Maht 150 lehekülge
2012 aasta
Моя Ж в искусстве
Raamatust
По-доброму посмеиваясь над гением режиссуры Станиславским, Валерий Зеленогорский назвал свою книгу «Моя Ж в искусстве» – имея в виду не столько «жизнь», сколько пятую точку приложения любых творческих усилий.
Не стоит слишком серьезно воспринимать самих себя и относиться к окружающим свысока. Комедий в судьбе больше, чем трагедий, и если к другому уходит невеста, как поется в известной песне, то неизвестно, кому повезло. Проза Зеленогорского соткана из житейских мелочей, на которые обычно не обращаешь внимания, но которые правят нами лучше иных царей и президентов!
Žanrid ja sildid
Сергеев побежал в правительственную ложу и доложил главному по спорту, что все готово, но для страховки проинформировал, что из-за недостатка площади хор будет сокращенным, без баритонов. Чиновник прожевал маслинку и сказал благодушно: – Да хуй с ними, с баритонами!
Они тихо радовались рядом с маститым композитором. Он был мил, доступен, поиграл на инструменте, попел с моими друзьями, плотоядно поглядывая на местную Клеопатру из районо, которая в принципе могла ему дать для своей кредитной истории. Муж ей тоже нравился, но дать человеку из телевизора – соблазн великий. Максим не решился, а она тоже не блядь же какая-то. Так вот доцент на праздник не пришел,
в далекой юности, когда-то в студенческие годы две аспирантки из Питера на лавочке Марсового поля рассказали и даже показали ему элементы дао-любви, но он забыл со временем все, кроме нефритового стержня (так интеллигентные девушки называли хуй в далеком 72-м году). «Все-таки Питер – великий город», – подумал Сергеев, выходя из душа. Больше он предпринимать ничего не стал – все-таки первое свидание, хватит новых трусов, решил он. В ресторане они неплохо