Loe raamatut: «Семь бесов в бочке меда»
© Урбанская Д., 2024
© Шаталова В., 2024
© артовброс, иллюстрации, 2024
© ООО «Издательство АСТ», 2024
* * *
Интерлюдия первая
Середина XVI века, Ирландия
Высокий мраморный постамент надежно скрывал Алишу от тех, кто мог ненароком заглянуть в небольшую комнату на верхнем этаже башни. Но если вошедшему вздумалось бы сделать пару шагов внутрь и осмотреться – беглянку сразу бы обнаружили.
Стены часовни были искусно украшены мелкой мозаикой молочно-бежевого цвета, наполняющей пространство ощущением тепла и уюта. Купол потолка по прошествии времени тоже будет радовать прихожан изыском узоров, но пока неизвестный художник лишь сделал наброски будущей фрески… и пропал. Поговаривали всякое, но Алиша знала, что бывает, если не угодить главе ирландского клана1.
Вздохнув, она сильнее стиснула в пальцах тонкий, украшенный металлическими завитками канделябр, но им ли отбиваться от вооруженных мечами стражников?
Она сидела, привалившись спиной к постаменту, и напряженно вслушивалась в каждый шорох, но тревогу пока не подняли. Замок жил обычной жизнью: сновали слуги, скрипели половицы, лаяли собаки. На заднем дворе визжала плеть, вскрики несчастного доносились через расписные витражи часовни. Сквозь них же проникали и лучи закатного солнца, стекая багрянцем по мозаике стен. Словно кровь. Алиша передернула обнаженными плечами.
«Дурной знак… Нет! Это просто закат!»
На лестнице раздались осторожные шаги, и сердце Алиши бешено застучало о ребра. Она упала на колени и, дрожа всем телом, зашептала молитву – слабое оправдание, глупое. Но может сработать, если в дверь войдет кто-то из слуг.
«Я молюсь. Уповаю на милость Господа и ничего боле. Никого не жду, ни на что не надеюсь. Только молюсь».
Но если на пороге возникнет О’Кэррол…
Тошнота подступала к горлу от одного воспоминания о его колючей бороде, царапающей кожу, о шершавых ладонях, привыкших держать меч и с такой же силой сдавливающих ее тело… Она перевела взгляд на свои руки, покрытые синяками, сбилась с молитвы и начала заново. А шаги становились всё ближе и ближе. Кто-то замер возле двери и, чуть помедлив, потянул за ручку:
– А́ли? Ты здесь?
Ее голос сорвался, и Алиша визгливо выкрикнула слово из молитвы. С безумно колотящимся сердцем она выскочила из-за постамента и бросилась в объятия Патрика, прижалась к нему изо всех сил, дрожа от напряжения:
– Как же ты долго! Я чуть с ума не сошла!
– Тише, тише, – он замер, но через несколько мгновений отстранился, потирая шею, в которую от тесных объятий впился натянувшийся шнурок амулета. Патрик спешно заправил под рубаху железный четырехлистный клевер.
– Прости! – Алиша виновато прикусила губу.
– Ничего, – усмехнулся он и показал на заплечную торбу. – Всё готово: лепешки, вода, немного вяленого мяса. Одежду тоже раздобыл и припрятал на конюшне – стащил платье у Сибил, это девчонка, что помогает Ниссе…
– Потом, всё потом, – прошептала Алиша, перебивая его. Она видела, что Патрику не терпелось поведать о том, как всё прошло, но конечная цель была важнее. Еще один шаг на пути к свободе сделан. Осталось самое малое – незамеченными спуститься до первого этажа, по коридору для слуг пройти в подвал, дальше пробраться сквозь крипту и выйти к скотному двору. А там повозки торговцев, что прибыли в замок еще несколько дней назад. Алиша видела разодетых иноземных господ в день их приезда, но пир прошел, и они словно растворились. Патрик сказал, что их кони до сих пор в стойлах, и самое время позаимствовать одного каурого жеребца.
Беглецы осторожно спускались по винтовой лестнице, перебежками миновали открытые площадки и молились. Вернее, молилась Алиша. О чём думал Патрик, она могла только догадываться. Слишком юный, чтобы понимать всю серьезность их поступка, слишком наивный, чтобы в полной мере осознавать, что О’Кэррол сделает с ним, если поймает. Ей было совестно, что она втянула Патрика в свои беды. За неповиновение и предательство его не пощадят, не оставят в живых. Но за себя ей было еще страшнее.
«Не поймает», – тряхнула она головой, отгоняя непрошеные мысли. – «Не найдет. У нас всё получится!»
Алиша чуть подняла подол ненавистного алого платья, чтобы не споткнуться на ступенях. О’Кэррол заставлял ее носить только такие – яркие, вульгарные, открывающие слишком много его маслянистому взгляду. И не только его. Даже Патрик порой смотрит на нее так… Словно она не леди, а продажная девка. Впрочем, зная условия, на которых она уже год жила в замке О’Браннонов, участь трактирной шлюхи уже не казалась такой ужасной. Они, во всяком случае, вольны идти куда глаза глядят.
«Не имеет значения, как смотрит Патрик. Пока помогает, он друг. Влюбленный друг. И болван. Не важно. Скоро я облачусь в серое сукно, и никто не сможет опознать в невзрачной служанке игрушку главы клана…»
– Далеко собралась, сокровище мое?
Пропасть. Бездонная, холодная, выстуженная пропасть затянула в свои объятия звуком ненавистного голоса; запахом браги, стали и дубленой кожи ремней; мерзкой влажностью на губах, оставшейся после грубого многообещающего поцелуя. И от обещаний этих ноги Алиши подкосились. Кто-то подхватил, поддержал под руки, но пропасть уже ощерилась, готовая поглотить весь свет, что еще теплился в ее душе.
– А́ли!
Жалобный окрик Патрика заставил встрепенуться, вынырнуть из пелены ужаса и оглядеться. Они успели лишь мельком столкнуться взглядами, прежде чем их разделила мощная фигура О’Кэррола. Но страх, застывший на простодушном лице Патрика, навечно останется в памяти.
– Проводите миледи в ее покои! – О’Кэррол издевательски выделил уважительное обращение голосом. – Ей нужно отдохнуть, набраться сил. Ночь предстоит долгая. А со щенком, что вздумал покуситься на хозяйское имущество, мы пока немного потолкуем за столом для моих самых любимых гостей…
Один из стражников глумливо осклабился, другой дернул ее за руку, вынуждая шагать дальше. Кто-то что-то говорил, но слова не достигали разума, растворяясь пылью разбившихся надежд, кажется, кто-то даже смеялся. Над ней. Над ними. Над попыткой изменить судьбу. Но Алиша слышала другое – как за дубовой дверью пиршественной залы лязгают цепи и жутко скрежещут механизмы, отсекая ее от вожделенной свободы.
Колесо Фортуны
Фортуны власть, поверь мне, так сильна,
Что ей перечить – глупо и опасно.
Данте Алигьери
Комплекс Рона
Настоящее время, Россия
– Давай, давай, давай…
Николай нетерпеливо барабанил пальцами по рулю. Вдоль трассы тянулись пожелтевшие поля со скрученными стогами сена. Солнце еще не успело подняться высоко, так что трава, вероятно, не просохла от ночной росы. Впереди пасторальный вид загораживал пыльный борт грузовика, на котором кто-то коряво написал: «Помой меня!».
В Иннополисе2 их ждала уютная двухкомнатная квартира. Чистая, стильная и с бутылочкой шампанского в холодильнике – комплимент от владельца. По крайней мере, так было указано в объявлении посуточной аренды. Но до города еще нужно было доехать.
Вздохнув, Липа покосилась на приборную панель. Стрелка спидометра не желала подниматься выше пятидесяти, чем изрядно всех раздражала. Особенно нервничал сидевший сзади Антон. Негодование сквозило в его резких, дерганных движениях. В выражениях он тоже не стеснялся, периодически комментируя пробку, в которой они застряли, на отборном русском матерном.
– Да прижмись ты уже к обочине, урод! – Антон рывком протиснулся между сидениями и нажал на клаксон. Николай, не ожидавший вторжения в личное пространство, рефлекторно дернул плечом, а вместе с ним вильнул и автомобиль.
– Совсем, что ли, крыша съехала?! – испуганно вскрикнула Ира. – Сядь на место!
В зеркало Липа увидела, как подруга вцепилась в футболку Антона и потянула его назад. Он неуклюже приземлился – прямиком на упаковку крекеров, судя по характерному хрусту.
– Да чтоб тебя!
– А ты не лезь, куда не просят.
– А чего этот баран, – Антон махнул рукой на грузовик впереди, – раскорячился на всю полосу? Полчаса за ним плетемся. И так опаздываем. Договаривались же, что к десяти подъедем. Чуть футболку мне не порвала когтями искусственными.
Последнюю фразу он адресовал своей девушке. Высокая и худая от природы, Ира носила пепельно-белое каре на удлинение. Косая челка стильно падала на глаза, из-за чего подруга периодически встряхивала головой, как норовистая кобылка. Впрочем, Ира такой и была – резкой, бескомпромиссной, зачастую излишне прямолинейной. Не могла промолчать, когда требовалась гибкость.
– Да лучше б порвала, – проворчала Ира. Заостренные черты ее лица не теряли изящности, даже когда она злилась. – Кто вообще сейчас носит футболки с рок-группами? Тебе двадцать семь или все еще пятнадцать?
– Верни мой 2007-й, детка, – придурковато хихикнул Антон и, красуясь, провел ладонями по вискам, искусно выбритым умелыми руками мастера из барбершопа. Наверняка его туда Ира и затащила, насильно выдернув из-за компьютера. Она всегда следила, чтобы Антон, повернутый на работе, не забывал про реальную жизнь и выглядел при этом ей под стать, а не как карикатурный айтишник, волосатый и небритый.
– Мозги тебе вернуть надо!
На заднем сиденье стремительно набирала обороты очередная перепалка. Липа обреченно переглянулась с Николаем и вздохнула. И как Ира и Антон продержались вместе восемь лет, при их привычке постоянно ссориться? За пару часов, на которые растянулась злополучная поездка, эти двое успели поругаться раз десять, а может, и больше. Липа перестала считать, как и пытаться помирить импульсивную парочку. Скорее, теперь корила себя за то, что вообще поддалась на уговоры и согласилась провести выходные не дома.
– Будет весело, говорили они, – проворчала она себе под нос. – Посмотрим новый город, сменим обстановку, оторвемся… Ага, конечно! Если так и дальше пойде…
Липа судорожно втянула в себя воздух, схватилась за ручку двери так, что побелели костяшки пальцев. Время на мгновение замедлилось, растянулось. Что-то крупное, вращаясь перед глазами, стремительно неслось в лобовое стекло. Со смазанным очертаниями, но темное и явно тяжелое.
«Нет, нет. В нас не попадет. Нет…»
Автомобиль вильнул влево, затем вправо. Тщетно.
Глухой удар.
Всё закружилось. Звуки визжащих тормозов и тревожные гудки встречных фур слились в монотонный гул. Скрежет торможения ощущался через подошвы обуви, через намертво стиснутые пальцы на ручке. С громким карканьем взметнулась ввысь стая ворон, перепуганная вторгнувшимся на поле автомобилем.
В салоне наконец повисла тишина. Та самая, которой так не доставало в этой поездке.
– Ты как? – теплая рука тронула плечо Липы и чуть сжала. – Эй…
– Ники… – она шумно выдохнула, осознав, что не дышала все то время, пока машина летела с дороги в кювет и дальше катилась по земляным барханам.
– Не ранена?
– Нет вроде. Испугалась.
– Я тоже, малыш, я тоже, – Николай неловко отстегнул ремень, обернулся назад. – Ребят, вы в порядке?
В эту секунду обнимающая их тишина разорвалась нервным трехэтажным матом Антона и одновременно стуком в окно.
– Все живы? – спросил какой-то парень, первым подбежавший к машине и рванувший пассажирскую дверь. В блестяще-голубых стеклах его солнцезащитных очков Липа увидела свое встревоженное лицо. Парень склонился, обдав резким запахом парфюма, отстегнул ремень и едва ли не силой вытянул ее наружу. Следом он помог выбраться Ире.
Вдоль дороги останавливались автомобили, вокруг суетились люди. Одни охали, другие оценивали ущерб. Отдельные экспонаты с нескрываемым любопытством разглядывали съехавшую с дороги серебристую «Мазду» и щелкали камерами смартфонов.
Липа поморщилась и отвернулась – не хотелось становиться объектом чьей-то сторис. А вот Ира, напротив, пригладила свое растрепавшееся каре, чуть отставила ногу в обтягивающих светло-голубых джинсах, чтобы выглядеть в кадре более эффектно. Вот ведь, модель!
– Насквозь. Капот под замену, однозначно, – констатировал седовласый мужчина, с умным видом просунув палец в прореху под левым стеклоочистителем. – Подними-ка… Ага, так… Внутри всё в порядке на первый взгляд, движок не задет. Похоже, повезло.
– Дважды повезло, – кивнул другой «спасатель». – Еще бы сантиметров тридцать, и эта «дура» бы не капот протаранила, а водителя.
Липа почувствовала, как напрягся Николай, к которому она прислонилась спиной. Она развернулась в кольце его рук и заглянула в глаза:
– Мы живы, Ники. Это главное. Все нормально.
– Да, малыш. Нормально… – сухо ответил он и разомкнул объятия, отстранился. – Так, ладно, мне нужно сделать пару звонков. Побудь пока с ребятами, окей?
Липа нашла взглядом друзей, успевших подняться на обочину. Ире кто-то дал бутылку минералки, из которой она жадно пила. Антон же рассматривал ту самую «дуру» – прямоугольный кусок железа, сорвавшийся с грузовика. Рядом причитала и охала старушка в черной панаме с изображением ярко-зеленых листьев конопли. На ее руках нервно хлестал хвостом серый кот.
«Даже этой спокойно не сидится», – недовольно подумала Липа. – «Медом, что ли, тут намазано? Аварии никогда не видели?»
Внутри нарастало раздражение.
Вот не зря она не хотела ехать, боролась с совестью, которая скептически хмыкала и то и дело спрашивала: «А как же проект? Ты ведь собиралась доделать планировку к понедельнику. Шефу обещала». А теперь, после случившегося, все тот же внутренний трудоголик не унимался: «Ну я же говорил. Работать надо было. Ра-бо-тать».
Утреннее августовское солнце то и дело выныривало из-за пушисто-белых облаков, припекало, но пейзаж вокруг все равно казался не по-летнему мрачным. Липа зябко передернула плечами, поднимаясь на трассу.
– Дочка, хочешь подержать котика? – участливо поинтересовалась бабулька в панаме. – Мусьен очень успокаивает. А еще у меня где-то был корвало… Ба! А сумка-то моя где? Сейчас…
Презрев логику, пожилая женщина, кряхтя, стала спускаться по отсекающей насыпи в поле, хотя там застыла лишь их «Мазда».
– Эм-м? – недоуменно вскинула брови Липа. – Она свою авоську у нас в машине собралась искать?
– Маразм крепчал. – Оказалось, Ира успела подойти ближе и протянула подруге бутылку с водой: – Будешь? Ты как вообще? Я толком и понять ничего не успела. Видела, откуда взялась эта железяка?
– Нет. Заметила только, когда она в нас летела, вертясь в воздухе. Вшух-вшух-вшух. Как в кино. Жуть, если честно…
– Это точно. До меня как дошло, что мы на волосок от гибели были, я чуть не поседела от страха. До сих пор потряхивает, смотри, – и она вытянула перед собой руку, демонстрируя, как дрожат пальцы. – Ехали себе спокойно, а потом вдруг раз – и мы уже в поле. Я ведь даже не пристегнута была. И Антоша. Слава Богу, что все обошлось.
– И это повод отметить второй день рождения, не так ли?
Они с Ирой обернулись на низкий голос с легкой хрипотцой. Принадлежал он высокому широкоплечему парню с темными волосами, стянутыми в пучок на затылке. Потертые джинсы и рубашка в красную клетку дополняли образ, как и браслет с металлическими клепками, виднеющийся из-под рукава. Он походил на любителя рок-фестов, однако с тем же успехом его можно было назвать и студентом-ботаником за большие зеленые глаза, пристально смотрящие на мир сквозь толстые стекла очков.
«Словно мы рыбки-гуппи, а он наблюдает за нами через стекло аквариума, – промелькнуло в голове у Липы. – Или через глазок микроскопа».
– Привет, я Рон. В паре километров отсюда есть одно местечко, – он приветливо улыбнулся и махнул рукой куда-то в сторону. – «Колесо Фортуны» называется. Я как раз еду туда, могу вас подбросить.
– Зачем? – нахмурилась Липа.
– Стресс снять. Отвлечься. Тут ведь надолго всё. Пока ДПС подъедет, пока оформят протоколы, пока дождутся эвакуатор. Хотя, скорее всего, здесь нужен тягач или трактор. В общем, какой смысл вам торчать посреди поля? Он и без вас справится. – Парень кивнул на Николая, расхаживающего с телефоном вокруг машины. – Как достанут вашу ласточку, так он к вам и подтянется.
– Звучит как замануха.
– Не буду скрывать, так и есть, – очкарик довольно кивнул, словно обрадовался ее догадливости. – Я работаю в «Колесе Фортуны». В моих интересах привлечь больше гостей в наш комплекс. Мы ведь недавно открылись, только начали рекламную кампанию, народ про нас толком еще и не слышал. Поехали? Накормим от души. Рестораны отличные, бары на территории, пруд с утками и шикарная атмосфера старины. Это классное место, правда.
– Да я вам верю, но наша ситуация к развлечениям не располагает. – Липа попыталась деликатно отказаться от навязчивого предложения.
– Чего там насчет баров? – раздался заинтересованный голос.
– Антон! – воскликнула Ира и ткнула его локтем.
– Ну а что? Он ведь прав. Мы тут сколько ждать будем? К десяти в Иннополис все равно уже не успеем. А так хоть позавтракаем, кофейку глотнем.
Ира скептически посмотрела на Тоху:
– Ага, кофейку! Знаю я тебя! Слово «бар» услышал, так сразу усы как у Рокфора навострились.
– Кофе у нас высшего сорта и на любой вкус, – тут же сориентировался в ситуации приставучий незнакомец и протянул руку Антону. – И бар в «Колесе Фортуны» отличный: крафтовое пиво, широкая линейка коктейлей, винная карта… Меня зовут Рон, кстати.
– Рон как в «Гарри Поттере», что ли? – тут же заржал Антон. – А где ж твоя Гермиона?
– Слушайте, хватит уже, а! – не выдержала Липа, развернулась и быстрым шагом направилась к Николаю.
Ветер разносил над полем запах подсыхающего сена и путал ее локоны оттенка гречишного меда. Колкие травинки царапали ноги и застревали между ремешков босоножек, цеплялись за длинную бирюзовую юбку. Липа запнулась, наступила на подол и услышала треск ткани.
– Вот же! Еще и юбку порвала. Дерьмовый день! Дерьмовая поездка!
В следующую секунду она оступилась, попав ногой в рытвину, скрытую под высохшей травой, и едва не упала, в последний момент успев схватиться за открытую дверь машины.
– Дерьмовое поле!
Николай оглянулся на Липу и сделал предупреждающий жест, указывая на телефон.
– Подожди, – одними губами произнес он и отошел подальше.
До нее доносились обрывки фраз, что-то насчет запчастей автомобиля, расценок и сроков. И определенно разговор Ника не устраивал: он хмурился, повышал голос, спорил с невидимым собеседником. Но Липа знала, что он разберется. Ее жених может быть весьма убедительным и сумеет обо всем договориться. Эта черта его характера всегда ей импонировала. Она невольно улыбнулась, залюбовавшись крепкой фигурой, его уверенными движениями и хмурой складкой между бровей. Захотелось залезть ему под руку, теснее прижаться и забыть о проблемах. По-хулигански звонко поцеловать в щеку, чтоб услышал собеседник на том конце провода. Растрепать пальцами каштановые волосы, внося хаос в строгую прическу ее вечно серьезного Николая…
– Лип, поедем с нами?
– А? – она непонимающе взглянула на подошедшую подругу.
– Этот придурок Рон все-таки уломал Антона на «Колесо Фортуны».
– Такое странное имя, да?
Ира пожала плечами:
– Да хоть Акакий. Долбанный агитатор восьмидесятого уровня! Ну и как я с ним Антона отпущу? Короче, придется тоже ехать. – Ира тяжело вздохнула и сложила ладони в молитвенном жесте. – Пожалуйста, поехали. При тебе Антон хоть адекватно себя ведет.
– Иди с ними!
Оглянувшись на голос, она столкнулась с твердым взглядом Николая.
– Иди, – снова повторил он и кивком указал на обочину.
Ира подхватила Липу под локоть и потянула к дороге, легкомысленно болтая:
– Он потом подъедет к нам. Посидим в ресторане, закажешь ему самый сочный стейк. Пока приготовят, пока то, пока сё, твой Ники уже подтянется.
Идем.
Липа оглянулась на жениха, но тот вновь был поглощен телефонным разговором. Испытав неясную обиду, она громко хлопнула дверью чужой машины, неожиданно шикарной красной ауди с хищными формами, и расположилась на заднем сидении вместе с Ириной. Мягко загудел мотор, качнулась подвеска в форме весов, как у древнегреческой богини правосудия. На их чашах лежали опустевшие пластиковые капсулы, красноречиво намекая, что ароматизатор давно себя изжил.
– Неправильно все это, бросать его тут одного разбираться с проблемами, – Липа покачала головой, снова повернулась в сторону оставшегося в поле Николая.
И вздрогнула.
Он замер неподвижно, рука с телефоном опущена, тяжелый взгляд направлен прямо на нее. Было в его позе, в его лице что-то такое, что холодными мурашками пробежало вдоль позвоночника, заставив поежиться. А он все стоял и смотрел. Пристально. Тоскливо. Странно.
Не только Ник, все они, сошедшие с трассы на остатки пожухлой травы: пожилой мужчина, разбирающийся в автодеталях, старушка с котом, парень в ярких очках и остальные люди… Время будто замерло, поглотило все звуки: шорохи, голоса, шум мотора. Даже дуновение ветра больше не развевало их волосы. Остались лишь жуткие пронизывающие взгляды, направленные на отъезжающую машину.
– Ир… – шепотом позвала Липа подругу. – Там… т-там…
– А? Чего ты бормочешь? – Ира тронула ее за локоть, привлекая к себе внимание. – Может все же водички? Меня тут угостили. С малиновым вкусом.
Подруга протянула бутылку, но Липа отрицательно качнула головой и дрожащей рукой показала в сторону поля:
– Они все смотрят.
– Конечно, смотрят. – Ира любовно провела ладонью по кожаному сиденью. – Я б и сама от такой тачки глаз оторвать не смогла.
– Это точно, – отозвался Антон с переднего сидения. – Машина – зверь! Это же А6? Она ж стоит, как крыло от самолета. В кредит, что ли, взял? Или душу за нее продал?
Он с любопытством уставился на водителя, но Рон лишь неопределенно пожал плечами:
– Вроде того…
Антон хохотнул, а затем обернулся к Липе с переднего сиденья:
– Да не переживай ты так. Кто вообще сказал, что тот дедок – эксперт? В сервисе вашу машинку настоящие профи посмотрят.
– Я не… Там…
Липа со страхом вновь повернулась к окну, но люди на поле двигались как ни в чем не бывало. Она быстро отыскала удаляющуюся фигуру своего жениха: Ник вновь был занят переговорами.
Глубокий вдох, шумный выдох на четыре счета. Еще раз.
«И привидится же такая жуть! Это все из-за стресса. Нервы ни к черту».
Дыхательная гимнастика понемногу успокаивала. С передних сидений доносилась непринужденная беседа парней. Ира тоже не замолкала, вероятно, полагая, что ее монолог хоть немного поднимет настроение:
– У Николая же везде есть знакомые. И с сервисом он уладит. Помнишь, он насчет развалюхи Дэна договаривался? Ну? Тот случай, когда Дэну любовница на капот кастрюлю с пельменями скинула. Когда еще он в лифте застрял…
Липа особо не вникала в фоновую болтовню, прислушиваясь к себе. Что-то неуловимое тревожило, не давало покоя… Наконец в голове щелкнуло:
– Подождите, остановитесь!
– Что такое? – Ира цепко схватила ее за руку, будто боялась, что Липа выпрыгнет на ходу.
– Ники же не знает, куда мы поехали!
– Жених твой? – переспросил Рон.
– Да! Он не мог слышать разговора про развлекательный комплекс. Ник просто сказал: «Иди». Наверняка имел в виду просто отойти и не мешать. А я села в чужую машину и еду непонятно куда! Останови!
– Так позвони ему.
– Рон!
– Да знает все Колян, не парься, – расслабленно вмешался в спор Антон. – Я ему сообщение сразу же скинул. Всё норм.
– Вот и я о том же, – закивал подозрительный водитель. – Телефон же есть. Если сомневаешься – позвони сама. Вот, держи рекламный буклет нашего комплекса. – Он протянул яркую листовку. – Внизу адрес указан. Продиктуй жениху, и все будет в порядке.
Машина упорно неслась прочь от места аварии.
– Ладно, – буркнула Липа и полезла за гаджетом. Ей уже и самой было неловко, что развела панику. Почему-то напрочь забыла про телефон.
– Абонент разговаривает. Перезвоните, пожалуйста, позднее или оставьте сообщение после сигнала…
Механический голос снова и снова повторял одно и то же. Тогда она написала длинное сообщение, где объяснила неприятную ситуацию, указала адрес и даже фото буклета скинула.
За окнами вновь потянулись вереницы желтых цилиндров-стогов. Ира, задумавшись, так и держала Липу за руку. Рон рассказывал про фуд-корт «Колеса Фортуны», а Антон предвкушающе улыбался, развернувшись к водителю вполоборота.
«И как только совести хватает радоваться? – подумала Липа, разглядывая его довольную физиономию. – Ехать развлекаться – он первый, а как случилась неприятность, так он снова первый… кто умывает руки! Никакой ответственности».
– Да чтоб я еще раз куда-то с вами собралась?! Ни за что! – проворчала она и потянулась, разминая затекшие плечи. Затем взглянула вперед, в пространство между водительским и пассажирским креслами… и обомлела!
На них медленно надвигался настоящий средневековый замок, словно сошедший со страниц учебника по истории. Очертания башен и зубцы крепостной стены ярко выделялись на фоне неба. Казалось, вот-вот из подвесных ворот выскочит юный герольд в берете с пером и приветственно затрубит в рог.
