Tsitaadid raamatust «Незаметная вещь»
Еще на Черном море постоянно падают звезды, и весь народ, подымая головы, с остервенением загадывает желания, одно несбыточнее другого. На Средиземном море звезды не падают. Или нечего желать?
Идеальная петербурженка, придуманная поэтом Блоком, не имеет внешности, а имеет только фактуру и запах. Дышит шелками и туманами. Про другую прекрасную петербурженку поэтом Гумилевым сказано, что у нее особенно нежные руки. Мэтры любовной лирики не видели своих возлюбленных, разве непонятно?
...Просто петербурженку нельзя увидеть. А к москвичке нельзя прикоснуться. Москвичка всегда как бы немного девушка с обложки. Петербурженка всегда немного такая, как будто забыл дома очки.
... а деньги ведь вам платят не за ту работу, которую вы делаете, а за ту, которую делали, когда были нищим.
Мои глаза помнят, наоборот, щемящее уродство любимых девушек, неожиданную безвкусицу...
Все дело в безвкусице. Вкус для москвичек, петербурженок, римлянок, парижанок – один и тот же. Безвкусица разная.
Ну и что, что я теперь езжу не на трамвае, а на такси? Все равно в Петербурге мало света, а в Москве много. Даже белые петербургские ночи тусклее московских желтых. Поэтому, никуда не денешься, петербурженка тактильней. А москвичка – заметней.
На улицах горели фонари и в родительном падеже призывная надпись «колбасы».
Вот совсем недавно он просто так ехал из Гамбурга в Париж и читал в купе православный молитвослов. На какой-то остановке вошел мулла. Сказал, что цыганская музыка похожа на музыку суфиев, что Иса был великим пророком и братом Магомеда, подарил Коран и вышел. А на следующей остановке вошел раввин. Сказал, что он из Назарета, и что в Назарете много цыган. И подарил четки.
Эрденко говорит, что на сотню ирландцев семьдесят – скрипачи, двадцать – поэты, а десять – утонченные слушатели и ценители.
