Loe raamatut: «Наивный Дурак»

Пролог

Этой ночью узкая центральная аллея небольшого провинциального парка была полна неловкости и недосказанности. В ярком свете уличного фонаря, возле самой большой и красивой клумбы с розами и мусором, столкнулись два сотрудника ППС и странная компания из пятерых джентльменов.

В своих брючных костюмах с галстуками, жилетах с карманными часами на золотой цепочке, плащах и пальто, и даже, самое удивительное, шляпах – джентльмены совершенно не были похожи на обычных посетителей ночного безлюдного парка. Они были увешаны сумками на ремнях и в каждой руке несли по дипломату, портфелю или футляру от музыкального инструмента. Больше всего выделялся амбал с потрясающими бакенбардами, возвышающийся за спинами товарищей. Он успел где-то потерять форменный головной убор, и вместо федоры или котелка на его голове красовалась роскошная дамская шляпа с пластиковыми фруктами и цветком, плохо оттёртая от крови. Необычный оркестр рассматривал преградивших им дорогу ППС-ников с безмятежным любопытством.

Сотрудники, напротив, начинали нервничать. Попытка представиться и попросить у незнакомцев документы увенчалась успехом только наполовину – невысокий мужчина впереди и по центру группы, предполагаемый лидер, в ответ вежливо пожелал стражам порядка доброй ночи. Документы не предъявлялись. Оправданий и объяснений не следовало. Никто не пытался убежать, скидывая в давно и прочно зависимые кусты очередную закладку, или достать смартфон, включить камеру и заныть о причине остановки. Подозрительные граждане в неоправданно дорогих для костюмированной вечеринки (и для города в целом) старинных «гангстерских» нарядах просто и непринуждённо оставили без внимания законные требования представителей власти, при этом послушно оставаясь на месте, переглядываясь и явно ожидая какого-то продолжения беседы.

– И… куда идём на ночь глядя, мужики? – наконец поинтересовался слегка полноватый старший сержант Кузнецов, решивший проигнорировать это настораживающее начало ради попытки вернуть ситуацию в русло нормальности.

– В… гости? – рассеянно ответил всё тот же общительный представитель группы после затянувшейся паузы, глядя на служителей порядка с недоумением и тревожно неуместным насмешливым интересом. Его спутники согласно покивали головами с разной степенью интенсивности и энтузиазма.

– Мгм, в гости… А что в футляре, гражданин? – спросил младший сержант Быстров, для разнообразия обращаясь к молчаливому амбалу в дамской шляпе. Тот посмотрел на разговорчивого товарища в центре, словно спрашивая разрешения или совета, а потом произнёс с неуверенной вопросительной интонацией, совершенно не соответствующей его низкому рычащему голосу:

– Контрабас?..

Центральная фигура оркестра одобрительно улыбнулась своему коллеге. Гигант гордо расправил плечи и улыбнулся в ответ. В обоих случаях невооружённым глазом можно было заметить, что зубов неприлично больше положенного.

– Так, контрабас. Контрабас. А что в сумке? – продолжил Быстров.

– Две контрабасные ленты и сошки, – уже уверенно и без театральных пауз прорычал приободрённый великан.

Воцарившуюся в ночном парке тишину разорвал громкий хлопок. Это, по-видимому, дирижёр оркестра, отвечающий за общение своего коллектива с органами внутренних дел, ударил себя ладонью по лицу. После чего тяжело вздохнул и поправил сползший котелок, прикрыв свои небольшие чёрные рожки.

Младший сержант Павел Быстров был хорошим полицейским. Восторженным идеалистом, который с детства мечтал защищать людей и закон, независимо от периодически возникающих между ними противоречий. Он был готов к неожиданностям, прекрасно владел оружием и единоборствами, не боялся угроз, знал инструкции и разбирался в тактике. Поэтому парой отлично выученных и известных всем защитникам правопорядка скрытых знаков предложил старшему по званию незаметно вызвать подкрепление, потянуть время, имитировать спокойное отступление, дождаться численного превосходства и провести задержание потенциально вооружённых подозрительных наркоманов. «У нас есть нательные камеры, тревожная кнопка, годы подготовки и табельное под рукой. Эти неадекватные сатанисты могут быть опасны, но мы справимся. Не бойся, я с тобой», – языком тела передал он напарнику.

Старший сержант Степан Вячеславович Кузнецов не был хорошим полицейским. Он был откровенно и бесстыдно продажным ментом. Ни о каких скрытых знаках Кузнецов даже не знал. Правда, в отличие от товарища, знал, что вместо дорогих и выгодных только для жертв произвола нательных камер им в отделе пришили пуговицы от сглаза. «На кой *** эти ****** нацепили рога?» – тоскливо подумал он. Ладно бы, подростковая компания пугливых готов, которых можно за такие наглые шутки юмора и игру в молчанку оперативно скрутить и «угостить» в отделе бутылочкой шампанского с отличным долгосрочным воспитательным эффектом – так нет же, серьёзные взрослые мужики… здоровые… И, что самое неприятное, вместо привычной от встреченных граждан попытки тактично свалить – небольшими редкими шажочками начинают сближаться и окружать. У старшего сержанта настойчиво ныло пониже поясницы. Никогда ещё интуиция не давала ему таких понятных однозначных подсказок. «Паспорт, вверх, в штатском, из личной неприязни», – ответил он напарнику шмыганьем и почёсыванием живота. А вслух неожиданно произнёс:

– На Чемпионат приехали выступать, стало быть? В гостиницу идёте?

– Да, – ответил после продолжительного молчания «дирижёр» в котелке, касаясь удивлённо поднятыми бровями своего головного убора.

– Вырядились на квест, на котором и задержались допоздна? – продолжил оперировать дедукцией сотрудник ППС. Быстров был поражён до глубины души – он даже не знал, что его напарник слышал о таких подростковых словах и развлечениях как «квест». А Кузнецов никогда и не слышал. Он просто очень сильно любил жить.

– Именно! – согласился предводитель гостей Чемпионата, одновременно медленно аплодируя находчивости собеседника под металлический лязг своего увесистого портфеля с нотами, повешенного на ремне через плечо.

– Ну, идите тогда, больше не нарушайте. Счастливого пути! – козырнул Кузнецов.

– И вам того же, любезный! – раскланялся невысокий джентльмен в котелке, махнул рукой сопровождающим, и покинул вместе с ними круг света под фонарём. Под топот амбала, за которым иногда оставались небольшие трещины в асфальте, процессия в нарядах британской аристократии продолжила путь по аллее, оставив полицейских позади. Посмотрев где-то с минуту им в спины, младший сержант Павел Быстров счёл нужным заметить коллеге:

– Так Чемпионат был четыре года назад. В соседнем городе. А они неадекватные, отказались документы показывать, рога приклеили, у шкафа красные следы на шляпе и ствол, если он не пытался так хохмить под дозой. И вообще… Июль, плюс сорок ночью в тени, а они вот в этом. Это вот нормально или как, Стёп?

– Иностранцы, – неопределённо пожал плечами Кузнецов, профессионально отфильтровывая информацию, расходящуюся с его официальной версией. – Международный конфликт хочешь, или что?

Через пару минут Быстров всё-таки уговорил старшего сержанта позвонить в отдел, объяснить ситуацию и вызвать на помощь специально обученных серьёзных мужиков с автоматическим оружием. К счастью, никто не пострадал, потому что ещё через пару минут серьёзные мужики перезвонили обратно, благополучно послали ППС-ников матом и пообещали в следующий раз непоправимо и унизительно изувечить за ночные розыгрыши про гангстерские оркестры чертей.

Глава 1. Неуловимый Джо

Встречи с местными – это, конечно, всегда познавательно, поучительно и попросту забавно. «Людей неинтересных в мире нет», – как мудро писал один из лучших их представителей, талантливый поэт Евгений Александрович Евтушенко, недавно покинувший эту юдоль скорби. А уж особенно смертные раскрывают свои краски и полутона, силу характера и чудеса мышления в нестандартных и критических ситуациях. В таковые критические ситуации командир отряда Преследователей, старший дьявол Бернард Беар зачастую ставил людей уже одним своим присутствием. Тем не менее, социальные эксперименты над бедными правоохранителями и прочие избыточные контакты с аборигенами были категорически нежелательны в ходе нынешнего ответственного задания. Поэтому Бернард с сожалением стёр с лица улыбку и отказался от мысли эпатажно заселяться в ближайшую гостиницу через парадный вход, вселяя шок и трепет в персонал. Это уже не пугливая, покорная и беззащитная средневековая прислуга в изолированной горной деревне без охраны. Нынешние начнут снимать представление на свои вездесущие телефоны, выпрашивать паспорта и настойчиво вызывать всё ту же полицию. Так перебор с практическими шутками и ситуационным юмором приведёт к полноценному побоищу, после которого отряду придётся обустраивать базу для операций посреди полуразрушенного города на военном положении с печально апокалиптическими пейзажами и перспективами. Грустно, напрасно и чревато паническим бегством преследуемого. Бернард не солгал Кузнецову, что их дружная компания собирается в гости, но гостеприимного счастливчика ещё предстояло найти, и лучше этим заниматься в покое и комфорте…

Нечеловечески внимательный и острый взор командира Преследователей нащупал на высоком тёмном силуэте полупустой многоэтажной новостройки окна подходящей свободной квартиры без соседей. Он снял котелок и сощурился, концентрируясь на мысленном запросе. Чуть подсветился сложный рисунок проводящей краски на металлических рожках, ток пробежал по схеме из кругов и пентаграмм – и через мгновение стена на нужном этаже разъехалась в стороны, образуя широкий овальный проход, сдвинувший и изогнувший под невероятными углами окружающую кладку, облицовку и стёкла, которые непостижимым образом остались целы. После чего старший дьявол повернулся к своим коллегам и обратился к самому крупногабаритному из них, владельцу «контрабаса».

– Ну, любезный, закидывай!

Первым грациозно пересёк ночное небо и приземлился посреди безупречно бездушной в своём усреднённо элитном дизайне залы – сам руководитель эклектичного подразделения и беспрецедентной операции. Бернард Беар скинул чёрный низенький котелок на один из двух диванов, уронил на пол тяжёлый портфель и скрипичный футляр, наконец-то расправил узкие плечи и поскрёб запущенную щетину, без интереса осматривая временное логово своей команды. В мятой рубашке с закатанными рукавами под потрёпанный костюмный жилет он чем-то напоминал английского портового бандита конца XIX века.

Следом через провал влетел элегантный Андреа да Дит во всём приталенном, зауженном и чёрном, обладатель классически мафиозной шляпы и ухоженной козлиной бородки с порнографически тонкими усиками. Стильный, но отчаянно маркий в местных условиях наряд уже обошёлся ему в пятно грязи на кожаном плаще, полученное в толкотне во время материализации отряда в густых парковых зарослях. Этот прискорбный факт только добавил извечно меланхоличной интеллигентной физиономии Андреа тихой безысходной грусти. Абсолютно демонстративной и ничуть не настоящей, разумеется. Такой же универсал по призванию и шутник по натуре, ровесник и заместитель Бернарда, он был единственным, кого старший дьявол считал действительно нужным и полезным в ходе текущей командировки.

После да Дита в залу был заброшен Террайль в своём сером с металлическим блеском костюме под цвет глаз. Из-под федоры на его плечи спадали светлые кудри, обрамляя гладко выбритое и неожиданно мужественное – при такой-то гламурной причёске – лицо с тяжёлой выступающей челюстью. На нём Бернард задержал взгляд с особым вниманием. Он недолюбливал Террайля, но в какой-то степени сочувствовал ему. Этот рыцарь печального образа до сих пор воспринимал мир и собственное особое положение в нём неоправданно серьёзно и трагично, добавляя в жизнь и работу окружающих лишнего драматизма. Тогда как командир Преследователей терпеть не мог кислые физиономии вокруг и серьёзность в своей жизни. Серьёзность, по его мнению, была не нормой, а только необходимостью в исключительных случаях, которые следовало избегать любой ценой. Не каким-то качеством или достоинством, а вынужденным убогим состоянием, отсутствием настроения – как тень является лишь отсутствием света. Абсолютно никто не бывает серьёзен в своём естественном состоянии, в минуты счастья и покоя – так рассуждал старший дьявол, с сожалением и раздражением глядя на искренне строгие, в отличие от напускной меланхолии да Дита, черты младшего из подчинённых.

А потом подошла очередь старшего – в зале приземлился Старый. Сутулая, но довольно массивная фигура под потрёпанным пальто резко контрастировала с иссушенным до истинно пугающей степени морщинистым лицом с глубоко впавшими глазами. Длинные вертикальные рога на зализанных назад седых волосах умещались только под совсем уж откровенно устаревший высокий цилиндр – Старый хуже всего внешне адаптировался к современным реалиям. Да он и не собирался, честно говоря. Он не был социальным созданием. Он был главной, основной и самой опытной боевой силой отряда. Говорили, будто Старый настолько стар, что даже в альтернативном облике вместо модной красной шкуры имеет консервативную зелёную, как на древних человеческих картинах. К сожалению, подумалось Бернарду, убедиться в этом не получится – нет и быть не может ни одного варианта развития событий, при котором Преследователям по-настоящему понадобилась бы такая огневая мощь. С любой местной угрозой каждый член команды заведомо способен справиться самостоятельно даже без захваченных с собой спецсредств, но ими хоть можно было весело фраппировать мирное население, а этот… Просто формально обязательный попутчик.

И последним к команде присоединился Вегеций, одним прыжком преодолевший высоту, на которую прежде с той же лёгкостью подбрасывал коллег. Его огромный силуэт в кокетливой широкополой шляпке на секунду заслонил диск и свет Луны, а подкованные сапоги ударили в пол с таким грохотом, что Бернард опасливо покосился под ноги в ожидании обвала. Впрочем, самым удивительным в этом амбале были вовсе не его пропорции или масса, не чувственный фруктово-цветочный дизайн головного убора, и даже не витые костяные рога вместо чуть изогнутых металлических, как у всех остальных в отряде. Прежде всего Вегеций был – без шуток и без преувеличений – гением. Никто не подумал бы так с первого взгляда, а уж после личного общения не поверил бы тем более. Но недаром говорят, что всё познаётся в сравнении, а дьявол кроется в мелочах. Порода, к которой относился Вегеций, вообще не считалась разумной и способной к речи, и его сородичи использовались на нижних кругах в качестве бойцовских зверей и осадных орудий. Когда в один прекрасный день среди них появился столь выдающийся интеллектуал, который без дрессировки смог с первого приказа бросить камень в сторону вражеской стены, а потом повернуться и соврать командиру, будто попал – это произвело фурор на поле боя, привело к прекращению многовековой междоусобицы и стало причиной сенсации в научном сообществе. В отряд к Беару знаменитый миротворец попал по квоте для одарённых в рамках программы равноправия, о которой никто до этого даже не подозревал, причём со строжайшим наказом при любой реальной опасности бросать коллег и на руках выносить «мозг операции» из зоны конфликта. «Выносить мозг», по совпадению – первое выражение, которое пришло на ум командиру Преследователей в связи со сложившейся ситуацией, а самой реальной опасностью на этой миссии он считал перспективу сдохнуть под Вегецием при первой же попытке буквально исполнить инструкции.

Наконец, все были в сборе посреди своей новой конспиративной квартиры. Провал в стене затянулся, словно его и не было, на полу к багажу командира добавилась целая горка упакованных инструментов очень относительной музыкальности, а шляпы на диване были выстроены шеренгой по старшинству. Во все стороны от Беара разошлись по углам на оценку обстановки его коллеги – высокий Андреа, рослый Террайль, долговязый Старый, гигантский Вегеций… Если подумать, тут все были на голову и на две выше непосредственного начальника. «Зато не по званию», – усмехнулся своим мыслям Бернард.

– Почему мы не переместились сразу сюда? Из-за вашего нелепого желания погулять на свежем воздухе и посмотреть на смятённые лица стражи? – недовольно процедил Террайль, глядя в окно на тёмную улицу далеко внизу и разминая кисть. Как всегда – слишком серьёзно и прямо к делу. Бернард поморщился и скрипнул зубами. Андреа картинно закатил глаза, тяжело вздохнул и пояснил:

– Мой дорогой друг, если бы только ваш бесспорно острый и деятельный ум хоть когда-либо интересовался технической стороной процесса… А ведь давно могли бы узнать, что прямой портал для переброски отряда со снаряжением может быть открыт только в зону подходящего духовно-эмоционального фона, соответствующего точке отправления. Нам пришлось искать место, в чём-то близкое по характеристикам и энергетике к Преисподней, и варианта было только два. Либо парк с закладками, в котором недавно поймали маньяка на курении в общественном месте – либо здание городской Администрации. А последнее дальше от всех заброшенных домов, гостиниц и новостроек, пришлось бы гораздо дольше идти по оживлённым центральным улицам. Кроме того, сканирование показало, что в Администрации сейчас больше людей, чем в парке.

– Больше людей? Ночью? – удивлённо приподнял бровь и хрипло прошептал Старый.

– Последний четверг месяца, – понимающе кивнул Бернард. – Оргия.

– А вот и нет, коллега! – усмехнулся и погрозил пальцем да Дит. – Июль ведь, седьмой месяц. Значит, в последний четверг ночь заморских фантазийных настольных игр. Мэр опять будет отыгрывать барда-полуорка… Ну, как и на прошлой оргии, собственно.

– Точно-точно. Мерзкий извращенец, конечно… отыгрывать барда за полуорка в нынешней редакции правил… – командир сокрушённо покачал головой. – Но мне почему-то казалось, будто это по пятницам.

– Нет. В пятницу там собираются… – Андреа неловко умолк, вздохнул и договорил с дрожью в голосе, – сатанисты.

Все присутствующие испуганно поёжились. Даже Бернард, любой ценой избегавший разговора о работе, скривился и предпочёл наконец приступить к делу, лишь бы уйти подальше от этой неприятной темы. Он прокашлялся и дважды хлопнул в ладоши, привлекая внимание окружающих коллег, после чего приступил к обязательному инструктажу:

– Итак, джентльмены. Минутку внимания и тишины, будьте любезны. Насколько мне известно, вас не посвятили в секреты этого увлекательного карьерного приключения, чтобы не испортить сюрприз, когда в сугубо добровольном порядке кого-то вернули, а кого-то и перевели впервые под моё командование. А случилось вот что. Впервые за сотни лет – всего-то неделю назад – человек самостоятельно нашёл один из наших законсервированных региональных офисов и по всем правилам, в официальном порядке и с необходимыми ритуалами обратился за заключением контракта. До смерти перепугав при этом молоденькую секретаршу, которая сидела там сорок лет с самого выпускного на синекуре, никого не трогала и не ждала. Пришлось по тревоге поднимать полномочного представителя для подписания договора и команду юристов, которые отмораживались на девятом круге… В обмен на свою бессмертную душу клиент пожелал кое-что эксклюзивное из категории «только для своих», зато всего на одно дело – воровское мастерство высшего уровня, сверхъестественное, с гарантированным результатом. На таких ограниченных условиях разового использования – наши специалисты возражать не стали, соглашение всех устроило и в подписанном виде было торжественно повешено по центру давно пустующей стены в отделе по работе с физлицами. Там даже устроили небольшой праздник по этому поводу, с тортиком. А теперь самое интересное… Вчера выяснилось, что условия с нашей стороны выполнены, у человека удалась его желанная кража, и остаётся только ждать его благополучной кончины. Об этом просигнализировал контракт. А через секунду – сгорел.

Все присутствующие изумлённо вскинули брови, даже Старый, который давно считал, что его уже ничем не удивить. Самым невозмутимым оказался Вегеций. Он банально не понял, о чём шла речь, и что в этом такого странного.

– Поясни… – повелительно прохрипел старший боец группы.

– Да-да, именно, – усмехнулся Беар. – Не исполнен, не расторгнут. Сгорел. Будто и не было его. К слову, вместе с именем-отчеством, паспортными данными и ИНН клиента. Так что мы о нём ничего не знаем, кроме внешности, которая осталась в памяти нашей переговорно-оперативной команды по сутяжничеству.

– Он что, украл у нас же какую-то вещицу для уничтожения контракта? – предположил да Дит, удивлённо покачивая головой.

– Во-первых, какой смысл получить по договору разовую способность и потратить её же на порчу договора? Из любви к искусству? Но ладно, допустим. Не это главное. Во-вторых, разве у нас есть нечто, способное провернуть такой фокус? Старый, у нас есть хоть что-нибудь с подобным эффектом?

– Нет, Бернард, – сухо ответил старик, – у нас нет.

– Вот именно. Перед нами стоят две задачи, ради которых был восстановлен и явлен миру этот архаичный отряд с вами в составе, джентльмены. Выловить скользкого товарища, сумевшего обмануть систему. И узнать, как конкретно ему это удалось. Отсюда и такая срочность, чтобы подозреваемый не успел расстаться с жизнью и унести с собой эту тайну и обещанную нам плату, потому что от смертных такой подлости можно ждать в любую минуту. Вопросы, предложения?

– Вопрос, единственный и главный, – отозвался Террайль. – Как мы собираемся хоть кого-то искать в таких условиях? Последний раз Преследователи действовали без контрактного маяка в Средневековье, и нам тогда достаточно было проскакать галопом по центру одного каменного городка на двадцать домов и двух деревенек в скалах. Потрясли за воротник пару стражников, мимо которых проходили все странники. Допросили одного старосту, который в своей деревне знал в лицо каждого местного и пришлого. И работа была сделана. А что теперь? Теперь даже в этой провинции вокруг тысячи тысяч людей во много слоёв друг над другом и бесконечными потоками во все стороны. Города полностью оплели поверхность и тянутся без конца и края, а наш беглец мог добраться до любого из них за сутки. Мне очень интересно, что тут хотя бы в теории можно придумать, командир, – закончил он с раздражением в голосе и кратким издевательским поклоном.

– А не надо ничего придумывать, – ухмыльнулся Бернард дерзкому юнцу, – всё давно придумано за нас. А твой вдохновляющий лидер достаточно умён, чтобы заметить и обратить себе на пользу готовые решения. Местные веками имеют дело с теми же проблемами перенаселения и преступности, а оттого разработали вполне действенные и современные способы поиска своих жуликов даже во всём этом бардаке. Я планирую, если можно так выразиться, заручиться помощью и ресурсами всё тех же полисменов, с отдельными экземплярами которых мы сегодня свели знакомство. Пусть человеки ищут человека в человейниках своими человечьими методами, в этом мы их уже не опередим. Нам нужно будет опередить их только в финале, – на этой последней эффектной фразе он подбоченился и гордо задрал подбородок, самодовольно оглядывая подчинённых.

– Мне очень нравится эта ленивая энергосберегающая схема, друг мой, – улыбнулся Андреа, – но ты сам сказал, что из всех данных нарушителя у нас есть лишь мысленный отпечаток внешности. Как и под каким предлогом мы опишем его местным стражам порядка, и зачем им бросать все силы на честный качественный розыск незнакомца?

– А вот на этот счёт, уважаемый… хе-хе… у меня уже есть идея, которая понравится тебе даже больше, хех… – с трудом ответил командир Преследователей, широко скалясь во все семьдесят семь зубов и уже едва сдерживая смех.