Loe raamatut: «Ловушка для прокурора»

Font:

ISBN 978-5-0053-4310-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ловушка для прокурора

Каждый из нас хотя бы раз в жизни задумывался о том, что представляют собой такие представители нашего общества, как прокуроры? Всегда ли они так искренни в защите справедливости, прав и свобод граждан, в надзоре за соблюдением законности всеми субъектами общественных и государственных отношений? Они такие же люди, как мы, или другие? Могут ли ошибиться, оступиться, сами совершить противоправное деяние? Очевидно, у каждого на эти вопросы есть и свои ответы. Автор этих строк, который много лет принадлежал, а в душе, надеюсь, до сих пор принадлежит к прекрасной категории людей, в большинстве случаев стремящихся следовать на пути своей жизни не только по установкам избранной профессии, но и по велению сердца и души к установлению истины, имеет полное право утверждать, что прокуроры по его мнению – это люди с обострённым чувством справедливости, ответственности, люди честнейшего служения долгу, но в то же время и очень живые люди с повышенным чувством сострадания к тем, в отношении кого творится зло и беззаконие. Хочу отметить, что среди моих коллег были и чересчур серьёзные люди, о которых говорят, что с ними не пошутишь, но они первыми войдут в огонь, чтобы спасти человека. Были и те, которые отличались самоиронией, юмором и даже серьёзные дела решали на такой же волне. Кстати, и они в числе первых бы прыгнули в воду, чтобы спасти тонущего человека. Были философы, прилежно изучающие Канта, искренне веря, что это пригодится им в жизни. Среди моих коллег также имелись грибники, рыбаки, охотники в буквальном смысле слова и охотники за женскими сердцами. Имелись и те, кто открыто возмущался «палочной системой» штрафов в государстве, справедливо считая, что скоро в стране не останется ни одного гражданина, который не подвергся бы административному воздействию, понимая, что эта «палочная система» – от недостаточности государственного бюджета. Умеют прокуроры и отдыхать. И, чего греха таить, у некоторых этот отдых может случиться, как и у обычных людей, до отключки. Так что прокуроры тоже люди, только с набором чувств, ощущений, знаний о пороках и добродетелях на подсознательном и сознательном уровнях чуть больше, чем у обычных сограждан. Однако есть исключения, как везде и во всём, которые с учётом повышенного внимания к прокурорам, являются ложкой дёгтя в бочке мёда. О некоторых исключениях, основанных на реальных событиях с художественным вымыслом, и пойдёт речь в этой повести.

Багамов Юрий Алексеевич, симпатичный светловолосый мужчина среднего роста с проседью на висках, в первый день лета 2020 года пришёл на работу в свой кабинет, полистал настольный календарь, почитал вчерашние записи, сделанные собственноручно, пошевелил мозгами, тем самым вернув себя после субботне-воскресного отдыха в рабочий режим, и чтобы дополнительно увеличить энтузиазм в решении сложных государственных дел, завёл душу и сердце мыслями о том, какой он молодец, что в тридцать лет стал прокурором большого и продвинутого сельского района одной из областей в государстве Беларусь со скорой перспективой шагнуть и в областной аппарат на более высокую должность. «А почему бы и нет, – думал Багамов, – здоровый карьеризм ещё никто не отменял, напротив, он приветствуется и местными властями, и должностными лицами областной прокуратуры, и руководством государства». Багамов одновременно подумал, что его преимущество заключается ещё и в том, что сам он слеплен из теста, замешанного на деревенской психологии, которую впитал в первые пять лет своей жизни в хате с русской печкой, где спальные места отделялись от зала лишь занавесками, а также на психологии общественных отношений между людьми, живущими в большом городе эпохи СССР, с осознанием того, что в мире есть люди, которые по каким-то законам развития земной жизни становятся руководителями государств, и что он сам мог бы при определённых условиях стать таким человеком. Юрий Алексеевич усмехнулся, вспомнив недавнее расслабление в кругу некоторых должностных лиц его района, когда один из присутствующих, выслушав его философские рассуждения о сущности бытия, высказался в стиле, «а почему бы и тебе, Алексеевич, с такими взглядами не замахнуться на президентское кресло?». На что Алексеевич тут же, находясь под воздействием якобы расслабляющих капель спиртных напитков разного качества, ответил, что в жизни возможно всё, но при условии, если человек сильно желающий этого и наделённый более ярко выраженными психологическими сверхспособностями, попадает в центр такого исторического момента, где делается власть или идёт борьба за неё, и идеи такого человека разделяет подавляющее большинство людей в стране. В этом эпицентре необходимо продемонстрировать неординарное мышление и действия, которые бы всколыхнули народные массы. В итоге эти же самые народные массы и должны поставить такого человека у руля государства. В очередном философском разговоре о президентстве прокурор с сожалением констатировал, что ему никогда не стать президентом независимой Беларуси по простой причине: он не рождён на её территории, а появился на свет в глухом уголке соседней страны, а точнее на границе двух братских республик бывшего СССР.

Разогрев мысли в разных направлениях, Багамов приступил к исполнению обязанностей прокурора района. Был понедельник, первый день последнего месяца первого полугодия. Впереди тревогой отдавались несколько запланированных и незапланированных, а уже давно зафиксированных в документах прокуратуры страны, мероприятий. Прежде всего надо было думать о полугодовом статистическом отчёте, сдаваемом в областную прокуратуру. За оставшийся месяц следовало подтянуть слабые позиции хотя бы до уровня прошлого года, иначе не миновать вызова на коллегию области с оправданием снижения показателей. А снижения намечались в некоторых направлениях прокурорского надзора. До уровня не дотягивало количество исков по вопросам возмещения ущерба в животноводстве, по проверкам организаций, учреждений и предприятий и, как следствие этого, по мерам реагирования, то есть наказаниям должностных лиц. На дальнейшее расслабление уже фактически не было времени.

В девять часов утра в кабинет к Багамову вошли заместитель и два помощника прокурора, чтобы сверить планы и действия на неделю. Юрий Алексеевич кивнул головой своим подчинённым, и когда те расселись по местам, произнёс:

– Почти полгода как не бывало. Скоро отчёт, а некоторые показатели хромают и не дотягивают даже до соответствующего уровня прошлого года. Надо успеть сделать так, чтобы эти показатели хоть на один пункт были выше прошлогодних. Иначе, сами знаете, поедете со мной на коллегию и будете там с высокой трибуны что-то мямлить в своё оправдание. А это не добавит вам очков для продвижения по карьерной лестнице. Очевидно, каждый из вас стремится стать самостоятельным прокурором. Правда, хочу вас немного успокоить: пока мы на хорошем счету, но не будем топтаться на месте. Что скажет на это мой зам?

Сухов Виктор Иванович, высокий худощавый сорокалетний чернобровый мужчина с суровым взглядом маленьких тёмных глаз пошевелил плечами и сказал:

– Я свои слабые места знаю. На сегодня у меня запланирована проверка отказных материалов в милиции. Что-нибудь отменю, возбужу.

– Хорошо! Какие планы у вас, Олег Павлович?

Старший помощник прокурора Кусов, мужчина плотного телосложения с уже заметной лысиной на голове, недавно отметивший свой сорок первый год рождения, тихо произнёс:

– На мне лежит часть обязанностей в сфере общего надзора, поэтому я на этой неделе запланировал две поездки в район с целью проверки соблюдения законодательства предприятиями сельскохозяйственного назначения. Итог известен: будет пару исков в суд с привлечением к дисциплинарной и материальной ответственности ряда должностных лиц. Кроме этого, можно вынести от вашего имени и представления в вышестоящие инстанции об устранении недостатков.

– Хорошо! Принимается, – Багамов посмотрел на второго своего помощника, который в основное рабочее время пропадал в суде, где поддерживал обвинения по уголовным делам и участвовал в гражданском судопроизводстве в тех случаях, где это было необходимо по закону, – с вами всё ясно. Ваши показатели тоже входят в отчёт, но они зависят от рассматриваемых дел в суде нашей категории.

Молодой коренастый парень Звонов Николай Викторович со светлым лицом и голубыми глазами в знак согласия кивнул головой, улыбнулся и проговорил:

– Бывают затишья, бывают авралы. В затишье могу присоединиться к общенадзорным проверкам. Кстати, я в этом году уже на десять раз больше сходил в суд, чем за всё первое полугодие прошлого года.

– Вам, Николай Викторович, коллегия с выкручиванием рук точно не грозит, – усмехнулся прокурор, – если, конечно, нет отменённых вышестоящими инстанциями судебных дел с вашим участием.

– Пока бог миловал, – Звонов улыбнулся и хотел было перекреститься, но передумал.

– Хорошо, Николай Викторович, согласовывай своё затишье с Олегом Павловичем и подключайся по проверкам его компетенции. Возможно, я вас когда-нибудь и за собой потаскаю. И касается всех, более тщательно рассматривайте жалобы и обращения граждан, не забывая про сроки их разрешения. Формальный подход недопустим. Всё, разбежались.

В девять двадцать Багамов взглянул на служебный телефон, и он сразу же разразился тревожным звонком. «Лучше бы не смотрел, – подумал прокурор, – прошлый раз произошло то же самое и нарвался на напряжённый разговор с прокурором отдела областного аппарата Вилявской Викторией Николаевной. Такие случаи бывали и раньше. Похоже его подсознание выдаёт чудеса в виде предсказаний, предупреждений, предостережений». Прокурор поднял трубку и сказал:

– Багамов слушает.

– Здравствуйте, Юрий Алексеевич! Вас снова побеспокоила Вилявская.

– Здравствуйте, Виктория Николаевна! Я вас уже по дыханию узнаю. Какие на этот раз вопросы появились ко мне?

– Всё те же, Юрий Алексеевич.

– Мне кажется, мы в прошлый раз обсудили эту тему, уважаемая Виктория Николаевна, и нашли общее понимание.

– Я была перегружена работой и у меня не дошли руки, чтобы довести этот вопрос до конца.

– А у меня не то, что руки, но и ноги и, главное, голова постоянно заняты делами государственной важности, – Багамов в раздражении передёрнул губами, – но давайте снова придём к пониманию. Вы просите меня, чтобы я в свою очередь попросил у начальника строительной организации организовать выписку и доставку стройматериалов по льготной или даже по остаточной цене на вашу строящуюся дачу в нашем районе и проконтролировал этот вопрос. В прошлый раз я вам порекомендовал выйти на начальника напрямую. Вы этого, оказывается, не сделали. На этот раз я предлагаю вам ещё один компромисс: обратитесь к моему помощнику Кусову Олегу Павловичу. Он любит помогать областному начальству в разных подобных вопросах. А меня, извините, увольте, поскольку начальник ПМК – мой поднадзорный. И если я его попрошу решить свою или вашу личную проблему, то он однажды обратится ко мне с аналогичной. И что получится в итоге? Ответ известен. Ваши коллеги в лучшем случае упрекнут меня за признаки коррупции.

– Жаль, жаль, но и за помощника спасибо, – Вилявская положила трубку, не сказав «до свидания».

Багамов покачал головой и подумал: молодая да ранняя. Интересно, как она в двадцать пять лет попала прокурором в отдел общего надзора областной прокуратуры? Спора нет, она симпатичная девушка, не лишена ума, свои обязанности исполняет профессионально, но для областного уровня этого недостаточно. Маловато опыта. Хотя, с другой стороны, а где его набираться, как не в областном аппарате? Вилявская там почувствовала себя начальником, в том числе и над ним, но согласно табелю о рангах ей ещё очень далеко до него, и командовать им она не имеет никакого права. Её наглость в связи с этим даже оскорбительна. Но она девушка, которая сама решает мужские проблемы, поэтому он её и на этот раз не послал подальше, а отослал к своему помощнику, который ради карьеры готов исполнять любую прихоть работников областной прокуратуры, понимая, что задержался на одном месте со званием «пом». Кусов вообще тёмная лошадка. За два года совместной работы тот лишь пару раз принял участие в мероприятиях коллектива со спиртным. О своей семье – жене и сыне – он не откровенничает и в свою личную жизнь старается никого не впускать. У Багамова тут же мелькнула мысль: сейчас этот человек должен о себе дать знать. Так оно и произошло. В кабинет со стуком вошёл Кусов, у которого на довольном лице играла радостная улыбка. Мужчина вкрадчиво произнёс:

– Юрий Алексеевич, мне с вашего позволения надо по просьбе прокурора областного аппарата решить один вопросик на территории нашего района.

– Если вы считаете, что это не в ущерб нашей работе, то решайте, – лицо Багамова не выражало никаких эмоций и сохраняло непроницаемость.

– Я думаю, что это пойдёт на пользу нашим отношениям с областным начальством, – тихо, но заискивающе проговорил Олег Павлович, мечтающий о продвижении по службе.

– Дело ваше, запретить я вам не могу, но предупредить обязан, что в аппарате есть люди, которые не прочь использовать своё служебное положение и сделать это чужими руками.

– Я это понимаю, но отказать было бы неправильно, – в голосе помощника прокурора проскользнули умоляющие нотки, – я для этих целей использую свой личный автомобиль «Рено».

– Хорошо, но не забывайте, что у нас конец полугодия.

– Я оперативно, – обрадованно проговорил Кусов.

После Кусова в кабинет скромно вошёл водитель прокуратуры Стасов – мужчина с болезненным серым лицом, с потухшим взглядом тёмных глаз, с сутулыми плечами. Багамов приветливо поздоровался с ветераном прокуратуры, которому до пенсии оставалось полгода, и произнёс:

– Сегодня, Владимир Петрович, можете заняться наведением порядка в гараже. Как я знаю, вы собираетесь через несколько месяцев перейти в разряд пенсионеров, поэтому пора вам потихоньку привыкать к заслуженному отдыху. Если возникнет необходимость, я сам куда надо подъеду на служебной машине.

– Спасибо, конечно, Юрий Алексеевич, но я уже начал задумываться о том, чем я там, на пенсии, буду заниматься, – на лице мужчины промелькнула грустная улыбка.

– Для начала займитесь своим здоровьем, а то мы из-за работы и по каким-то другим надуманным причинам откладываем походы к врачам на задний план.

– Вот-вот, и жена мне говорит то же самое и про дачу говорит, что там тоже можно здоровья набраться.

– Правильно говорит, – прокурор доброжелательно улыбнулся, – а за машину не волнуйтесь, я езжу аккуратно.

– Ну если так, то я пошёл в гараж. Там найду, чем заняться.

После Стасова к прокурору заглянула заведующая канцелярией Татьяна Сергеевна Алонова, миловидная девушка с округлыми формами статной фигуры, с причёской «каре» светло-каштановых волос. Девушка, на пухленьких губах которой играла загадочная улыбка, положила на стол шефа почту, предупредила о кое-каких мероприятиях с участием прокурора во властных структурах и тихо удалилась. Багамов вздохнул и подумал: пора ему жениться и почему бы не на этом живом цветке, благоухающем жизнью и желанием – Тане, точнее Татьяне Сергеевне, в улыбке которой скрывается нечто большее, чем жест уважения. Получится служебный роман. Как ему известно, у Тани нет парня. Она из семьи потомственных учителей. По стопам родителей не пошла, закончила на платной основе институт, получила специальность менеджера, в областном центре работу по душе не нашла, вернулась под крыло родителей и год назад устроилась в прокуратуру. Может, дать ей направление на учёбу на юридический факультет университета? Надо с ней на эту тему поговорить и предложить заочную форму обучения. Прокурор поднялся с места, прошёлся по кабинету и почувствовал в душе беспокойство и волнение одновременно. Так началась рабочая неделя Юрия Алексеевич со смутным осознанием того, что он влюбился в свою подчинённую сотрудницу и с этим теперь надо что-то делать. Рано или поздно об этом станет известно любопытным, а потом и в областной прокуратуре, а там неизвестно, какая последует реакция на такую любовь. «Размечтался, – подумал прокурор района, – ещё неизвестно, как отреагирует Таня на его чувства к ней. Но долго держать их в себе он тоже не намерен».

Багамов, совершив рейд с проверками своих районных объектов, к шести часам дня подъехал к гаражу прокуратуры. Там его уже поджидал Стасов, который тщательно осмотрел служебный автомобиль «УАЗ» со всех сторон, дотронулся рукой до заляпанного грязью переднего бампера, заглянул в салон и произнёс:

– Ну и досталось бедолаге! И где же её носило, у нас-то в районе такой грязи, искавши, не найдёшь? Эх, бедная моя мученица…

– Не убивайтесь так, Петрович, на прошлой неделе под вашим управлением ей досталось куда больше. И если бы не ваш профессионализм, то у вашего друга отвалилось бы брюхо.

– Ну так это я, который руль начал держать в руках, когда был ещё в пелёнках, – Стасов покачал головой, – жаль, что у нас в городе нет автоматической мойки. Придётся вручную, но так надёжнее.

– Можете водными процедурами заняться завтра, – прокурор доброжелательно улыбнулся и направился в здание прокуратуры.

– Нет уж, сегодня. Как можно на ночь оставить машину с тонной грязи, – буркнул вслед шефу начальник машины и гаража.

Багамов, войдя в канцелярию, которая служила и приёмной, удивлённо улыбнулся и сказал её хозяйке:

– Татьяна Сергеевна, а почему вы ещё на работе? Время – седьмой час. Немедленно домой решать личные проблемы! А то засидитесь тут, а потом меня же и обвините, что из-за работы не смогли найти себе достойного мужа.

Заведующая канцелярией вспыхнула алой розой и, смутившись, произнесла:

– Вас поджидала, не хотела, чтобы вы после сельских дорог оказались одни в пустынном, безмолвном пространстве прокуратуры. А личная жизнь у меня здесь… – девушка запнулась и замолчала.

– Спасибо, Таня! И коль разговор зашёл о личной жизни, тогда чтобы распространить её за стены прокуратуры и придать более разнообразные формы, а также ускорить процесс формирования, – Юрий Алексеевич тоже смутился и замолчал, но увидев застывшее напряжение в глазах девушки, продолжил, – предлагаю доставить вас к домашней личной жизни на моём личном автомобиле «Фольксваген», который я подам к служебному входу через минут семь. Как вы знаете, я живу в пяти минутах ходьбы в служебной двухкомнатной квартире на первом этаже в центре города, – прокурор выдохнул и застыл в напряжении.

Алонова после этих слов, напротив, обмякла, усмехнулась и произнесла:

– Я вообще-то привыкла до дома добираться пешком. Трачу на это пятнадцать минут. Как вы знаете, живу я в родительском доме, который находится ближе к краю города, чем к его центру. Прогулка после работы мне доставляет удовольствие, и она полезна для здоровья. Но от вашего предложения трудно отказаться, поскольку оно необычное, волнительное и приятное. Поэтому я, пожалуй, подожду ваш личный автомобиль, чтобы потом за три минуты доехать домой в необычной компании.

– Мы можем ехать и дольше, – напряжение отпустило прокурора, – мы выберем, с вашего позволения, более длительный маршрут.

– Да, дела! Ждала, ждала и дождалась, – Таня одновременно и усмехнулась, и очаровательно улыбнулась, – а вы не боитесь, что завтра по городу пойдёт гулять сенсационная новость о доставке меня домой прокурором района?

– Страха за себя нет, а вот в отношении вас стоит задуматься о том, чтобы поменять место работы в связи с поступлением, например, на юрфак.

– Можно и об этом подумать. Что касается юрфака, то он мне уже ни к чему. Мне достаточно полученного образования. Оно универсальное и подразумевает даже менеджмент в сфере домоводства с наличием детишек.

– Согласен! Я побежал за машиной.

– Теперь, когда всё прояснилось, можете не спешить, поскольку и мне уже не надо спешить к чему-то, а тем более к кому-то, так как всего перечисленного у меня даже на горизонте не было, конечно, за исключением одного человека.

Так взорвалась любовь, давно уже штормившая в душах двоих молодых людей. Шторм вырвался наружу и заиграл миллионами оттенков неповторимого, загадочного, таинственного чувства.

Прогулка влюблённых затянулась до восьми часов вечера. Когда они наконец-то добрались до дома Тани, Юрий Алексеевич открыл переднюю пассажирскую дверцу, протянул девушке руку и сказал:

– Надеюсь, теперь наш совместный маршрут после того, что с нами произошло, будет длиться до конца наших земных, а потом и небесных дней, то есть бесконечно.

– Я могу об этом рассказать своим родителям, которые в волнении выглядывают в окно? – Таня помахала им рукой, – а то они меня уже записали в старые девы.

– Обязательно поведай о нас и присочини, что мы уже встречаемся месяцев шесть. Хотя это будет правдой, потому что в наших мечтах эти встречи начались, возможно, и раньше.

– У меня они начались с первого дня появления тебя в прокуратуре, – Таня демонстративно прижалась губами к щеке прокурора, хихикнула и умчалась радовать ошеломлённых маму и папу.

Утром, придя на работу пораньше, Багамов довёл до логического завершения вчерашние документы по проверкам и стал прислушиваться к движениям в канцелярии. Вскоре там послышалась дробь каблучков Тани, звук от перемещаемых ею предметов на столе, потом наступило затишье, после чего раздался один еле уловимый стук в его дверь. Прокурор замер и в таком виде он увидел, как Таня осторожно вошла в кабинет и застыла в нерешительности от дальнейших действий. Юрий Алексеевич вышел из оцепенения, шагнул навстречу девушке, обнял её и тихо проговорил:

– Твои родители не упали вчера в обморок от увиденного?

– Нет, – заведующая канцелярией облегчённо вздохнула, – потому что не поверили своим глазам, а когда я им рассказала о нас, не поверили своим ушам.

Прокурор рассмеялся, поцеловал Татьяну Сергеевну в губы и произнёс:

– Придётся их убедить в реальности происходящих событий, а поэтому приглашу-ка я их повесткой в прокуратуру с требованием объяснить, почему они не хотят верить в сказку.

– Жестоко! Пожалейте, господин прокурор, моих маму и папу. Я за это готова отдать вам всю себя на растерзание, – девушка прижалась к шефу.

– Ну если так, то тогда напрашиваюсь к ним на обед в субботу, – Багамов снова поцеловал девушку, которая отстранилась и спросила:

– Из твоих уст прозвучали слова «верить в сказку». Ты тоже не веришь в произошедшее между нами и считаешь это нереальным? Если так, то наш совместный путь в совместное будущее становится призрачной иллюзией.

– Да, вот они издержки любви. Теперь надо тысячу раз подумать, чтобы выразить свои восхитительные чувства к тебе. Я вчера утонул в твоих сказочных объятиях, в твоей сказочной душе, в твоём сказочном теле, – Юрий Алексеевич привлёк Таню к себе, – теперь я правильно сказал?

– Волшебно и сказочно, а посему быть тебе у нас в субботу на обеде. Я подготовлю родителей к реальным событиям.

– Надеюсь, сегодня после работы мы повторим нашу прогулку в сказку, но могу предложить и альтернативу – ужин у меня при свечах.

– Повторим! А может, и поужинаем, – Алонова отступила к выходу, – кстати, о работе, пора работать. Но для этого надо на ней сосредоточиться, что трудно сделать, когда всю тебя переполняет радость и все другие проблемы уходят на задний план.

– А поэтому мы радость подкормим некоторыми нашими нескромными действиями прямо здесь. До девяти часов – начала рабочего дня – у нас ещё есть время.

Таня вспыхнула красной розой и прошептала:

– Прямо здесь и сейчас?

– Да!

– Согласна, иначе я не смогу работать. Я закрою дверь…

В пять минут десятого в кабинет вошёл строгий начальник служебного автомобиля Стасов и поинтересовался:

– Юрий Алексеевич, что сказать машине сегодня?

– Передайте привет и мои заверения, что в грязь я сегодня не поеду, а поеду по ровной дороге в одно хозяйство, где соберутся определённые должностные лица и специалисты из других хозяйств для решения вопроса о привлечении их к ответственности по результатам моих вчерашних проверок соблюдения законодательства.

– В таком случае разрешите откланяться, я в поликлинику на обследование, – мужчина с не совсем радостным лицом постучал рукой по груди в области сердца, – врачи говорят, что я перенёс микроинфаркт на ногах, что чревато плачевными последствиями.

– Обязательно обследуйтесь. На пенсию вы должны выйти здоровым человеком. И на будущее. С вашего разрешения я по делам буду ездить сам, а вот с другими сотрудниками прокуратуры вам придётся в случае необходимости поездить. Таких поездок планируется немного, но они будут.

– Хорошо, спасибо, Юрий Алексеевич! – водитель вышел, оставив дверь приоткрытой.

Вскоре из канцелярии до слуха прокурора долетели слова его заместителя:

– Татьяна Сергеевна, что с вами? На вас лица нет. Сплошное сияние, источником которого являются ваши чудесные глаза.

– Зато на вашем сплошная завеса из мрака, зависти и чёрных мыслей, – без злости в голосе отреагировала Алонова.

– Под описанной вами ужасной завесой скрывается источник доброты и радости. Правда, он не всем доступен, но вам бы он открылся.

– Надо поинтересоваться у вашей жены, доступен ли ей этот источник.

– Понял, а посему превратим наш разговор в шутку.

– Спасибо, вы меня повеселили, теперь очередь за прокурором.

– Я как раз к нему.

Багамов кивнул вошедшему Сухову и произнёс:

– Виктор Иванович, что-то вы сегодня мрачнее обычного. Как у вас дела на личном фронте? Любовь, верность и всё прочее.

– Неожиданный вопрос, Юрий Алексеевич. Чем вызван такой интерес к моей скромной персоне? – Сухов присел на стул.

– Любопытство, набираюсь опыта, пора готовиться к семейной жизни и всё прочее, – усмехнулся прокурор.

– А я-то смотрю и не могу понять, почему на вас лица нет. Вместо него я вижу сплошное сияние, – мрачная маска спала с лица зама, и его лицо действительно засветилось добротой, – рад, рад, что вы задумались о серьёзных жизненных необходимостях. Что касаемо моих семейных отношений, то там всего полно. Но эту тему надо обсуждать в другом месте с набором инструментов, открывающих душу.

– Намёк понял. Как-нибудь посидим у меня в выходной день.

– Зафиксировал, – лицо Сухова вновь приобрело обычный хмурый вид, – я что зашёл? Кстати, это касается вашей личной жизни. Тут мне шепнули из прокуратуры области. Известная всем Вилявская, оказывается, к вам неравнодушна, а вы её игнорируете. Этой тайной она поделилась со своей коллегой из общего надзора. Ну а та позвонила мне.

– Ничего себе, вот так новость! А я-то думаю, чего она пристаёт ко мне с разными посторонними просьбами, – Багамов посмотрел на входную дверь и прислушался, – надеюсь, об этом больше никто из наших не знает?

– Я не сплетник.

– Спасибо! Говорят, предупреждён – вооружён, – Багамов улыбнулся, – есть информация и для тебя. Из определённых достоверных источников стало известно, что прокурор области хочет тебя назначить прокурором одного из сельских районов. Так что готовься к переменам в своей личной и государственной жизни. Я уже отправил наверх положительную характеристику на тебя, как на человека и как на работника прокуратуры.

– Спасибо! Неожиданно, но приятно и волнительно, – лицо Сухово прояснилось и подобрело, – ну и коль наш разговор приобретает оттенки личного характера, хочу предупредить тебя: будь поосторожнее со своим старшим помощником.

– Спасибо! Я это уже начинаю понимать, как и то, что есть здоровый карьеризм, но есть и больной. Удачи нам на избранном нелёгком пути! Я думаю, второе полугодие ты начнёшь в статусе прокурора района.

– Надеюсь, мы друг друга не потеряем, – Сухов еле заметно улыбнулся.

– У нас зародилась дружба. Мы её укрепим готовностью прийти в любой момент друг другу на помощь.

– Ты прав, а поэтому держи мою руку. Хоть я скуп, сух, черствоват, но я не предам.

– Спасибо! – Юрий Алексеевич крепко пожал протянутую руку друга.

В десять десять Багамову позвонила Вилявская и проворковала в трубку:

– Уважаемый Юрий Алексеевич, я сегодня в двенадцать часов буду у вас, чтобы потом совместно провести общенадзорную проверку на одном из предприятий района.

– Жду, обсудим на месте, – сухо ответил Багамов.

– Договорились! До встречи!

Багамов вышел в канцелярию, улыбнулся Тане и произнёс:

– Предупреди всех наших, что в двенадцать часов прибудет Вилявская.

– Вилявская? – переспросила Алонова, лицо которой приобрело испуганно-настороженный вид.

– Не волнуйся, она тебе не угрожает, – усмехнулся прокурор, – это мне с ней придётся повозиться.

– Повозиться? – с удивлением переспросила заведующая канцелярией.

– Я имел в виду поработать, а точнее поговорить и объяснить ситуацию.

– Поговорить о ситуации? – хмыкнула девушка, – ты меня совсем запутал, и я почувствовала в душе тревогу.

– Объясню вечером при свечах, – Багамов подмигнул Тане и, вернувшись в кабинет, подумал: неужели эта Вилявская в него влюблена? Если это так, то влюблённость, умноженная на наглость лица, обладающего некими властными полномочиями и связями, могут создать и некие проблемы объекту влюблённости, то есть ему. А может, это не влюблённость, а любовь. Но как такое могло произойти? С Викторией Николаевной он пересекался лишь несколько раз. Из этих раз запомнился лишь один случай. Они тогда возвращались с расширенной коллегии при Генеральном прокуроре. После её завершения Вилявская, чтобы доехать до областного центра, попросилась в его служебный автомобиль. Дорогой, как часто бывает после таких мероприятий, на зелёной стоянке распили бутылку вина, разоткровенничались и даже шутя выпили на брудершафт. Конечно, зря он тогда поцеловал прокурора отдела общего надзора, поскольку теперь тот поцелуй может ему аукнуться непредсказуемыми действиями со стороны напористой дамочки. И сегодня опять эту дамочку придётся огорчить.

Вилявская в прокуратуру прибыла ровно в двенадцать часов. Первым делом она зашла в кабинет к Кусову, где задержалась минут на десять. После этого поднялась на второй этаж в канцелярию, где небрежно кинув Алоновой «здравствуйте», без стука вошла в кабинет Багамова.

Юрий Алексеевич поднялся навстречу симпатичной девушке с холодным лицом и воскликнул:

– В прокурорской форме вы, Виктория Николаевна, неотразимы! Все мужчины нашего района будут у ваших ног.

– Ха-ха! Кроме одного, – Вилявская уселась на стул, закинув ногу на ногу, продемонстрировав тем самым свои изящные принадлежности.

– Интересно, кто же этот субъект с бронированной душой?