Loe raamatut: «Точка соприкосновения», lehekülg 28

45

Осталось три недели до Нового года. По утрам мы снова частенько помогали Викусе расклеивать объявления, раскладывать рекламу по почтовым ящикам. Заодно размещая там и новые варианты антигрустинок.

К слову, в нашей компании появилась ещё пара новых слов. В понедельник в столовой Челита пошутила над мальчиком из параллельного класса, одиннадцатого «А», Ростиславом, которого все называли Ростиком. Он был среднего роста и вроде как хотел быть выше.

– Куда ты столько продуктов из дрожжевого теста ешь, Ростик? – примерно так вроде звучало. – Хочешь прям совсем выше всех стать, Переростиком?

– А тебе какое дело, Метелкина? – неожиданно неприветливо ответил его одноклассник. – Тебя это вообще не должно касаться! Вон сколько «пилоток» кругом – к ним лезь, а к моему братану не хер!

– Чувак, расслабься!

– Не указывай.

– ОК, только вот что, – улыбка так и не сходила с лица Челиты. – Если у тебя плохое настроение, чем-то тебя обидели, то и не стоит срываться на других и грубить окружающим, – тут Дашулька что-то ей прошептала на ушко. – И если у тебя нет девчонки, не нужно так злобно другим завидовать. Можно ведь быть приветливым «беспилотником». Подумай, может, и найдёшь еще себе, как ты сам выразился, «пилотку». А пока ciao, «беспилотник»!

Кто был рядом, все со смехом оценили «неологизм» от Челиты.

Через пару дней мы с Лоренсом, Сашей, Дашулькой и Викусей отправились в кино. В туалете кинотеатра две девчонки фотографировали друг дружку и делали селфи. Поднявшись к ожидавшей меня на втором этаже компании, я поделилась давними мыслями:

– Ребят, ну как можно до такого додуматься – в туалете фоткаться?

– Чтобы додуматься, надо, чтобы было чем думать!

– В точку, Викуся, – заметила Даша. – А у некоторых просто думать нечем, тупо увидели у кого-нибудь и тупо повторяют.

– Нет, ну что это должно означать вообще? «Я только что покакала – смотрите как постройнела!» Так, что ли? «Терпела-терпела, наконец, пописала, и теперь могу расслабиться, могу не напрягаться и улыбаться?» Или это намёк, где их место в жизни: «Деточка, не кажется ли вам, что ваше место возле…»

– Да не обращай внимания, Полин! – ответила Вика. – Каждый сходит с ума по-своему!

– Вот и Дашка у нас тоже иногда любит пофоткаться, по десять селфи в сторис выложить.

– Ай, Саш, что ты такое говоришь?! – Дашуля в шутку ударила Челиту в плечо.

– Ладно хоть при этом под музыку не водит лицом туда-сюда и на повторе всё это раз по сто, – гримасничая и будто бы снимая себя на телефон, Лоренс забавно изобразил, как многие девушки делают подобное в своих сторис.

– Ты как настоящая «селфетка»! – посмеялась я со всеми.

– Кто?

– «Селфетка», от слова «селфи»…

Следующим вечером, в пятницу, после репетиции, когда в школе уже мало где горел свет, может, одна-две лампы на этаж, и во многих местах царил полумрак или даже темнота, Челита устроила весёлые догонялки. Как с участниками труппы, так и с теми, кто закончил тренировку в баскетбольной секции. Тётя Маша и вахтёрша были подкуплены «Олмекой» – Челитой же – и не обращали внимания на «безобразия». Лишь на первый этаж нельзя было забегать, а так, оба крыла и три этажа были в распоряжении играющих. Шум, визг, топот, хлопанье дверьми, смех, крики – вот лишь неполный перечень звуков, сопровождавших наши догонялки. Впрочем, кое-кто предпочитал иногда уединиться в каком-нибудь уголке и отдохнуть от беготни. Например, мы с Лоренсом пару раз предавались объятиям и лобзаниям то у актового, то у спортивного зала. Ах, что это был за вечер!

Саша, разумеется, тоже была в прекраснейшем настроении. И когда мы после догонялок немножко катались в её «барашке», строила планы на школьный новогодний вечер. Помимо спектакля, она собиралась спеть под минусовку песню «Лето» от группы «Чили». Для чего ей придётся чуточку понизить тембр голоса. И прямо за рулём пропела один куплет и припев так, что было просто не отличить от оригинала. Более того, можно было смело сказать, что «Хоп-ла-лай-ла!» у неё получалось более заводным. Далее назвала свой трек-лист. Это четыре композиции от Tokyo Ghetto Pussy и две от Scooter’а. I Kiss Your Lips. To Another Galaxy. «Прям буду под них всех обнимать и целовать, Дашульку и Полинку в первую очередь!» – отхлебнув в очередной раз текилы, прокомментировала Челита. Fly Me To The Moon. Everybody On The Floor. «Под эти буду всех поднимать танцевать!» «Так же пошумим, похайпим под» Hyper, Hyper! и Nessaja. «И почилим под «Чили»!» добавила я.

На выходных снова гостила у Лоренса дома. Где не только смотрела пару новых «кинокартин», точнее, побывала в паре «кинокартин», но и много слушала рассказы любимого об их мире. И не только об их. Ведь наш мир не единственный «сосуществующий».

– А сколько всего параллельных, ой, «сосуществующих»?

– Как посмотреть, родная моя. Если считать те миры, где на Земле есть разумные люди, таких четыре, а в целом пока известно шесть.

– А в тех двух, что, никогда не появлялись люди?

– Ах, если бы, Полинка, любимая! Но всё куда печальнее, трагичнее и мрачнее.

Лоренс заметно погрустнел. Я прижалась к нему покрепче:

– Расскажи.

– Вот как обстоят дела. В трёх мирах человечество пока на ранних стадиях развития, там люди нигде ещё не дошли ни до городов и цивилизаций, ни до земледелия. Лишь в одном мире зарождается скотоводство. Четвёртый – ваш, недавно открытый. Пятый – там было всё очень развито, почти как у вас. Приблизительно ваши конец девятнадцатого – начало двадцатого века. Но индустриализация в гораздо больших масштабах пошла по экстенсивному пути. Бесчисленные фабрики, города, заводы, трубы, отходы, свалки, отвалы – это заполонило все континенты, почти все пригодные для сельского хозяйства земли. И в результате глобальный голод, череда техногенных катастроф, истощение ресурсов возобновляемых и невозобновляемых… В итоге, когда наши учёные туда попали, они не нашли ни одного живого человека. Как и трудно было найти хотя бы гектар незагрязнённой земли.

– Очень печально!

– Само собой! Так сколько при этом погибло видов живых существ! Около девяноста шести процентов! Но в другом мире всё было ещё хуже! По чудом уцелевшим записям последних чудом выживавших в том апокалипсисе стало ясно, из-за чего всё началось. Но авторам записей, как и всем остальным людям того мира, выжить не удалось. Уж слишком много мегатонн зарядов…

– Прости, подожди, а что там началось, что вообще случилось?

– Ах, извини. Просто я не могу без волнения говорить об этом. Это же ужаснейшее преступное святотатство! Это хуже всего, что может быть! А случилась там вот что. После трёх мировых войн то человечество не успокоилось. Четыре сверхдержавы обладали термоядерным и страшным химическим и биологическим оружием. Три из них были настроены более или менее миролюбиво, примерно как ваш свободный мир в семидесятые годы двадцатого века. А вот четвёртая скатилась до тоталитаризма и диктатуры. И спятивший от вседозволенности и старости диктатор нажал на красную кнопку…

– Какой ужас!

– Не то слово! Выжили лишь три сотых процента всех живых видов, из них многоклеточных очень-очень мало. Около шестидесяти лет назад мы обнаружили этот мир, спустя пятнадцать лет после войны, там ещё продолжалась ядерная зима…

– Как думаешь, у нас может что-то из этих двух сценариев быть?

– Увы!

– А у вас что-то подобное исключено?

– На данном этапе скорее да.

– А расскажи немного про людей вашего мира. Главное.

– Самое главное, у нас уже почти триста лет никто не умирает.

– Чем же занят человек на протяжении сотен лет? У нас бы от безделья многие померли, наверное.

– Если человек ничем не хочет заниматься, ему предоставляют около двадцати шести гектар земли на самых периферийных планетах, сейчас это уже в третьей осваиваемой галактике. И пусть живёт там, как хочет.

– А вдруг он там кучу оружия создаст и станет воевать?

– Полинка, сразу видно, что ты ничего не знаешь о нашем и мыслишь категориями своего мира. Во-первых, у нас не тот менталитет, такой как у вас агрессии нет очень давно, на генетическом уровне. Во-вторых, я упоминал совет безопасности.

– И что они обычно там делают, такие люди?

– Да ничего хорошего! Живут в своё удовольствие. Кто-то может устроить виллу с рабами (роботами, само собой разумеется), развлекаться с ними… Не знаю, наверное, большинство так и делает. Мне такие люди не интересны. Их очень мало, не больше… наверное, не больше ста миллионов. Подавляющее большинство хочет трудиться на благо общества, не быть бесполезным.

– Как же оценивается труд? Ты говорил, материальное у вас давно не ценится, в материальном плане у вас изобилие, верно? Как же тогда?..

– Условно можно назвать некими «баллами», «единицами», в зависимости от затраченного времени и итоговой значимости. Они дают определенные привилегии. Многие отказываются получать эти баллы, многие просто никуда не тратят, как наши с Аглори родители. К примеру, человек может позволить себе пять планет, а живёт на пяти метрах. Довольствуясь осознанием своего вклада в науку, творчество, того, что он и дальше продолжает приумножать благо человечества и распространение жизни.

– Круто!

– Обычное дело.

– Лори, ты сказал «гектар». Не может быть, чтобы у вас была такая же мера площади! И вообще, те же единицы измерения: метры и прочее.

– Разумеется, умничка моя! Я просто перевожу в привычные вам единицы. Кстати, как и названия и имена в более подходящие для ваших ушей.

– А вот про планеты. Осваиваете, как я поняла, колонизируете, вы сейчас третью галактику. Это Малое Магелланово облако?

– Нет, родная. Карликовые и галактики-спутники мы не считаем. Первая наша – Млечный Путь, вторая – Туманность Андромеды, третья, соответственно – Галактика Треугольника. К слову, в Магеллановых облаках и своих планет мало, и создавать искусственные затратнее – там мало тяжёлых элементов. Это что касается непосредственно колонизации. А исследования и даже кое-где создания форпостов проходят повсюду в сверхскоплении Девы, это уже давно, повсеместно в Ланиакее, в полётах в которой хорошо помогает гравитация Великого Аттрактора, это около тридцати лет, – кажется, любимый заговорил тогда на каком-то другом языке. – Имею в виду и пилотируемые исследования, с людскими экипажами. И это одновременно порядка нескольких тысяч кораблей. Шесть лет назад первые экспедиции с человекоподобными роботами были отправлены в Сверхскопления Гидры-Центавра, Персей-Рыбы и Волос Вероники. В прошлом году были проведены первые крупно-аппаратные полёты в войде Тельца, Сверхскоплениях Шепли и даже Часов, в этом планировались и наверняка отправились в Войд Волопаса и Сверхскопление Северной Короны… Тебе неинтересно, Полин?

– Кажется, я знаю, кто будет мне помогать по астрономии! – поцеловав Лоренса, возражаю. – Очень интересно! Но я бы хотела знать про планеты. Есть ли где-то жизнь?

– Извини, милая, я увлёкся подробностями. В трёх наших Галактиках лишь на четырёх планетах есть жизнь, две из них в Галактике Треугольника. На одной из них, склонны считать некоторые наши учёные, даже зарождается жизнь разумная, причём не антропоморфная. На другой наоборот, ещё не вышла из воды на сушу. Это в нашем мире. Впрочем, в «сосуществующих», не считая почти неисследованного вашего, ситуация практически такая же.

– А на вашей Земле какая ситуация?

– Если не ошибаюсь, я говорил, что она оставлена в том виде, в каком была на начало космической экспансии…

– Имела в виду жизнь на Земле, земную живую природу.

– Понял. Смею думать, несколько лучше, чем здесь. Например, у нас уцелела стеллерова корова, сумчатый волк, фолклендская лисица и многие другие виды. И это лишь касаемо млекопитающих. Правда, некоторые из них были восстановлены позднее по ДНК, но всё же.

– Всех так жалко, особенно лисичку. Помню, готовила про неё сообщение по биологии. Доверчивая, врагов в природе у неё не было, и их быстро истребили сначала приезжие охотники, потом колонисты. Кажется, она мне тогда даже приснилась, перед тем уроком, будто играла со мной.

– О! Про сны! Давно хотел тебе сказать.

– Подожди, любимый мой, самый лучший на свете! – я в очередной раз обняла и поцеловала ненаглядного. – Давно хотела тебя спросить. Космические полёты между звёздами и галактиками. Как?!

– Из того, что известно вашей физике… Гравитация, струны и суперструны, плюс ещё три теоретических предпосылки – на этой основе и создаются наши космические летательные аппараты. Естественно, измерений больше четырёх.

Далее речь у нас зашла, как ни странно, про соль и домофоны. Вспомнили тот Сашин фокус с солёной водой. Само собой, там нанороботы все ионы натрия и хлора выловили и удалили из раствора, и вода снова стала чистой, несолёной. Домофоны Саша открывала тоже с их помощью, и только делала вид, что приложением на телефоне.

Далее разговор зашёл об общественном устройстве. Лоренс в очередной раз поразился ужасающему неравенству в нашем обществе, особенно в нашей стране. Где труд миллионов, вообще, труд многих людей создаёт выдающиеся условия жизни единицам: особняки, яхты, самолёты, острова и тому подобное. Труд многих – дворцы единицам. У нас в стране так вообще наглое присвоение результатов труда, общественной собственности (например, природных ресурсов), кража, ограбление миллионов ради благополучия немногих. Которые ничем не лучше, а скорее и хуже обычных людей. Отрицательная селекция. Метелкины и Перегины не устают этому поражаться. И хотя, опять-таки, это ценный материал для наблюдений и исследований, но положение людей в нашем мире, и в нашей стране тем более, вызывает у них много сочувствия и сожаления. Ведь у них, можно сказать, прямо противоположное устройство. Труд одного может создавать «дворцы» многим. И то, этот один – робот. Если говорить буквально, то стоит поручить такому роботу создать дворцы для миллиона семей, и предоставить ему пару месяцев – никаких проблем, была бы свободная земля на какой-нибудь планете. А с этим тоже никаких проблем.

Не меньше сочувствия у них вызывает и всё живое на нашей Земле. Лоренс и Саша говорили нижеследующее с огромной болью и состраданием.

«Жизнь поругана и поругается. Люди болеют, испытывают физические страдания и умирают. Точно так же и отдельные живые существа, и всё живое у вас. Повторяю, мы разделяем необходимость и произвол. Одно дело, когда человеку нужно построить дорогу, обеспечить удовлетворение потребности в пище – тут приходится умерщвлять живые существа (примерно как хищникам в естественной среде). Другое – когда ради пустого тщеславия убиваются несчастные прелестные создания. Скажем, ради шубы заживо сдирают шкурки с десятков зверьков. Другое – когда ради большей прибыли уничтожаются реки, плодородные земли, отравляемые отходами. Когда леса гибнут от пожаров и варварских вырубок. Когда гибнут целые виды. Когда в океане миллионы тонн мусора. Когда после отдыха на природе оставить за собой кучу всего, что будет вредить этой природе – и даже не задуматься об этом. И ещё много-много таких «когда». Почему, ну почему у вас так?! Два мира пришли к катастрофе с подобным безответственным отношением. Неужели и в вашем грядёт рагнарёк?»

Я сильно расстроилась от этих слов. И хотя они заверяли меня, что я ни при чём, что эти слова не относятся ко мне, мне было очень стыдно.

И, как оказалось, не зря.

В среду, двадцатого декабря, в спортивном зале в первый раз была назначена репетиция некоторых номеров новогоднего вечера. И далее они планировались каждый день вплоть до двадцать девятого. Почти все девчонки из секции, и я в том числе, сильно расстроились, что до конца года не будет тренировок. «Есть актовый зал, там могут сразу несколько классов репетировать. Есть куча кабинетов, рекреации в конце концов. Им (администрации) что, больше не нужны победы в соревнованиях?» Такими словами мы возмущались в беседах личных и в соцсетях.

Лоренс пытался утешить меня. Он провожал меня до дома. Мне сильно хотелось прижаться к нему, в его объятии забыть про опечалившее меня событие. Но в этот раз как-то слишком много – или мне так показалось – попадалось по пути признаков бескультурья и невоспитанности многих горожан, вообще соотечественников. На снегу тротуара, рядом с ним, в близлежащих кустах валялись пустые бутылки и пачки из-под сигарет, фантики, упаковки семечек и сладостей. И конечно, Лоренс не мог пройти мимо. А так как урны в нашем городе вообще встречаются не так часто, особенно по пути от школы до моей улицы, то он весь подобранный мусор нёс в руке. И чуть не через два метра каждый раз нагибался за новым. И что, мне теперь идти чуть не в обнимку с этими отходами?

– Чувак, ты не замаялся кланяться каждой пустой бутылке? – раздражённо сказала я.

– Прости, родная! Я не могу…

– Не можешь просто меня!.. Какую-то хрень собираешь! – перебив, я попыталась высказать своё желание побыть в его объятии. Но выплеснувшаяся обида на него, что он предпочитает мусор мне, на школьную администрацию, помешали мне сделать это вразумительно. У меня даже потекли слёзы от обиды. И я просто убежала, не обращая внимания на его слова. Кажется, он (Лоренс бежал рядом) просил прощения и снова пытался успокоить меня. Так я добежала до подъезда и захлопнула дверь прямо перед ним.

На следующий день я продолжала обижаться. И почти не разговаривала с Лоренсом. Дашка и Вика говорили, что всё быстро пройдёт, что он не хотел меня обидеть. «Может, ты просто неправильно его поняла». «Милые бранятся – только тешатся». « – Вы на чьей стороне? На моей или его защищаете?». «Мы, – мудро отвечала Вика, – на стороне ваших отношений». «Точно! – заметила Дашка. – Может, просто поговорить с ним, объясниться?» « – Как у тебя всё просто!»

На третьем уроке, физкультуре, Лоренс пару раз пытался начать со мной беседу, но я отвечала односложно и не очень приветливо и сразу убегала или отходила подальше.

На первой геометрии (четвёртом уроке) я автоматически что-то спросила у него, кажется, по трёхгранному углу. Он, разумеется, вежливо ответил. Тут же мне пришло сообщение в директ: «Вы что, померились?». Это любопытствовала одноклассница Лена. « – Чем померились? Количеством решённых задачек? Длиной линеек?». «Помирились*». « – Нет». «Просто хочу помочь. Знаешь, можно заставить его ревновать. Подойди поболтай с каким-нибудь пацаном, улыбнись ему, построй глазки кому-нибудь. Твой сразу к тебе мириться прибежит». « – Подумаю. Спс!»

«А может, действительно, – сразу подумала я, – так ему и надо? Пусть позлится, побесится, пообижается и он? Не всё же мне смотреть, как девки вокруг него вьются?» И вот на переменке между геометриями, сказав Дашке «Я к «ашкам» и в одиннадцатый», я отправилась в «А» класс, где подошла к Виталику и ещё одному мальчику. Помня, что у Лоренса по всей школе нанокамеры, заглянула в смартфон к этим ребятам, где они смотрели обзор какой-то игры. И даже обняла обоих при этом за плечи, посмеялась какой-то шутке автора ролика. Сказала им «Пока-пока, ещё увидимся!» и бегом в одиннадцатый «А». У дверей кабинета мне попался Ростик. «О, привет! Как дела?» с улыбкой встретила я его и обняла, задержав это объятие и похлопав по спине. Тут как раз Саша выходила из их класса. Она не скрывала своего удивления. «Извини, Ростик, надо бежать! Ещё увидимся!» всё же сказала я, хотя мне стало немного не по себе от этого спектакля. Оставшиеся геометрию, МХК и репетицию мы с Лоренсом не разговаривали. С Сашей перекинулись несколькими словами по необходимости по ходу репетиции. Видно было, что она не сильно рада происходящему между мной и её кузеном.

Впрочем, после школы она как обычно предложила подвезти меня и Дашку с Викой. Дашка согласилась, но сказала, что скоро зайдёт ко мне. Викуся проводила меня до моего дома. Действительно, не прошло и часа, как ко мне пришла Дашка.

– Насосалась? – хмуро приветствовала я её на пороге.

– Да не злись ты, Полли! Я же с Сашкой не ссорилась. Да и вы очень скоро обратно сойдётесь, я больше чем уверена! И давай-ка за это выпьем! – она сняла свой рюкзак и легонько потрясла его, там отчётливо звякнули стеклянные бутылки.

– Что за праздник? – это мама вышла из ванной.

– Здрасьте, тёть Насть! Да вот, Полинка со своим поссорилась. Пришла поддержать.

– Привет-привет! Молодец. Сильно только не увлекайтесь, – улыбнулась мама.

И мы с Дашей дружненько и славно посидели до полуночи, распивая принесённый ею лагер и даже тихонько распевая песни. В начале первого она уехала на такси. А я и вправду успокоилась и настроилась мириться. Утром этот настрой ещё более усилился. Думала позвонить ему, однако решила поговорить вживую, в школе.

Первым уроком было «общество». Прошло минут десять с начала урока, а Лоренса всё не было. Я начала волноваться. На переменке я сбегала в одиннадцатый «Б» – Саши тоже не было на первом. На мои звонки не отвечал ни он, ни она. «Ну и ладно, обижайтесь себе!» подумала было я. Но это быстро прошло. Прошла половина второго урока. Это была алгебра. Мне точно было не до решения тригонометрических уравнений. Разволновалась. Отпросилась выйти. Снова позвонила. Ура! Взял трубку!

– Что-то случилось? Лори, ты меня прости!.. Лори, любимый!.. Я хотела…

Но он меня прервал:

– Всё хорошо, Полиночка, милая девочка. Извини, мне некогда, – и положил трубку.

На следующие звонки не отвечал. Саша тоже. Я вернулась на алгебру. Буквально через минуту получила сообщение от девчонки из секции, которая учится в первую смену: «Челита тут носится по теплотрассам и подвалам. Не в курсе, что с ней такое?» Я была сильно расстроена, что они не берут трубку. Ответила Геле: «Да и чёрт с ней! Сумасшедшая! Это ж Челита!»

А сама принялась написывать Лоренсу «ВК». Просила прощения, предлагала «прямо сейчас» помириться, сходить куда-нибудь вечером. Сообщений восемь, наверное, отправила, не самых коротких. Успела обратить внимание, что мои сообщения прочитаны, а Лоренс тут же вышел из «ВК». Написала бы больше, но сначала мне сделала два замечания Мария Александровна, второй раз даже подойдя вплотную к нашей парте. А потом и звонок прозвенел.

И у меня в голове как будто прозвенел звонок и взвыла сирена! Дашулька что-то мне говорила, я не разобрала. Покидала вещи в рюкзак, бегом в гардероб, на ходу вызывая такси. До меня наконец дошло! Что Саша могла делать в подвалах. Она ведь говорила, что хотела бы всех наших бедняжечек, бездомных кошек, забрать к себе, в свой мир. Вряд ли Ксения, её мама, дала добро на такое большое расширение «передержки». Значит, она собралась домой, туда, к ним домой! И теперь действительно носится, собирая бедолажек!

Домчалась до такси почти до их дома. «Почти» потому что водитель категорически отказался ехать до ворот. И я его вполне понимала, ибо на подъезде к их коттеджу накатил такой страх, что туда никто не захотел бы ехать, даже какой-нибудь Джон Уик. Я вышла из такси и попыталась добраться-таки до ворот, но тщетно. Ужас был сильнее. Я махала рукой, говорила «Это я, Полина!», зная, что здесь всюду камеры. Никакой реакции.

Добравшись домой, проигнорировав школу, маме соврав, что заболела учительница и нас отпустили, принялась названивать Лоренсу и Саше, писать им «Вконтакте» и в «Инстаграме». Тщетно. «Абонент не абонент» и сообщения никто не читал, их не было онлайн. Не представляя, что делать, продолжала писать и пытаться дозвониться. Кстати, Дашуля тоже беспокоилась, сильно переживала, снова пила. Оказалось, в то время, на алгебре, когда я выходила из класса, Саша «ВК» прислала ей одно-единственное сообщение за последние два часа. Это была песня в исполнении Татьяны Анциферовой «Ищу тебя».

Ночью не удалось уснуть. Думала, что же ему скажу, если дозвонюсь, если увижу. Ругала себя за дурацкую обиду. Мысли носились, перескакивали, не давали покоя. Одну я старалась гнать подальше. Что они покинули наш мир, что вернулись в свой. «Пусть он огорчился, и хоть целый месяц со мной не разговаривает! Пусть два, пусть полгода! Главное, видеть его, быть рядом с ним! Пусть бы они остались! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!» заклинала я судьбу.

Уходя на работу, мама заметила, что я не сплю, что-то сказала, кажется, про завтрак. Но мне было не до завтрака. Пометавшись по квартире, на такси снова поехала к ним. В этот раз отпугиватель был отключен. Возможно, мне показалось, но он отключился, когда мы ехали по дороге до их дома. Это окрылило меня надеждой.

Едва пару раз стукнула в ворота, мне открыл незнакомый мужчина лет сорока.

– Здравствуйте! А хозяева дома? Лоренс, Саша, Диана, Владимир, Ксения, Александр, Стеша? Я их … знакомая… кхм, подруга…

– Доброе утро, девушка! Ничего не знаю. Хозяева уехали. Я вот за домом слежу.

– Все уехали?

– Все.

– Простите, можно посмотреть?

– Тебя как звать-то?

– Полина. Полина Сухова. Извините, паспорт не захватила.

– А ты не боишься: одна в дом, к незнакомому мужику?

– Пустите, пожалуйста! И я маме сказала, куда еду, – на всякий случай додумалась сказать. Хотя, конечно, ничего ей не говорила. Впрочем, мне было всё равно. Пошла бы, будь таких мужиков трое, четверо, пятеро…

– Ну, проходи тогда. Только недолго. И никому ни слова, что я тебя пустил.

– Конечно. Спасибо большое!

Добежала от гаража до коттеджа, там спешно разулась, едва не бегом обошла весь дом.

Пусто.

Конец.