Tsitaadid raamatust «Супердиверсант Сталина. И один в поле воин»
палаток – это был передовой аэродром
избежать боя. Однако в Москве решили иначе – пускай-де население видит, что «сталинские соколы» летают даже в тылу. Что до пилотов люфтваффе, то они, мол, запутаются – звезды звездами, но самолет-то немецкий! Свой! Так это будет или не так, покажет
Задание выполнено, – разлепил губы Четверкин. – Курс домой! * * * …Судоплатов долго маялся, ожидая прилета эскадрильи. Первым ее услыхал Кочетков и тут же забегал, засуетился. – Летят, летят! Из-за леса вынырнули «Юнкерсы». Наши ли? Наши! Павел нахмурился – улетало девять машин, вернулось семь. Лишь только первый бомбовоз коснулся земли, загремел металлическими листами, как Судоплатов медленно зашагал по полю.
Лекарства, продукты, одеяла, патроны
осведомлено, что партизаны не жалуют карателей. Высунувшись на мгновенье, Павел выстрелил и мигом откатился в сторону. Бугорок тут же зафонтанировал пылью, угодив под короткую очередь. – Товарищ комиссар! – послышался крик.
в кельях Новодевичьего монастыря, отчего тайная операция и получила свое название. В декабре 41-го Демьянов явился к Глебову в военной форме, объявив, что его призвали на фронт, но биться за большевиков он не станет – уйдет к немцам, как эмиссар московского подполья. Само собой, князь и его ближний круг горячо одобрили и поддержали такое рвение… …Конвойные ввели Демьянова в кабинет и вышли за дверь. – Ну, здравствуйте, товарищ двойной агент!
них бы получились неплохие надсмотрщики
опергруппа открыла огонь из «шмайссеров». Разведчики-диверсанты мелькали среди
вот и Плоешти – дороги, железнодорожные пути, круглые «бочки» нефтехранилищ, дымящие трубы заводов. И десяток аэростатов заграждения. Немцы берегли промыслы, в районе Плоешти было натыкано тридцать зенитных батарей. Румыны тут держат шестьдесят стареньких, зачуханных самолетов, зато немцы перебросили сюда целую группу новейших «Мессершмиттов». Четверкин вспомнил, как Судоплатов рассказывал о немецкой оккупации Греции. Эта страна была рейху ни к чему, и вся ее ценность сводилась к одному – не дать англичанам использовать остров Крит для налетов на Плоешти. А Югославию немцы удерживали, чтобы полностью обезопасить транспортировку нефти вверх по Дунаю. В наушники задолбила немецкая речь, и Клаус тут же ответил – лениво, растягивая
