Только непонятно, имеет ли этот намёк скрытую угрозу? Не желал играть в догадки и спросил прямо:
– Решил бросить мне вызов? Понял, наконец, что своя шкура дороже, чем шкуры родственников?
Илир моментально стал серьёзным:
– Я знаю, что ты мне не доверяешь, но это не имеет значения. Здесь вопрос чести, а не мести, и мы это уже обсуждали.
– Объясни, зачем привёз её сюда? Я несколько часов назад был в Германии, могли бы там встретиться.
– Этого не знал. Знал только, что сегодня вечером должен быть здесь.
– Должен? – вскинул левую бровь. – К твоему сведению, я никому ничего не должен.
Илир тоже вскинул бровь:
– Так ли это?
– Что ты хочешь сказать? – Этот разговор не нравился и нужно поскорее его заканчивать!
– Слушай, не принимай на свой счёт, ладно? Это, наверное, странно звучит, но я не работаю на людей, которых не знаю. Даже заказ выполняю, предварительно ознакомившись с предысторией. – Видя его недоверчивый взгляд, он пожал плечами: – Можешь не верить. Но как ни крути, все мы кому-то что-то должны. И ты не исключение.
Верить или не верить – разве в этом заключается вопрос сегодняшнего дня? Солдат был прав, и оба понимали это. Но сейчас здесь находится убийца, которого наняли, закончить начатое дело, и кто его нанял – главный вопрос! Остальное подождёт.
– Кто тебя нанял? – вернулся к насущной теме и к женщине, совершенно не обращая внимания на её слёзы от боли и кровоточащие раны. Положил подушку на левое бедро и прижал сверху глушителем.
Она скорчилась, борясь с внутренним противоречием, но всё же кивнула.
Стянул повязку.
– Я скажу тебе, но только потому, что ты всё равно труп! – прокряхтела она с болью в голосе.
«Сука!». Палец уже готов был спустить курок, как она продолжила:
– Никто меня не нанимал, урод. Я сама вызвалась помочь моей семье избавиться от одной большой занозы в заднице, то есть от тебя!
Немного ошалел от такого признания. То ли действительно перебрал и чего-то не догоняет, то ли сказанное ею полный бред! За решением этой дилеммы обратился к Илиру:
– Что она несёт?
– Прости, но с этого момента я помочь ничем не могу. Не успел что-либо разузнать. Пытался у неё спросить, но она конченная тварь, кроме мата из её паршивого рта ничего не выходило. Было лишь одно желание – прикончить её. Чтоб не сделать этого, пришлось связать, заткнуть рот и, дождавшись ночи, вывезти из Германии на своём пикапе. Кстати, спасибо за деньги, без машины как-то совсем неудобно было. Да и прочие игрушки мне тоже пригодились, – кивнул на пистолет.
– А что ты хочешь знать, ушлёпок? – сквозь боль продолжала брыкаться женщина. – Что мне приходится подтирать дерьмо за твоим уёбошным братом?! Да если б я знала, что вместо тебя заказ попадёт к этому конченному, продырявила бы башку вам обоим, да и третьего шлёпнула бы для кучи, и сама бы сделала дело! – Теперь и Илир стоял ошарашенным. А та перевела гневный, полный ненависти, взгляд на него и продолжила. – Хочешь знать, кто я? Я тебе скажу, сучёнок! Я Моника Флэтчер! И если ты меня сейчас же не отпустишь, тебе точно конец! Нужно было с тебя и начинать, и не слушать отца! Знала ведь, что не получится тебя припугнуть и взять под контроль убийством никчёмного хера, которого с какого-то перепугу считаешь себе ровней! Ты что, всем долбонутый? Как можно променять настоящую семью и свою страну на что-то совсем левое, чужое и грязное? Как тебя до сих пор свои же не грохнули? Терпят тебя, ходят за тобой, как верные собачонки, в рот заглядывают… Давно нужно было отобрать у тебя всё и оставить с голой сракой подыхать в твоём любимом Санкт-Петербурге! Но нет, мой отец не готов был действовать решительно, хотел начать окучивать эту прибыльную грядку с самых дальних участков! Старый дурак! – истеричный смех вместе с криками боли вырвался из её груди. Она закашлялась и с ненавистью продолжила: – Все беды мужиков из-за баб, верно? Но если б твой долбоёб «типа брат» не ввязался в конфликт с местным торгашом, неизвестно сколько ещё бы мой отец тянул с тобой. А так, хотели под шумок, по-быстрому, свои дела немного сдвинуть с мёртвой точки и направить в нужное русло. Но твой пиздабол всё испортил! – гневно глянула на Илира. – Пообещал, что всё будет сделано в лучшем виде…
Пока она говорила, в голове звучало только одно: Флэтчер! Всё остальное воспринималось второстепенным фоном. Да кому вообще интересно, за что тебя хотят убить? За дело или просто из жадности и жажды власти… Какая разница, правда? Вот и ему было совершенно плевать «за что», было важно узнать «кто»! И теперь он знал.
Слушать её визгливый и страдальческий голос уже было невыносимо. Рука сама направила пистолет ей в лоб, и раздался выстрел.
Наступила блаженная тишина. Эта пуля, похоже, и его голову расколола на две части – так сильно она разболелась.
Посмотрел на убитую им женщину пустым, совершенно ничего не выражающим взглядом, и повернулся к Илиру:
– Сделай её фото и убери здесь всё. Завтра утром жду в аэропорту. Полетишь со мной в Россию. Ты же хотел отомстить за брата? Завтра у тебя будет шанс сделать это.
– Ты знаешь, о ком она говорила? – осторожно спросил Илир, видя его разбитое состояние.
– Да. Флэтчер и его прихвостни уже довольно давно, как и сказала эта сука, окучивает нас. Если бы не Марк, я бы поддался на их уловки и постепенно бы слил им сначала компанию наших родителей, а потом… возможно, и всё остальное. Но, после покушения, задумался. Я догадывался, что здесь не обошлось без них, и зря потерял столько времени. Заказчик всё это время, практически каждый день, сидел прямо у меня под носом, приходил в мою компанию, разговаривал со мной, уговаривал меня, договаривался, даже угрожал, а я настолько увлёкся поисками, что просто-напросто игнорировал это… – Хоть голос и был спокойным, внутри просто раздирало от гнева. Продолжал смотреть на женщину. Сожалел ли о содеянном? Нет. Потому что знал, она, как Смерть, прошлась бы своей косой по его семье. Её жизнь взамен на свою жизнь и жизнь близких – отличная сделка. Возможно, кто-то рискнул бы, оставив её в живых, но не он.
– Ты верно поступил, – вдруг проговорил Илир, будто чувствовал смятение в его сердце. – Если б не ты, я бы сам это сделал. По ней видно, душа у неё чёрная, а за душой и вовсе непроглядная тьма. Такие живут только ради убийства. Больше ничего не имеет для них значения. Ни чести, ни совести. Ничего.
– Спасибо, – кивнул в знак признательности за поддержку и протянул ему пистолет. – Если завтра не придёшь, я пойму. Брата верну тебе после всех дел. Ему тоже лучше не светиться, пока вопрос полностью не решён. А теперь вызывай своего таксиста.
8 глава
Наташа
Сердце взволнованно билось в груди, словно голубка в клетке. Рисунки сегодня из-под руки выходили гораздо лучше, и не было желания разорвать их.
«Нет, нужно поскорее отдать их Алексею, пока не поздно! Пока и с Леной не случилось что-то страшное!». Эти мысли подгоняли. Знала, если подруга что-то задумала, ничто и никто её не остановит. Сейчас она задумала месть и зря Алексей думает, что она отступит от своей цели.
– Ты не должна была услышать наш разговор, – в очередной раз взволнованно проговорил Коля.
– Его сложно было не услышать, – чуть заметная улыбка коснулась губ.
Да, Николай рассказал обо всём, и о том, что теперь весь мир считает её мёртвой, тоже сказал. «Вот бы на самом деле умереть…». Мелькнувшая мысль больно кольнула. И что тогда? Всё? Покинуть этот мир, так и не познав настоящего счастья и любви? Разве можно быть настолько слабой, чтобы позволить кучке ублюдков, конченных уродов, испортить ей жизнь?! Пока она думает о смерти, эти козлы радуются своей грязной жизни! Разве это справедливо? Разве можно позволить, чтобы они продолжали портить судьбы другим девушкам?! Разве нельзя быть такой же сильной, как Лена? Пока подруга рискует жизнью, желая отомстить за неё, она упивается своим несчастьем, жалеет себя, бедную и несчастную… «Хватит! Ты должна быть сильной! Хотя бы ради родителей! Ради Лены! Ради Алексея! Помочь ему наконец наказать этих моральных уродов! А ещё нужно быть сильной ради Коли…». Эта мысль накрыла тёплым покрывалом. Когда пришла в себя после случившегося, желала только одного – умереть! Но вскоре все эти жуткие порывы растворились в его мягком, нежном, убаюкивающем, обволакивающем голосе. Да, именно его чтение унесло сознание прочь от жутких событий и страшных мыслей.
Думала, мужчины теперь всю жизнь будут видеться монстрами, вызывать презрение, отвращение и страх, но окружённая вниманием и заботой Николая поняла, в мире всё же есть хорошие и достойные доверия мужчины. «Рома, например», подумала с грустью. Ему, в отличие от неё, жизнь не дала второй шанс. Так может ли она подвести его? Имеет ли право, хотя бы в память о Роме? Лена была права, нельзя быть такой доверчивой и открытой. Пора уже снять свои розовые очки и смотреть на этот мир открытым взглядом. Да, вокруг полно грязи и гадких нелюдей, но есть и хорошие, и жить нужно ради них!
– Прости меня, – снова вырвал её из мыслей голос Николая. – Я не должен был говорить тех слов…
– Что любишь меня? – странное упоительное чувство волновало нутро.
Не смотрела на него и продолжала рисовать всё те же страшные лица, но сегодня они уже не казались таковыми. Нужно сделать их максимально похожими, чтобы Алексей сумел их быстро найти.
– Прости! Прости меня! – страдание в голосе этого мужчины трогало израненную душу до самых глубин.
Последний штрих на втором портере завершила и поднялась с кровати.
Коля сидел в кресле, на своём привычном месте, где и всегда, когда читал ей. Но если обычно он добрый и внимательный, сейчас сидел с понурой головой, грустный и подавленный. Видеть его таким не хотелось. Хотелось видеть его улыбку и тот особый нежный взгляд, который ещё буквально вчера не понимала.
Оставила портреты на кровати и подошла к нему. Погруженный в раздумья, он не сразу среагировал не прикосновение к своим волосам. Мягкие, густые…
Встретила его изумленный взгляд с улыбкой.
– Я их дорисовала, – сказала тихо. – И теперь готова идти дальше.
Николай медленно поднялся и замер напротив, боясь проронить хоть слово, с нежностью всматриваясь в её лицо.
По учащённому дыханию, сжатым кулакам было ясно, что он из последних сил пытается сдержать порыв прикоснуться к ней.
Опустила взгляд на его ладони и с волнением коснулась. Никакого страха. Никакого отвращения. Только желание ощутить его тепло, нежность… любовь…
Мужчина вообще перестал дышать, не понимая, что происходит и как ему реагировать.
Взяла его ладонь в свою и прижалась к ней щекой, закрыв глаза и отдаваясь своим чувствам. Как приятно! Именно по таким ощущениям исстрадалось сердце, именно такими прикосновениями хотелось стереть из памяти всё плохое.
– Поцелуй меня, – прошептала тихо, не открывая глаз и продолжая прижиматься щекой к его горячей ладони.
Тёплые губы лёгким ветерком коснулись её щеки. Сердце взволнованно подскочило. Нет, не страшно. Волнительно.
– Ещё.
Теперь губы коснулись уголка её губ и слегка задержались. Нет, не противно. Приятно.
– Ещё. – И подставила губы. Глаза не открывала. Хотелось раствориться в этом мгновении и до конца прочувствовать его. Это было важно.
Губы снова легонько коснулись её и тут же отстранились, не дав того, чего так хотелось!
– Нет, ещё. – Открыла глаза и посмотрела на него.
Его растерянный и полный страха взгляд смотрел на неё через оправу очков.
– Наташа, – прошептал в ответ, – прости меня. Я не могу… Не должен… – путался в своих словах и не мог подобрать нужных.
Сама потянулась к нему и прижалась к губам. По-детски, как первый раз, когда уже знаешь, что это такое, но не понимаешь, как это происходит у взрослых. Сейчас хотелось именно такого, детского, невинного поцелуя.
Николай словно чувствовал её. Не пытался нарушить идиллию и вторгаться без приглашения. Только подошёл чуть ближе и заботливо обнял, словно желая защитить.
Сколько продлился этот невинный поцелуй не знала ни она, ни он. Оторвались друг от друга и, ничего не говоря, просто крепко обнялись. Никому не нужны слова, когда два сердца бьются в унисон.
Первый шаг к новой жизни был сделан и это главное. Знала, что этот мужчина, её мужчина!, как никто другой понимает её. Он будет терпелив и осторожен, как сейчас, и однажды, возможно очень скоро, будет сделан ещё один шаг в сторону развития их отношений.
– Скоро приедут твои родители, – тихо заговорил Николай, с нежностью и любовью поглаживая её волосы.
– Хорошо, – ответила в тон ему, не выпуская из своих объятий. – Отправь портреты Алексею. Пусть поскорее найдут их.
Надёжные руки крепче сжали её, выражая сострадание любимой.
– Сделаю это немедленно! – прошептал с горечью.
– Нет, не отпускай меня, – прижалась к нему сильнее. – Ещё чуть-чуть.
9 глава
Алексей
Стоял посреди пустой комнаты, в прямом смысле кусая себе локти.
Участники спецподразделения смотрели на него с немым вопросом «Ну и?!».
Столько усилий, столько шума! И всё в пустую! Куда пропал этот олух?!
– Алексей Сергеевич, ничего, – печально оповестила Марина. – Никто из соседей ничего не видел. Он как будто сквозь землю провалился!
– Записи с веб-камер собрала? – Уже, ей-Богу, тошнило от этих записей и бесконечных просмотров!
– Собрала, – тяжело вздохнула девушка, видимо, подумала о том же.
– Шеф! – в комнату вбежал взбудораженный молодой человек. – Сигнал поймали! По машинам!
Расспрашивать не стал, махнул группе и все слаженно покинули помещение.
Через два часа четыре полицейские машины и одна газель со спецгруппой въехали в Волховский район. Остановились возле высокого забора сельскохозяйственной фермы и организованно вышли. Группа заняла оборонительную позицию, прикрываясь машинами.
– Немедленно откройте ворота! – заговорил в мегафон. – И без глупостей! – Затем шёпотом обратился к Марине: – Камеру приготовь, но из машины без команды не выходить! Поняла?
Девушка с готовностью кивнула и включила камеру, настроившись снимать задержание самого авторитетного и неуловимого преступника. В этот исторический день волновались все!
Послышались активные телодвижения за забором, но на призыв никто не отозвался.
Подал сигнал спецгруппе взять под контроль территорию вокруг фермы и следить, чтоб никто её не покинул, затем повторил требование:
– Говорю последний раз: или вы немедленно откроете ворота или мы открываем огонь! Даю одну минуту! Время пошло!
Но ждать не пришлось. Ворота разъехались и к ним вышел Корольков.
– Я не понял, это что за представление вы тут устроили?! – высокомерно заговорил он. – А ну сворачивай свою экспедицию и убирайся отсюда, пока я не позвонил кому надо! И тогда завтра вашей дружной компанией пойдёте искать новую работу!
– Полно тебе, Эдмир Геннадьевич, – с трудом придал своему голосу дружелюбный тон. – «Кому надо» мы сами позвоним, не беспокойся. К ним у меня тоже есть несколько вопросиков благодаря некоторым интересным документикам, которые мне любезно предоставил мистер Маклен. Думаю, вы с ним уже знакомы. – Ну да, немного с блефовал, зато невообразимо приятно смотреть, как вытягивается самодовольное лицо этого беззаконника.
– Врёшь, – как-то неуверенно бросил обвинение Король. – Он не мог. Он обещал.
– Да не волнуйся ты так. Сейчас я к тебе по другому делу. Ты лучше нас в гости пригласи, покажи, что у тебя здесь да как. Я слыхал, у тебя своя крокодиловая ферма есть. Это правда? Неужели это она самая?
– Убирайся отсюда! – проскрежетал зубами Король.
– Извини, не могу. У меня человек пропал. GPS сигнал с его телефона указывает на это место. Поможешь отыскать?
– Ты в своём уме?! – побагровел тот. – Здесь никого нет! Забирай своих псов и уматывай, тебе ясно?!
«Не, так дела не пойдут!», подумал решительно и осмотрелся, прикидывая обстановку. Охранники в количестве приблизительно человек десять (точное количество за забором увидеть было сложно) стояли прямо за спиной своего хозяина. И если сейчас действовать нахрапом, то вряд ли они осмелятся стрелять, из страха пристрелить босса. Рискованно, но стоит попробовать. Конечно, в случае провала самое безобидное, что ему светит – это увольнение, зато в случае успеха… Не стал додумывать эту приятную мысль, чтоб не сглазить, и шагнул к Королькову навстречу.
– Мне кажется или ты испугался? – подходил медленно, как бы невзначай, с ехидным прищуром глядя ему в глаза. – Позволь, мы здесь по-быстрому всё осмотрим и уедем. Но ненадолго. Потом обязательно вернёмся с прессой, репортёрами и прочей мишурой для нашего праздничного ареста, и вручим тебе официально самый большой букет из статей. – Пока говорил, подходил всё ближе. – А сейчас, как ты успел заметить, народу пригласили маловато, для нашего праздника не годится. Считай наш приезд – дружеским визитом.
– Если сделаешь ещё один шаг, я прикажу своим людям пристрелить тебя, а затем и всех остальных, кто рискнул приехать сюда с тобой! – прошипел злобно Король.
– Правда? – криво усмехнулся и, одновременно с очередным шагом, быстрым и ловким движением достал из кобуры пистолет и направил на Королькова. – А давай проверим, кто быстрее? Давно мечтал сделать это, – добавил с пребольшим наслаждением, немного сместив опорную ногу, обхватив другую сторону рукоятки пистолета второй рукой и уже серьёзно нацелился ему прямо в лоб.
Желваки заиграли на скулах Короля, глаза пылали яростью и немой угрозой расправы.
– Всем убрать оружие и сдаться! – крикнул громко, глядя ему в глаза, но обращаясь к вооружённой охране. – Руки за голову и выйти сюда! Живо! А ты повернись спиной и руки за спину!
– Ты подписал себе смертный приговор, – оскалил зубы Корольков и полез было в карман брюк.
– Даже не думай! – предупредил его жёстко.
– Спокойной, мусор, я только позвонить хочу, – скривился в ухмылке.
– Успеешь. А сейчас руки за спину, и поживее. Иначе дохлый ты уже никому не сможешь позвонить, да и незачем будет. – Взвёл курок для убедительности. Желание выстрелить было настолько сильным, что любое движение Короля могло спровоцировать неизбежное.
Тот видимо понял это и, в бешенстве раздувая ноздри, всё же выполнил приказ. Повернулся спиной и скрестил за спиной руки.
– Значит, жить надоело, раз захотелось так рискнуть, – говорил Король, пока на него надевали наручники. – Вторгся на частную территорию, под пушкой, без каких-либо причин и обвинений, надеваешь на меня браслеты… Ты хоть понимаешь, чем тебе это грозит?
– Понимаю, не переживай, – ответил спокойно, наблюдая, как охранники фермы выходят с поднятыми руками и на них надевают наручники. – Ты главное молись, чтобы Крюков смог придумать ладную историю своего прокола, работая на тебя. – Затем крикнул группе оперативников: – Обыщите здесь всё!
– Что за хуй такой, твой Крюков? – гневно дёрнул плечами Корольков, когда его грубо запихнули на заднее сидение ближайшей полицейской машины.
Телефон подал сигнал о входящем сообщении. Вытащил его из нагрудного кармана. От Николая. Странно. Открыл сообщение и задумчиво уставился на полученные портреты. отрешённо ответив на вопрос:
– Сейчас он сам всё расскажет, не переживай. Зря думаешь, что можешь спрятать его от меня.
– Ты не там ищешь, придурок! Здесь такого нет!
– И его тоже? – показал ему первый портрет на экране телефона.
Это был черноволосый мужчина, с сединой на висках и с чертами лица, похожими на Короля. Верилось с трудом, ведь они были уверенны, что к этому делу Корольков не имеет отношения, но Наташа нарисовала его, значит он всё же причастен к её похищению, а значит и ко всему прочему! Теперь нужно выбить признание!
Корольков внимательно посмотрел на рисунок:
– Это не я! Посмотри на скулы, на нос, а цвет глаз вообще не понятно какой! У вас что, цветных карандашей нет? Ну так не проблема! Можем обеспечить всем необходимым, только скажи!
– Ух ты-ж, думаешь откупиться? – прыснул неудержимым смехом. – Карандашами? – и ещё громче рассмеялся.
– Шеф, – крикнули его из здания, – сюда!
– Ну вот, видать праздник всё же состоится сегодня! – задорно потёр ладонями и потянул за рукав Королькова, вынуждая вновь выйти из машины. – Идём, вместе посмотрим, что там у тебя.
Тот не стал препираться. Хмуро вышел и поплёлся к зданию.
– Слушай, а что у тебя за ферма такая? Ни одного рабочего. Ни одной скотины. Ни одной техники.
– Рабочие и техника сейчас работают в поле, придурок, только скотину здесь оставили. Вон, видишь, бесхозно шныряют туда-сюда? – и кивнул на спецгруппу, занятую обыском.
– Не пойму, о чём ты. Лично я вижу «охотников» в поисках «дичи». Но рад, что у тебя хорошее настроение. Посмотрим, как дальше запоёшь.
Они вслед за провожатым вошли внутрь здания и, пройдя по длинному коридору, оказались в небольшой спальне, где стояла большая кровать, напротив два кресла и между ними столик. Но внимание привлекла обнажённая, едва живая, женщина, которую уже отстёгивали от наручников, прикованных к прутьям кровати.
– Это не я, не я… – хныкал толстый мужчина, лежа на полу лицом вниз, пока ему надевали наручники.
– Я всё сняла, – сдавленным голосом прошептала Марина. На бледной девушке лица не было.
– Иди, проверь, чтоб скорую вызвали и автобус для задержанных пригнали, боюсь в машинах для всех места не хватит, – отправил её подальше. Вмиг стал серьёзным и сосредоточенным. Внимательно осмотрелся, пройдясь по комнате.
Рядом с кроватью стояло ведро, наполовину наполненное упаковками от презервативов и, собственно, самими использованными презервативами.
– Что скажешь, Эдмир Геннадьевич? – посмотрел на Королькова.
– А что говорить? Это наша баруха. Очень ненасытная кобыла, между прочим, устали наездников менять. Бедных мужиков затрахала настолько, что пришлось усмирить немного.
Получив свободу и защиту, женщина издала громкий всхлип и разрыдалась, укутавшись в предоставленный одним из оперативников плед.
Вместе с этим покинули остатки выдержки. Двинул кулаком прямо в самодовольную рожу конченного урода. Пока Корольков приходил в себя, распластавшись на полу, наклонился к нему, схватил за грудки и потянул на себя, заставляя встать.
– Ты подписал себе смертный приговор, – выдавил Король едва шевеля опухшей губой.
– Ещё одно лишнее слово и я, клянусь, так въебу тебе, сам себя в зеркало не узнаешь! – Дотащил до кресла и швырнул в него.
В соседнее кресло таким же способом примостился толстяк, уливающийся слезами вперемешку с соплями.
– Слушайте меня оба! – скривился от омерзительного зрелища. – И внимательно! Вы мне сейчас же скажете, где прячется Крюков Александр Дмитриевич и без лишней лапши, ясно?! С остальным разберёмся на исповеди!
– Крюков – это твой «тихарь», который примерно недели две назад приходил ко мне? – язвительно усмехнулся Король. – А ты в постели его английской подружки искал?
Кулак не достиг заветной цели, так и замерев в воздухе от нового взбудораженного окрика:
– Шеф! Нашли двух жмуриков!
С победной улыбкой наклонился к Королькову, грубо схватил за грудки и потянул на себя:
– Король горит, – хмыкнул ему в лицо и толкнул вперёд. – Идём, посмотрим, кого ты тут прячешь от нас. Этого жирдяя тоже тащите, может потом на экзамене всё же решит сдать своего кореша с потрохами, чтоб срок укоротить.
Все «дружной» компанией покинули комнату и двинулись обратно на улицу. Прошли вдоль первого здания и вошли в огромный ангар, миновали его и снова оказались на улице. Вид открылся потрясающий: небольшой кусок живой природы с высокими деревьями, прочей зеленью и небольшим прудом. Всю красоту портило невысокое решетчатое ограждение по всему периметру пруда и гуляющие вдоль этого ограждения крокодилы. Сколько их там, считать не стал. Было захватывающе и… жутко страшно!
– Сюда, – позвали его, отвлекая от увиденного зрелища.
Отвернулся и толкнул Королькова вперёд. Их подвели к трехметровой холодильной камере, которая располагалась под навесом, и они вошли туда.
На полках в пакетах хранились разные продукты, в том числе и огромные куски разного мяса. А прямо на полу лежало два трупа.
– Неужели ты не врубаешься, что это галимая подстава! Кто-то пустил парашу и пытается меня подставить, подкинув этих жмуриков! – Закричал Корольков в панике. Всю самоуверенность как рукой сняло.
Подошёл к трупам и осмотрел. Одного не знал, а в другом признал своего потеряшку Александра. Никаких видимых следов насильственной смерти.
– Похоже, их задушили, – подсказал помощник.
– Похоже, – кивнул, соглашаясь. – И, судя по цвету и степени «испорченности», этого сюда уложили свеженьким, – кивнул на Александра, – а этого уже порядком подгнившим, – и кивнул на второй труп.
– Это подстава! – продолжал кричать Корольков. – По-твоему, я дурак хранить трупы у себя в холодильнике?! Да я бы просто… – вдруг замолчал, понимая, что сейчас не самое лучшее время признаваться в своих преступлениях.
– Ты бы их просто скормил своим крокодилам, я знаю, – договорил за него и поднялся. – Подойди и назови, кто это.
Король послушно подошёл, быстро глянул и отошёл:
– Я не знаю. Впервые вижу.
– А ты, Хомяк, тоже не знаешь? – перевёл пронизывающий взгляд на толстяка.
Тот затрясся ещё сильнее и поспешно покачал головой, даже не взглянув в сторону тела:
– Нет, не знаю, – прохныкал дрожащим голосом.
Эти люди перед ним – беспринципные преступники, совершенно обнаглевшие в своей безнаказанности! И сейчас изо всех сил стараются предстать беззащитными и невинными стариками?! Гнев просто раздирал!
– А ну смотри, я сказал! – схватил толстяка за толстую шею и толкнул прямо на мертвецов. Тот рухнул рядом с ними и завизжал точно свинья. – Что, сука, типа дохляков никогда не видел?! Привык свою жирную сраку в кресле просиживать да невинных девочек потрахивать?! Смотри, урод! Смотри!!!
Хомяк пересилил свой страх, перевалился на колени и уставился на лица трупов. К одному присмотрелся более тщательно и с лёгкостью балерины вскочил на ноги, воскликнув впервые уверенным голосом:
– Король! Это же Черняк!
– Да ну? – недоверчиво нахмурился Корольков и ещё раз присмотрелся. – Кажись, правда он, – пробубнел неуверенно.
«Понятно!», кипел внутри. Значит эти двое и правда к трупам отношения не имеют. Ну и ладно, всё равно есть за что их вязать, а дальше видно будет.
– Выкладывай, кто такой этот ваш Черняк? – спросил строго.
– Он пропал почти две недели назад, – ответил Корольков. – Теперь понял, что это подстава?!
– Ребят, – не обращая внимания на последние слова подозреваемого, обратился к своим людям, – осмотрите здесь всё тщательно, особенно вольер с крокодилами. Их подкармливали человечиной и по-любому можно найти много недоеденного. Нужно вызвать какого-нибудь представителя зоопарка, пусть придумают, что делать, чтоб убрать крокодилов оттуда. – И снова заговорил с подозреваемыми: – Выходите отсюда. И в подробностях рассказывайте, кто такой Черняк!
Двое послушно шагнули из холодильной камеры.
– Черняков Тимофей Иванович, – заговорил Хомяк, – работает у нас относительно недавно, около года.
– Пробей мне его, – кинул через плечо своему помощнику, который шёл рядом с ними. – Продолжай! Какую работу он для вас выполнял? Как попал к вам? Выкладывай всё!
Хомяк заметно растерялся и замешкался с ответом, подбирая правильные слова.
Тут к ним подбежал участник их «экспедиции», как выразился ранее Корольков:
– Нашли небольшой склад с оружием и боеприпасами, – доложил шёпотом, но услышали все.
– Похоже, ты умудрился замочить ноги по самые уши, – победно посмотрел на Короля.
– У тебя ничего нет, мусор, – как-то вяло бросил Корольков. – Баба – шлюха, трупы – подкидыши, оружие – легальное. Всё, что у тебя есть на меня, всё пустое.
– Посмотрим. Я так и не услышал, что делал ваш Черняков.
– Ничего особенного. – «Похоже Хомяк успел придумать отмаз». – Просто курьер. Его основной задачей было забрать поступивший товар и доставить на склад.
– Темнишь, Хомяк, темнишь, – без проблем раскусил его. – Давай сыграем в игру. Я буду говорить, а ты кивать, если окажусь прав. Договорились? – Толстяк понял, что вопрос риторический, но всё же кивнул. – Отлично. Значит так: когда из ваших «турагентств» избранные девушки прибывали к месту назначения, Черняк должен был их встретить и доставить на «склад», где ими мог распорядиться любой клиент по его желанию. – Было непонятно, то ли Хомяк кивает неустанно, то ли его так сильно трясёт от услышанного. В любом случае, принял за подтверждение.
– Вот, нашёл, – протянул помощник телефон.
Нахмурился, взглянув на фотографию мужчины. Достал свой телефон, сверился с Наташиным портретом и показал рисунок Хомяку:
– Это он?
Хомяк присмотрелся и кивнул:
– Похож.
«Похож» – не совсем тот ответ, который хотелось бы услышать. Недовольно сжал губы и открыл второй рисунок Наташи:
– А этого знаешь?
Фомин снова присмотрелся и на этот раз ненадолго задумался, затем покачал головой:
– Не, этого не знаю. Слышал, что у Лисы есть человек, немного похож на Короля, но лично его не видел. Этот вроде похож.
«Вроде похож»! Разве такой отчёт будут ждать наверху?! «Твою мать!», был крайне недоволен таким показаниям.
– Кто этот Лис такой?
– Лисицин Пётр Юрьевич, мой человек, – задумчиво ответил Корольков. – Слушай, Хомяк, а Черняка не Лис нам случайно отрекомендовал, когда наш курьер внезапно пропал?
– Да, он. А что? – не совсем понял вопроса Фомин.
Зато они Корольковым поняли и обменялись взглядами.
– Этот Позорник и есть грёбанный Серый Кардинал, о котором мне чесал англоид! – покраснел от гнева Корольков. – Пользуясь моим расположением и доверием к его отцу, с которым мы бок о бок прошли весь путь, этот змеёныш, пригретый на моей груди, дождался, пока сдох отец, и теперь решил избавиться от меня?! Да я его!… А ну быстро снимай с меня эти грёбаные браслеты!!! – разъярённо кинулся к нему. – Я этого пидора из-под земли достану!!! Сука!!! Этот гадёныш меня подставить вздумал?! Меня?!!!
Фомин непонимающе округлил глаза.
– Снимай, я сказал! – продолжал бушевать Король, наступая на него. – Это всё его рук дело! Я найду его!
– Успокойся! – устало потёр виски, пытаясь привести мысли в порядок. – Дай подумать!
– Да что тут думать-то, мусор! Этот сучара уже давно начал свою игру! Сначала по-тихому портил мне жизнь, а сейчас, воспользовавшись недоразумением с Артистом, захотел сразу сорвать куш! Я убью его!
– Черняк должен был встретить девушек с Вологды? – спросил задумчиво, игнорируя Королькова.
– Да, – кивнул Хомяк, начиная догонять тему. – Это он и доложил мне, что Артист замутил с одной из них, а затем пустил слух, якобы Король с Артистом вошли из-за бабы в конфронтацию.
– А нам об этом сообщил второй жмурик, наш сотрудник – Крюков Александр. Знаете такого? – Картинка в голове потихоньку начинала склеиваться.