Позывной «Ярила». Операция «Архив»

© Валерий Лобков, 2024

ISBN 978-5-0064-0004-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПОЗЫВНОЙ «ЯРИЛА»

Операция Архив

КНИГА 1.. НАЧАЛО.

Глава 1

Высадка боевой группы прошла штатно. В заранее и строго запланированном «большим» начальством месте и в утвержденное им же время. При проведении спецоперации, имеющей такую важность и статус, иначе и быть не могло.

Не суетливо, выказывая солидный опыт в таких делах, покинувшие борт бойцы без всякой команды, отдалившись от винтокрылой машины на безопасное расстояние, привычно построились в одну, неровную шеренгу. Кирилл с Вадимом обустроились на левом фланге. Невеликую, «ручную кладь» спецназовцы аккуратно сложили неподалеку от места построения.

Пожав на прощание руку командиру вертолета, подполковник Андрияшин направился в сторону, ожидавших своего командира, бойцов. Взвыли вертолетные движки и МИ – 8, чавкая невидимыми лопастями, отправился к себе «домой», в Ханкалу. Вадим, одаренный природой «кошачьим», ночным зрением, с интересом оглядывался по сторонам.

Прямо перед ним кромку небосвода срезал невысокий Сунженский хребет, горбы которого, на востоке, уже окантовывались полосой нежного, малинового света скорого утра. Запад, в нарушении законов природы, был более освещен Карабулакскиими нефтяными промыслами, сжигающими попутный, природный газ. За спиной на равнине, уже исчезающие звезды, являли две нитки железной дороги. По одной, дымящий тепловоз тащил, громыхающую на стыках рельс, длинную кишку вагонов. Посадка и взлет вертолета, на фоне шума от проходящего состава, не могли быть замечены даже в будке на ближайшем железнодорожном переезде. В случайное совпадение времени высадки группы, со временем прохождения товарного состава, верить смысла не было. Операцию просчитывали профессионалы! А они, как правило, редко ошибаются.

По направлению движения «товарняка», километрах в десяти, в предгорье хребта виднелась невеликая россыпь электрических огоньков. Вадим легко догадался об их происхождении: освещение пассажирской и товарной станции «Слепцовская», Северо – Кавказской Ж. Д. и станционного поселка, в котором в прошлые времена проживало преимущественно ингушское население. Поселка, в котором находился родовое жилье Имрана Муштагова по прозвищу Имка – Пеле, встреча с которым – первостепенная цель и задача нынешнего боевого выхода.

Выйдя к середине строя, командир группы подполковник Андрияшин предельно коротко поставил задачу:

– Привал! Ждем нужного нам человека. Не расслабляться! Оружие держать под рукой. Вертеть головами на 360 градусов и немедленный доклад о всем замеченном! Капитану Наконечнюк – выставить боевое охранение! – Но капитан, заместитель Андрияшина (позывной «Цыган»), выполнить распоряжение не успел. Вверху, за спиной подполковника, на невидимом склоне хребта, четырежды, через равные промежутки времени, мигнули острые, колючие вспышки мощного фонаря. Короткий – короткий – длинный – короткий.

Андрияшин, как – будто у него глаза были еще и на затылке, среагировал мгновенно. Рука с открытой ладонью, согнутая в локте, взлетела вверх: внимание, опасность! Через секунду, рассредоточившись, спецназовцы ощетинились стволами, занимая круговую оборону. Но тревога оказалась ложной: сигналы подавал человек, встречу с которым они ждали. Обменявшись короткими фразами, командир спецназа и невысокий человек в дождевике с лицом, глубоко спрятанным в капюшоне, отошли метров на двадцать в сторону и о чем – то говорили минут пять. Вадим, через ночной прицел штатной СВДС, внимательно осматривал окрестности. Склоны были пусты и безлюдны, как лунная поверхность до высадки на неё американца Армстронга.

Андрияшин вернулся один. Таинственный незнакомец словно растворился в предрассветных сумерках. Бойцы, не дожидаясь новой команды, вновь вытянулись в неровную линию, уложив перед собой баулы со спецназовским скарбом. Командир снова был лаконичен:

– Выдвигаемся немедленно. Через час мы должны быть на старой кошаре. Это в километре от товарной станции. С богом! С нами Аллах и три пулемета! Вадим уже знал, что это любимая поговорка подполковника Андрияшина перед боевым выходом, которую он услышал и ввел в свой лексикон еще в Афганистане.

Марш назвать приятной и легкой прогулкой язык не поворачивался. Двигаться приходилось в ускоренном темпе по еле заметной тропинке, петляющей между многочисленных, глубоких балок у самого подножия хребта. Своим происхождением они были обязаны бурным потокам воды, которые во время таяния снега весной и обильным ливням летом, устремлялись в долину с гор.

Вадим сам напросился в передовой дозор по причине, что эту старую кошару он знал. В прошлые времена, гостя у деда с бабой, он несколько раз со сверстниками ходил за железную дорогу в это, давно заброшенное, строение. В нем, под шиферной крышей, на унавоженном овцами полу росли великолепные, шампиньоны. А их очень уважал в жареном виде дед Володя. С ним пошел Кирилл.

К кошаре они вышли даже с опережением установленного срока: через сорок три минуты. Осмотревшись, они не обнаружили ни одного человека рядом с кошарой, ни в её окрестностях, что подтверждалось и тепловизором. Время и ветры строение не пощадили: шиферная крыша зияла многочисленными прорехами чрез которые рассвет проникал внутрь бывшего, овечьего дома.

В кошару, по решению Вадима, они проникли почти одновременно с двух сторон. Вначале, сквозь крышу – Вадим, затем, с малой задержкой, Кирилл через главные загонные ворота. При таком варианте, при наличии засады, появление в кошаре Кирилла, мог прикрыть с крыши Вадим.

Но опасения оказались излишними. В помещении – ни единой живой души, перемещавшееся на ногах, ни сейчас, ни в обозримом прошлом времени, не было. Об этом говорил нетронутый ковер перезрелых, почерневших грибов на сыром, скользком полу.

По коротковолновой радиостанции внутренней связи «Протон» Вадим вызвал подполковника Андрияшина и доложил обстановку. Услышав ответ начальника, довольно хмыкнул, а через десять минут группа, в полном составе, уже обживалась в бывшем овечьим приюте. Кроме двоих бойцов, заступивших в охранение. Кирилл, выбрав возле стены место повыше и посуше, сразу стал укладывать спальник, готовя себе место для отдыха. При этом он не забыл зарезервировать рядом место для спальника Вадима.

Подполковник Андрияшин протер мягкой салфеткой, обязательные для глаз очки и направился из кошары, достав из самодельного тубуса спутниковый телефон. Доложить об успешном начале операции он был обязан немедленно. В то же время он понимал, что в Ханкале особо не волнуются: высадка группы в ночное время на относительно мирной территории не является сложным этапом операции.

Глава 2

Сивко Игорь Семенович всегда считал себя везучим, а значит и счастливым человеком. Везение сопровождало его с момента появления на свет в элитном московском родильном доме. Это радостное, но в повседневной жизни роддома – обычное явление, проводилось по «высшей категории» обслуживания. Роды контролировал сам главный врач престижного перинатального центра. Еще бы: роженица – супруга очень влиятельного сотрудника Министерства Иностранных Дел Советского Союза!

Престарелый доктор медицинских наук, лауреат Государственной премии, перед скорым появлением на свет крикливого Игоречка, испытывал определенное беспокойство. Роженица была близка к критическому возрасту для этого события: первые роды приходились аккурат на её тридцать семь лет. Именно поэтому была создана медицинская бригада из самых опытных врачей – акушеров, медсестер и нянечек. Бригаду возглавил лично сам профессор.

Но волнения были напрасны. Роды прошли успешно, без патологий. На свет появился вполне здоровый малыш, весом чуть больше четырех килограммов и ростом в пятьдесят четыре сантиметра. Голос у него прорезался тоже вовремя.

Влиятельный чиновник Советского МИДа – Сивко Семен Ильич, столь благополучному появлению первенца был очень рад. При выписке, усадив счастливую мать с сыном в служебную «Чайку», он благосклонно похлопал по спине заслуженного врача и даже позволил тому пожать себе руку. Это было высшей похвалой для нижестоящего на жизненной ступеньке лестницы человечка, которую высокопоставвленный отец мог себе позволить. Каждый должен знать свое место!

С этого момента у маленького Игорька все шло, как в доброй сказке. Четыре года, предшествующих школе, он провел в одной Скандинавской стране в роли единственного сына Чрезвычайного и Полномочного Посла. Далее – все по накатанной: десятилетка, но уже на родной земле отца и матери: в Киевской, элитной школе – интернате с углубленным изучением немецкого языка. Туда его определили заботливые родители, сами оставаясь в стране викингов. Во второй половине восьмидесятых отец вернулся в Москву, где занял высокую должность в МИДе.

Игорь, перебравшись в Москву, закончил, при активной помощи отца, Буманку и некоторое время работал в закрытом НИИ в Новосибирске в должности рядового инженера, что его ни в коей мере не устраивало. После обращения к отцу и после его его вмешательства – сыночка, одновременно с присвоением очередного воинского звания – старший лейтенант, перевели для прохождения службы, но уже кадровой, в Киевский институт радиолокации и связи на должность начальника отдела конструкторского бюро. На должность, которая открывает великолепные возможности для карьерного роста и внесения посильного вклада в создании новых, перспективных образцов радиолокационных комплексов. Про материальную сторону теперешнего положения говорить не стоило: денежный оклад и весомые, премиальные выплаты, раз в пять превышали доходы обычного, гражданского инженера.

После года службы на новом месте он обратил внимание на миловидную чертежницу, прилежно трудившуюся в их конструкторском бюро. Юная Кристина, (а именно так звали девушку), представительница славной шахтерской династии из Донецка, через месяц заметила неровное дыхание к ней со стороны своего главного начальника. Молодой дончанке, не познавшей досель мужского внимания, (робкие взгляды прыщавых однокурсников по техникуму и разбитных, но чумазых шахтеров в Донецке, не в счет), такой расклад импонировал и пришелся по душе. Конечно, не Аллен Делон, и росточком не вышел, но не лилипут и руки не в угольной пыли: на бюстгальтере следов не оставляют. На приглашение посетить его съемную квартиру в центре Киева – легко дала согласие, После легкого ужина, приправленного бутылкой венгерского вина, так в ней и осталась.

Через четыре не полных месяца совместного проживания, уже полностью освоившись с ролью хранительницей домашнего очага, она сообщила любимому Игорешке, что он в скором времени станет отцом. Известие, поначалу, выбило Сивко из привычной жизненной «колеи», но проанализировав сложившуюся ситуацию он «остыл», даже почувствовал законную гордость за свои мужские «способности». Появление на свет ребенка, при наличии любящих родителей его не испугало, а Кристина, скромная, бесконфликтная в быту и безотказная для пастельных шалостей, в качестве законной супруги его определенно устраивала. Дело за малым: законным образом оформить их отношения и сыграть, достойную его положению и статусу, веселую свадьбу.

Известие об эпохальном событии в судьбе любимого чадо взволновали и одновременно встревожили родителей Игоря. Оставив все текущие, неотложные дела они, без промедления, вылетели из Москвы в Киев. Встретившего их в аэропорту сыночка, немедленно подвергли скрупулезному, предварительному дознанию. Уже вечером в ресторане «За двумя зайцами» с великолепной украинской кухней, состоялось знакомство с будущей снохой.

За ужином разговор не клеился. Кристина чувствовала себя весьма сковано, на вопросы отвечала односложно, путалась со столовыми приборами, вино даже не пригубила. Вечер явно не удался. Проводив расстроенную девушку до общежития (факт совместного проживания молодые пока решили скрыть), семейство Сивко вернулась на съёмную квартиру Игоря и сели пить чай на кухне. За столом долго молчали: ждали, когда заговорит глава. Так в семье было принято. Старший Сивко позванивал чайной ложкой в хрустальном стакане и упорно рассматривал узоры на клеёнке. Когда это занятие надоело, поднял глаза на хранительницу семейного очага:

– Мать, иди, посмотри телевизор. Мы с сыном пошепчемся – Та, недовольно поджав губы, молча, удалилась. Семен Ильич выплеснул в раковину чай, достал из шкафчика, им првезенные, нераспечатанную бутылку виски «Белая лошадь» и жестяную банку соленного арахиса. Не глядя на сына, выстрелил короткими, рублеными предложениями:

– Освободи свою тару. Разговор будет недолгим, но предметным. А ты до этого еще не созрел. Без виски, боюсь, ты его не переваришь: – Плеснув себе в стакан на пару пальцев, подтолкнул бутылке под руку сыну:

– Выпей и слушай не перебивая. Кристина может и хорошая девица и горячая «грелка», но это не твоя половинка: – Заметив, что сын дернулся, как от удара и в возмущении приоткрыл рот – поднял согнутую в локте руку, повысил голос и повторил: – Не твоя половинка! Хочешь, я обрисую твое жизненное положение лет через десять – пятнадцать? Изволь! И, поверь, я если и ошибусь, то только в лучшую для тебя сторону! Кто больше может знать своего сына, чем его родной отец? Именно на этом и основывается мой прогноз. И на том, что впереди грядут лихие времена, когда моя помощь тебе будет невозможна. Я её оказать просто не смогу по причине утери статуса сотрудника МИД и ранга дипломата.

Итак, Сивко Игорь Семенович через пятнадцать лет: рядовой инженер на рядовом предприятии. Поверь, ты в ранге начальника отдела, только до того времени, пока твой отец – работник МИД СССР. А еще знай, что наш Великий и Нерушимый Союз доживает последние годы, если не месяцы! Эта информация закрытая, не для обычных людей и не для всяких ушей! Не забывай, где я служу! Просто верь мне на слово! Очень скоро, как это ни горько, но ты сам в этом убедишься.

Сын с открытым ртом и выпученными глазами смотрел на родителя. Трудно было понять, что, из только что услышанного, его больше поразило. Но Семена Ильича реакция отпрыска не волновала. Сделав достойный глоток, он продолжил:

– Ты не талантливый конструктор. Более того: с тебя и инженер, как с меня глубоководный водолаз. Диплом, даже Баумановского университета, из посредственного инженерв, Королева не делает. Так оценили твои технические и научные возможности руководители и коллеги в Новосибирске. Не обижайся на них. Они правы и я с ними согласен. Именно поэтому, используя свое влияние, я тебя перевел в Киевский оборонный институт на должность, более административную, чем техническую и конструкторскую.

Но беда в том, что и на этом поприще, судя по отзывам руководства института, за год службы ты себя проявить не смог. Выходит, что и администратор из тебя вышел посредственный, если не сказать – слабый! Отсюда напрашивается вывод за номером один: без моей поддержки на этой должности ты не удержишься: – Семен Ильич потянулся к стакану и сделал еще один изрядный глоток:

– Повторю для закрепления восприятия: Союз ССР – покойник, живой труп! Какое государственное образование займет его место пока не понятно, даже я этого не знаю. Но зато я знаю, что руководить этим приемником СССР будет другая команда и наш грузинский друг семьи в эту команду не попадет*. МИД возглавит кто – то другой и место в нем мне не предложат. Возраст и старые грехи тому помеха, да и очередь из молодых и голодных любителей заграницы, от Кремля до Смоленского бульвара выстроилась. Всем охота от посольского каравая хоть кусочек отщипнуть! Потому моя дальнейшая жизнь – это телескопическая удочка, пруд с карасиками и персональная пенсия, причем один раз в месяц.

А если учитывать, что деловые и дружеские связи, вышедшего в отставку сотрудника МИД, существуют и действуют, как правило, не более года, то прогноз неутешительный. Это я сейчас всем друг товарищ и брат и все готовы стать для меня «золотой рыбкой», а когда уйду на пенсию – скоренько мой телефон забудут. Такова нынешняя реальность! Хотя, почему нынешняя? Так было в прошлые временв, так происходит ныне и так будет в будущем!

И становится понятно, что в стабилизации жизни и в карьерном росте помощь я тебе оказать не смогу. Отсюда вывод номер два: надо искать другой путь для сохранения того, что уже достигнуто в жизни, и способа обеспечить карьерный рост: – Отец, за все время монолога, на сына так и не взгляну.

*Последним Министром Иностранных Дел СССР был Шеварндзе Э. А,

Глава 3

В течении двух последующих дней подчиненные Игоря своего начальника почти не видели: приходя на службу он все рабочее время проводил за закрытыми дверями своего кабинета, ни с кем не общался, никому сам не звонил. Все входящие вызовы переадресовал на секретаршу, приказав ей проявить всю смекалку, объясняя всем обстоятельства, почему шеф не может в данный момент ответить по телефону и, тем более, принять посетителя для личной беседы.

Сотрудники отдела терялись в догадках, стараясь отыскать причину такого поведения начальника. А она была проста: Сивко Игорь Семенович думал! А чтобы лучше думалось – пил мелкими глотками «Медовую с перцем». Причем, не пьянея и не теряя трезвости мысли! Главной и единственной темой для размышлений был недавний разговор с отцом. И как бы он не искал слабые места и изъяны в его оценке сложившейся ситуации, он их в его прогнозах не обнаружил.

На исходе второго дня, убрав недопитую бутылку в шкаф, признал полную правоту главы семейства. Тщательно продумав все слова, которые он скажет, набрал номер своего домашнего телефона, дождался, когда маман позовет отца и ровным, спокойным голосом объявил: – Я полностью с тобой согласен: – И не дожидаясь реакции на сказанное, положил трубку. Как это часто бывает, когда решение принято и возврата прошлому уже не будет – на душе стало спокойнее.

Личная «золотая рыбка», а по-другому машина личных знакомств и связей уважаемого папаши – Семена Ильича, начала работать без промедлений: через три дня чертежница Кристина Божко неожиданно написала заявление об увольнении и срочно убыла в город Днепропетровск. Там её ждала двухкомнатная, кооперативная квартира с видом на одноименную реку и должность заведующей библиотекой в Национальной металлургической академии Украины. После вступления в должность, практически безболезненно, прервала беременность.

Ни перед отъездом, ни после, общения Сивко – младшего со своей бывшей «возлюбленной» не было. Игорь Семенович научился забывать и отсекать прошлое. То, что будет мешать жить в будущем. О том, что в этот раз отцом он не станет, Игорь был оповещен еще при первом разговоре. Этому он был не очень рад, но и не очень тем огорчен. Про то, что думает об этом Кристина – его вообще не интересовало. Она женщина взрослая, силой заставлять прерывать беременность её не будут, а если на неё подействуют уговоры «рыбки» – значит, так тому и быть! Какие её годы? При её фигуре и темпераменте, желающих её осчастливить хоть отбавляй!

Через четыре дня после отъезда Кристины, высокопоставленных Московских гостей вместе с сыном пригласил в выходные дни отдохнуть на даче старый друг Семена Ильича еще по учебе в МГИМО, ныне занимавший высокий пост в Верховном Совете УССР. Даже не посоветовавшись с отпрыском, глава семьи ответил согласием. Игорь сразу понял, что его участие в отдыхе является частью плана Семена Ильича и оказался полностью прав. На шикарнейшей, правительственной даче состоялось знакомство не только с хозяевами: Петром Петровичем и Анной Каземировной, но и с их дочкой – Маргаритой.

Приветственный стол на широкой террасе, опоясывающей по периметру весь второй этаж, был накрыт эксклюзивной, шелковой скатертью: золотая, тесненная павлинами середина, по низу – густая, длинная бахрома жгучего, ультрамаринового цвета. А метровый осетр в крошеве гранатовых зерен, рябчики во фритюре, глубокие вазочки с черной и красной икрой, огромные днепровские раки, фрукты иноземного и местного сбора, многочисленные супницы, салатницы, соусницы Венецианского, хрустального столового гарнитура выгодно подчеркивали великолепие и цветовую гамму скатерти – самобранки.

Возле затейливой беседки суетились двое усачей в белых куртках. Один возле мангала с шампурами, другой ворошил уголь под решетками для барбекю. Ароматы шашлыка и стэйков вызывали обильное выделение слюны. Еще двое молодых людей при бабочках и в коричневых фартуках ниже колен, исполняя роль официантов, замерли по обеим сторонам стола. Без всякого анализа было понятно, что хозяева к этой встрече готовились весьма тщательно, а значит возлагают на неё известные только им надежды.

Судя по стульям с высокими спинками, стол был накрыт для шести персон. По два стула с трех сторон. Ближний к входу на террасу торец стола, соседствующий с пальмой в кадке, оставался свободным. Поскольку именно на нем выстроились, как на параде ровные ряды бутылок со всевозможными напитками, стоящий за ним третий официант был «виночерпий». Другой торец стола, под аналогичной пальмой, предназначался для Игоря с Марго. Родители, заняли места справа и слева от них, соответственно. После короткого тоста хозяина пир начался.

Надо честно сказать, что Марго на Игоря особого впечатления не произвела: плоскогрудая, с худыми ногами, узкобедрая, с мелкими чертами лица – она сильно проигрывала в сексуальной привлекательности чертежнице Кристине. Правда, была очень уверена в себе, весела, громко смеялась, изящно, с легкостью поддерживала застольную беседу и мелкими глотками пила ледяное, французское шампанское.

После первой порции ароматных шашлыков женская половина выразила желание сделать небольшой перерыв. Сильный пол возражать не стал. Главы семей задымили кубинскими сигарами в креслах на углу террасы. Жены, на ходу обсуждая кулинарные изыски, направились на первый этаж. Игорь и Маргарита, прихватив пачку «Marlbоro», по покатой, выложенной мраморными плитками дорожке, проследовали в затейливую беседку на невысоком обрыве над Днепром. Марго, прикурив от золотой «Zippo», низким, грудным голосом, растягивая фразы начала разговор:

– Предлагаю сразу перейти на «ты». И вообще: постарайся выслушать меня внимательно, не перебивая и только потом, подумав, выскажешь своё согласие или не согласие с тем, что я скажу: – Обернулась к Игорю и заглянула ему в глаза. Такого оборота он не ждал, к откровенному разговору готов не был, но под пристальным её взглядом почему – то возражать не стал, выдержал короткую паузу и согласно кивнул головой. Марго еще раз затянулась, выпустила через нос две густые струйки дыма и продолжила:

– Надеюсь, ты уже догадался, что наши горячо любимые «предки» устроили сегодняшнюю вечеринку не для того, чтобы предаться воспоминаниям об их общей, «героической» юности? Если не понял, то я тебе открою истинную цель нынешнего «саммита»: – Продолжая смотреть ему в глаза, она скривила тонкие губы в улыбке:

– Это обычный родительский сговор! Главная задача банкета – познакомить своих чад для создания крепкой и примерной советской семьи, которая осчастливит их здоровым и толстым внуком или внучкой. А может и тем и другим: – Улыбка стала гаснуть, губы выровнялись и заняли привычное место. Сигарета, оставляя дымный след, по длинной дуге улетела за обрыв:

– Можешь не сомневаться: я ничего не придумала и права на сто процентов! Тем более, что со мной проведена душевная и длительная беседа. Суть её в том, что мне почти тридцать, я не раскрученная «звездулька» с кучей фанатов – поклонников, и в моем окружении кандидатов в мужья никогда не наблюдалось. Те, с которыми я сейчас сплю, моего папашу ни в коей мере не устраивают. Впрочем, как и все те, кто ублажали меня в прошлом. Он уверен, что они мне ничего не смогут дать. Поскольку сами никаких перспектив не имеют. А вот урвать что – ни будь лично для себя через его пост и положение надеются.

С тобой дело обстоит несколько иначе. У тебя есть трудности по службе и отсутствуют перспективы карьерного роста. Мой батюшка ради дружбы с Семеном Ильичем, если ты станешь моим мужем, эти проблемы может устранить в два счета. Уверенностью, что в будущем ты не взбрыкнешь, не упорхнешь из созданной ячейки, будет служить гарантия со стороны твоего отца и пристальный, постоянный контроль твоей карьеры со стороны моего.

Я сутки обдумывала услышанное, тщательно взвешивала доводы «за» и ««против». Вот мой ответ: окончательный и бесповоротный. Я согласна выйти за тебя замуж! Остальное зависит от тебя и только от тебя: – Замолчала. Вышелушила из пачки очередную сигарету, нервно чиркнула зажигалкой и отвернулась, выпуская в сторону Днепра облачка дыма. Игорь, нахмурив брови, не мигая, глядел в сторону дымящихся мангалов и не спешил нарушать молчание. Марго резко встала, сигарета полетела в сторону:

– Характер у меня далеко не сахарный, я это знаю и признаю. Другой я уже не стану. Внешне – далеко не Афродита, но и ты на Гефеста, даже с большим натягом отдаленно не смахиваешь. Они тоже были разные, хоть и боги: она – любви и красоты, а он – огня и кузнечного искусства, но семью создали.

Скажу честно и откровенно, как я вижу наш семейный союз. У тебя своя жизнь. У меня, соответственно, своя. Ты в мою, а я в твою, по взаимному согласию, не вмешиваемся. Кто и с кем романы крутит – не важно, и к семейным скандалам это не приводит. Их вообще быть не может! Полная свобода в поступках, полная свобода в личной жизни! Секретов друг от друга мы не имеем, но для всех прочих людей наши дела – темный лес и полная неизвестность. Для всех родственников, знакомых наш брак – эталон советской семьи. Предмет для подражания и черной зависти!

Детей на стороне не заводим. Я, своих любовников, а ты своих любовниц в нашу семейную пастель не укладываем. Все интрижки и сексуальные утехи только на нейтральной территории. Если приключения скрыть невозможно – надо немедленно от них отказаться! Любые разборки с обманутыми, несчастными женами и дуэли с «рогатыми», ревнивыми мужьями исключаются. Для тебя же и меня это не измена, не трагедия, а возможность свободно удовлетворять свои физические возможности и потребности. Только так и никак иначе!

Марго встала, оперлась на перила беседки, повернувшись к собеседнику спиной, и зафиксировала взгляд на величавом Днепре, будто увидела его впервые. Игорь продолжал изучать дымки над мангалами. Сигарета, зажатая между пальцами, давно уже погасла, но он этого не замечал. Мысли, словно рой диких пчел, метались в голове. Казалось, что он слышит, как они злобно жужжат, сталкиваясь в тесном и замкнутом пространстве. На самом кончике языка висело, и уже готово было вот – вот сорваться хлесткое и обидное слово – «стерва».

Осознав, что ничего нового в древесном дыме не откроет, развернул голову в сторону Марго. Она, словно почувствовав его взгляд, резко обернулась. Глаза их встретились, и никто не хотел первым отвести взгляд. Сдался Игорек, а Марго продолжила:

– И последнее: в остальном у нас будет самая обычная семья. Со своим укладом, со своими обязанностями по дому, с семейным бюджетом, обязательным исполнением каждым «супружеского долга». Причем, попытки избежать исполнения этого долга не возможны даже в теории. Если одна сторона желает интимных игр, то другая обязана ублажить первую.

И еще: семья должна быть полной! Предки желают нянчить карапузов – мы обязаны исполнить их мечты. Другими словами – детишек мы нарожаем столько, сколько нужно и нам и им. Уверена, что проблем с их содержанием и воспитанием у нас не будет. Родоки у нас еще не старые, не немощные. И кубышки для наследников они заполнили с большим запасом! Так – что дети для нас обузой не будут:

– Марго выдохнула и прикурила очередную сигарету. Игорь смотрел на неё с полуоткрытым ртом и сознавал, что к слову «стерва», которое застряло на языке, добавилось еще одно, но не уже не обидное: «умная». Уважение, которое неожиданно родилось у него к этой своенравной, циничной и цепкой, по – своему разумной, дальновидной девице, раздражало до дрожи в теле, но поделать ничего с собой не мог. И не хотел!

Официант – виночерпий к беседке приблизился практически незаметно. Во всяком случае, занятые своими мыслями Маргарита и Игорь заметили его появление, только после того, как он деликатно кашлянул и прервал их размышления: – Я дико извиняюсь, что прервал ваше уединение. Но родители просят вас вернуться к столу. Они не желают приступать к рябчикам без вашего участия!

За столом на веранде царила теплая, дружеская обстановка, но потому, как встретили молодых, как со скрытой, невысказанной тревогой смотрели на них глаза родителей, становилось понятно, что дело вовсе не в рябчиках. Им было интересно, о чем говорили в беседке их дети, какое впечатление они произвели друг на друга. Их очень волновало настроение вернувшихся за стол молодых людей после первой личной встречи без посторонних. Может, все усилия напрасны, и они разочарованы:

– Игорь твердой поступью подошел к столу, налил полный бокал красного вина, по очереди осмотрел всех присутствующих и громко объявил:

– Дорогие родители! Готовьте свадебную церемонию. Мы с Марго решили пожениться. Пусть оно вам покажется несколько скороспелым и даже поспешным – тем не менее оно обоюдное, а значит и жизнеспособное.

Пожалуйста! Не назначайте нам времени на обдумывание нашего решения. Оно окончательное и изменению не подлежит. Я верно высказал наш мысли, дорогая? – Лицо Маргариты украшала победная улыбка. Все было ясно без слов и она лишь томно, с достоинством кивнула головой.

Радостно, громко охнула Анна Каземировна – мать Марго. Зазвенели на полу осколки хрустального бокала, выпавшего из рук матери Игорька. Залихватски, как это бывает с мужиками на лесоповале, «хекнул» Семен Ильич. Петр Петрович, будущий тесть, не проронил ни звука. С открытым, до неприличия, широко ртом – это сделать было затруднительно.