Loe raamatut: «Физика Ташлы»
© Валентина Абакумова, 2016
Художник Ильдар Гафиятуллин
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Ташла вчера и сегодня
Село Ташла было основано более 250 лет назад Иваном Лаврентьевичем Тимашевым, директором Оренбургской пограничной таможни. Иван Лаврентьевич был среди первых офицеров, прибывших на пустынные берега Урала в 1740-х годах. В составе своего ландмилицкого полка он принимал участие в возведении, заселении и охранении первых крепостей на реке Сакмаре. Как и другие служащие дворяне, он получил землю в новой губернии, потом прикупил к ней у башкир вотчинников большие участки. На этих землях основал он сёла, такие как Никольское, Тимашево, Ташлу и деревни. Здесь поселились русские крепостные крестьяне различных губерний России. И тут же село Ташла превращается в центральное имение Тимашевых: в распоряжении помещика было 10 сёл. Сам Тимашев не устоял перед красотой ландшафта села. Благодаря мудрой благоустроительной деятельности шести поколений Тимашевых, село превратилось в одно из самых привлекательных мест нашего края. Дух книжной культуры, тяги к чтению и литературному творчеству проникает в среду провинциального дворянства ещё в конце 18-го века. В Оренбурге этот тип культурного помещика нашёл своё выражение в лице Николая Ивановича Тимашева, сына Ивана Леонтьевича, который прослыл как первый поэт Оренбуржья, а в большую литературу он вошёл как прототип одного из героев Сергея Тимофеевича Аксакова, описавшего в «Семейных хрониках» романтическое похищение Тимашевым своей невесты – Федосьи Петровны Бекович-Черкасской, воспитанницы Тевкелевых. С. Т. Аксаков называл Тимашевых своими дальними родственниками. По преданию именно в Ташлинском парке Аксаков увидел аленький цветочек. Большое удивление вызывает то, что среди крепостных людей Тимашева были не только грамотные и начитанные люди, но и истинные писатели, поддерживаемые барином в своих творческих трудах. Известные в крае охотничьи сборы стали сюжетом рассказа Владимира Даля «Охота на волков». Ташла с самого своего начала была самым крупным культурным гнездом Оренбургского края. Все дороги Оренбуржья, по которым путешествовали именитые люди России, приводили сюда… Среди них писатель Владимир Иванович Даль, композитор А.А.Алябьев, писатель Пётр Кудряшов, декабрист Сергей Волконский. Все они оставили прекрасные воспоминания и о себе, и о времени, проведённом в Тимашевском имении. Здесь же жила Екатерина Александровна Тимашева, урождённая Загряжская, из того же рода, что и жена Александра Пушкина – Наталья Гончарова. Екатерина Александровна – жена Николая Ивановича, лично знакомая с А. Пушкиным, которому она была интересна не только как красивая женщина, но и как поэтесса. 20 октября 1826 года Пушкин написал ей в альбом: «Я видел вас, я их читал, Сии прелестные созданья, где ваши томные мечтанья боготворят свой идеал. Я пил отраву в вашем взоре, в душой исполненных чертах, и в вашем милом разговоре, и в ваших пламенных стихах; соперницы запроетной Розы блажен бессмертный идеал… Сто крат блажен, кто вам внушал и много рифм и много прозы!» Так что то, что Ташла была выбрана краеведом С.Е.Сорокиной, по мотивам произведений которой представлена данная информация, местом проведения ежегодных пушкинских праздников, вполне оправдано. И благодаря этим дням, которые проводятся в начале июня, Ташла и в наши дни остаётся культурным центром области.
То, что Ташла привлекала к себе именитых и творческих людей прошлого – исторический факт. Но и сегодня она стала магнитом для людей талантливых, интересных, деятельных. Она стала местом встречи представителей оренбургской (и не только) интеллигенции, своего рода поднебесным клубом, где всегда можно встретить тех, с кем приятно общаться на фоне поющего соловья или звенящей тишины, которые дают почувствовать, как это необходимо, чтобы в душе было светло, чисто и спокойно… Очень много времени в Ташле проводят художники Геннадий Смородин, Ольга Кошелева, Владислав Ерёменко. А первыми художниками нашего времени, которые активно работали здесь, были уже ушедшие от нас Василий Фроленко и Валентин Горлач. Вместе с ними открывали Ташлу, как вотчину оренбургских художников Рудольф Яблоков и Валерий Газукин. Спецально поработать на пленере приезжают сюда очень много художников, и не только оренбургских. Тематическая выставка областного значения «Ташла в творчестве художников» не раз проходила в областном центре, сюда же приезжает отдохнуть и поработать писатель Владимир Одноралов. Кстати, открыл Ташлу для творческой интеллигенции Оренбурга именно он со своим другом художником Сергеем Ракутиным. Здесь отдыхают не только художники, писатели, журналисты, фотографы, а так же преподаватели высшей школы и их друзья.
Ташлинские побасенки
(Записано за местными жителями)
Свой своему поневоле рад. Есть бы – убил, нет бы – купил…
Замуж за …? В дом – едока, а на себя – ездока.
Лень, отвори дверь.
– Угорю, но не отворю..
– Федул, чего губы надул?
– Да кафтан прожёг…
– А дыра большая?
– Дыра-то небольшая, да один ворот остался.
– О, на тебе дорогое платье. Много ли отдала за него?
– Все медные, все серебряные, рубль – рублями, четвертак – деньгами, четвертак да пятак, да мелких немножко.
– Новая покупка? А откуда деньги?
– Занял.
– Дают?
– Да дают…
– Как отдавать будешь?
– Зачем же? Кто ж тогда ко мне на похороны придёт?
– И зачем тебе пять баб?
– Да будут работать – прокормлю!
В нашей деревне беда за бедой: купили два быка и оба с …андой…
Как его зовут?
– Да его мало зовут, больше выгоняют.
Жениться – не напасть, как бы женатому не пропасть.
Муж как уж, обовьёт, все соки выжмет.
Жена не рукавица, с руки на пол не сбросишь.
Есть захочешь, сама соскочишь…
Чей бы бычок не прыгал, а телёночек наш.
– Хлеб да соль.
– Едим, да свой. а ты у порога постой…
– К нашему шалашу милости прошу.
– Ешь, пока рот свеж, а как завянет, ничего туда не попанет.
– Пока жуём – живём…
Хлеб выкормит, вода вымоет.
Весна. Щепка на щепку лезет…
А где это видано,
А где это слыхано?
Чтоб курочка бычка родила,
Поросёночек яичко снёс,
На высокую поличку снёс?
Из песни Мухина слов не выкинешь…
Справка: Мухин Н. И. – председатель местного совета замечательного села Ташла ещё в Советском Союзе. Ныне – пенсионер. Говорит он в основном языком поговорок и идиом.
В коллективе всё легко: и водку пьёшь, как молоко.
Молитва: Покров-батюшка, покрой землю снежком, а невесту женишком… (Покров – престольный праздник Ташлы)
Как ни хворала – померла…
Жена – не стена, можно подвинуть.
Для бабьего хвоста не бывает поста.
И целоваться в уста не бывает поста.
И на старуху бывает проруха, а на молодуху – в частуху!
Что я без вас? И нет никто, и звать никак.
Своя баба в чужом сарае и то по-новому…
Попа как орех: так и просится на грех.
Яким зробили в гузке, не перекуёшь и в кузке.
Господи! Видишь ли? Или показать тебе?!
Чтотыляжешьбудешьделать! (Ругательство)
Наша невестка всё трескат: и мёд – так жрёт, и нет – так ждёт.
Раз приехали кормиться – что торопиться?
Пока трясутся жилы – будем живы.
Глазам свидетеля не надо.
Не посадимши душу в ад, не будешь богат.
Человек простой на пороге постой.
Хозяйство вести – не вот этими трясти.
Один раз – сигарга, восемь лет – каторга.
Днём монашит, ночью ералашит.
Маленький дождишка для лодыря передышка.
Был бы дождик, был бы гром, и нам не нужен агроном.
Хрен ровесников не ищет…
Пойдёт? Пойти-то пойдёт старуха за барина, да вот как жить будет?…
Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить.
Девичий стыд – до порога, переступила и забыла.
За двумя зайцами погонишься – ни одного кабана не поймаешь.
Комар лошадь не повалит, пока медведь не подсобит.
Молодые бранятся – тешатся, а старики бранятся – бесятся.
Пьяному море по колено, а лужа – по уши.
Ума палата, да ключ потерян.
Хлеб на стол – и стол престол, а хлеба ни куска – и стол доска.
Подарил барин брюки – оторвал за это руки, подарил сапожки – оторвал и ножки.
В шестьдесят-то лет и через соломинку спотыкаешься.
А у него голова только чтобы шапку носить.
Три «много» и три «мало» губят человека: много говорить и мало знать, много воображать и мало стоить, много тратить и мало иметь.
Его-то рука да тяжелей стакана не знала пока.
У Бога дней много, и на мою лень найдётся день.
Легенды Ташлы
Тайны плохой горы
«Ямантау – плохая гора», – говорят в Ташле. Да и с тюркского название её так и переводится – плохая гора. Хотя, чем же плоха? Красивая, кудрявая от лиственных пород, ягоды, грибов – как и на всех соседних шиханах – море. И родники с чистой хрустальной водой тоже имеются. Однако не любят ходить на неё, ни за дровами, ни за грибами, ни за ягодами, ни на охоту. А всё потому что гора эта, как поговаривают, скрывает тайну. Тайну тимашевского клада. Клад этот сокрыл управляющий Тимашева – Цильке Генрих Августович, или как его здесь все называют – Кнопка. Кнопка – потому что ростом не удался, да всегда – и зимой и летом, и в дождь, и в снег – носил он свой плащ с капюшоном. Кулёк капюшона всегда торчал вверх, как ножка кнопки, вот и прилипло к Цильке это прозвище.
Цильке был человек грамотный и по долгу службы бывало ездил в Оренбург и привозил оттуда газеты и ведомости всякие, да и все обсуждаемые в городе новости были у него на слуху. Так и о революции октябрьской узнал он первым в Ташле. И хоть Тимашев относился к крестьянам хорошо: и врач был в селе, и школу для детей крестьянских Тимашев содержал, однако надеяться на благодушие крестьян, когда они узнают о революции, управляющий имением Тимашева не рискнул. И пока народ не кинулся потрошить это имение, под видом поездок на гульбища, а гора эта славилась ещё и местом гульбищ барина, Кнопка вывез на гору Ямантау все ценные вещи из имения и спрятал в одной из пещер (на горе много карстовых провалов), в которой на подобный случай были выстроены тайные подвалы. И в этих тайных подвалах до сих пор хранятся золото, серебро, картины, персидские ковры, а так же библиотека Тимашева.
Когда крестьяне прослышали про революцию, собрались толпой и пошли штурмом на имение Тимашева, желая поживиться добром барина. Только там их встретила тишина и открытые настежь двери. В богатом дворянском доме остались лишь дорогие занавески на окнах, они-то и скрыли то, что происходило в барском имении, пустая мебель да голые стены. Мебель для крестьян ценности не представляла, она бы в их маленьких домишках и не поместилась, так что она, несмотря на свою ценность, пошла на дрова, а вот занавески оконные очень пригодились: из них бабы пошили штаны своим мужикам, говорят, штаны эти оказались такими крепкими, что их носило три поколения крестьян!
А вот Кнопку с той поры никто не видел. Ни среди мёртвых, ни среди живых. Про таких говорят, что они в промежуточном мире, в мире призраков и привидений. Преданный своему делу и хозяину Кнопка до сих пор хранит ключи от тимашевских тайных подвалов. Однако, покоя он не имел долго. Потому как постоянно находились люди, желавшие отыскать тимашевские подвалы, чтобы попользоваться лёгкой добычей. С топорами и ружьями бродили они по Ямантау в поисках заветной пещеры и будоражили вечного сторожа её – Кнопку. Тогда Кнопка призвал тёмные силы природы себе в помощь: и с тех пор тот, кто взойдёт на эту гору, теряет дорогу назад. Ходит он ходит километр за километром и вдруг обнаруживает, что блуждает на одном и том же пятачке, и куда б ни шёл, хоть вперёд, хоть назад, хоть на север, хоть на юг, а выйти с этого пятачка не может. Топчет одну и ту же траву, ходит мимо одних и тех же деревьев, пробивает топором проход в одних и тех же кустах… Страх остаться здесь навсегда заставляет забыть горе-путешественника, искателя кладов, зачем он взошёл на эту гору, и только желание выйти, наконец, на дорогу, которая приведёт в село, подсказывает ему, что выведет его с горы один лишь способ, о котором старые люди рассказывают молодым шёпотом: нужно раздеться до гола, вывернуть всю одежду наизнанку и так и одеть её. Но это поможет тебе только выйти из леса к селу, а вот дорогу к пещере ты потеряешь навсегда.
И вот ведь незадача! Дорогу к селу из леса на горе Ямантау теряют не только искатели кладов, но и те, кто забредает сюда и по грибы – по ягоды! Способ этот помогает и им. Но все знают, что однажды воспользовавшись этим приёмом, дороги к тимашевским подвалам он уже не найдёт никогда…
Однако в последнее время местные жители стали встречать Кнопку как в лесу, так и в селе. Видно устал он быть хранителем, или какая другая причина у него появилась, только начал он предлагать всем, кого встречает, ключи от тех самых тимашевских подвалов, которые хранят барское добро. Правда с условием, что, получив это добро, дабы не пустить его по ветру, не смел новый хозяин ни вина пить, ни сигар курить, ни любовным утехам предаваться. Однако, каждый, кто получал такое предложение, отказывался от ключей, мол, сидеть на горе золота и не иметь возможности воспользоваться им, чтобы выпить, покурить да и поцеловаться, то зачем же оно тогда нужно?! А кого-то, может быть, проклятье Ямантау пугает. Так что новый хозяин этим ключам так и не нашёлся до сих пор…
(Идея писателя Владимира Одноралова в обработке Валентины Абакумовой)
Зона
Ташла расположилась среди хребтов на краю Уральских гор, Один из них – Новый Накас – самая высокая точка Оренбуржья. Поэтому воздух здесь такой, как говорят местные жители, что его можно ножом резать и на хлеб мазать. Красный Шихан признан памятником природы, его южная сторона представляет собой обнажение триасового периода. А есть гора, которая называется Банной. Её вершина практически всегда в голубоватой дымке. Говорят, что на этой горе некие силы варят погоду. А погода в Ташле, действительно, несколько отличается от погоды даже в близлежащих населённых пунктах. Не случайно в Ташле выпадает осадков больше, чем где бы то ни было в области. Мокрый угол – так говорят про Ташлу. Да это видно и невооружённым глазом.
Например, зимой в Тюльгане, районном центре, как везде, но стоит выехать на дорогу, ведущую в Ташлу, как попадаешь в Берендеево царство: здесь и снега побольше, и иней побогаче… А летом очень часто складывается впечатление, что туча дождевая ходит кругами только над Ташлой. И самые непроглядные туманы бывают только на дороге, длинною в девять километров – расстояние от Ташлы до Тюльгана.
Но есть здесь ещё одно место, в котором «заваривается» погода. Оно располагается на северо-западе от села, ближе к северу, так сказать норд-норд-вест. В его небольших ущельицах часто можно наблюдать поднимающуюся к небу струйку голубого тумана. «К дождю» – говорят местные жители. И не ошибаются. А вот ходить на прогулки в это место остерегаются. Считается, что и грибы и ягоды здесь не растут.
Чураются этого места и альпинисты, которые в период перестройки переехали в село на постоянное место жительства из Душанбе. Там им случалось взбираться на вершины Памира и Тянь-Шаня. Чувство опасности отточено у них до совершенства. И вот близ этого места, жалуются они, у них как будто бы безо всякого на то основания поднимается пульс и струна нервного напряжения сковывает движения.
У местного населения есть объяснение и этому. В самый центр этой территории ведёт странная заросшая дорога. Говорят, что возникла она в одну ночь и использовалась только однажды: по ней проехала военная техника, принимавшая участие в известных испытаниях на Тоцком полигоне. Прошла эта техника к одному из глубоких карстовых провалов на Новом Накасе, там она и была захоронена. Документальных подтверждений этому факту никто не находил, но слухи об этом стойки и живут до сей поры. И хотя наличия радиоактивности здесь не обнаруживается, место это настойчиво называют Зоной.
Однако особенности этого места замечаются и по-другому. Свидетели утверждают, что время от времени некий летающий объект совершает облёт этого места. Объект этот имеет форму большого горящего шара, который оставляет за собой два светящихся и впоследствии растворяющихся в воздухе шлейфа в форме ятаганов.
Кроме того, забредший в это место человек может испытывать необычные состояния. Были случаи, когда люди отделялись от своего тела и наблюдали его со стороны, теряясь в догадках, что бы это значило. И, хотя мир в этом состоянии приобретает необычную красочность и обогащается новыми впечатлениями, желания возвращаться в «непонятное» и «непознанное» пережившие это люди не испытывают и поэтому обходят это место стороной.
И ещё одна особенность этого места: здесь есть родник, вода которого вопреки всем законам физики течёт вверх… Однако, однажды встретившие этот родник, желая показать это чудо другим, не находят его впоследствии. Но это уже другая легенда.
Вечная невеста
Легенда, которую в качестве страшилки рассказывают друг другу дети Ташлы.
У Тимашевых в основном мальчики рождались. Но однажды в их роду появилась девочка. Была у неё нянька, из крепостных. Та ей рассказывала сказки про лесных жителей: бабу Ёжку, лешего, духов деревьев, Хозяина трав и других. Девочка очень хотела сходить в лес, познакомиться с ними. Но родители строго-настрого запрещали ей гулять в лесу, боялись, что заблудится. Она могла общаться только с растениями из их оранжереи. Они, конечно, были очень красивы, но ничего не знали про жизнь на свободе. Девочка выросла очень красивая и очень умная, потому что всё своё время проводила в фамильной библиотеке, а вот про жизнь так же, как и растения из оранжереи, ничего не знала…
Пришло время ей выходить замуж. Отец нашёл ей жениха из известных и богатых помещиков. Тот написал ей письмо о том, как он полюбил её заочно, слушая то, что рассказывает о ней отец. Жених-помещик тоже был хорошего воспитания, грамотный, поэтому письмо у него получилось красивое и нежное. Слова письма очень растрогали юную девушку, и она стала с нетерпением ожидать встречи с возлюбленным.
Жених должен был прибыть в Ташлу в ночь перед свадьбой. В этот предсвадебный день в имении Тимашевых было колготно и шумно. Юная невеста примерила свадебное платье, накинула на голову фату, покрутилась перед высоким зеркалом, ей очень понравился наряд невесты. «Надо нянюшке показать его» – подумала она и пошла в ту часть дома, где жила прислуга.
А в это время во двор въехала карета с женихом. Девушке стало любопытно, она спряталась за занавеской и стала подглядывать в окошко. Дворовый открыл дверцу кареты и из неё вышел старик в зелёном камзоле. «Наверное, это отец жениха» – подумала невеста. Однако, из кареты больше никто не вышел. А навстречу старику вышел её отец, он подошёл к нему, приветливо обнял, пригласил в дом и сказал, что к свадьбе всё готово.
Страшная догадка пришла на ум юной красавице: отец хочет выдать её за этого старика, он богат и из благородного рода… Пусть так, но она не хочет быть женой старого человека! Она хотела было бежать к отцу и умолять его отменить эту свадьбу, но в это время девушки-крестьянки открыли специальный вход в дом для прислуги и занесли букеты цветов из леса для украшения свадьбы. Невеста выбежала из дома через эту дверь и без страха устреми.
С тех пор её больше в доме никто не видел. Может быть, не нашла дороги назад, а, может быть, не захотела вернуться. Однако увидеть её можно в лесу. Правда, это могут сделать только молодые женихи. Если они попадают в лес перед свадьбой, она выходит к ним навстречу в свадебном наряде и умоляет взять её в жёны. Девушка эта так красива и так несчастна, что у молодого человека возникает нестерпенное желание поцеловать её, но тот, кто соблазнится её поцеловать, уже не возвращается к своей земной невесте. И часто до самой смерти не находит себе любимую на земле… Поэтому ташлинские девушки, которые собираются выходить замуж, ни под каким предлогом не отпускают своих женихов в лес: ни на рыбалку, ни на охоту, ни даже на сенокос…
Ташлинские камушки
За обеденным столом все ташлинские гости. Марат снова что-то «сморозил». Все расхохотались.
– Что-что он сказал? – спросила подоспевшая бабуля, – я прослушала, а это наверняка очередной ташлинский камешек.
– Почему «ташлинский», я понимаю, но в моём теле, – многозначительно заявил Марат, – давно скрывается вопрос: почему «камушек»?
– В чём-чём? – переспросила бабушка, глухая, наверное.
– В теле.
– Ну, если в теле, то слушай: наша жизнь, как сплошная лента, каждую минуту происходят какие-нибудь события. Если событие рассказать, оно превращается в приключение. А приключения помнят дольше, чем просто события. Все рассказанные события, то есть уже приключения, собранные вместе похожи на мозаичное полотно нашей жизни в Ташле, в котором можно увидеть, как нам тут всем здорово живётся. А мозаика – это и есть отдельно взятые камешки разных оттенков, которыми и складываются целые картины.
– Поня-а-а-тно… – протянул Марат.
– Что, телу стало легче?
– Станет, если ты и про это камешек напишешь. А то Назарка-то подрастёт (младший 10-месячный брат), у него тоже этот вопрос возникнет, а вдруг ты к этому времени забудешь ответ?
– Марат! – в голосе бабушки прозвучало откровенное раздражение, – это ты поменял мне браузер? Почему не спросил разрешения? У меня же все закладки исчезли…
– Я ничего не менял! – ничтоже смутяшися отреагировал внук переходного возраста, приехавший на каникулы к деду с бабкой.
– А кто же? Муха? Марыська? Рекс? – бабушка перечислила всех домашних животных.
– Это компьютер сам… обновил браузер, – Марат вложил в эту фразу всю силу своего убеждения.
– Марат, я ещё не в маразме, – бабушка собралась было объяснить, причём здесь этот самый маразм, но внук перебил её:
– А тебе он и не грозит! У тебя другой путь.
– Это какой же? – тут же спросила бабушка, подозревая, что ответ будет интересен не только ей.
– Ты впадешь в детство. А сейчас ты пока в пути, и в этом году как раз в юности, потому и как все 17-летние девушки любой разговор обязательно доводишь до беспредметного ора…
Бабушка хотела было высказать на этот счёт своё мнение, но почувствовала, что эмоции плещутся уже почти над головой, поняла, что в этот момент любые её слова только подтвердят сказанное внуком. Она повернулась к компьютеру, достала блокнот с паролями, но Марат подошёл, что-то там покликал и вернул все закладки на место. Бабушка так и не поняла, что же он там сделал… этот самый внук в переходном возрасте…
«Да, – подумала она, – судя по тому, как я владею собой, в переходном возрасте я, а не он…»
Элеонора Приехала в Ташлу погулять по лесу. «Когда, – говорит, – ещё получится! Возраст даёт о себе знать… Силы-то не те. И, вообще, если меня кто-нибудь поздравит с 66-летием в этом году, с тем больше дружить не буду!» Взяла корзинку на всякий случай и ушла на прогулку. И случай представился. Грибы повстречались… Возвращается в село. И тут она видит дачников, молодых мужчин, которые шашлыки готовили на берегу Ключа, находясь в замечательном расположении духа.
– Неужели грибы в лесу есть? – встретили они её вопросом.
Элеонора поправила шляпку на голове:
– А есть!, – отвечает.
– Можно посмотреть?
– Извольте!
Мужчины окружили её, корзинку забрали и ну каждый гриб обсуждать! Эля подождала немного, наслушалась восторгов по поводу грибов и, наконец, остановила их разговор:
– Мне уже можно идти?
– А, да… конечно… мы вас не держим…
Элеонора взяла корзинку, и, отойдя на несколько шагов, обернулась и сказала:
– А могли бы и подержать!…
Молодые люди растерялись, но ненадолго:
– Женщина! – обратились они вслед, но Элеонора не обернулась даже. А потом кто-то догадался: – Девушка! Девушка! Заходите на шашлычок!
– Надо подумать, – ответила Эля и пошла дальше невесть откуда взявшейся лёгкой походкой…
Ехали в Ташлу на городецкой газельки. Шофёр, не в пример нашему, ташлинскому, в Тюльгане не ждёт тех, кто хотел бы в «Магнит» забежать. Татьяна вся истикалась: «Вот. Теперь не знаю, где можно колбасы купить?» «Да обойдёмся, Таня! Ну, зачем тебе колбаса?» Таня как только могла округлила глаза, вложив в них 100% удивления: «Так, ведь, закуска же…»
Горлач (художник-ташлюк) открыл очередной творческий сезон в Ташле. По его приглашению к нему съехались друзья-художники. Последним подъехал гружёный продовольствием и красками Смородин. По всему горлачевскому саду среди цветущих яблонь уже стояли открытые этюдники со свежими набросками. А хозяев этюдников Смородин пока не заметил. «Прямо как в Бермудском треугольнике», – подумал Гена и потрогал краску на ближайшей палитре. Свеженькая… Мажется. Куда же все подевались? С трудом втащив свой багаж в дом, он чуть было не споткнулся через ящик с водкой. Мужики молча сидели за столом, подперев головы руками, и блаженно улыбались.
– Вы чё молчите-то? – шёпотом спросил Гена, насторожённый тишиной.
– Ц-с-с-с! – Горлач приложил палец к губам, – мы соловьёв слушаем… – Из открытого окна раздавались трели. К вечеру соловьи начинают активно распеваться.
А на столе стояла початая бутылка водки и нарезанный солёный огурец. Смородина жестом пригласили к столу и поставили ещё одну рюмочку. Теперь Геннадию стало понятно, почему этюдники были брошены в спешном порядке. Он взглянул на наполненный водкой ящик и подумал, надо признать, не без удовольствия: «Где-то, может, и треугольник Бермудский, а в Ташле – четырёхугольник…»
– А это что? – он показал на ящик.
– Водка, – спокойно ответил Горлач.
– А что так много?
– Где ж много? Мы здесь три дня уговорились поработать. Вот это, – он показал на несколько бутылок, – мы выпьем сегодня, вот это – завтра, а вот это – на третий день.
– Так-то мы вообще работать не сможем, – возразил Гена Смородин, – а давайте мы всё это выпьем сегодня, я вон закуски привёз, а уж завтра и послезавтра поработаем, что есть мочи!
Мужики захихикали, а Горлач ответил:
– Эт ты здорово придумал. Но вот незадача: водки-то мы взяли с собой, а мочи дома оставили…
В регистратуре сельской поликлиники очереди почти не было. Всего два человека. А Протопопиха не считается. Протопопиха – это ташлинский Фигаро: и здесь и там. Зайдёшь в магазин, а она там. На почту, так она уже давно тебя опередила, стоит, болтает о том-о сём с операторами, а в сельском совете, то есть в администрации села, как теперь говорят, она, так кажется, просто живёт: то пожалиться придёт, то поругаться. А то и просто очередные сказки про себя рассказать. Как выпьет грамм сто самогоночки, так сразу начинает претерпевать нужду в собеседнике, а скорее даже в слушателе. Вообще же сказки – это конёк Протопоповых, женщины именно из рода Протопоповых были няньками у помещиков Тимашевых, остатки имения которых до сих пор имеют место быть на взгорочке в центре Ташлы. Только Протопопиха была просто замужем за одним из сыновей последней из известных сказительниц, потому сказки её были вовсе не те, не той она крови, а посему и звалась всего лишь Протопопихой.
– О-о-ой! Какие люди! – запричитали Протопопиха, увидев меня, – сама пришла! А я-то стара уж стала, тяжело мне к вам в Берлин ходить… Ноги-то уж не те, – пожаловалась она. А Берлин – это так местечко в Ташле называется. Здесь после войны возвращавшиеся фронтовики селились.
– А что же ты в поликлинике-то делаешь? – спросила я её, – неужто приболела?
– А как же! – глаз у Протопопихи засиял: нашёлся, нашёлся благодарный слушатель! – давление у меня!
– Конечно, оно у тебя будет, пьёшь-то небось каждый день до сих пор! – поторопилась я определить происхождение её недуга, зная, что не любит она говорить о своей плохой привычке.
– Ну да! Прям вот от этого это самое давление! А у тебя чё, нету давления? Может, тоже пьёшь? Вон, соседка моя, на семь лет меня моложе, не курила, не пила, а всё мне в нос этим тыкала, и что? Где она? Уж больше десятка лет на погосте! Так что не надо мне этой пропаганды про здоровый образ жизни!
– А ты что же, и куришь?
– Ххха! И пью, и курю, и… – она наклонилась к моему уху и полушёпотом, обдавая меня перегаром, закончила мысль: и ба-а-алуюсь!
– В смысле? Безобразничаешь, что ли?
– Ну ты тупая! С мужиками бабы что делают?
– А что они с ними делают?.. – и тут-то до меня дошло..! Видно, это просветление отпечаталось на моём лице, потому что Протопопиха кивнула головой, подтверждая мою мысль, и заключила:
– Так-то вот! Всё для здоровья! Всё для него…
Возвращаюсь домой. Навстречу стая собак. Вернее, соседская сучка и десяток кобелей следом за ней. Вот и подумалось: «Балуются…»
Мама:
– Смотрите, какой красивый дом! Похоже, что он сложен из блоков, а облицован диким камнем.
11-летний сын:
– А ты догадливая, мам!
– Да! Сама себе удивляюсь!
– А можно без сарказма? – обиделся ребёнок.
– … Я, конечно, очень довольна тем, что твой словарный запас достаточно велик, – ответила мама, – но не сможешь ли ты мне объяснить, а что такое сарказм?
– Ну, вот, опять сарказм… Можешь считать, что сарказм – это лучший друг страданий.
– ?…
Бабушка, подумав:
– Пожалуй, он всё-таки прав: желая защитить себя от страданий хоть какой-нибудь улыбкой, скорее всего получишь сарказм…
Одна ташлюшка, не будем называть её имени, решила отдохнуть не в Ташле, а в Италии. И что же? Её организм тут же выразил протест против всяких там паст и пицц в натуре. Потому что, ну, какая там натура, когда вся еда – на поток. Ведь таких, пожелавших отдыхать в Италии, собралось целое море со всего мира. И какой в таком случае может быть эксклюзив морковки, помидорки, огурчика, да даже лучка! Это вам не Ташла, где всё тут же с грядки безо всяких нитратов. Да и мясо там хорошее откуда? Рентабельное западное мясо (его же нужно много! столько туристов!) можно получить только особым способом, кормить скотинку приходится такими продуктами, от которых она растёт не по дням, а по часам, так что, что там, в этих продуктах прячется, можно только догадываться. Так вот, желудок нашей ташлюшки тут же дал о себе знать и взбунтовался. Пришлось ей идти в аптеку. А провизор не говорил на русском, а она и на английском не смогла бы объяснить, что ей нужно лекарство от изжоги. Однако, не уходить же без лекарства. Пришлось прибегнуть к пантомиме. Наша девушка приложила руку к месту, где располагается у нас желудок, согнулась, как бы корчась от боли, потом пробежалась пальчиками, как ножками, вверх по груди, тут вдруг в её руке появилась зажигалка, которая вспыхнула в тот момент, когда рука с зажигалкой достигла горла… Провизор улыбнулся, кивнул головой, желая дать знать, что всё понял, и подал её заветную коробочку. Однако, отпускать актрисочку по неволе просто так не стал, так же, перейдя к пантомиме, он показал ей, что есть ей можно только бульон из… а дальше произнёс: «Куд-куд». «А! Куриный бульон!» – догадалась наша ташлюшка и решила тут же пройти в супермаркет. Однако там она никак не могла отыскать витрины с охлаждёнными курами. «Куд-куд» – обратилась она к работнику магазина. Тот недоумевающее взглянул на неё. «Куд-куда!» – она решила намекнуть ему на курицу по-русски. Опять не понял. Тогда она подошла к витрине с яйцами, взяла одно яйцо в руку, показала его и спросила: «Мама где?», надеясь, что слово «мама» понятно на всех языках. Продавец кивнул головой, отошёл куда-то за угол, и тут же появился с курицей в пакете. «О! Да! Именно это мне и нужно!» – воскликнула наша ташлюшка, взяла курочку и пошла к кассе.
