Loe raamatut: «По следам ушедшей зари»

Font:

ISBN 978-5-0067-2341-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Открыл глаза и все никак не мог понять, проснулся ли я, или так и не смог уснуть. Моргаю. Темно. Тишина. Слышен лишь где-то отдаленный гул ветра. Оборачиваюсь – темно. Смотрю вправо, влево, во все стороны – всюду непроглядная чернота. Холодно. Закрываю и вновь открываю глаза. Ничего не меняется. Тьма. Вытягиваю руку вперед. Чувствую ее, но не вижу. Пытаюсь нащупать что-то кончиками пальцев, ничего. Неосязаемая пустота.

Где-то рядом нарастает тягостный гул. Звук постепенно становится все громче и громче. Не понимаю, где находится источник, также, как не понимаю, где нахожусь я. Все стало громыхать со всех сторон, яростно отдаваясь в барабанных перепонках. Закрываю уши руками. Оглушительный студящий гогот. Сел на корточки, съежился как можно сильнее. Что-то изменилось. Опускаю руки – снова мертвая тишина. Что происходит? Пытаюсь вспомнить, как я попал сюда… Упорно не могу зацепиться за знакомые воспоминания. Все еще ничего не вижу и не нахожу ответов. Слышу новый звук. Еле слышный, откуда-то сверху. Он идет волнами, вибрируя и отталкиваясь от стенок. Очень знакомое ощущение, будто слышал его когда-то…

Яркий, красный закат солнца, поглощающий все небо на горизонте. Желто-фиолетовые переливы света отражаются на облаках, углубляясь и растворяясь в темноте. Я стою на обрыве скалы, вглядываясь в огненное зарево. Что-то было пугающее, но одновременно завораживающее в этой борьбе дня и ночи, где свет уступал тьме. Внизу, волны ударяются о камни. Океан бурлит под ногами. Далекий прибой накатывается, игриво посвистывая. Насыщенный, мощный, грациозный звук – целый оркестр, исполняющий симфонию из самых разнообразных оттенков: голос ветра заглушается вздохами волн, отдаленный рокот постепенно сменяется раскатами грома. Все смешалось в едином потоке. Чувствую необузданную мощь, дикое эхо, мечущееся по бескрайним просторам. Как будто унесло в далекие края, где никто никогда не был. Закрываю глаза. Океан… Cколько он впитал в себя за все свое существование? Каким он был тысячелетия назад? Сколько тайн он в себе хранит?

Слышу крик. Тело набирает скорость, тьма приближается. Это было лишь мгновение, но время замедлилось. Кто-то кричал. Прозвучал гром. Удар! Затягивает вниз. Смутно, размыто, через полузакрытые глаза, вижу, как свет меркнет и меня тянет на дно. Всеми силами гребу наверх, но не могу. Все становится мутным, кажется, теряю сознание. Начинает крутить и засасывать в воронку. Все завертелось. Стало очень темно.

Часть 1

1

Не знаю, сколько прошло времени с момента, как я очнулся. Чувствую, как каждая частичка тела дрожит. Спина упирается в острую, жесткую поверхность. Мокрая ткань прилипла к коже. Моргаю. Ничего. Моргаю еще раз. Полная тьма. Пытаюсь увидеть хоть что-то, но вокруг лишь невидимое и неосязаемое. Полная пустота.

Кончиками пальцев чувствую твердое. Это похоже на холодный камень. Большой камень. Я лежу на нем. Прислоняю левое ухо. Ничего не слышно. Поворачиваю голову влево, вправо. Все также ничего. Перед глазами стоит бесконечная мгла. Что это за место? Острые выступы впиваются в кожу. Пытаюсь приподняться. Руки и ноги будто отняли, они онемели. Видимо я лежу здесь уже очень долго. Нащупав кончик скалы, приподнимаюсь в полуприсяди. Снова оглядываюсь. Ничего. И вверху ничего, и справа, и слева… Нигде ничего нет! Как же так. Почему я ничего не вижу?

«ААААААаааа!»

Горло осипло. Надорваны связки, словно порванные струны. Звук отражается о невидимые стены, уносясь в пустоту. Снова стало тихо.

«Я умер» – проносится в голове. Я упал со скалы в обрыв, и это был не сон.

Не хочу верить в это. Подступают слезы. Внутри все съежилось, знобит. Страх просачивается чрез тьму. Очень страшно. Это место похоже на темную пещеру. Темный, запутанный лабиринт, не имеющий начала и конца, в котором я совсем один. Слезы стекают по щекам: такие же холодные, как и это страшное место. Плач эхом растворяется в темноте. Всплывает образ мамы. Все бы отдал, чтобы хоть на минуту увидеть ее, обнять, попросить прощения. Сказать, как же сильно я ее люблю.

«Увижу ли я ее еще когда-нибудь?»

Мама иногда напевала песенку про кузнечика, которого съела лягушка. Ужасаюсь той мысли, что он сидит где-то внутри живота, совершенно один и угасает. Такая же участь настигла и меня. Лицо матери отдаляется, оставляя после себя лишь тьму.

Кажется, прошла целая вечность. Мысли отчаянно бегают во все стороны, путаясь и превращаясь в сплошной черный туман. Эта чернота – самая темная бездна, что я когда-либо видел или ощущал. Ее огромный пласт сдавливает тело и выдавливает из него остатки жизни. Скоро, наверное, от меня совсем ничего не останется. Может оно и к лучшему. Ладони теряют дар осязания, кожа уже не чувствует острых камней. Глаза становятся частью тьмы. В ушах нарастает звон. Прислушиваюсь. Действительно, из глубины послышалось легкое гудение. Смотрю в разные стороны и все также ничего не разглядеть. Звук еще слышится. Впервые за долгое время ощущаю стук сердца.

«Звук реален или это мое воображение?»

Пытаюсь привстать. Ноги совсем не слушаются, пальцы огрубели. Я как будто сам врос в эти камни, став частью этой пещеры. Хватаю ладонью выступ. Медленно, вслепую, на ощупь, ползу вперёд. Под животом все так же холодно и жестко. Не чувствую ничего, кроме тверди безжизненной скалы.

«Теряешь течение времени. Будто его вовсе не существует. Не понимаю сколько уже ползу. То ли минуту, а то ли целый день. Может ползу по кругу, никак не могу это определить. Страх перестал быть чем-то явным, но он все еще дышит в спину. Звон постепенно угасает и снова нарастает. Может это голос тишины?»

Что-то изменилось. Пальцы руки касаются жидкости. Опускаю руку глубже. Действительно, ледяная вода, могу определить это только на ощупь. Я все-таки куда-то приполз. Гудение усиливается, доносится снизу, исходит из бездонной глубины. Стылая жидкость обволакивает веки. Что-то виднеется в бездне мрака.

«Это сияние! Я не ослеп, я могу видеть!»

С макушки струйками стекает вода, падая в темное озеро. Звуки капель тихо щебечут, превращаясь в нарастающее биение. Очень холодно, но похоже, что там на дне что-то есть. Если я действительно умер, то может и не утону. А если нет…

Колкое, вонзающееся ледяное течение уносит вниз. Еле заметное свечение мерцает под толщиной воды. С каждой секундой пальцы все больше леденеют, тело сводит от холода. Долго здесь не протяну. Вокруг витают палки и сгустки темной вязкой земли, облепляя со всех сторон, словно медузы. Нет, не получится, слишком далеко. Гребу наверх. Холодная вода тянет обратно. Всплеск.

«Кха, кха, кха, кха…»

Захлебываясь, пытаюсь зацепиться за что-нибудь. Пальцы превратились в безжизненную плоть. Нога обо что-то бьется. Это выступ. Хватаюсь рукой за часть скалы. Тело уже совсем не слушается, не получается вылезти из воды. Прислоняю ладонь ко рту, пытаюсь обогреть руку остатками тепла дыхания.

«Нужно попробовать еще раз, иначе я утону и останусь здесь навсегда.»

Руки трясутся. Дышу как можно глубже, опускаясь в ледяную воду. Свечение исходит откуда-то из пещеры. Обратного пути нет, нужно до туда доплыть. Гудение нарастает, уши перестали что-либо чувствовать. Воздух в легких кончается, сдавливается. Впереди невидимая стена, не дающая прохода, отталкивает, не позволяя проникнуть внутрь. Из последних сил гребу ниже. Биение сердца яростно стреляет, разгоняя остатки кислорода в крови. Вода сдавливает со всех сторон, стискивая, превращая в камень, падающий на дно. Очертания блекнут, становятся размытыми. Чувствую, как во рту, носу, гортани набирается вода…

Стало так легко. Руки плавно поднимаются и опускаются в невесомости призрачной вуали. Сияние приближается. Вот оно уже, совсем рядом. Заплываю внутрь. Белая аура плавно обвивается туманом. Вижу свои руки. Они тоже стали белыми. Пальцы похожи на тонкие аккуратные палочки, торчащие из скованных ледяных ладоней. Летают искры, кружатся в танце, и я вместе с ними. Не чувствую тела, оно растворяется. Я сам становлюсь частицей этого света…

Запястье сильно сжалось. Что-то схватило за руку и тащит наверх.

2

Все мутно. Тяжелая голова. Передо мной стоит мама. Она ласково смотрит, тихо улыбаясь. Неужели весь этот ужас закончился. Чувствую, как тело сильно измождено. Пытаюсь улыбнуться ей в ответ, но рот чем-то стянут. Сделал попытку привстать. Не получается. Она продолжает смотреть на меня… Но что-то не так. Вижу в ее глазах безнадежность. Постепенно детали становятся отчетливее. Темная одежда, длинные серые волосы. Сухое и худое лицо, торчащие скулы, глубокие впадины вокруг глаз. Это не она. Передо мной не моя мать. На меня смотрит холодный и безжизненный взгляд. Глаза вплотную приближаются к лицу. В нос ударил смердящий запах сырости и гнили. Две черные точки быстро бегают в разные стороны. Резко одернувшись, чужие руки хватают какие-то веревки, привязанные к моему телу, и тащат вперед. Запястья, лодыжки и рот крепко связаны. Не могу пошевелиться и промолвить слова. Темно, но отчетливо видно белые до кости руки этого человека, на которых отражается свет огня факела.

«Кто это и что ему надо? Почему он меня связал? Где моя мама?»

Оглядываюсь. Всюду каменные выступы. Это похоже на какие-то катакомбы… Я все еще здесь, в этом страшном сне.

Спина изнывает от попадающихся камней и уступов. Веревка впивается в кожу. Не могу кричать. Глухо кашляя, существо тащит меня куда-то вперед. Голова ударяется о твердые выступы. Боюсь снова потерять сознание. Руки, все истерты, серые, покрытые грязью. На пальцах искрятся свежие царапины, из которых сочится кровь, перемешиваясь с черной жидкостью.

«Ээххххккккрррр» – хрипит существо, ни на секунду не замедляя свой шаг. Оно похоже на человека, только очень старого, как будто «высушенного». Ногти торчат во все стороны, кривые и обломанные. Изодранное черное сукно скомкано свисает с худого скелета. Пещера круто заворачивает, становясь уже. Факел в костлявой руке освещает своды катакомб. Наверху торчат скалистые выступы неоднородного цвета, переливающиеся из коричневого в темно-серый, затем в черный, становясь ярко красными, превращаясь в охровые сосульки. Виднеются наскальные черточки, рисунки. Действительно. Вот изображен символ, похожий на иероглиф. Еще один. На потолке попадаются надписи, шифры на неизвестном языке. Их становится все больше: изображения животных, странных существ, чем-то напоминающие картинки из учебника по древней истории, рассказывающего про древние племена, живущие в пещерах. Тьма пытается поглотить свет факела, но огонь отчаянно сопротивляется, стреляя искрами в безмолвную мглу.

Пытаюсь пошевелиться. Руки постепенно начинают слушаться.

«Ииииччччррркккккк» – дернувшись, снова хрипит существо.

«Ай! Ай!» – как больно.

Веревка еще острее впивается в сухожилия. Существо остановилось и повернулось в мою сторону. Под мерцающим светом огня проступают глаза.

«Человеческие глаза! Это человек!»

Еще громче мыча сквозь связанный рот, пытаюсь высвободить руки. Пальцами правой руки нащупываю небольшой камушек. Облаченный в старое тряпье человек стоит и смотрит на меня. Делает шаг, еще один. Медленно подходит. Его голова опускается. Длинные, серые, скомканные волосы касаются лица. Ужасный запах исходит от него. Яростно сжимая в руке камень, чувствую, как ладонь выскальзывает из-под узла веревки.

«АААагггггррррршшшш» – вопит страшный человек, схватившись за голову.

Все произошло настолько быстро, что я ничего не успел понять. Камень выпадает из руки. Крики отражаются о стены пещеры, эхом уносясь вглубь. Тени прыгают по скалистым выступам. Пламя факела освещает силуэт, жутко корчившейся в разные стороны. Замираю, исступленно вглядываясь в искореженное существо, кричащее от боли. Никогда раньше не бил человека. Не успев подумать, рука сама ударила его по голове. Это произошло настолько быстро, что все мысли резко исчезли. Дрожащими руками пытаюсь развязать узлы на лодыжках. Дыхание прерывается молотящим стуком сердца, заглушающим вопли. Ногтями вцепившись в старую бечевку, замечаю, как изодраны руки. Черные, грязные, все в синяках и царапинах… Веревка поддается, разрываясь на щиколотках. Последнее что успеваю схватить – факел.

Крик звенит в ушах, сменяясь нарастающим эхо, разрастающимся и умножающимся о стены катакомб. Туннель ведет куда-то все глубже вниз. Ноющие, стертые до крови ступни обжигаются об острые выступы. Каменные борозды остаются позади, сменяясь другими, такими же черными и холодными. Мимо проносятся перламутровые извилистые впадины, запутанными ветками разрастаясь по кремнистым аркам. Ноги уносят меня все дальше в неведомые шахты, спасая от человекоподобного чудища. Махаю головой во все стороны. Поворот вправо, теперь влево, снова вправо.

«уууууыыыыыыыааААА» – эхом доносится со спины безумный жалкий вопль.

Завернув за угол, пригнув голову, протискиваюсь сквозь узкий проход, ведущий к перекрестку из ветвлений. Здесь три коридора, мрачно устремляющиеся в темноту.

«Влево, прямо, вправо, влево, прямо, вправо, влево, прямо, вправо. Куда бежать?!»

Острое оцепенение будто связывает ступни. Стук сердца учащается. Дыхание замерло. Усилиям воли пытаюсь разорвать невидимый узел, сковывающий лодыжки.

«Влево, прямо, вправо, влево, прямо, вправо…»

Влево!

Снова набираю скорость. Не знаю почему побежал сюда. Какая-то неведомая сила заставила повернуть в эту сторону. Пламя факела рассеивает тьму. Падающие тени нахмурено следят. С потолка струится темная жидкость, превращаясь в черную запутанную паутину, устремляющуюся по сводам. Громко слышу свое дыхание. Путь идет все глубже. Долго ли я бегу, не знаю. Все вокруг смешалось, стало одной сплошной скальной пеленой. Невозможно определить ни время, ни день ли сейчас или глубокая ночь. Черные камни переливаются огненным заревом, отражаясь от факела в руке. Кажется, удалось оторваться от того страшного незнакомца. Воплей больше не слышно.

…

Продолжая идти в неизвестность, то спускаясь вниз, то поднимаясь наверх, я думал про этого неизвестного человека. Белые пальцы, длинные, с поломанными ногтями, похожие на кости. Длинные серые волосы, грязные и скомканные. Высушенное, узкое, призрачное лицо. Какие-то символы на его запястье. Круг с черточками еле виднелся на белой, иссушенной коже, прикрытой черной тканью.

«Как он превратился в такое существо и зачем он меня куда-то тащил? Откуда он здесь взялся. Что он хотел со мной сделать. Съесть?».

Я не мог найти ответов.

«Мои родители. Ищут ли они меня? Или они подумали, что я пропал навсегда, исчез, умер. Нет, они должны меня искать… Но что, если нет? Что если они свыклись с тем, что я никогда больше не вернусь, оставив надежды на то, что я жив? И как я мог здесь оказаться, если я упал в воду, а очнулся в какой-то пещере?»

Под ногами песок. Нужно дать себе передохнуть. Пытаюсь отдышаться. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Вдох… Выдох… Вдох… Выдох… Вдох… Выдох…

Глубокий вдох… Выдох…

Тишина. Точнее сказать, абсолютная тишина. Как-будто заложило уши. Нет, здесь еще звук. Это звук огня. Волны пламени задают свою гармонию, смешиваясь с глухотой многовековых стен.

«Огонь. Как же хорошо, что ты есть. Ты единственный, кто освещает мне путь в этом мраке.»

Нельзя рассиживаться. Факел в какой-то момент может потухнуть, и я вновь останусь наедине с неисcякающим мраком.

«Насколько глубока эта безмолвная, безжизненная извилистая нора, усыпанная тысячами камней… Я буду идти столько, сколько смогу, чтобы выбраться отсюда, найти выход. Ведь так не бывает… Не бывает такого… Я же ничего плохого не сделал. Я люблю своих родных. Люблю маму… Люблю папу. И брата непоседливого я тоже люблю… Несмотря на то, что мы постоянно ссоримся и деремся. Это же так, по-доброму. Я никогда не держал ни на кого зла… Я всего лишь маленький испуганный мальчик, заблудившийся и одинокий.»

Путь назад отрезан. Даже если осветить светом факела угольно-черные лабиринты, все равно не смогу определить, откуда я пришел. Со скалистых висящих сосулек стекает вода, падая на ладони одинокими капельками.

«До чего непредсказуема наша земля, создавшая эту потаенную дорогу. Был ли здесь когда-либо кто-то еще… Кто-то такой же как я, случайно заплутавший путник? Знает ли мой преследователь выход отсюда? Или он так же, будучи маленьким, потерялся, пропал, не смог выбраться на поверхность и превратился в жуткое существо, забывшее то, кем он был, кто его родные… Забыл свое имя…

Пламя слегка двинулось, тихо шепча.

«Но у него был факел… Он же из чего-то его смастерил… Значит…»

Воздух становится свежее, чувствую его своим лицом. Пламя факела шелохнулось, изменило направление. Вглядываюсь во тьму. Где-то совсем далеко, дальше, чем что-либо, пробивается новый звук… Похожий на пение… Свист ветра эхом отталкивается о погребенные спящие камни.

«Кажется… Там, в конце туннеля, выход!»

По щекам покатились радостные теплые слезы. Ноги бегут вперед меня, что есть сил. Чувствую, как на пятках лопаются мозоли, но мне уже все равно. Пламя играючи догоняет, раздвигая темный накрытый занавес мрака. Бешенный вихрь света и тени разгорается все громче, открывая свои закрытые двери. Все вокруг очень быстро изменяется. Снова появляются иероглифы. Они на стенах, потолке, на полу, будто в бешенном круговороте проносятся мимо. Красные, серые, черные, коричневые, желтые, белые – все это какие-то черточки, древние письмена, изображения, оставленные неизвестными. Своды пещеры, стены становятся шире, туннель разрастается. Появляются новые проходы, шахты, разветвления. Ноги заплетаются, но я продолжаю нестись как уносящийся в просторы ветер. Слева и справа маленькие узкие проходы. Пещера становится настолько огромной, что с трудом видно ее края. Впереди что-то горит. Я бегу уже по какой-то дороге среди каменных лачуг, выдолбленных внутри скал. Под ногами то и дело попадаются какие-то тряпки, бечевки, осколки глиняной утвари. Пахнет кислой сыростью. Огни сверкают по бокам, в окнах, на крышах этих странных жилищ. Черные, будто закоптившееся отверстия от окон, устало смотрят друг на друга. Стены, сделанные из сгустков глины вперемешку с мусором, словно наросты, вгрызаются в каменную твердь. Мрачные закоулки ведут все глубже в свой подземный лабиринт. Улицы виляют во все стороны, извиваясь словно змеи.

Над головой тьма… Она уходит, исчезает, как будто в бесконечности…

«Где же солнце? Где голубое небо? Ну хоть один лучик, облачко, хоть что-нибудь… Может сейчас ночь? Но не видно ни звезд, ни света луны… Здесь ничего нет, будто небо исчезло!»

Древний каменный город, куда не падает ни единый луч солнца озаряется редкими факелами, обнажающими маленькие кусочки фактуры серых скал. Над головой, словно висящая на невидимых конструкциях, непроглядная титаническая давящая мгла. Здесь царит беспросветная ночь, где вместо звезд, отголоски мелькающих костров, растворяющиеся в черном дыму. Потаенные переулки, как глаза диких существ, с опаской смотрят на меня, изучая непрошенного гостя.

«Как же так… Не понимаю… Это какое-то жуткое место, словно чья-то страшная сказка, только наяву…»

Впереди что-то движется… Чей-то темный силуэт. Тень мелькает от языков пламени, отражающихся на стене некого дома. Останавливаюсь. Очертания фигуры становятся отчетливее. Существо замерло. Между нами, с десяток шагов, но я не могу разглядеть что-либо, кроме черного пятна, переливающегося красным отсветом факела. Руки лихорадочно трясутся. Силуэт не движется.

«Не хочу подходить к нему…»

Пятки чувствуют, что надо бежать. Медленно, очень медленно… Пячусь назад. Краем глаза замечаю, слева что-то похожее на боковой переулок. Ныряю туда. Дыхание на пределе. Легкие как будто обнажились, но я не могу остановиться. Узкий проход маневрирует между тусклыми и мрачными стенами старых каменных лачуг, усыпанными рисунками в виде черточек и каракуль.

Шум. Нарастающий гул – голоса, множество голос, звучащих все громче и громче. Перед глазами то и дело грязные и замызганные углы. Поворот налево, поворот направо, снова налево, направо, прямо, налево, вправо…

БАЦ!

Яркий свет.

По ложбинке над верхней губой, течет теплая жидкость. Удар пришелся по носу. На землю капают красные капли, смешиваясь с серым песком. Недалеко лежит факел – догорает свои последние минуты перед тем, как окончательно и навсегда потухнуть. Черная тень нависает сверху. Медленно поднимаю глаза… Пытаюсь сфокусироваться.

Торчащие скулы, почти беззубый рот, темные, худые впадины: исхудалый, растерянный человек. Его глаза, испуганные и ошарашенные, жадно всматриваются в мое лицо. Дергаются губы. Он хочет что-то произнести, но не может. Парализовало в неестественной позе. Пробирает озноб, пытаюсь приподняться. Человек в испуге делает шаг назад. Выражение лица приобрело еще более огорошенный оттенок. Слева и справа кто-то стоит. Черные фигуры, все смотрят в нашу сторону. Оборачиваюсь. Лица, полные удивления и непонимания. На белых, словно выцветшей коже, ликах, намазана черная копоть. Черточки и кружочки на лбу, скулах, щеках. Замотанные в лохмотья женщины, мужчины, старики и дети: исхудалые, пораженные, любопытные, не отводят своих глаз. Сморщенное лицо старца, исподлобья сверлящее серым взглядом, выглядывает из-под коричневого капюшона. Хрупкая женщина, держа в руках сверток с младенцем, пристально глядит, с опаской. Квадратноголовый мужчина, сутуло косится, опираясь на другого. Мальчик, чуть младше меня, с интересом и сосредоточенностью разглядывает волосы. Из окон серых каменных лачуг выглядывают любопытные головы. В переулках появляются ещё люди, выходящие на небольшую площадь, окруженную каменными сводами. Не сосчитать сколько здесь людей. Они медленно обступают со всех сторон, все прибавляясь и прибавляясь, подходя и становясь все ближе. Одетые в старые тряпки, набедренные повязки. Их белые руки, плечи, шея, ноги, животы, покрыты символами, изображающие неизвестные шифры.

Исхудалый человек пытается изобразить протянутый звук:

«Щщщщщууууууааааааууууу?» – вопросительно молвит, странно дергая своей головой, поглядывая сквозь притупленные веки. Множество глаз впиваются в каком-то ожидании.

Старик слева тихо кряхнул, поддергивая свою седую бородку. Худая, иссохшая старушка позади него, ехидно улыбается, сверкая своим одиноким зубом. Они не похожи на тех, кого привык обычно видеть. Их внешний вид и одежда, напоминают туземцев из дикого племени: у всех узкие лица, крупные, загнутые носы, маленькие рты, но большие, практические белые, с широкими черными точками, зрачки. Все они, будто из другого мира, где я по странному стечению обстоятельств оказался.

В толпе движение. Несколько мужчин повернули свои разукрашенные головы в сторону источника звука, остальные продолжают глядеть в мою сторону. Кто-то пробирается, протискиваясь и расталкивая столпившихся вокруг людей. Существо громко сопит и фыркает, приближаясь откуда-то со стороны. Факел, лежащий рядом, окончательно потух, оставляя после себя длинную струйку дыма, уносящуюся наверх в бескрайнюю черноту. Длинные белые кости пальцев раздвигают собравшихся.

Из-за спин людей, проступает силуэт.

«Это… Это – он!»

Странный и страшный тип, с красным окровавленным пятном на голове, связавший и тащивший меня куда-то в глубины пещер… Смотрит, злобно сверкая своими черными глазищами, переводя тяжелое дыхание. Тело сжимается. Внутри все заледенело. Люди недоуменно смотрят то на меня, то на высушенного в черном одеянии, почти скелета, человека. Поднимает руку, тыкая в мою сторону своим истощенным серым пальцем. Лицо застыло в зловещей, угрожающей гримасе. Искривленный морщинами рот злорадно улыбается, демонстрируя волчий оскал.

«АаакккххрААААИИИИ!» – кричит безумец.

Все уставились на него. Кто-то нахмурил брови, шмыгнул носом. Пара крупных, с вытянутыми лбами, мужиков недоверчиво переглянулись между собой. Люди перешептываются. Слышатся похожие на хрипы, смешки. Круг зашевелился, толпа оживилась. Не знаю, чему они удивились больше, мне, или этому пещерному безумцу. Несколько людей, иронично, поглядывают на него. Белые расписные лица, кривляясь, обмениваются между собой странными звуками, махая руками и ногами, изображая то ли танец, то ли какой-то неизвестный мне язык. Глаза безумца быстро бегают в разные стороны, оглядывая толпу. Уголки морщинистого рта опустились, превращая свирепый оскал в недоумение и растерянность.

«Не знаю, остался ли я жив, упав со скалы в бушующий океан, или утонул. Оказавшись в неизвестном и запутанном мире, я, как дикое животное, заблудшее и потерявшееся, метаюсь из стороны в сторону, не находя ответов. Смотрю на свои ладони. Это мои пальцы, мои линии, пересекающиеся на коже, мои родинки. Мои запястья, мои руки… Это мое тело. Я его чувствую. Если я его чувствую, есть ли я?»

Гогот толпы резко прерывает протяжный, жуткий вой. Оглядываюсь. Все резко замерли. Белые лица застыли в своих причудливых гримасах, широко раскрыв глаза. Что-то неоднозначное мелькает во взгляде человека, стоящего надо мной. Пальцы рук дергаются, словно его пробивает мандраж. Сверху показалось свечение. На стенах домов, под самой крышей, виднеется красный отсвет, похожий на отражение закатного зарева.

Вой звучит еще раз, постепенно нагоняя и умножая эхо предыдущего, словно сигнал, сирена, доносившаяся издалека. Что-то воинственное слышится в ней, зловещее. Поворачиваю голову. Среди десятков лиц людей, застывших как скульптуры, лишь один взгляд смотрит на меня – взгляд безумца. Его лицо стало совсем непохожим на того, кто только что кричал, указывая на меня. Глаза застыли от ужаса.