать?

- Двое до потери сознания дерутся, а третий наблюдает. Под конец он больше всех о мире кричит и тем выгоду обретает, а те, что дрались, при синяках да шишках остаются.

Василий Петров

А кто из великих бывал счастлив? Что-то не помнится таких удивительных случаев.

И зачем столько книг покупать? Везде буковки-то одинаковые

Потемкин в несколько могучих гребков разогнал лодку на середину озера, бурно заговорил, что, как никто не знает истоков Нила, так не знает она истоков его любви... Екатерина зачерпнула воды с левого борта лодки и поднесла ладонь к его губам.

- Выпей, смешной, - сказала она.

Потемкин выпил. Она зачерпнула воды с другого борта лодки и снова поднесла ладонь к его губам.

- Выпей, глупый, - снова велела она.

Потемкин выпил. Екатерина рассмеялась:

- Какая же разница? Да никакой... вода везде одинакова. Так и мы, женщины. Не обольщайся в этом заблуждении: что императрица, что солдатка - все мы из одного теста!

Ради сохранения природы и живности на целые 200 верст в округе Москвы запретили работу фабрик, винокурен, стекольных заводов и кузниц. Воздух в первопрестольной был свежайший и чистый – как в деревне, изобилие садов и тропических оранжерей напояло древнюю столицу дивными ароматами.

Отношение ее к людям было чисто утилитарным: встречая нового человека, она пыталась выяснить, на что он годен и каковы его пристрастия. Всех изученных ею людей императрица держала в запасе, как хранят оружие в арсенале, чтобы в нужный момент извлечь – к действию. Кандидатов на важные посты Екатерина экзаменовала до трех раз. Если в первой аудиенции он казался глупым, назначала вторую: «Ведь он мог смутиться, а в смущении человек робок». Второе свидание тоже не было решающим – до третьего: «Может, я сама виновата, вовлекая его в беседы, ему не свойственные, и потому вдругорядь стану с ним поразвязнее…»

Я достаточно пожил в России - здесь трудно жить, но дышится легче, чем в Европе...