© Валентина Тутынина (Шарова), 2024
ISBN 978-5-0062-7087-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Аннотация к книге
Книга «Все от сердца моего» содержит мои рассказы разных лет. Нравится писать про малую родину, любимое сельское детство. Невозможно обойти красивую уральскую природу. Здесь найдете особенный интересный говор старых людей села. Есть рассказы об участниках ВОВ. Многие рассказы касаются нашей большой семьи, истории ее рода. Много шуточных рассказов про детство.
Думаю, книга будет интересна не только нашим родственникам, но и всем выходцам из села Алтынное. Тем, кто знает семью Шаровых, учился с нами в школе, дружил. А так же моим однокурсникам по медучилищу и мединституту.
Читая книгу, сельские жители вспомнят свое детство. Городские —порадуются лету у бабушки в деревне, или позавидуют сельским детям, их близости к природе.
От автора
Любимые наши дети и внуки! Дорогие братья, сестры и ваши дети и внуки! Все многочисленные родственники! В первую очередь книга адресована вам. Мои мысли и эмоции выливались на лист бумаги, чтобы вы могли взять в руки эту память о нас. Перечитать, как мы жили, что было дорого нам, родившимся в XX веке.
Всегда помните корни свои. Знайте, что Алтынное – прекрасная малая родина, воспитавшая нас. А значит, это и ваши корни. Мы с вами посетили родину моего папы, деревню Тарасово, нашли дом, в котором он вырос.
Я очень рада, что вы участвовали с нами в восстановлении церкви, выполняли сложные работы. И сейчас поддерживаете все наши начинания рублем. Я горжусь своей семьей!
Семья для меня – все семьи братьев и сестер.
Порадуйтесь воспоминаниям о нашем детстве с небольшим вымыслом к истине. Надеюсь, что вам будет интересно. Мы славно жили с братьями и сестрами такой большой компанией. Все мне дорого!
В книге шесть частей.
В первой – рассказы-сочинения, написанные для конкурса ко Дню Победы, проводимому Центральной библиотекой поселка Октябрьский. Рассказы напечатаны в сборниках.
Во второй – рассказы, посвященные памяти родных. Были опубликованы в сборнике рассказов «Путешествие по жизни».
В третьей – постаралась собрать и использовать в рассказах зарисовки о простой сельской жизни с особенным говором нашего села. В них содержатся настоящие события жизни второй половины XX века.
В четвертой – рассказы о природе, ее красоте, о моей любви к ней.
В пятой – мои статьи из старых газет, рассказы по моей биографии, связанные с определенными событиями.
В шестой – рассказы по моим биографическим воспоминаниям. Про меня, про нас – наших родственников и друзей.
Молодежь, потомки наши! Не сомневаюсь, что вам это будет интересно, если не сейчас, так с возрастом обязательно проснется любопытство к старшим поколениям, к истории своего рода.
Часть 1
След войны
Памяти и славы достоин
Помним и гордимся
Не найти семью, которой не коснулась Великая Отечественная война. Помним всех погибших на полях сражений и вернувшихся с той проклятой войны не только в связи с Днем Победы. Помним всегда. Очень интересно мне было разговаривать с моим свекром – Иваном Егоровичем Тутыниным, которому судьба уготовила участие в трёх войнах.
Третьего июня 1941 года в доме Тутыниных – счастье и радость, молодая 19-летняя жена Анастасия родила уже взрослому, 27-летнему Ивану Егоровичу первенца: сына Анатолия. Добавилось хлопот в семье, начался отсчет возраста сынишки: неделя, две, три… И вдруг война… Жизнь временно остановилась, смятение в душе молодой матери: страх за мужа, за судьбу ребенка, за будущее страны.
«Только на фронт», – других мыслей и быть не может у солдата, прошедшего Финскую войну, отслужившего срочную службу на Халхин-Голе, где принимал участие в боевых действиях. За первую неделю войны в Алтынном мобилизована половина всех мужчин, в том числе и Иван Егорович Тутынин. Сборы в райцентре, погрузка в поезд, отправка эшелона на запад, навстречу захватчикам, на защиту Родины. Тоска по семье и тревога за сына добавляли сил и уверенности в правоте своего дела.
Встретился с захватчиками на территории Украины. Был зачислен в стрелковый полк, назначен заместителем командира взвода. Бои были ожесточенными, было очень трудно терять фронтовых друзей, а теряли их сотнями, часто не успевали хоронить. Старались отстоять каждую пядь советской земли. Вооружены были трехлинейками – винтовками Мосина, но под натиском «до зубов» вооруженного противника постепенно приходилось отступать.
Невозможно посчитать, сколько лично уничтожил немцев, но никогда командир не прятался за спины солдат и утверждал, что «смелого пуля боится». Через два месяца, как-то в затишье боя, нашел его знакомый из штаба и сообщил, что принято решение отступать, предложил бежать, спасаться, скоро части будут окружены немецкими войсками. Ответ был жестким: «А если все побегут? Поступай, как знаешь, но без меня». Вскоре подверглись артобстрелу, бомбежке с самолетов, а потом встретился с немцами в рукопашном бою. Очень сожалел позднее, что всего успел заколоть двух фашистов: получил удар по затылку и …темнота…
Очнулся в сарае среди других солдат, куда немцы закрыли взятых в плен красноармейцев. Постепенно в памяти стали восстанавливаться события жизни. Все мысли были только о побеге из плена и возвращении на фронт. Иван уже начал подыскивать отчаянных парней, не смирившихся с положением пленного. Сформировали группу, стали придумывать план побега.
Из лагеря их посылали на работу в поля, склады, на погрузку зерна для отправки в Германию. Это было радостью, можно было поесть зерна и немного взять в карманы, подкормить тех, кто был на другой работе. Кормили очень мало и пустой баландой два раза в день. Особенно унижали солдат полицаи, прислужники немцев.
Местные женщины приносили продукты, бросали на территорию лагеря фрукты и овощи. С некоторыми отпускали пленных домой, если они узнавали среди них своего мужа. В один из октябрьских дней 1941 года молодая женщина принесла корзину с едой, передала пленным, показала на Ивана Егоровича, назвав его мужем, и немец разрешил его забрать под гарантию явиться завтра на работу. Эх, не мог тот фриц знать, какого отчаянного, настоящего русского солдата отпускает он на погибель десятков, сотен фашистов!
При наступлении сумерек проводила его украинская женщина в лес, где укрывались оставшиеся в окружении солдаты из разных частей армии, и организовавшие движение сопротивления. Около месяца работал Иван Егорович на кухне, не допускали бывших пленных до разведки, и диверсионной деятельности, развернутой в тылу у немцев.
Была налажена связь с Центром и через месяц группу из шести человек отправили на самолете в действующую часть в Россию. По прибытию все были подвергнуты жесткому допросу. Один из вопросов был: « Где это Алтынное? Какие города рядом есть?». «Кунгур, Красноуфимск» – ответил бывший пленный. Посмотрел офицер особого отдела карту и смягчился.
Отправили солдата рядовым в пехоту. Бои были тяжелыми. По несколько раз приходилось биться за некоторые высоты, села и города, отвоевывая их у фашистов. Дрались отчаянно, без боя не отдавали ни одного метра земли.
Однажды взяли в плен двух немцев, рядовому Тутынину был дан приказ сопроводить пленных в штаб части. Со связанными руками, но всё-таки двоих. Внимание максимальное. Один из них занервничал, исподлобья смотрит, злится, что-то лопочет по-немецки, оглядывается. Быстро надо было принять решение: рисковать или довести одного до штаба. Информацию даст и один. Пришлось одного ликвидировать со словами: «Чего злишься? Тебя никто сюда не звал! Фашист!». Успешно доставил «языка» в штаб. Таким образом, были получены очень важные сведения, которые помогли в проведении следующих боевых операций.
Иван очень ждал письма от жены и матери, хотелось узнать, что дома все живы и здоровы, что сынишка растет. Весточка из дома вдохновляла на борьбу с фашистами, укрепляла боевой дух солдата, усиливалась ненависть к захватчикам. Успевали в короткие перерывы между боями написать ответ домой с искренней верой в победу и возвращение к семьям живыми.
С начала войны среди солдат действующих частей была налажена пропагандистская работа. Однажды приехал в часть лектор для проведения занятия по атеизму. Убеждал всех в материальности мира, что религия – опиум для народа. В конце лекции неожиданно началась бомбежка. Вот посмотрели солдаты на крестящегося лектора-атеиста, причитающего «Господи, сохрани…»
Хватили лиха сполна. Часто не удавалось разместиться в домах, устраивали блиндажи, отапливаемые буржуйками. Нелегко рыть окопы в зимнее время, часами находиться на холоде, не всегда удавалось просушить обувь и одежду. Особенно тяжело некоторые переносили голод. По ходу боевых действий нередко не было возможности готовить пищу и кормить солдат. Особенно трудно было молодым, прибывшим на фронт без подготовки. Сельские парни легче переживали неудобства, им всякое приходилось и дома.
А городские ребята с трудом приспосабливались к военно-полевым условиям. Приходилось их поддерживать, подсказывать, обучать, как зря не подставляться под пули, сохранить жизнь, чтобы дальше воевать, освобождая родную землю. Иногда приходилось подкармливать молодых мальчишек, особенно земляков, прибывших в часть зимой 1942 года из Свердловской области.
Как-то не было возможности накормить воинов более суток. Сидели в окопах, вели наблюдение за противником и ждали приказа на начало атаки. Один из солдат вылез на край окопа и сел на виду у немцев. Командир резко окрикнул по фамилии, приказав спуститься в окоп. «Да на шиш мы им нужны голодные-то!» – выкрикнул с раздражением солдат, а через мгновенье его бездыханное тело сползло в траншею. Быстро собрал вокруг себя Иван Егорович «желторотиков» и стал объяснять про сохранение жизни на фронте. «А если пришло время погибать, можно унести с собой жизни нескольких фашистов. А не так бестолково прощаться с жизнью. Злость надо направить на уничтожение врага, беспощадно гнать его с родной земли».
Вскоре готовилась большая атака двух соседних частей по освобождению села и холма за ним, как стратегически важного объекта. Борьба завязалась нешуточная. Земля горела под ногами, вода горела на реке. Кровью полита земля в селе и на высотке, сотни полегли в этом бою, в том числе молодые земляки-уральцы. Иван Егорович Тутынин получил в этом бою тяжелое ранение. Начались мытарства от медсанбата до тылового госпиталя в Нытве. Постепенно восстанавливалась голова после контузии, руку собирали по кусочкам, пальцы остались искривленными, движения нарушились. После восстановления слуха и исчезновения головокружения стал настаивать на отправке на фронт, но был комиссован. И сердито разговаривал с рукой: «Ну что, моя капаруля, не сможем что ли мы с тобой винтовку держать?». «Сможем», – отвечал сам себе солдат.
Письмо о ранении мужа Анастасия получила не скоро. Оно пришло из госпиталя города Нытвы. Не раздумывая, собрала еды, какие были деньги, и отправилась на свидание. В село уже пришло много похоронок к тому времени, поэтому новость о ранении была счастьем. Домой вернулись вместе, к сыну, хозяйству.
О героизме, смелости, совершенных подвигах Ивана Егоровича говорят многочисленные награды, среди которых самые значимые – орден Отечественной войны и медаль «За отвагу». Все награды и письма с фронта бережно хранила Анастасия в отдельной коробке, которую время от времени доставали и пересматривали с детьми и внуками. Им, в большинстве это мальчишки, было очень интересно подержать в руках настоящие награды, военный билет.
На Великую Отечественную войну были также призваны тесть Ивана Егоровича – Суздальцев Иван Петрович, учитель истории Алтынновской школы и два его брата. С войны никто не вернулся: один из них похоронен в Германии, наш дед погиб в боях под Ленинградом, похоронен в Ленинградской области.
По линии Шаровых, в моей родне, очень много мужчин, которые с честью защищали Родину в годы Великой Отечественной войны. Наш дед, Посохин Иван Федорович, уроженец деревни Харино, погиб в боях за Москву 28 декабря 1941 года. Старший брат папы, Шаров Степан Андреевич, погиб в боях за Северный Кавказ, похоронен в Майкопе. Всех помним по именам.
Несколько лет назад осуществилась наша мечта – поклониться всем нашим советским солдатам, освобождавшим мир от коричневой чумы – фашизма. Посетили Белоруссию, Польшу, Германию, Чехословакию. Прошли по земле, залитой кровью советских солдат-освободителей. Поклонились всем могилам и русскому солдату, спасавшему немецких детей в Трептов парке, где невозможно находиться без слез. Мы поклонились завоевателям рейхстага.
ОНИ ДОСТОЙНЫ ПАМЯТИ И СЛАВЫ! Очень важно, что удалось привить интерес и чувство гордости за старшее поколение нашим детям и внукам.
Май 2018
Путь военного билета домой
В сорок первом, в сорок памятном году
Прокричали репродукторы беду…
Р. Рождественский
Один из храмов старого уральского города Кунгура. Он полон мобилизованных на войну солдат. Каких солдат… мужиков, мирный труд которых прерван войной. Хорошо, что закончили полевые работы, заготовлено сено скоту, зерно сдали государству по плану. Остались в колхозах бабы, старики да дети. Столько забот и тяжелой мужицкой работы свалилось на их плечи.
Война! Это страшное слово! Настроение у всех одно – победить! Защитим Родину. Никогда русские не сдавались!
Призваны были земляки из Харино, Богородска, Зуевки. Готовился к отправке на фронт стрелковый полк 1253. Проходили военную тактику. Среди них был мой дед Посохин Иван Федорович, совсем молодой, 38 лет, уроженец деревни Харино. Доверила ему Родина быть помощником наводчика пулемета.
– Как справятся бабы с колхозом и своими хозяйствами? Трактора заберут на фронт. Может, лошадей оставят. Недолго будет война, не пустим фашистов на нашу землю. 20 лет прошло, как германца победили, опять лезут… – возмущался колхозный бригадир.
– Иван, у тебя сколько ребят? – спросил Василий из Зуевки.
– Да двое остались живыми: Нюра да Миша. Всего-то семь родилось, умирали от каких-то хворей, – с сожалением ответил Иван.
– Посохин, к тебе тут пришли, – услышал крик Иван со стороны входа.
– Да кто меня может искать? – разволновался солдат.
Три недели прошло, как проводили мужиков на фронт из деревни, почти всех за неделю призвали. И писем еще никто не получал. Но передали харинским женщинам, что мобилизованные находятся в Кунгуре, в церкви на военной подготовке и скоро отправятся на фронт.
Мише летом исполнилось девять лет, маленький еще, но не в военное время. Любую работу по хозяйству мог делать, был помощником матери. Нюре в первое лето войны отметили 13-летие, настоящая взрослая помощница Евдокии. Школа в Харино была начальная, продолжали учиться в селе Алтынное. Уходили в понедельник всей гурьбой, возвращались только в субботу. Поэтому основным хозяином по дому был Миша. Евдокия целыми днями была на работе в колхозе, как и все женщины.
Сегодня воскресенье, дети оба дома. Любую работу ребята делали вместе, дали сена корове и овцам. Нюра достала из печи еду, налила в чашку суп, положил кашу. Неожиданно прибежала мать на обед, сегодня сортировали зерно на семена в колхозном амбаре. На обед жалели время, быстро перекусят и опять за работу. Но сегодня исключительный случай, хотелось поделиться с ребятами новостью.
– Ребята, тятя в Кунгуре, завтра бабы собираются идти. Пойдет Маруся Поезжаева, сможешь сходить, Нюра, хоть сухарей унесешь отцу, повидаетесь, – сквозь слезы проговорила молодая красавица Евдокия, – а мы с Мишей будем дома хозяйничать и ждать.
Ах, если бы дети знали, как она истосковалась без любимого мужа, как хочется самой побежать до Кунгура. Так ладно и мирно жили, и никак не могли смириться, что Бог детей забирал, пятерых похоронили.
Утром Евдокия собрала котомку Нюре. Что могла унести пешком за 80 км худенькая девчонка? Положила вязаные носки, сухарей, две бутылки молока, сварила десяток яиц и несколько картофелин. Вместе пошли на дорогу, где договорились встретиться с женщинами. Мише тоже не спалось от волнения, услышал стук дверей, тут же соскочил и догнал маму и сестру, ему тоже хотелось бежать повидаться с тятей.
– Не беспокойся, Кия, не потеряем, она вон какая бойкая у тебя да работная, вот отец будет рад! – обняла плачущую Евдокию Маруся. И отправились по тракту в сторону Кунгура.
Нетрудно представить, что было на душе у каждой. Но понимали, что для победы над врагом многим придется жертвовать. Удастся ли увидеть еще своих родных, вернутся ли с этой проклятой войны?
Медленно шло время в пути, так хотелось скорее увидеть Нюре отца, любимого тятю, с ним так весело было играть вечером после ужина, другого времени у него не было. Дорога была пустынна, изредка попадали пешие путники навстречу, конные подводы. Было радости, когда их догнала грузовая машина, остановилась, в окно шофер крикнул: «Быстро залазьте в кузов, я до Кунгура». Неожиданно для себя добрались до города в первый день, даже надеяться не могли на такую удачу.
Нашли храм, на входе стоял часовой. Очень по-доброму отнесся к пришедшим. Все понимали важность встречи с родными перед отправкой на фронт.
– Посохин, к тебе тут пришли! – крикнул солдат. Через мгновение до Нюры долетел любимый голос отца: «Да кто меня может искать?». Не опоздали… Ком подступил к горлу, слезы заполнили глаза, и сквозь них девочка увидела идущего к выходу тятю.
– Нюрочка, ты откуда взялась? – обнял дочь и осмотрелся вокруг. Увидел землячек, с радостью поздоровался, – да как это вы, как узнали, что мы здесь, все пешком?
Обнял дочку, присели на бревнышко около входа, прикрыл её полой шинели.
– Нам повезло, добрый дяденька попался, подвез на машине прямо до Кунгура и здесь недалеко высадил, мы быстро вас нашли, – иногда всхлипывая, ответила девочка.
– Видишь, я теперь солдат, и оружие получил, через день отправка, каждый день готовимся, стреляем. Я – наводчик пулемета. Будем бить фашистов, – старался поднять настроение плачущей дочке солдат. Расспросил о делах дома, слушается ли Минька маму. Нюра старалась накормить отца домашними продуктами, он поел и с удовольствием выпил Дунькиного молока, так звали корову.
Ночевали у знакомых. Утром рано добрались до церкви, но на свидание уже никого не позвали, было объявлено построение. Нюре еще повезло увидеть тятю. И он рукой помахал ей из строя. «Неужели больше не увижу?» – думала повзрослевшая за первые месяцы войны девочка.
К вечеру следующего дня пришли домой, подвезли их немного на конной подводе между деревнями. Ночевать пришлось в селе на половине пути, приютили незнакомые люди, чаем напоили с лепешками.
Миша несколько раз выбегал на дорогу встречать сестру. Долго сидели в темноте, слушали рассказ о встрече и разговоре с отцом. Пришли и соседки послушать, двоим Нюра передала письма от родных – солдатские треугольнички. Женщины тут же стали читать и благодарить девочку за новости.
Осталась Евдокия с детьми и с надеждой, что вернется муж с войны. Пусть хоть какой: израненный, без рук, без ног, лишь бы живой. А дети какие послушные, трудятся наравне со взрослыми, на ферме помогают, на складе и в полевых работах. Из обуви на все времена были лапти, ноги в них намокали быстро, но дети не жаловались.
Недолго тешили себя надеждой Евдокия и дети. Не обошла похоронка их избу, настигло горе в конце февраля 42 года. «Пропал без вести». Страшные слова, нет даты смерти, нет могилы, куда можно съездить поклониться. Крик ужаса и отчаяния прорезал тишину над деревней. Почва ушла из-под ног, дети подхватили повалившуюся мать и уложили на койку. Долго втроем, обнявшись, плакали.
На дворе замычала Дунька, надо идти доить и кормить. Пока есть на дворе корова, будет еда. Да, это беда из бед для всего народа – война, которая не обошла ни одну семью, ни одну избу…
Все валилось из рук. Умом понимала, война проклятая за первые месяцы забрала около десяти мужчин из деревни, а сердце не принимало такой жертвы.
Через неделю снова почтальонка пришла, с недоумением встретили её в доме. Подала Евдокии почтовую открытку.
– Специально вечером пришла, тетка Евдокия, чтобы вам отдать. Я не выдержала, прочитала. Зуевский мужик, которого в Кунгуре Нюра видела, написал, что Ивана Федоровича убили 28 декабря в боях под Москвой. Не в феврале он погиб. Сам сейчас в госпитале, тяжело ранен. Если поправится, обещает зайти к вам.
Евдокия Павловна не сетовала, бралась за любую работу, на плечах таких женщин держалась Россия. Спать было некогда, есть было нечего, но приближали победу героическим трудом, кормили и одевали армию. По вечерам вместе с ребятишками пряли шерсть, вязали носки и варежки для отправки на фронт.
– Наденут наши носки и варежки солдаты, согреются и еще больше убьют фашистов, – настраивала ребят исхудавшая женщина. Сама часто подсовывала детям картошку, кусок ржаной лепешки с добавками лебеды, листьев и цветов липы. Говорила, что уже наелась. Все дети понимали, детство их закончилось с началом проклятой войны.
– Тятя не наденет, так у нас там воюют дядя Павел, дядя Федор и Андрей, отомстят немцам за отца, – совсем по-взрослому рассуждал Миша.
Дождалась семья весточки, пришел из госпиталя сослуживец Ивана Федоровича, Нюра сразу узнала его и побежала навстречу. Усадила пить чай.
– У нас только морковный и сахара нет, – извиняясь, проговорила девочка, – зато есть 2 яйца вареных, ешьте. От Кунгура идете, как я тогда ходила, – возбужденная ожиданием рассказа о тяте, хлопотала маленькая хозяйка.
– Вон и мама с Минькой идут, – увидела в окно и обрадовалась Нюра, без них не хотела спрашивать про отца, понимая, как это важно для всех.
Долго слушали рассказ фронтовика, пришли соседки, потерявшие на войне родных, всем хотелось послушать.
– Отправили наш стрелковый полк на поезде на фронт Москву оборонять. Совсем близко подошли фашисты к столице. В бой вступили, сначала успешно, потом пришлось отступать. За каждую деревню дрались по несколько раз. Остановить германцев удалось, много погибло наших. Шли бои за Солодовку, несколько раз деревню отбивали, снова фашисты занимали, сплошной огонь кругом. Пулеметы повредили, только с винтовками остались. Я увидел, Иван упал прямо посреди улицы на дороге. Чтобы не раздавили танками, оттащил его к дому с дороги и взял, Евдокия, я его документы, – он осторожно достал из кармана завернутый в бумагу военный билет и медленно протянул вдове. Она взяла его, не веря своим глазам, посмотрела на любимое лицо, прижала к груди и горько зарыдала, вместе заплакали и женщины. Взяли военный билет дорогого тяти, ребятишки, больше не увидят его никогда. Нюра, не стесняясь показать чувства, целовала документ, фотографию и никак не хотела отдать брату.
– А я ведь постоянно вижу тятю в строю, как он помахал мне рукой, ни одной минуточки не забываю, – сквозь слезы проговорила девочка. Миша сначала крепился по-мужски, но тоже заплакал, слезы сами бежали по щекам. Проревелись, немножко успокоились, и фронтовик продолжил рассказ.
– Я хотел потом его похоронить, только отбежал, оглянулся, снаряд прямо в этот дом попал, ничего не осталось, только воронка и огонь вокруг. Ладно, хоть военный билет догадался забрать сразу.
Ребята, гордитесь отцом, он настоящий солдат и герой! Не отсиживался в окопах, не прятался. Он же был наводчиком орудия, от него зависела точность выстрела. Много фашистов уничтожил ваш отец. Отважные остановили врага перед Москвой. Он умел разговаривать с народом и настроить на бой, призвать к Победе. Говорил, что Москву сдавать немцам нельзя, сразу дух упадет у людей! Вот такой был ваш тятя. Очень он вас всех любил, постоянно вспоминал. Говорил, что тяжело вам, так всей стране тяжело. Такое месиво было под Москвой, такую мясорубку устроили фашисты. Не зря жизни положили, отстояли столицу! – закончил свой грустный рассказ фронтовик.
– Ночуй у нас, с утра до Зуевки пойдешь, поздно уже, да и устал с дороги. Не совсем поправился после ранения, – предложила земляку Евдокия Павловна.
Наутро все знали про фронтовика, радовались возвращению живого солдата, узнали про героя – колхозного бригадира Ивана Федоровича Посохина, положившего голову в боях за Москву, за Родину, за свою семью, за наше будущее.
Слезы уже выплакали. Страх за мужей и сыновей, братьев и отцов жил в каждом сердце. А еще тревога за предстоящую жизнь, как сохранить детей, как справиться с работой в колхозе. Армию надо кормить, голодный солдат – не воин, это чувство причастности к общему делу укрепляло дух. Впереди годы тоски, непосильного труда и твердой уверенности в Победе, до которой было еще долгих три года!
Понимали женщины и дети, чье детство выпало на войну, что они тоже фронтовики. Вторым фронтом был тыл. Работали не покладая рук: от темна – до темна. Выполняли работу вместо тракторов и лошадей и этим приближали победу!
Стоим с детьми в краеведческом музее Перми, листаем Книгу памяти. Нашли всех родных, сложивших головы в борьбе с фашизмом. «Посохин И. Ф. пропал без вести в феврале 1942 года». Но мы знаем точную дату и героическую гибель дедушки. С раннего детства знаю – 28 декабря – день его памяти. Да, действительно, под Москвой была «мясорубка», если только через 2 месяца смогли подсчитать потери.
Мы знаем своих героев, гордимся ими.
Достойны памяти фронтовик Иван Федорович Посохин и его жена Евдокия Павловна – труженица тыла. Мы стараемся быть достойными их.
Май 2019