Loe raamatut: «Принятие прошлого»

Пролог

10 июня, 2251 года

Черные грозовые тучи нависли над частной клиникой «Палогти».

Именно здесь должно произойти нечто волшебное, или же трагичное. Вдали от городской суеты, вблизи густых лесов, что спрятали в себе границу двух разных, во всех смыслах, стран – Эвинсо и Замвао.

Инга не просто так выбрала именно это место. Одна мысль, что ее триумф может произойти именно здесь, невероятно возбуждала. Место, где после судьбоносного решения, она родила дочь. Место, где бывшая подруга впервые поняла, насколько она находилась ниже нее. Место, где Инга впервые услышала тот тихий голос и поняла, именно ей предстояло спасти этот глупый и прогнивший от эмоций мир.

Женщина стояла в углу палаты, с жадным интересом наблюдая за суетой, вызванной ей же. Ее волосы собраны в тугой высокий хвост. Среди светлых локонов уже начали зарождаться серебряные нити, хоть их обладательница была далека от старости. Темный брючный костюм подчеркивал худобу, которую Инга усердно поддерживала собственными силами. Ей нравилось ощущать эту легкость и чистоту собственного тела. Это возвышало над другими, что были марионетками в ее цепких руках.

Молодая девушка сдавленно кричала, моля доктора спасти ее дитя. Она извивалась на койке от неистовой боли вызванной препаратом введенным полчаса назад. Супруг бедняжки словно тень стоял рядом, держа ладонь возлюбленной, которую та что есть мочи сжимала. Будущая мать тяжело дыша меж схваток, пытаясь собраться с остатками сил. Молоденькая медсестра утирала пот с бледного лица роженицы, неустанно повторяя ободряющие слова. Шоколадные локоны, прилипающие к коже, превратились в мокрые черные сосульки, похожие на причудливые корни внеземного дерева.

Инга прикрыла глаза, совершенно не скрывая блаженной улыбки. Она ненавидела людей и проявление их эмоций. Считала это слабостью и человеческой деградацией. При этом, она все же получала настоящее, почти плотское удовольствие, когда видела страдания других. Так же было и тогда, много лет назад, когда ее бывшая подруга смотрела на нее с болью, разочарованием и отвращением.

– Почему она молчит? – послышался слабый голос роженицы.

Момент наслаждения оборвался резко, как и появился. Инга открыла глаза, сделала пару шагов к акушерке, что держала новорожденную малышку. Ей хватило пары секунд, прежде чем дитя уложили в специальный бокс и вывезли из палаты. Малышка мертва, ее эксперимент завершился неудачей. Ну ничего, это всего лишь очередная жертва на пути к великому.

Инга вышла из палаты, игнорируя крики роженицы, которую пытались удержать на месте. Несостоявшийся отец молча стоял рядом с супругой, а по его дрожащим щекам катились горькие слезы. Они так ждали свою малышку. Так долго искали способ спасти ее. С болью в сердце согласились на эксперимент, их убедили в успехе и безопасности. Они радостные приехали сюда, совершенно не подозревая – Инга уже тогда готовилась к похоронам малышки. В финальный вариант договора, который по невнимательности решили не перечитывать, она внесла важный пункт, гласящий о том, что: «Инга Орейро, не несет ответственность в случае экстренной ситуации, вследствие чего может пострадать и\или погибнуть плод, или же его носительница». Женщина знала, шанс спасти дитя равен нулю. Но кто она такая, чтобы упустить такой прекрасный шанс испытать украденные материалы и знания у бывшей коллеги?

Шаги эхом отдавались по пустым коридорам клиники. Главврач, получив приличную сумму, согласился не только допустить этот жестокий эксперимент, но и добродушно освободил все крыло для этого дела.

Услышав тихие всхлипы, Инга поморщилась. Ее помощница, с красным и мокрым от слез лицом, стояла около реанимационной палаты, где пытались тщетно спасти малышку.

– Не разводи сопли, Валентина, и без того жалко выглядишь, – с отвращением бросила Инга, пройдя в помещение, даже не удосужившись постучать.

Ответ, как всегда, не последовал. Помощница не отличалась твердым характером, что всегда раздражало Ингу. Валентина Вайлет была тем самым человеком, который всегда жевал сопли не находя, что ответить начальству.

Почему Инга терпела ее? Валентина была единственным специалистом из ближайшего окружения с достойными знаниями, да и беспрекословно выполняла все указания, опять же из-за своей излишней мягкотелости. Поэтому Инга и закрывала глаза на все раздражающие факторы, ибо плюсы с лихвой покрывали их.

– Время смерти: шесть часов вечера, десятого июня две тысячи двести пятьдесят первого года, – констатировал врач, сделавший пару шагов назад, когда Инга вошла в помещение.

– Причина смерти? – холодно спросила она, даже не посмотрев на младенца.

– Я не патологоанатом, – с раздражением произнес мужчина, что на первый взгляд был младше Инги. Правда ее внешний облик сильно изменился после того эксперимента. Что ж, за знания и возможности приходиться чем-то жертвовать. – Предположу, всему виной ваш препарат.

– Думаете? – мрачный взгляд, словно ледяной скальпель, коснулся его персоны, отчего по телу побежали пугающие мурашки. – Мне казалось вы говорили иное, когда внезапно начались схватки…

– Знаете, хоть вы и заплатили моему начальнику приличную сумму, но я все же скажу. Вы настоящее исчадие ада, Инга Орейро. Ваши эксперименты бесчеловечны. Я напишу совету докладную, с просьбой возбудить против вас уголовное дело. Может быть после приостановки лицензии до вас дойдет… Все что вы делаете, аморально, – собрав волю в кулак, сказал врач.

Сейчас он четко ощущал, как внутри все металось из стороны в сторону, от волнения и страха перед этой женщиной. Но ни это, ни множество других причин, не давали ему лебезить перед этим исчадием ада. Его душу согревал крохотный шанс, что та женщина успеет выполнить свое обещание и девочка выживет. Только вот время словно вода, стремительно ускользало сквозь пальцы пока в клинике находился этот человек.

Инга всегда вселяла ужас в людей, особенно связанных с наукой и медициной. Правда в последние годы, она словно с цепи сорвалась. Казалось нет больше никого и ничего, что способно ее удержать от поистине безумных поступков.

– Забавно, – только и сказала женщина. Внутри, как всегда, царило своеобразное спокойствие и умиротворение. Ни одна ее фибра души не дрогнула, услышав подобную угрозу. Сколько Инга подобного уже слышала за свою трудовую деятельность? Даже ста страниц не хватит, чтобы все перечислить.

Она молча покинула помещение, намереваясь также поступить и с этим местом. Желания пребывать тут не осталось, да и смысла больше нет. Можно ли посчитать ее первый эксперимент, подобного рода, провальным? Вероятно, так оно и есть. Правда свои плюсы в этом всем все-таки нашлись. Теперь Инга прекрасно понимала, что препарат вероятнее всего стоило вводить на более ранних сроках. Конечно если бы с ней рядом была она, то смогла бы еще до ввода препарата рассчитать все, что уменьшило бы вероятность провала. Только вот она никогда подобный эксперимент не поддержала бы.

В коридоре Инга никого не встретила. Видимо ее помощницу все же задели те слова. Жаль ли ей? Нет, ни капельки. Жалости Инга давно не испытывала, даже успела позабыть каково это чувствовать подобное, а не делать вид. Все ее эмпатические чувства пропали после введения жидкости из корней того кристалловидного древа. Правда вот, странные дела, сколько бы она не пыталась вспомнить расположение той пещеры, ничего не выходило. Похоже это разумное сознание не жаждало лицезреть ее персону.

Эхо ее шагов перебивал отчаянный крик, исходящий из палаты с безутешной девушкой. Проходя мимо нее Инга даже не соизволила повернуть голову. Эти люди потеряли для нее какую-либо ценность сразу после появления на свет мертвого дитя.

Белоснежные лампы слабо освещали путь женщины. С улицы доносился гром, вдали мерцали молнии, с секунды на секунду должен пойти дождь. Сердце Инги пропустило удар, когда она увидела темный силуэт, направляющийся в ее сторону. Чем ближе она становилась к ней, тем больше Инга понимала, это она… Ее одержимость, слабость и сила. Та в чью честь она назвала свой успех, что стал провалом для бывшей подруги и коллеги. Та, у кого она украла этот самый успех и продолжала идти по своему великому пути. Ведя уже свои исследования и эксперименты, хоть часть из них и проводились подпольно.

Остановившись Инга с жадностью изучала человека напротив. Она не изменилась. Все такая же молодая и прекрасная. Неужели древо решило подарить ей этот несчастный огрызок молодости? Неужели та, кому она всю жизнь завидовала, достойно только такого жалкого дара?

Когда-то родные янтарные глаза смотрели на нее с отвращением. Длинные волосы сменились короткой стрижкой, а тело имело такую же стройность, как и двадцать лет назад. Инга мечтала стать ей, занять ее место и иметь все, что имела она.

– А ты не постарела, – с презрением произнесла женщина, продолжая рассматривать бывшую подругу.

Была ли та дружба реальна? Могла ли Инга с самого начала, как встретила молодую наследницу знатного рода, сблизиться с той, только чтобы использовать?

Именно так оно и было. Инга с самого начала знала, что эта богатенькая девица, ее золотой билет в реальную жизнь. Именно эта открытая душой к науке и к другим людям девочка, мечтающая пойти по стопам своих предков, должна обеспечить безбедную жизнь Инги. Та самая встреча в школьном коридоре, подарила одной власть, а второй… горе?

Именно Инга выбрала это развитие событий. Она добилась внимания со стороны Весты, словно одержимая преследовала и внимала каждому слову, восхищаясь и поддакивая как ворона. Нет уж, Инга никогда не считала себя такой. Она птица высокого полета, около ног которой рано или поздно окажется весь мир. Все это необходимо было только для того, что она сейчас имела. Именно у нее есть все, а у Весты ничего. Она потеряла все, выбрав дружбу, что было так опрометчиво с ее стороны.

Кто же вселил той маленькой и неказистой девочке эту мысль? Неужели с самого рождения у нее был синдром бога? Сыграла ли роль слабая эмпатия? Было бы ей жаль дитя, если хотя б маленькая крупица этих чувств осталась в ней? Нет. Это всего лишь расходный материал, который не смог дать Инге желаемого.

– К сожалению, о тебе подобного не скажешь, – спокойно произнесла Веста. Это ни на шутку взбесило Ингу, как и раньше, в те самые времена, когда они были близки. Как давно она не испытывала раздражения? После исчезновения Весты, пропало и оно…

– Такая же высокомерная тварь, – пробормотала себе под нос Инга. Вскинув голову как можно выше и расправив плечи, она с гордостью продолжила: – Внешняя старость всего лишь жалкая плата, за большие возможности и великие знания.

– Стоило ли оно того? – повернув голову набок, спросила Веста. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, отчего Инга скривилась.

Смотря на этих женщин со стороны не скажешь, что они одногодки. Инге в этом году исполнилось сорок, а она выглядела как женщина за пятьдесят. Конечно при этом, Инга бы назвала это – благородные за пятьдесят. Что же касалось Весты… казалось, что она могла быть ее младшей сестрой, а может даже и дочерью. Весте словно до сих пор двадцать. Глаза горели жизненной энергией, как и при их первой встрече.

– Ты, как и раньше, совершенно не думаешь о последствиях. Сколько людей должно пострадать, прежде чем ты остановишься? – нотации стремительно слетели с губ бывшей подруги.

– А зачем мне останавливаться? – ехидная улыбка появлюсь на губах Инги. Облизнув их, она сделала шаг вперед, продолжая: – Это ты у нас нежная овечка, боящаяся обидеть комара ради великой цели.

– Твоя великая цель губительна для всех нас! Как же ты этого не понимаешь? – впервые, за многие годы их знакомства, Веста повысила голос. На ее лице отразилась злоба, смешанная с многолетним разочарованием.

Для Инги это была победа. Впервые она увидела на лице этой чертовой статуи подобные эмоции, что зародили в ее душе нотки наслаждения и осознания. Веста ниже нее. Она глупа. Молодость, настоящий плевок от вселенной в виде подачки. Инга же, получила в тот день дар и впоследствии озарение. Именно тогда она поняла: «Неважно сколько трупов и калек останется позади нее, останавливаться нельзя. Все это ради светлого будущего…»

– Только вот в моих руках власть, а в твоих… пыль, – надменно сказала Инга. Подойдя еще ближе, остановившись напротив, женщина добавила: – Как дела у твоей сестры? Мне тут сообщили, что она вышла замуж. Как скоро ей понадобятся мои услуги?

Двинувшись вперед, Инга специально задела плечо Весты. Больше она не останавливалась, а на ее лице играла довольная ухмылка. Все произошедшее не было для нее больше провалом, это лишь мелкие препятствия на пути, именуемые этим пустым словом. Подумаешь, молодая пара потеряла ребенка. Кто же знал, что все именно так обернется.

✧✧✧

Она соврет сама себе, если скажет, что слова бывшей подруги не задели ее.

Веста стояла ровно минуту, слушая удаляющиеся шаги человека, что когда-то был для нее всем. Лучшая подруга и верная коллега. Та, кто поддерживала любую безумную идею, впоследствии помогая воплотить ее в жизнь. Ей очень хотелось ответить, сказать, Инга ошибалась. Только Веста не знала, что сейчас происходило у Дары. Они поссорились, когда она собиралась в Замвао, чтобы закончить препарат, который должен спасти хотя бы малую часть жертв Инги.

Сестра даже не пригласила ее на свадьбу. Больше не отвечала на звонки, и даже не приехала почтить память умерших родителей несколько лет назад. Будто бы вычеркнула сестру из своей жизни, оставляя Весту наедине со своим проклятьем. Именно таковым она считала все, что получила после знакомства с Ингой.

Именно тогда ее мир медленно начал рушиться. Да так незаметно, что сейчас в ее душе царила постоянная скорбь и боль. Одно решение и все изменилось. То знакомство стало началом целой череды событий, и это медленно приближало мир к гибели. Она искренне жалела, что когда-то открылась этому человеку, подпустила слишком близко, позволила достигнуть подобных вершин. Теперь, Веста только и могла оставаться в тени, иначе в этой долгой партии ее ожидал неминуемый проигрыш.

Когда-то Инга сказала ей: «Я всегда побеждаю, не важно какая это игра». А после этих слов, она впервые проиграла Весте в шахматы. Сколько еще партий было после, ни одна и не вспомнит. Почти всегда Инга проигрывала, потому что позволяла раздражительным эмоциям и ненависти к мысли о провале, сбивать ее с верного пути. В те редкие моменты, когда ей все же удавалось одержать победу, и то потому что Весте становилось жаль подругу, Инга радовалась, словно это была борьба за жизнь. Тогда ли Веста начала понимать, что лучшая подруга соревновалась с ней во всем?

Нет. Осознание этого слишком медленно приходило к ней. А тот роковой день стал началом конца. Страх сопровождал Весту, не давая ей сразу покинуть Эфил и вернуться в родной Вонсонс. Из-за Инги она на долгие годы прекратила общение с родными, ибо они были против такой дружбы. Когда женщина все поняла, было уже слишком поздно. Любимый отец оказался неизлечимо болен, да и мать медленно чахла на глазах. Веста не успела их спасти, обрекая себя на вечные страдания от чувства вины.

Женщина боролась с самой собой, думая, что разорвать общение с ее «единственной» подругой будет неправильно. Должно же остаться хоть что-то хорошее в душе той Инги, что в детстве мечтала помогать другим? Как же она была слепа и глупа. Той Инги никогда не было. Это была правдоподобная иллюзия, что со временем сошла на нет, а Веста даже ничего не поняла.

Ее пугала одержимость подруги. То с какой жестокостью и безразличием она проводила эксперименты над крысами. От воспоминаний, сколько раз Инга душила бедных животных в приступах слабого гнева, в теле стыла кровь, а кожа покрывалась мурашками. На что способен такой человек, когда гнев слишком велик?

Вздрогнув, Веста взяла себя в руки. Необходимо спешить, у нее осталось слишком мало времени. Не для рефлексии она здесь, а для спасения несчастного дитя. Нулевой пациент – первая жертва Инги среди детей.

Когда Веста получила сообщение от Валентины, ей стало дурно. Кто же знал, что когда-то принятое решение оставить помощницу ее отца в Эфил будет таким прекрасным решением. Сейчас у Весты был шанс, спасти девочку и забрать ее в безопасное место. Увы, это вынужденная мера. Если Инга узнает о том, что ребенок выжил, то девочку попросту запрут в холодных стенах лаборатории на всю жизнь.

Проходя мимо палаты, где безутешно рыдала молодая девушка, Веста ощутила тугой ком в горле и подступающие к глазам слезы. Сморгнув их, она поспешила в помещение, где Валентина готовила тело младенца к процедуре. У входа стоял мужчина, тот самый врач, который согласился помочь ей в случае провала Инги.

– Надеюсь вы знаете что делаете и это не будет издевательством, над… – он осекся, уведя взгляд в сторону. – Девочка еще жива, только ей осталось совсем немного. Нам повезло, что она не издавала никаких звуков и внешне похожа на…

– Можете не продолжать, – поспешно перебила его женщина, видя, как ему тяжело говорить подобные вещи. Томас Зоки сам недавно стал отцом, хоть и маленький Лев появился с большими проблемами. Ему невыносимо тяжело участвовать в этом всем, но ради мизерного шанса, что девочка сможет выжить, он согласился. – Мне бы хотелось на сто процентов быть уверенной в положительном результате, – произнесла Веста, достав из сумки длинный футляр, где хранился шприц с изумрудной жидкостью.

Она провела в Замвао много месяцев, в попытках понять, как исправить собственную ошибку. Как же она могла забыть чемодан с пробами и наработками в Эфил? Если бы не местная целительница, из деревни в которой она жила все это время, то у Весты ничего не вышло бы. Именно та женщина помогла ей услышать голос древа и начать свой путь, в попытках остановить бывшую подругу.

Сколько бы она не корила себя за былые ошибки, пора ей отпустить эти мысли, сделав шаг вперед. Сейчас Веста начала новую партию и первый ее ход – спасение девочки. Только отличие от всех предыдущих партий, что когда-либо были между ней и Ингой, довольно существенное. В этой игре не будет победителя и проигравшего, все будет намного иначе и это предстояло узнать в самом конце. Правда Весте нельзя делать свои ходы публично, ей придется всю оставшуюся жизнь прятаться от Инги, оставаясь в тени. Именно оттуда, как самый искусный стратег, Весте придется делать свои ходы, подталкивая фигуры в правильном направлении. Это пугало, неизвестно сколько людей пострадает в настолько безумной партии. Увы, жертвы неизбежны и отчасти это ее вина, ибо она позволила Инге заполучить подобную власть.

Весте необходимы люди. Те, кто станут ее глазами и руками. Те, кто помогут ей подобраться к Инге и выяснить, кто именно стоял за ней и позволял творить все эти бесчеловечные эксперименты. Те, кого она будет оберегать всеми способами, потому что они станут самыми близкими и важными в ее жизни людьми.

К сожалению, это единственный верный путь, от которого женщине не по себе.

Вводя препарат, которому она еще не дала название, в умирающее тело девочки, Веста плакала. Ее душили слезы по ряду причин, одной из которых являлась необходимость забрать это прекрасное дитя у той молодой девушки. Она никогда не услышит первые слова своей дочери, не увидит ее неустойчивые шаги и не ощутит себя по-настоящему матерью.

Веста обязательно позаботиться об этой малышке, подарит ей счастливую жизнь и постарается уберечь от страданий. В этот момент, когда она ощутила первый сильный удар крохотного сердца, Веста дала себе обещание: «Сколько бы не потребовалось времени, я остановлю Ингу. Даже если придется отдаться собственною жизнь для этого».

Когда малышка открыла глаза, тяжелый груз, хранящийся долгое время на сердце женщины, стал в разы легче. В ее душе появилась нежная теплота, заставившая взять малышку на руки. Девочка смотрела на нее светлыми глазами, что через время изменятся и станут такими же как у ее родителей. Она не кричала и не плакала, просто наблюдала за слезинками, катящимися по лицу ее спасительницы, словно уже сейчас все прекрасно понимая.

– Луна, ты будешь счастлива, я обещаю, – прошептала Веста, со слабой улыбкой на лице. Девочка словно бы одобрив данное ей имя, сжала своей крохотной ручкой тонкий палец женщины.

В помещение вошли люди, внеся правдоподобный муляж младенца. Врач, стоявший позади Валентины, смотрел на происходящее с восхищением и облегчением

– Я надеюсь, вы позаботитесь об этом? – поинтересовалась Веста, кивнув в сторону куклы.

– Как и договаривались. Я сделаю все, чтобы Инга Орейро никогда не узнала об этом, – произнес он, проведя слегка дрожащей рукой по рыжим волосам.

– Автомобиль ожидает у служебного выхода, – сообщил один из тех, кто принес муляж. – Мы сопроводим вас, Веста Вада.

Покинув помещение, Веста старалась не поддаться эмоциям, бушующие в ее душе. Ей хотелось рыдать, крича о том, как же несправедлив этот мир, раз позволил Инге творить подобное. Только она не могла, на ней лежала слишком большая ответственность, среди которых хрупкая девочка, мирно спящая в ее руках.

Ее путь к выходу сопровождал сильный шум дождя, эхо шагов по слабо освещенному коридору и рыдания безутешной матери. Веста не осмелилась остановиться и заглянуть в палату, откуда доносился плач. Она не позволила себе взглянуть на родителей малышки, чтобы запомнить хотя бы их внешние черты. Что же она будет делать, когда девочка начнет задавать вопросы? Почему ей пришлось так рано покинуть своих родителей? За что этот мир так жестоко поступила с ней?

Дети не должны страдать из-за безумия взрослых. Так почему же все происходило с точностью наоборот?