Loe raamatut: «Ведьмина келья»

Пролог

Как лиса заходит в курятник ночью,

Как змея оплетает птичье гнездо,

Как кикимора ждёт у болотной кочки,

Как тать скребёт когтями в наличник,

Как русалка таится в заводи на реке,

Как серп срезает, силы набрав, полынь,

Как волчья слюна тает в зеленом мхе,

Как на погосте плачет и стонет выпь, —

Плетись, плетись, ворожба моя!

Гори, гори жарким костром в лесу.

Рвись как нить и вяжись судьба

По бесконечному рунному колесу.

Плетись, плетись, ворожба моя!

Восстань туманом скрывая всё.

Липни мёдом к творящим тебя рукам!

Пусть сила твоя ширится и растёт!

Как ветер гуляет в дремучей чаще,

Как зерно зреет безлунной ночью,

Как холодный труп заполняет ящик,

Как петля удавки обнимет прочно.

Как невеста гадает на свадьбу скоро,

Как трещит поленце в печах делянки,

Как ребёнок сладко уснул в котомке,

Как мир выворачивается наизнанку, —

Плетись, плетись, ворожба моя!

Гори, гори лучиной в кромешной тьме.

Коснись поцелуем обескровленного чела.

Подчинись наговору, велит тебе Мать Земля!

Плетись, плетись, ворожба моя!

Обернись алым папоротника цветком!

Подчинись наговору, велит тебе Мать Земля —

Пусть сила твоя разрушает и создает.

Из русской традиции народных наговоров.

(Автор неизвестен).

Уродливый шрам просёлочной дороги растянулся через всё поле. Он едва касался бесконечного ряда деревьев. Искореженные стволы торчали то тут, то там, как горелые спички, воткнутые огромной рукой в уже мерзлую землю поздней осени. Луна выхватывала из ночной мглы их когтистые силуэты. Чуть дальше, за поворотом, появлялась тонкая тропа. Еле видимая стежка вела в низину, а затем выходила к старому кладбищу. За гнилыми остатками забора виднелся частокол крестов.

Захоронения были почти заброшены: у большинства из них недоставало оград. Могилы тонули в сухом бурьяне. Погост был большим, поскольку когда-то принадлежал нескольким деревням сразу. Здесь, на перепутье, чуть поодаль от развилки, нашла свой покой не одна сотня человек. А что скрывает земля, осталось ведомо лишь ей одной.

Ворота оказались сорваны с петель, а только что выпавший мягкий снег смешан с глиной. Следы отделялись от основной тропы и вели вглубь кладбища.

Несмотря на протяжное и тоскливое завывание ветра, был отчётливо слышен чавкающий звук лопаты, которая боролась с почвой. Время от времени металл натыкался на камни, и раздавался неприятный лязг. Под тенью скрюченного дуба, среди щупалец его корневища нечто отчаянно пыталось прорваться на ту сторону. Большой валун, служивший надгробием, был отброшен в сторону. Он угодил на соседний участок, разбив две плиты и большую лампаду.

Рядом с ритмично раскачивающейся фигурой в чёрном тряпье росла куча земли. С каждым движением лопаты она становилась всё больше и выше, слипаясь под тающим снегом в коричневое месиво. Существо в чёрном шумно выдохнуло, а затем продолжило копать. В его движениях прослеживалось нечто противоестественное, отталкивающее и неприятное. Инструмент вгрызался в землю, рвал её, как хищник беззащитную жертву. Иногда нечто подносило лампу, чтобы рассмотреть получившуюся яму.

Через четверть часа лопата глухо ударилась о древесину, и существо издало истошный вопль облегчения. Черенок отлетел в сторону, и когтистые пальцы принялись убирать остатки почвы с гроба, пока тот не был освобожден из тесного плена. Деревянный ящик был закопан горизонтально, а доски плотно перевязаны ржавыми цепями, которые сейчас больше походили на огромные пряди спутанных волос.

– Мы нашли её, как он и говорил! – ликующе произнесло существо, и голос его разделился на многоголосый хор. – Она всё ещё здесь! Мы чувствуем! Мы все чувствуем!

Увесистый удар кулаком пришелся по толстой крышке, но ничего не произошло. Разоритель могил замер, удовлетворенно рассмеялся и схватил деревянный ящик за одну из приделанных по бокам ручек. Внешне очень увесистый гроб, как игрушечный, повиновался его воле. Оно доставило погребальный ящик до сторожки могильщика и затащило его внутрь.

– Власта! Власта!.. – принялся надрывно стенать Хор. – Сейчас… Сейчас! Мы знаем, как снять. Он нам рассказал секрет плетения.

Ладони существа с длинными пальцами гладили доски гроба, смахивали с него комья земли. Оно искало исток плетения, то место, где было сказано слово. Погребальный ларь оказался непростым: запечатанный, сбитый со всех сторон, он всё ещё оставался крепким.

Но вот руки прислужника обнаружили буквы на одной из досок, и из складок одежды показался нож. Оружие впилось в кожу предплечья. Из раны принялась сочиться черная жидкость. Когтистый палец вывел знак, затем ещё один и приложил открытую ладонь к стенке гроба. Мгновение ничего не происходило, а затем цепи пришли в движение. Клубок железных змей расплетался, сыпал искрами во все стороны, но становился всё меньше. Темница была открыта.

– Власта!!! Госпожа! – нечто было счастливо. Его голоса перебивали друг друга в экстазе и благоговении. – Госпожа снова с нами! Наконец мы не одни! Да!

– Зачем ты разбудил меня, Хор? услышав женский шепот, существо задрожало всем телом и упало на колени.

– Время пришло, госпожа, – бормотал слуга. – Время… Он нам так и сказал, госпожа! Так и сказал всем нам…

– Кто он?

– Тот, кто кормит камни, госпожа. Каждую луну кормит камни… Да-да! – Из тьмы деревянного короба показалась рука, а затем крышка шумно упала на пол. Существо задрожало ещё сильнее и ниже припало к полу. – Мы рады слова служить вам! Мы очень-очень рады!

– Что теперь сталось с моей кельей? – на алых губах ведьмы играла довольная улыбка.

1.

– Последняя боевая задача в этом году. Потом отпуск, а там уже и до пенсии остается рукой подать, – Майор шумно отхлебнул угольно-черный чай из стекла в казенном подстаканнике. – Кроме тебя, кто еще ребят научит работать? Верно?

Офицер был крупным бородатым мужчиной за сорок. Ему шла отглаженная форма, что идеально гармонировала с окружающей обстановкой. Ведомственный кабинет был обставлен по всем классическим канонам: отполированный паркет, красная ковровая дорожка, огромный письменный стол с зеленым сукном на крышке. Несколько телефонов без кнопок хранили молчание.

– Инструкторов-то у тебя и без того хватает. – Костер тоже сделал глоток, поморщившись от крепости напитка. Затем добавил в тот несколько кубиков сахара и принялся греметь ложкой. – Тебе надо, чтобы вернулись все. А ты понятия не имеешь, за каким лешим и куда отправляешь бойцов.

– Бюро есть Бюро, – с тоской развел руками бородач. – Ты сам знаешь, что я не могу обсуждать задачи, которые на меня падают сверху.

– Только сел в кресло, а уже какой важный. – Костер цокнул языком и протянул. – Не можешь обсуждать дета-а-али. Нача-а-альник!

– Да ты ж… – Майор от досады хлопнул по столу. Оба стакана подскочили, и пара капель чая попала на замызганную папку с красной печатью. – Сам отказался от повышения, нарушил прямой приказ, оставил меня разгребать всю бумажную волокиту. А еще жалуешься? Имей совесть, в конце концов! Я же и просто приказать могу!

– Что ты, что ты! – Костер наигранно всплеснул руками. – Как бы я мог тебя, да и подставить. Тем более в такой момент. Но не всем, знаешь, по душе киснуть в скрипучем кресле и зарабатывать геморрой.

– Вот поэтому я тебя и вызвал. Тем более, что ты залежался на больничной койке, – бородач поднял брови. – Хотел из лазарета сразу на пенсию? А не вышло. А не так все просто, как тебе кажется.

– Да кто бы надеялся, что я смогу тихо и спокойно уйти в отставку. – Костер нахмурился и продолжил. – Два десятка лет на службе? Так это еще малой кровью отделался!

Майор отвернулся к окну. В комнате повисла тишина, которую нарушал только звук маятника настенных часов. Прошло несколько минут, прежде чем тот продолжил.

– Задание важное и совсем не простое. А я не могу позволить себе накладок, когда только заступил на должность, – его голос смягчился. – Я тебя об услуге прошу, как друга. Своди ребят, вернись назад. Я со своей стороны обеспечу, чтобы тебя до самого конца больше не дергал никто, – он рассеянно пошарил по карманам, а потом взял пачку сигарет со стола. – Такой расклад тебя устроит?

– Ты так говоришь, будто бы у меня есть выбор? Дело-то уже давно решенное, – Костер расплылся в улыбке, обнажив белые зубы. – Ты мне форму давай на подпись. Поглядим, на какой круг ада меня решило затащить Бюро на этот раз.

– Тогда кратко и по делу, – майор достал из ящика стола увесистую папку. – Ведешь группу. Задача – сопроводить ученых. Посетить надо Объект «401-ЖБ». Он достаточно далеко и никакой информации о деятельности, естественно, не предоставлено…

– Вечно мне достается самая муть. – Костер взял папку, открыл ее и сосредоточенно начал бегать глазами по фотографиям, карте местности и всему остальному, что нашлось внутри.

– …Больше недели сотрудники Объекта не выходят на связь. Сеть на месте, внутренняя, закрытая. Удаленно проверить ничего не вышло. – он сглотнул и покачал головой. – Будете там не первые. Предыдущая группа пропала без вести неделю назад. Установить причины инцидента не удалось. Необходимо расследовать все обстоятельства, найти людей, забрать все, что ученые посчитают ценным.

– Чтобы чья-то задница в Бюро усидела на своем кресле. – Костер пробурчал, не отрываясь от изучения данных. Подводные камни в задаче его не удивили.

– И не полетели головы. Но да, ты прав, – майор поморщился и вытер со лба выступивший пот. – Задача не подразумевает применение силы, только обеспечение безопасности. Но мы не знаем, что вас там будет ждать.

– Даже Бюро иногда ошибается. Но кому стало нужно захватывать объект в глубинке? Это ж почти заповедник. Там брать то что?

– Да шут его знает. Люди с ума сходят. Время такое.

– Твоя правда, сумасшедших все больше. Особенно среди руководства, – он громко рассмеялся. – Тебе пока не грозит. Еще к креслу не привык, подбородков не отрастил. Не начальник, а так, начальничек.

– Очень смешно, – бородач поиграл желваками. – Выезд через 6 часов.

– Ладно. Уговорил. – Костер поднялся и, не оборачиваясь, вышел.

Армейский “Урал” подскочил на ухабе, и несколько ребят в кузове хрипло выругались. Костер тоже устал от долгой переброски, но молчал. Его выцветшие глаза изучали проплывающие мимо дома: покосившиеся избы, заброшенные коровники, сельские магазины из потрескавшегося кирпича. Гнетущее наследие ушедшей эпохи не вызывало никаких эмоций.

В боевой группе оказалось двенадцать человек, включая его самого. И ещё парочка ученых из Бюро, что вели колонну в белой “Ниве”. Солдаты молча смотрели перед собой, пока грузовик преодолевал одну колдобину за другой. Сам Костер давно привык к холоду и ветру, а потому всегда садился у самого борта. Он следил за обстановкой и мог спокойно курить одну за другой. Дешевые сигареты – его личный способ отсчитывать время. Ноябрь выдался теплым. Легкая морось смешивалась с крупицами снега, и тот оседал на сухой траве и ветвях елей.

«Деревня как деревня. Ничего примечательного. Если бы не одно «но»: Бюро просто так не проявляет интерес к захолустным пейзажам. Очевидно, что и своих ученых не разбазаривает почем зря». Костер вытащил смартфон и взглянул на фотографию местности. Оригинал карты был заботливо уложен в походный конверт и спрятан за бронь. Вот только он никак не мог понять, что именно ожидало группу.

То самое “Бюро” на деле было исследовательским институтом министерства внутренних дел с таким количеств букв в аббревиатуре, что их запомнить было решительно невозможно. В ведении структуры находилось все: от главного архива до миграции тушканчиков средней полосы в осенне-зимний период. Все, кто сталкивался с данной частью системы, не могли поведать ничего внятного ни о том, кто там работает, ни о том, какие методы практикует. Поговаривали, что те самые “застенки Кремля“ и “подземелья Лубянки” – детские площадки в сравнении с суровой реальностью.

Однако те двое, что вели колонну в грязной белой “Ниве“, не показались военным хоть сколько-то серьезными людьми.

Внутри командира росло беспокойство с тех самых пор, как он покинул кабинет и принялся готовиться к задаче. Сосущее чувство боли и пустоты разрасталось внутри груди. Тошнота подкатывала к горлу, а в висках начинало ломить.

«Не к добру», – решил старый вояка и постарался подстраховать группу на случай любых непредвиденных ситуаций. Сейчас же, сидя у борта, он перебирал в голове все последние вылазки.

Конечной точкой оказалась мертвая деревушка где-то в трехстах километрах от ближайшего крупного районного центра.

Асфальтированная дорога вскоре закончилась, и “Урал” взбрыкнул при переходе на колею в мягкой земле. Движок зарычал громче, а сам грузовик принялся раскачиваться, повторяя в точности все контуры рельефа.

– Пять километров до зоны высадки, – передал солдат в конец кузова.

«А оттуда еще столько же, но уже на своих двоих. Ох, и плохие же у меня предчувствия, ребята», промелькнуло в голове Костра. Но вслух он ничего озвучивать не стал, только поморщился и плотнее надвинул на брови скатанную балаклаву.

Лес стал ближе подступать к дороге. Небо спустилось ниже и отражало все оттенки палитры серого: от мыльного до свинцового. Виски сдавило. Острая боль пронзила голову насквозь.

– Бойцы, готовность десять малых! – проревел он вглубь тента и поднялся на ноги. – При выходе из вагона не забывайте свои вещи!

– Погодите! Дайте маме письмо допишу, – высоким тоном протянул один из солдат под одобрительный хохот коллег.

Люди пришли в движение: лязг снаряжения, щелчки зажигалок и тлеющие в темноте огоньки сигарет добавили каплю красок в окружающую действительность. Командир зацепился руками за верхние опоры крыши и оценил пейзаж.

Мимо проплывали разрушенные фермы, почти разобранные местными по кирпичу. То тут, то там вставали небольшие рощицы. Рубить молодые деревья давно было некому. Лес отъедал пятачок за пятачком, беспощадно заявляя свои права.

Грузовик скрипнул тормозами, наклонился на одну сторону, а затем остановился на небольшом возвышении. Костер перемахнул через борт. Берцы ударили в слякоть, подняв веер брызг. Он отпер кузов и пошел к водителю. “Нива” Бюро встала рядом. Ученые в блестящих дождевиках поверх форменных курток щурились от сильного ветра.

Один за другим солдаты покинули “Урал” и быстрыми перебежками рассредоточились под деревьями. Несколько сняли автоматы с ремней и их дула изучали места вероятных прострелов. Но вокруг не было, кроме них, ни одной живой души.

– Филин, поднимай птицу и осмотри маршрут. Высоко, так, чтобы тебя не услышали, – Костер сухо раздавал команды отряду и старшим троек. – Как только пройдешь треть пути, сообщи Лампе.

Оператор дрона кивнул, показал что-то жестом напарнику и скинул рюкзак. Из него показался небольшой квадрокоптер, пульт, обмотанная синей изолентой батарея. Он передал все помощнику, а сам принялся включать оборудование.

– Костер! – окликнул командира долговязый парень в черной униформе и хлопнул дверью кабины. – Я на точку сбора. Буду нужен – вызывай.

Водитель сплюнул, выругался, а затем принялся осматривать автомобиль по кругу. Старая привычка.

– Так, Лампа. Берешь своих ребят и отправляешься в разведку. При каждом должна быть рация. Отмечаешь точки, выбираешь заметные ориентиры. Доклад каждые десять минут.

– Принял, – просипел рыжий бородач, поправляя на себе рюкзак. Он достал из разгрузки обойму и примкнул ее к автомату. Предохранитель беззвучно встал в положение для одиночной стрельбы, а затем лязгнул затвор. – Пошли!

– Один в кузов к Жокею, остальные цепочкой за мной.

– Костер, – Профессор неуклюжей походкой вышел из-за отъезжающего грузовика и поправил очки, стекла которых покрывали крупные капли воды. – Какой у вас план действий?

– Отправляемся на последнюю точку связи с пропавшей группой. Тут недалеко, – Костер проверил рацию и убрал ее в подсумок. – Дальше по обстоятельствам. Если ничего не обнаружим, будем заходить. В любом случае, пока информации нет. Ждем разведку.

– Понятно, понятно, – толстяк цокнул языком и нахмурился. Было видно, что он недоволен планом, но спорить не стал. – Когда выдвигаемся?

– Пять малых.

Молодая напарница Профессора с любопытством наблюдала за работой солдат из-за спины толстяка. Филин изучал изображение на мониторе пульта и подозвал помощника.

– Лёва, бери вторую птицу и посади ее вот тут, – оператор указал пальцем на дисплей. – Давай, только так, чтобы без лишнего шума. Я скажу потом, если надо будет ее поднять.

Двигались поначалу медленно. Общий ландшафт не сильно мешал продвижению, чего нельзя было сказать о погоде. Свинцовое небо почти сразу принялось крошить замороженную воду. Ее подхватывал ветер, с остервенением швырял в лица и за шиворот. Освежало, но заставляло сбавить скорость.

Зачем Бюро понадобилось изучать что-то в глуши, подобно этой, оставалось загадкой. Для Костра все мертвые деревни были как братья близнецы: сросшиеся, брошенные, зияющие провалами пустых окон. Скопление покосившихся домов, в которых когда-то кипела жизнь. Сброшенные раковины исчезнувших наутилусов. Скопление прошлого навевало тоску.

Постепенно группа стала спускаться в низину. Проселочную дорогу прерывали бетонные плиты, кое-как перекинутые через ручьи и небольшие болотца.

Без сомнений, летом огромные зеленые арки впечатляли. Но сейчас куцые коридоры из лысых деревьев угнетали и нагоняли тоскливое настроение.

Костер сверился с часами. Пока все шло согласно плану. Своих ребят он знал как облупленных. Многих отобрал сам из очередного пополнения, а затем прошел с ними вместе не одно боевое задание. Чаще всего им поручали эвакуировать кого-то или забрать ценный груз. Сопроводить до точки эвакуации в целости и сохранности, ничего более. Стрелковые бои навязывать своим людям Костер не любил. Всегда были раненые, а иногда и потери. Почему-то за годы службы сердце не перестало болеть за тех, кто служил под его началом. Возможно, юношеский максимализм и помог ему удержаться на такой горячей позиции долгое время.

Что же до группы ученых из Бюро, Костер не нашел в них ничего интересного или необычного.

Профессором оказался мужчина под пятьдесят, с седыми усами, в очках и с явно выраженной полнотой. На его круглом лице щетка усов смотрелась весьма уместно, но неаккуратно. Желтые никотиновые пятна на ней добавляли неряшливость его облику. Толстяк постоянно пыхтел, протирал лицо и очки, что-то бубнил себе под нос. «Сумасшедший от мира науки» – так его окрестил про себя военный.

Другое дело – помощница Профессора. Ей оказалась высокая молодая девушка с длинными рыжими волосами, с лицом, усыпанным веснушками, и пытливым взглядом зеленых глаз. Мира прятала тугую косу под серой форменной курткой Бюро и была немногословна. Обычно она поддакивала Профессору или многозначительно поднимала брови на его суетливую речь.

Вещей с собой брали минимальное количество: вода, аптечки, рюкзаки для сбора винчестеров и больших бумажных журналов. Костер прикидывал, что без осложнений можно было управиться с задачей за сутки. Оставаться в месте, где пропала предыдущая боевая группа, совершенно не хотелось. Занятый мыслями, он не заметил, как низина сменилась болотистым полем, а деревья стали расти кучнее. Они словно хотели согреться, и поэтому лес стал почти непроглядным. Темно-серая стена уходила вправо, и дорога вторила ее ритму, сворачивая в ту же сторону. Головной подал знак, и группа остановилась.

– Контакт, – спокойно произнес Соболь и снял с ремня на шее автомат. – Один гражданский на десять часов.

– Принял, – Костёр взялся за рацию, но передумал. – Проверить контакт.

Широкоплечий солдат в черной короткой шапке продублировал команду, огляделся по сторонам и вздохнул. Придется выполнять самому. Он отделился от своей тройки и, выпрямившись во весь рост, вышел на дорогу, чтобы человек его точно заметил.

– Филин, твою мать! – Костер прохрипел вполголоса, отжимая кнопку приема. – Филин, ответь Костру! Филин, ответь Костру. Вы там спите, что ли?

– Филин на приеме, – ответил меланхолично оператор. – Что случилось, кэп?

– У меня контакт. А я не в курсе.

– Какого… – парень на другом конце явно был озадачен произошедшим. – Я трижды облетел квадрат. Висел над вами 2 малых назад. Никого. Лампа не передавал информации. Там никого не…

– Один гражданский, – Костер прервал тираду парня. – Давай внимательнее, глаза над нами и провожай.

– Принял.

Соболь успел уже вернуться к группе и забрал с собой двух солдат. Те отправились осматривать местность.