Loe raamatut: «Рельсы на небеса»

Как я проснулся – сам не знаю,

Вдруг просто понял, что не сплю…

Евгений Горбачёв

– Лена, тебя! – Наталья Сергеевна, как всегда, первая взяла телефон и протянула мне трубку.

Сердце привычно сжалось на какие-то доли секунды. Даже не сжалось, а скорее толкнулось чуть сильнее, чем обычно, но тут же выровнялось. Я даже не успела вздохнуть, презирая себя за слабость. Конечно, это не он. Он не звонит уже год. И, слава богу, как говорится. Я взяла трубку:

– Алло.

– Леночка, привет, как дела? – Это звонила моя подружка, бывшая одноклассница, потом бывшая однокурсница, а еще и постоянная соседка – Настя.

– Привет, – обрадовалась я, – у меня нормально все. А у тебя?

– И у меня, – так же радостно ответила Настя.

Удивительно банально мы иногда себя ведем. Вот, Настя, например. Мы видимся с ней раз в два-три дня, поскольку не только дружим со школы, но и живем в одном доме. У нее семья, муж, ребенок, а то бы встречались мы еще чаще. Но перезваниваемся мы каждый день, а то бывает и в день несколько раз, если что-то нужно решить или обсудить. И каждый раз она спрашивает: «Как дела?», а я отвечаю: «Нормально!» Это у нас вместо приветствия, наверное. Да нет, вроде «привет»-то тоже произносится. В общем, банальны и автоматизированы мы до ужаса.

– Лен, ты помнишь, что в субботу мы идем к Ирке на день рождения?

Конечно, я помнила. Очень хорошо помнила, потому что идти туда мне совсем не хотелось, хотя собиралась там вся наша институтская компания. Как-то так сложилось, что, окончив институт, мы не разбежались кто куда, а продолжали дружить. Уже десять лет. Новый год встречали вместе, дни рождения отмечали, да и просто так иногда собирались… У нас хорошая компания, но идти на день рождения к Ире мне не хотелось. По целому ряду причин. Во-первых, у меня сейчас совсем туго с деньгами, а компания приглашенных решила скинуться и подарить «что-нибудь существенное», как выразился кто-то из наших активистов. И как им сказать, что я «ограничена в средствах»? Как-то неудобно, скажут, что жмусь. Сегодня понедельник, где бы найти денег до пятницы? Потому что в субботу уже день рождения. А получка только на следующей неделе.

– Леночка, скидываемся по полштуки, завтра – крайний срок, – Настя тараторила легко и весело. Конечно, у нее муж хорошо зарабатывает, ей и по тысяче скинуться было бы не слишком заметно для бюджета. – Решили, что по штуке – не все потянут, а пятьсот рублей – это каждый может. Я собираю деньги.

«Пятьсот – это каждый может». Я в ужасе: завтра вторник. Ну откуда взять мне сейчас пятьсот рублей?

– Хорошо, Настюша, занесу их тебе вечером. – Что я говорю?! Откуда я возьму деньги? Занять у кого-нибудь, что ли? У самой же Насти можно, конечно, или у Анатолия Семеновича, папиного друга. Он рад будет помочь, он нам с бабушкой всегда помогал, да и теперь они с тетей Катей меня не забывают. Но очень уж не люблю я занимать. Да и кто любит?

– Лена, а завтра после работы мы пойдем выбирать подарок. Я за тобой зайду. Лады?

Еще одна причина, почему я не хотела идти на этот день рождения, это потому, что мне пришлось бы покупать подарок. «Что-нибудь существенное». Я знала, как все будет: Настя сунет мне кучу денег, извинится: «Дорогая, дочку надо из садика забрать, а то мой опять застрял где-то. Боже, как мне это надоело, никакой жизни… Ну ты сама посмотри, ладно? Я на тебя надеюсь», – и убежит.

– Ладно, Настя, заходи после работы. Пойдем.

Почему я не смогла сказать, что не пойду выбирать подарок? Пусть кто-нибудь из нашей компании хоть иногда решал бы этот вопрос.

– Лен, и последнее. – Сейчас Настя скажет, что отмечать день рождения будут в кафе. – Ирка не хочет возиться дома, поэтому все идем в кафе.

Ну, что я говорила? А это, между прочим, третья причина, почему я не хотела идти – я не люблю рестораны и кафе. Не люблю, и все. Там ни поговорить как следует, ни фотографии старые институтские посмотреть. Там музыка, танцы и сигаретный дым. Я не курю, а танцевать меня не приглашают. Я скучная. Но очень ответственная. Да, именно так Володя и сказал – «ответственная, но скучная». Конечно, он сказал это не мне. Понятное дело, глядя в глаза, мужчины такое не говорят, я случайно услышала. Это было год назад. Володя – муж одной из наших институтских подруг. Теперь муж. Год назад они еще не были женаты официально, но жили, оказывается, вместе. Я этого не знала.

Я вздохнула. Елки-палки! Прошел уже целый год, а я все равно нет-нет, но вспоминала эту историю. И буду вспоминать, наверное, до следующей, точно такой же. Потому что они все похожие. Первая моя любовь случилась еще в институте и продолжалась ровно неделю, а потом парень сказал, что я очень хорошая, но… Дальше было все, как в романах: он сказал, что я только друг и что вообще у меня все еще будет хорошо. И конечно, что он такой нехороший и что он меня недостоин, а я найду себе отличного парня и буду счастлива с ним всю жизнь. Они все говорили, что они меня недостойны и что я должна найти хорошего парня. Вернее, теперь уже говорят, что хорошего мужчину. Конечно, когда тебе перевалило за тридцать, с мальчиков и парней пора уже переключаться на мужчин…

– Дорогие коллеги, минуточку внимания. – Это наша начальница Ирина Матвеевна вышла из своего кабинета. Вообще-то она не любила, когда ее звали по имени-отчеству, предпочитала, чтобы ее называли просто по имени – Ирина. Она старше меня лет на десять, кажется. Но я называла ее, как она просила – по имени. Как и другую нашу сотрудницу – Ксению. Она ровесница Ирине, но тоже предпочитала просто имя. У нас только Наталью Сергеевну и еще Зинаиду Геннадьевну все называли по имени-отчеству, потому что они намного старше всех, им в следующем году на пенсию.

– Нужно смотаться в столицу, – Ирина всегда изъяснялась в свободно-молодежном стиле, порой даже грубовато, но мы привыкли и даже иногда сами невольно копировали такую манеру, потому что она казалась удобной и веселой, – поездочка на один день – туда-обратно, ничего страшного, только отвезти документы.

– Командировочка простая, но не легкая, – тут же прокомментировала Ксения, – две ночи в поезде.

– Зато и командировочных три дня, – Ирина улыбнулась, понимая, что на один день ехать никто не захочет.

Наш центр по охране памятников занимался многими видами работ: от реставрации памятников культуры до организации археологических раскопок. Почти все это приходилось согласовывать или утверждать в Москве. И финансирование крупных работ или работ на особо значимых объектах тоже шло из министерства. Поэтому в Москву мы ездили очень часто. От нас до Москвы двенадцать часов езды на поезде, и очень удобное расписание: вечером садишься, ночь спокойно спишь, и утром ты в столице, а вечером из Москвы – ночь снова в вагоне, и рано утром – дома, еще даже и на работу при желании успеваешь. Только вот желания обычно-то и не было. Тяжело: две ночи в поезде – это же не дома на своей кроватке спать, а потом день по Москве набегаешься – ног не чуешь, и если утром еще и на работу… Никто такие командировки не любил. Поэтому все молчали. И тут меня осенило. Три дня командировочных – это же триста рублей! В Москве можно было и не есть, за один день от голода еще никто не умирал, в крайнем случае, прихвачу бутерброд из дома. Проезд на метро нам оплачивали дополнительно. И тогда мне оставалось занять всего двести рубликов на подарок.

– Ирина, давай я поеду, – сказала я, – когда отправляться?

– В среду нужно быть в Москве, – Ирина обрадованно обернулась ко мне, – значит, выезжать завтра. Лена, я понимаю, что тяжело, но выручишь, да?

– Конечно, я поеду, – я немного стеснялась спросить про деньги. Выплатят ли их сразу? Но Ирина обычно в командировки в долг не посылала. – Можно, я тогда сейчас сразу за билетами на вокзал поеду? А то после работы в кассах обычно много народу.

– Конечно, давай, лети на вокзал. Деньги в бухгалтерии возьми, они уже знают. Тебе сейчас все и выплатят – и на билеты, и суточные, и на метро.

Отлично! Настроение моментально улучшилось. Я быстро проверила, с собой ли у меня паспорт, и полетела в бухгалтерию. А Ирина тем временем повернулась к Наталье Сергеевне:

– Наталья Сергеевна, оформите приказ на Лену. Она едет в министерство. Цель командировки – подача заявки на финансирование реставрационных работ на объекте культурного наследия… – что она говорила дальше, я уже не слышала, так как находилась в бухгалтерии. Совершенно неожиданно мне выдали кучу денег.

– Что-то много, – я растерянно посмотрела на бухгалтера. – Вы мне с запасом даете, что ли?

– Лена, тебе суточные выдали в расчете по двести пятьдесят рублей в день, – Зинаида Геннадьевна, улыбаясь, качала головой. – Ты как будто первый раз едешь, это же с платных командировка, а не бюджетная.

Настроение взлетело до невиданных высот. Семьсот пятьдесят суточных! Фантастика! Можно жить. И даже поесть в Москве. Только нужно сейчас позвонить Насте и предупредить ее, что за подарком не получится пойти, потому что завтра вечером у меня поезд. Я волновалась. Как бы не обиделась моя подружка, что я так вот неожиданно уезжаю. Конечно, она должна понять, что я еду в командировку, а не по своим делам. Но все равно, как ей сказать, чтобы она не сильно расстроилась? Ладно, позвоню ей, когда вернусь с вокзала.

На улице было пасмурно и довольно холодно. Конечно, еще только начало марта – весна только по календарю. Хотя снега почти уже и нет – только небольшие грязные сугробы на газонах напоминали, что была зима, снег, морозы и холодное солнце. Скоро, совсем скоро все станет по-другому: будет трава, цветы и жара. И отпуск. Каких-то четыре месяца – и начнется отпуск. Через месяц я начну потихоньку планировать, что стану делать в отпуске. Сейчас еще рановато, но за три месяца можно начинать фантазировать. Отправлюсь, например, в Зеленогорск, к тете Оле. Там у нее свой дом, прекрасный сад, пушистый кот Барсик и огромный лохматый Грей – кавказская овчарка, которую я просто обожаю… Так, хватит, рано еще мечтать. Я же сказала – через месяц. Просто когда у меня хорошее настроение, то всегда сразу хочется помечтать о чем-нибудь приятном. Как у всех, наверное.

Вокзал встретил меня прохладой полупустых залов. Совсем недавно в здании сделали капитальный ремонт, и теперь там красивые плиточные полы, стильные стеклянные тамбуры и затемненные окна. Красиво и чисто. А сейчас и народу мало, удачное время я выбрала: в кассовом зале вообще ни души.

– Один плацкарт до Москвы на завтра… – я назвала число и протянула в кассу паспорт, – и обратно на среду.

– Завтра плацкарт только на дополнительный поезд, – милая девушка быстро посмотрела что-то в компьютере, – отправление в двадцать один тридцать, прибытие в девять сорок восемь.

– Давайте, – можно было, конечно, взять и купейный билет, но зачем тратить лишние деньги? Пусть даже и казенные. Тем более основной поезд прибывает в Москву в шесть часов утра – зачем мне в такую рань? На вокзале сидеть? В любом учреждении рабочий день только с девяти. Так что даже неплохо, что на дополнительном поеду.

Девушка ловко набрала что-то на компьютере, взяла просунутые мною в окошко паспорт и деньги и, скороговоркой прочитав данные моих билетов – время отправления и прибытия, – подала билеты и сдачу.

– Спасибо, – я проверила еще раз билеты, просто так, по привычке, не отходя от кассы. Однажды я наблюдала, как женщину, которой неправильно выбили фамилию, а она сообщила об этом кассиру, похвалили. Сказали, что потом были бы трудности, пришлось бы оформлять возврат билетов, и женщина потеряла бы в деньгах. Мне это почему-то врезалось в память, и с тех пор я всегда проверяла билеты.

Как только я вышла из здания вокзала, неожиданно выглянуло солнце, и серый пасмурный день показался каким-то… многообещающим.

На работе начальница, покачав головой, только вздохнула:

– Лена, почему купейный-то не взяла? Все экономишь?

– Ирина, я на самом деле больше люблю ездить в плацкарте, – оправдывалась я смущенно, – еще неизвестно, кто тебе в купе попадется, а плацкарт – тот же вокзал, неважно кто рядом, все равно все вместе.

– Боишься, что ли? – вступая в разговор, весело спросила Ксения. – Маньяков опасаешься?

Я рассмеялась. В общем, не без этого, но признаться было стыдно. Особенно Ксении. Потому что она вызывала у меня смешанное чувство восхищения и зависти. Белой зависти, хорошей. Она какая-то легкая, уверенная и смешливая. И за это ее все любили. Все. И мужчины в том числе. Ксения работала у нас чуть больше полугода, но и за такой короткий срок я успела заметить, как на нее реагировали мужчины. К нам по работе приходило много посетителей, и было очень заметно, что стоит ей поднять глаза на любого из них и улыбнуться, как они тут же начинают глупо улыбаться в ответ, говорить комплименты, а которые послабее, так и заикаться и что-то про глаза или про вечер бормотать. А она только смеялась. И не боялась ничего: ни показаться смешной, глупой или вольной, как говорила моя бабушка. Не стеснялась кокетничать и смотреть глубоким завораживающим взглядом. Наверно, так называется этот взгляд, от которого мужчины начинают тормозить и дергаться. А ей смешно. И никаких надежд она им не оставляет, при малейшей попытке попросить телефон или договориться о чем-то конкретном, дает от ворот поворот окончательно и без вариантов. И никто не обижался. Вот что странно. Все ходили довольные и веселые. Один раз я тоже попыталась посмотреть внимательно на какого-то из заказчиков, но в ответ прочитала в его глазах только недоумение. Пришлось срочно выходить из кабинета, по делу якобы. Больше не экспериментировала. И не уродка я вроде, по крайней мере, на улице люди от меня не шарахаются. Как было написано в одной книге «не косая, не рябая, и из носа не течет».

За чаем вагонная тема почему-то получила продолжение. Воспоминания о том, кто, когда и как ездил, какие случаи бывали, сменяли друг друга. Ирина очень смешно рассказывала, что когда ей пришлось первый раз ехать в СВ, они с подругой постеснялись спросить, включен ли ужин в стоимость билета. Испугавшись, что придется платить большие деньги, отказались от еды. А потом выяснилось, что ужин был включен в стоимость, и на обратном пути они уже ели, жалея пропавшую в прошлый раз еду. Я слушала и не верила – неужели и Ирина могла постесняться спросить? Мне кажется, что это только я такая трусиха.

– А я люблю купе, – сказала Ксения. – Мне как-то всегда везло на соседей.

– И не боялись ничего? – случайно вырвалось у меня.

– Я свое отбоялась, – усмехнулась Ксения. – Больше не боюсь.

И Ирина как-то понимающе и сочувственно кивнула головой. Видимо, что-то с Ксенией когда-то произошло. Очень хотелось спросить, но было как-то неудобно.

Ближе к концу рабочего дня я решила, что пора звонить Насте. Но сначала набрала номер папиного друга – Анатолия Семеновича.

– Алло, – вежливый голос тети Кати, жены Анатолия Семеновича, вызвал у меня теплую улыбку. Я всегда улыбаюсь, когда слышу голос тети Кати или Анатолия Семеновича.

– Тетя Катя, здравствуйте, это Лена Суворова.

– Леночка! – обрадованно воскликнула тетя Катя. – Здравствуй, дорогая, как дела? – Надо же, и она тоже задает такие банальные вопросы. Мне стало весело.

– Спасибо, все хорошо. Тетя Катя, я сказать хотела, что завтра в командировку уезжаю.

– Куда?

– В Москву, тетя Катя, но ненадолго, всего на один день. В четверг уже дома буду.

– Понятно, Леночка, ну хорошо, поезжай, отвлекись от рутины, – она засмеялась, – только устанешь, наверное.

– Ничего, впереди выходные.

– И то верно.

– У вас как дела?

– Все хорошо, дорогая, езжай спокойно.

– До свидания, привет Анатолию Семеновичу передавайте.

Теперь я наконец собралась с духом, чтобы позвонить Насте.

– Настя, слушай, я сегодня вечерком забегу к тебе, занесу деньги, – начала я после традиционного «привет» и ее традиционного «как дела?», – во сколько тебе удобно?

– Мне все равно, только не позже десяти, – ответила подруга, – а можешь вообще завтра отдать, если хочешь. Мы же с тобой завтра идем за подарком.

– Понимаешь, Настюш, – я вздыхаю, – завтра я не смогу, уезжаю в командировку.

– Да? В командировку? – Настя удивилась не на шутку. – Еще с утра ты вроде никуда не собиралась…

– Срочно документы повезу. В Москву.

– И надолго ты едешь? – Настя даже как будто расстроилась. – Когда вернешься-то?

– Нет, не надолго, на один день всего, в четверг уже буду дома.

– Это хорошо, – с облегчением произнесла подруга, – значит, в четверг пойдем за подарком.

– Ладно, – согласилась я, – но если кто-нибудь изъявит желание до четверга поискать чего, то я не возражаю.

– Смеешься?

– Нет, – робко сказала я, – может, ты с кем-нибудь другим договоришься пойти. Возьми кого-нибудь…

– Даже не мечтай, – не дала мне договорить подруга. – Приедешь, и пойдем.

– Хорошо, пойдем, – вздохнула я, – но деньги я тебе все равно занесу сегодня вечером.

В ответ Настя рассмеялась:

– Заноси, конечно, а то растратишь по столицам. Заодно обсудим, в чем идти в кафе. Там не только наши будут, но и с Иркиной работы приглашенные. Ты должна выглядеть на все сто.

– Почему это?

– Мужчины будут. И даже некоторые из них свободны. Мне Ирка по секрету сказала. Так что будем тебя замуж выдавать.

– Настя, прекрати, – возразила я устало, – ты же знаешь, у меня завышенные требования к мужчинам. Таких, чтоб мне понравились, теперь нет.

– Вечером обсудим, – бесцеремонно перебила меня подружка, – только очень поздно не приходи, а то Олесю спать потом не уложишь. Пока.

– Пока. – Я обреченно положила трубку. Ну, и как объяснить Насте, что не только я не нравлюсь мужчинам, но и мне они тоже не нравятся. Вернее, мне уже давно никто не нравился. Не попадались мне такие, какие представляются… Ну пусть не идеал, но хоть что-то близко к нему. Близко к настоящему мужчине. А это желательно без физических нарушений внешности – не урод, короче. И чтобы не грубый, грубость просто не выношу, и не дурак, потому что с дураком сложно. Состоявшийся, не размазня, не слюнтяй, не алкоголик, без проблем, и чтобы одет был хорошо. И не женатый. Наверное, такие есть. Почти наверняка есть, только на меня они вряд ли когда посмотрят. А на другого я не согласна.

Подняв глаза, я увидела, как улыбается Ксения, видимо, отреагировав на наличие у меня «завышенных требований».

– Все замуж меня пытаются пристроить, – сказала я с улыбкой, – планируют, в чем я должна в кафе пойти, чтобы кому-то там понравиться.

Почему я вдруг все это сказала, я не поняла. Наверное, чтобы перевести все в шутку, а то еще подумают, что я комплексую. А может, мне просто хотелось поговорить с Ксенией.

– В чем идти, это, конечно, важно, – Ксения улыбнулась, но как-то странно, как будто осторожно. – Тут главное – не забыть, что важнее всего не кому-то понравиться, а самой себе.

Самой себе я больше всего нравлюсь в джинсах и свитере. Но в них в кафе не пойдешь. Этого я вслух не сказала, а в ответ на слова Ксении согласно кивнула головой. Типа, конечно, конечно, это же ясно как божий день. И Ксения замолкла. А я расстроилась. Почему бы не обсудить с ней эту тему? Не посоветоваться? Тем более мне показалось, что она была готова поговорить. А я, испугавшись, что меня сочтут то ли глупой, то ли дикой, сделала вид, что все и так понятно. Но на самом деле мне ничего не понятно. И опять пойду на встречу в том, в чем хожу всегда – юбка и блузка. Прилично и скромно. Сколько бы Настя ни уговаривала меня на мини-юбку или платье с декольте.

Настроение, поднявшееся после покупки билетов, снова упало. Вернее, не то чтобы испортилось, а просто снова стало никаким. Может, после работы в магазин зайти, купить что-нибудь вкусненькое? Киви, например. Очень я уважаю киви, особенно с мороженым. Куплю себе пломбир «Белоснежный» и киви и съем вечером. Я вздохнула, выключила компьютер и собралась домой. Нет, не пойду в магазин, нечего деньги тратить. В Москву совсем без денег ехать нельзя. Мало ли что. А продукты дома есть, я все запасы сделала еще в воскресенье.

Дома, скинув куртку и сапоги, я полезла в шкаф. Достала свои любимые джинсы и несколько свитеров, выбрала тонкую футболку и, разложив все это на диване, пошла в душ. Стоя под сильными струями воды, я предвкушала, как буду сейчас примерять свитера и выбирать, в чем поеду в командировку. И уже мысленно прикидывала – серый свитер лучше или синий. Или вот еще розовый мне идет. Сквозь шум воды я с трудом различила телефонный звонок и, кое-как обмотавшись толстым полотенцем, выскочила из ванной.

– Алло!

– Лена, ты чего к телефону не подходишь? – Настя, как всегда, рассердилась. Она терпеть не могла дозваниваться, такая у нее особенность. Она считала, что все всегда должны находиться рядом с телефоном и брать трубку после первого же звонка.

– Настюша, я в душе была, – оправдываюсь я, – ты долго звонила? Прости, пожалуйста.

– Ничего, – милостиво простила она меня, – я не очень долго ждала, пока ты вылезешь из ванной. Ты собираешься к нам?

– Да, только сейчас решу, в чем в командировку завтра ехать…

– Потом решишь, давай, приходи сразу. – Настя, похоже, попутно еще что-то готовила, потому что у нее что-то шумело и шкварчало. – Только ты не ужинай, Лен, ладно? С нами поужинаешь.

– Брось, Настя, зачем это нужно? – В мои планы ужин в гостях не входит. – Ужинайте сами, я попозже приду.

– Нет, мы тебя ждем. Давай, приходи сразу. У тебя пятнадцать минут на сборы. Только я тебя умоляю – не неси ничего, у нас все есть.

«Не неси ничего»… понятно, но что бы такое взять к ужину? Как была, обмотанная полотенцем, я заглянула в холодильник. О, замечательно! Маленькая баночка тети-Олиных помидорчиков так и стояла не открытая. Вчера я достала ее из кладовки и поставила в холодильник, потому что холодные помидоры вкуснее, но открыть почему-то не открыла. Забыла, наверное, ну и хорошо. Лучшего гостинца и не придумать, потому что вся Настина семья обожает помидорчики моей тетушки. Так, теперь надо было решить, в чем идти. Джинсы только постиранные и даже выглаженные, но в них я хотела ехать в Москву… Ну и что? Что станет с ними за один раз? Я же не уголь грузить иду. Быстро уговорив себя таким образом, я влезла в штаны, натянула приготовленную футболку. Был соблазн все-таки померить свитер, хоть один, но, взглянув на часы, я остановилась – времени почти не оставалось, и, накинув куртку, отправилась в соседний подъезд, где жила Настя.

Только войдя в квартиру подруги, я поняла, что на ужин меня пригласили не просто так. Из кухни доносились мужские голоса, Настя, открывшая мне дверь, довольно улыбалась, а Олеся, пятилетняя дочка Насти, радостно кинулась ко мне со словами: «Тетя Лена, а мне дядя Андрей мишку подарил!» Оценив ситуацию, я даже не стала разуваться.

– Настя, у вас гости? Я тогда потом зайду.

– Не выдумывай. – Настя начала стаскивать с меня куртку. – Это Андрей приехал, давай проходи.

Андрей – это брат Настиного мужа. Пожалуй, один из немногих мужчин, которые близки к тому самому идеалу. Симпатичный, веселый, внимательный. Никогда не смотрит на меня как на пустое место, всегда улыбается и всегда, кажется, рад меня видеть. У него только один недостаток. Он женат. Мне он даже нравился одно время, пока не женился. Впрочем, и сейчас нравится. Поэтому я лучше пойду домой. И я снова натянула на плечи уже почти снятую было куртку.

– Нет, Настя, я пойду, а то мне еще в командировку собираться…

– Ваня, – Настя, не отпуская моего рукава, громко позвала мужа, – Ваня, Лена не хочет проходить!

Из кухни тотчас же показался мужчина. Но не Иван, а Андрей.

– Лена, привет! – довольно радостно поздоровался он. – Ты чего не проходишь?

В ответ я пробормотала что-то невнятное про командировку, покраснела и улыбнулась.

– Ничего страшного, проходи, мы тебя долго не задержим, – как всегда, вежливо произнес Андрей, – поужинаем вместе, а то сто лет не виделись.

И мне ничего не оставалось, как послушно снять многострадальную куртку, кое-как пригладить растрепанные волосы, еще больше расстроиться, взглянув на себя в зеркало – «даже не накрашена!», и пройти на кухню. Видно, что меня ждали, потому что салаты стояли нетронутые, тарелки сверкали, а в бокалы еще не налили вина. И от этого мне стало совсем неловко, и я не смогла выдавить из себя ни слова.

В общем, вечер для меня стал самой настоящей пыткой. Андрей что-то у меня спрашивал, я отвечала односложно, смотрела по большей части в свою тарелку и, как всегда, много внимания уделяла Олесе, отвечая на ее вопросы и восхищаясь новым мишкой. После чая я все-таки поднялась. Пробормотав что-то вроде: спасибо, но я пойду, мне еще собираться и вообще, все прошло прекрасно, рада была повидаться – я выскочила в коридор. Настя, вышедшая меня проводить, схватила меня за руку и зашептала прямо в ухо:

– Ты что – ненормальная? Что ты уходишь? Оставайся! Потом Андрей тебя проводит, потому что будет уже поздно, а сейчас, пока еще светло, как он пойдет тебя провожать?

– Не надо меня провожать, я и сама дойду.

– Лена, ты что, не заметила, как он на тебя смотрел? Оставайся, а потом он тебя проводит, а ты пригласишь его к себе…

– Настя, ты в своем уме? – Я вырвала руку и покрутила пальцем у виска. – Он же женат!

– Сегодня женат, а завтра разведен, – философски заметила подружка. – Мне его жена не нравится.

– Главное, чтобы ему нравилась.

– Ему, по-моему, ты нравишься.

– Настя, прекрати, – я разозлилась. Разозлилась потому, что мне были приятны ее слова. Потому, что Андрей мне все-таки нравился. И мне хотелось, чтобы все было именно так, как говорила Настя: я ему нравилась, и он пошел бы меня провожать. Но это просто невозможно. Неприлично. Так нельзя.

– Нет, ты точно ненормальная, – Настя покачала головой, – давай пятьсот рублей и проваливай.

Мне стало смешно.

– Настюш, я тебя обожаю, – достав из кармана сложенные сторублевки, я протянула их подруге, – как приеду, я тебе позвоню.

– Давай, удачи тебе в командировке, – Настя улыбнулась мне в ответ и чмокнула в щеку, – жалко, а так бы, может, породнились…

– Мы и так почти родные, – извиняющимся тоном сказала я, – ну, прости, Насть, ну ты же понимаешь…

Распрощавшись, я ушла. И, придя домой, конечно же, пожалела о том, что не послушалась Настю. Посидела бы еще немного, глядишь, и правда Андрей бы меня проводил. И даже, может быть, зашел в гости. Я мельком оглянула свою комнату – прибрано, уютно. Не стыдно принимать гостей. Только свитера валяются на диване, но это даже неплохо – комната выглядит жилой и естественной. Сразу становится ясно, что никого специально не ждали, что всегда так чисто… Да, а что толку? Все равно никто не пришел. И сама в этом виновата. Я вздохнула. Ну и ладно, зато свитера спокойно примерю. Выбрав светло-серый свитер, я немного покрутилась перед зеркалом. Да, в джинсах и свитере я себе нравилась. Какая-то и стройная вроде, и современная вполне. Почему я на работу не хожу в джинсах? Нет, я не чумичка какая-то, носящая только скромненькую юбочку ниже колен и темненькую кофточку. Хожу и в брюках, и блузки у меня вполне модные. Но джинсы – это что-то совсем другое. Их плотное облегание меня и радует и смущает одновременно. Поэтому на работу я хожу в довольно широких брюках, а джинсы оставляю на походы к Насте, в магазин или просто для дома. Или вот для командировки.

Лежа в кровати, я позволила себе немного помечтать, что было бы, если бы Андрей пошел меня провожать. Мы остановились бы около подъезда, и он, придерживая тяжелую дверь, сказал бы: «Давай провожу тебя до квартиры, а то мало ли что…» и я, улыбнувшись, молча кивнула бы головой. Около квартиры я, открывая дверь ключом, вежливости ради, пригласила бы его на чашку чая или кофе, и он бы зашел. Конечно, Андрей попытался бы обнять меня прямо в коридоре, но я, изящно выскользнув из его рук, прошла бы на кухню ставить чайник. Он прошел бы следом, и, подойдя ко мне сзади, обнял за плечи. Я удивленно бы обернулась, и его губы встретились бы с моими. На этом месте я расхохоталась. Господи, до чего же банально! Я даже не придумала ничего своего. Этот эпизод был настолько явственно взят из какого-нибудь фильма или вычитан в какой-нибудь книжке, что даже Андрей в нем казался каким-то совсем ненастоящим, а только смутно имеющим что-то общее с реальным мужчиной, сидевшим сегодня со мной за одним столом. Этот реальный мужчина даже не сделал попытки удержать меня. Я вздохнула. Но все равно, приятно было представить волнующий, нежный, романтичный поцелуй с красивым мужчиной, совершенно забыв при том, что он женат. Я свернулась в клубок под одеялом и закрыла глаза, снова прокручивая в уме красивый эпизод с провожанием: подъезд, тяжелая дверь, приглашение на чашку чая, поцелуй. Кино про любовь со мной в главной роли…

Проснулась я за пять минут до будильника. Как всегда. Потянувшись, бросила взгляд на часы и снова прикрыла глаза. Пять минут, как всегда, на то, чтобы вспомнить, что мне снилось. Где-то когда-то в каком-то журнальном психологическом тесте был вопрос: «Просыпаясь, Вы первым делом… а) вспоминаете, что вам снилось; б) планируете предстоящий день; в) просто встаете». Почему-то я этот вопрос запомнила. Наверное, потому, что ответила тогда неправду. Я ответила, что планирую свой день, а на самом деле я всегда вспоминаю, что мне снилось. Потому что очень часто мне снятся интересные, сюжетные сны. То я кого-то спасаю, то путешествую, то влюбляюсь, даже дерусь иногда. Жутко интересно. Хотя и нельзя так выразиться. Как говорила моя бабушка, «жутко» и «интересно» – это не сочетаемые слова, как и «страшно нравится». Но мне и правда страшно нравятся мои сны, именно потому, что в них мне жутко интересно. Прости, бабушка, но у нас на работе так все говорят. Но сегодня мне не снилось ничего. Точнее, конечно, я просто не помню. Это из-за выпитого вчера бокала вина. Я и раньше замечала, что хорошее красное вино действует на меня как снотворное – я сплю после него как убитая. Зазвенел будильник, и я поднялась. Пора на работу. Привычный утренний ритм: душ, чайник на плиту, утюгом чуть погладить водолазку, немного теней на веки… Уже на ходу допивая чашку зеленого чая и быстро проверяя, не забыла ли ключи, часы и телефон, я вдруг осознала, как хорошо, что поезд у меня дополнительный и отправляется попозже, успею после работы зайти домой, спокойно поужинать и переодеться.

Рабочий день пролетел совсем незаметно. Приходили посетители, звонил телефон, кто-то что-то рассказывал за чаем. Абсолютно спокойный, привычный рабочий день. Я, прямо с утра забрав нужные для командировки документы, записав хорошо знакомый адрес министерства на отдельный листок бумаги и засунув его за корочку паспорта – на всякий случай, вдруг споткнусь, как говорится, и забуду, проверив билеты, командировочное удостоверение и сложив все в один пакет, переключилась на обычную работу. О вчерашнем вечере я вспоминала только иногда и, честно говоря, думала не столько о реальном ужине, сколько о несостоявшихся проводах. Жалела, что не послушалась Настю. Но особенно предаваться воспоминаниям мне было некогда – работы много, да и вспоминать-то, строго говоря, оказалось нечего. Поэтому, когда в телефонной трубке раздалось: «Лен, привет, это Андрей», я пришла в замешательство.