Loe raamatut: «Застава»

Font:

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Такое действительно может видеть только бог – через дырку оставленного в человеческом сознании служебного люка.
В. Пелевин. Batman Apollo

Глава 1
Извлечение из прошлого

1. Ватшин

Негустой лиственничный лес уступил место зарослям карликовой берёзы, продираться через которые стало необычайно трудно. Но вскоре заросли кончились, и теперь впереди до самой вершины горной гряды были видны только разнокалиберный щебень и редкие плоские валуны, похожие на оббитые по краям плиты тротуара.

К хребту Фомин вышел к вечеру, который в этих широтах летом почти не отличался от полуденных часов. Ну, может, солнце чуть ниже спускалось к гребням гор, ветерок стихал, да комары становились злее и назойливее.

Покрасневшее солнце справа освещало распадок с высохшим ручьём, склоны гор, слева – скопления скал, напоминающие остатки каменных башен и скульптур. Зелёного в цветном ковре пейзажа было мало, лиственничные и хвойные леса ушли назад, к южной оконечности плоскогорья, здесь же преобладали коричнево-серые, с жёлтым или шоколадным оттенком тона, расцвеченные чуть более яркими выходами минералов.

Изредка в обнажениях скал сверкали гранями кристаллы полевого шпата и пластины слюды, но всё же основной цвет плоскогорья был коричнево-серый.

Взгляд остановился на обломке скалы, выступающем из осыпи горной стены. Обломок имел необычно строгие геометрические очертания. В лучах заходящего солнца он был виден отчётливо и казался раскалённым, как после выхода из печи. Но раскалённым он казался лишь в оранжево-красных солнечных лучах, и, если бы не его форма, Фомин не заинтересовался бы камнем.

Пришла идея подняться и рассмотреть глыбу поближе.

Фомин сделал глоток воды из фляги на поясе, медленно взобрался на уступ скалы и увидел ещё несколько каменных обломков прямоугольной формы. Они утопали в щебне и были почти не видны под зарослями кустарника и лишайника. Если бы Фомин не поднялся выше, он бы их не заметил. Не веря глазам, археолог потрогал гладкий бок ближайшего камня, больше похожего на гигантскую плиту или колонну, обработанную человеческими руками.

Но он знал, за чем шёл, и на удивление времени не тратил. Сфотографировал первую глыбу с трёх сторон, с трудом обогнул нагромождение скал и выбрался к другим параллелепипедам, образовавшим нечто вроде огромного каменного уступа или стола, разбитого то ли давним взрывом, то ли землетрясением.

Вывод напрашивался сам собой: перед Фоминым лежала изрядно разрушенная искусственная кладка, принадлежавшая не то основанию огромной пирамиды, не то фундаменту колоссального храма, не то посадочной площадке космодрома… которого в отрогах Вилюя не могло быть!

Уняв поднявшееся в душе волнение, Фомин сфотографировал блоки сбоку, затем поднялся ещё на два десятка метров по склону горы и сфотографировал «кладбище» разбитых блоков сверху. Площадь обнаруженного «стола» была огромна, не менее квадратного километра, и Фомину опять пришла в голову мысль, что он видит остатки древнего космодрома.

Он спустился к первому блоку и начал ставить палатку. Спешить ему было некуда, до речки Олгуйдах, на берегах которой были обнаружены загадочные металлические котлы, и до знаменитой Долины Смерти, куда он стремился попасть, оставалось совсем немного, чуть больше трёх километров, а находка «космодрома» убеждала, что он на правильном пути…

* * *

– Вот фотографии, – подал толстый конверт Гордеев.

Ватшин вынул пачку снимков, с минуту рассматривал их, удивляясь хорошему качеству изображений.

Сидели у него дома, в кабинетике, приближалась ночь, и пришлось зажечь настольную лампу.

– Когда снимали?

– Больше года назад, на цифровую камеру. Но нам эти фотографии достались всего месяц назад, – сказал руководитель «Заставы». – К сожалению, фотограф – Тимофей Свиридович Фомин – погиб.

Рука Ватшина дрогнула.

– Как?

– Скорее всего смерть археолога не была случайной, мы разбираемся. Но он успел сделать исключительное открытие и передать дневник своего похода в надёжные руки.

– Он дошёл до… Долины Смерти?

– Дошёл и даже успел найти ещё один котёл в речном откосе Олгуйдаха, прежде чем испортилась погода и ему пришлось возвращаться. Мы готовим туда экспедицию.

– Котлы похожи на… боксы для хранения…

– Дэн утверждает, что это энергетические модули, разлетевшиеся по всему Вилюю после взрыва корабля-матки. Фомин наткнулся на площадку для приземления… или для старта корабля.

Ватшин скептически хмыкнул:

– Строить космодромы непродуктивно. Уже сегодня понятно, что современные космолёты должны использовать не жидкостно-реактивную тягу, а полевую, антигравитационную, струнно-тоннельную. Для них не нужны искусственные площадки для старта и посадки.

– Речь идёт о древних временах.

– Какая разница? Чтобы пересечь звёздные расстояния, нужны иные технологии, никакие ракеты не помогут изучить Галактику.

– Вот для уточнения этого постулата мы и решили подсунуть вам задачку – посмотреть в прошлом бассейн Вилюя и его притоков, кто там садился, когда, что строил и зачем. Сан Саныч утверждает, что хроник вы посильнее, чем он.

Лесть была приятна, однако Ватшин подумал об этом мимолётно, рассеянно.

– Сам-то он что ж?

– Уваров занят другими делами, не менее важными. А вас мы планируем направить на изучение земных артефактов, если не возражаете, особенно на территории России. Здесь обнаружено много интересного.

Ватшин усмехнулся.

Гордеев ощупал его лицо умными серыми глазами.

– Вы в чём-то сомневаетесь?

– Вспомнил чью-то шутку: если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах.

По твёрдым губам полковника скользнула беглая улыбка.

– С Богом мы договоримся. Ваше решение?

Ватшин помолчал. Он не был ни агентом разведки, ни сотрудником спецслужб, ни мастером рукопашного боя, он был писателем, а жизнь заставляла его воевать.

– Почему к нам такое внимание?

– К кому – вам?

– Ко мне… к Сан Санычу.

– Вы – хроники, видящие прошлое, а иногда и будущее, таких людей – единицы на миллиарды живущих, на всё население Земли. Ваше умение видеть – это оружие колоссальной мощи. Вот почему за вами гонятся и будут гоняться все мировые спецслужбы, но в первую очередь ксеноты.

– Я думал – наоборот…

– Нет, именно так. Для ксенотов вы – залог их успеха в деле полного подчинения человечества.

– А если мы откажемся работать?

– С нами?

– С вами… и с ними… скроемся где-нибудь, чтобы нас не нашли.

Гордеев побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, по лицу его прошла тень.

– Не скроетесь, Константин Венедиктович, нет такого места на Земле. К тому же хроники долго не живут, ориентируйтесь на это обстоятельство.

Глаза Ватшина стали круглыми.

– Почему? Не живут?!

Гордеев снова усмехнулся:

– Вы слишком много знаете. С нами вы будете в безопасности… относительной, конечно, потому что ничего абсолютного в природе не существует, но в пределах наших возможностей мы безопасность гарантируем, без нас же вы…

– Понятно. – Ватшин ссутулился над столом перед призрачным кубом объёмного монитора, в котором плавали, превращаясь друг в друга, цветные геометрические фигуры. – Не так уж много я знаю.

– Талант хроника в вас только-только проклюнулся, всё впереди. Сан Саныч по этому поводу шутит: я очень много знаю, но практически ничего не помню.

Ватшин бледно улыбнулся. Математик Александр Александрович Уваров, Сан Саныч, как его все звали, был первым хроником, согласившимся сотрудничать с «Триэн» – глубоко законспирированной организацией, созданной для борьбы с тихой инопланетной агрессией и получившей свое название от аббревиатуры «Никого над нами». И в правильности своих решений Уваров не сомневался. В отличие от Ватшина.

– Я ничего не умею… ещё напортачу…

– Научим, – рассмеялся руководитель «Заставы», одного из подразделений «Триэн», которое непосредственно работало с хрониками и организовывало их охрану. – Никогда не бойтесь делать то, чего не умеете. Помните, ковчег сделали любители, профессионалы построили «Титаник».

Улыбнулся и Ватшин. На душе стало легче. Гордеев видел его насквозь, но относился к нему без пренебрежения и шутил не обидно, а главное – представлял собой силу, на которую действительно можно было опереться.

– Итак, поможете?

– Куда ж я денусь с подводной лодки, – как можно твёрже сказал Константин. – Полистаю материалы о Вилюе и попробую сходить в прошлое, посмотреть, что там происходило.

– Тогда разрешите откланяться. – Полковник встал. – Мы готовим экспедицию в район Верхнего Вилюя, в Долину Смерти, хорошо бы к этому моменту иметь данные – что и где искать.

Ватшин проводил его до двери, вернулся в кабинет.

Вошла жена в домашнем халатике, присела на краешек стула. Красивая, милая, тёплая, заботливая, не испугавшаяся трудностей. Дариня, как выразился Сан Саныч, когда они заговорили о подругах во время одной из встреч. Как её уберечь от беды, оградить от опасности? Существует ли такая возможность? Или ей всю жизнь придётся следовать за мужем, не принадлежащим себе, за которым охотятся не простые уголовники или коллекторы (слава богу, он никому ничего не должен), а инопланетяне?

– Что молчишь? – тихо спросила она. – У нас всё плохо?

Он улыбнулся, привлёк Люсю к себе, поцеловал в пахнущую чистотой шею.

– У нас всё хорошо, котёнок, и будет хорошо! Хотя забот, конечно, прибавилось. Я, наверно, не дотяну до понедельника.

Люся напряглась, отодвинулась, глаза её потемнели.

– Ты заболел?!

– Что? – не понял он. – Ах, это… извини, оговорился, я имел в виду – начну писать роман раньше, давно подготовил материал. Намечал начать в понедельник, а сегодня пятница.

– Не пугай меня больше! Шутник.

– Не буду.

– Хочешь, заварю свежего чаю?

Он поколебался.

– Не хочу, лучше морсу сделай. А я пока посижу в Сети, скачаю кое-какую информацию по Вилюю.

– Это где? – простодушно спросила жена.

– Якутия, далеко за Уралом.

– Зачем тебе?

– Иван Петрович просил посмотреть, там недавно нашли остатки каких-то древних сооружений.

– Ладно, занимайся. – Люся упорхнула на кухню.

Ватшин ещё раз, более внимательно, просмотрел переданные Гордеевым фотографии и влез в Википедию, где хранился материал о реках вилюйского бассейна, а также о знаменитой Долине Смерти – Елюю Черкечех, которую изучал погибший археолог Фомин.

Разумеется, как писатель-фантаст и вообще разносторонне информированный и любознательный человек Ватшин знал о существовании Елюю Черкечех, но пока что эта тема его не слишком интересовала, писать романы о контактах жителей плато с пришельцами он не планировал. Тем неожиданнее была просьба Гордеева «посмотреть прошлое» Вилюя, и Константин ощутил дрожь в жилах – как тигр, почуявший добычу. Проявить себя с этой стороны – в качестве хроноразведчика – он не планировал.

Компьютер развесил в мониторе требуемый материал.

История открытия Долины Смерти насчитывала почти сто пятьдесят лет. Её обследовали как заезжие иностранцы-путешественники, так и русские географы, геологи и археологи. Были найдены и описаны металлические «котлы», лежащие в болотах и реках Олгуйдах и Алгый Тимирбить, пещера, где, по легенде, некогда жил великан Уот Усуму Тонг Дуурай, и обработанные технологическим путём задолго до появления здесь человека каменные плиты и столбы.

Археолог Фомин как раз и наткнулся на плиты, возраст которых, по его прикидкам, был не меньше десяти-двенадцати тысяч лет.

Люся позвала пить горячий морс.

Посидели на кухне, поговорили о житейских делах, о предстоящем отдыхе на Алтае с друзьями, и Константин вернулся в кабинет, настраиваясь на хроноразведывательный поход.

Погружение в спящую вселенную собственной психики произошло естественным образом, без долгой медитации, стоило ему только сосредоточиться на полной тишине. Мысль прыгнула в прошлое, в неведомые глубины Всего и Вся. Психика этот процесс воспринимала как спуск на воображаемом лифте, прозрачные стенки которого позволяли разглядеть пролетающие мимо картины прошлого.

Отсчёт времени давался труднее всего. Сказывалось отсутствие опыта. Сознание просто не умело сравнивать промежутки времени длительностью меньше одного года. Удавались лишь погружения на сотни и тысячи лет в прошлое, когда память предков возвращалась толчками, словно лифт останавливался на этажах, соответствующих разным эпохам, когда приходило понимание процесса и оценка «кванта» прошедшего времени, который мог быть равен и столетию, и миллионолетию.

Константин представил местность в долинах рек – притоков Вилюя и сосредоточился на глубоком нырке в прошлое на двенадцать тысяч лет.

Мысленный прожектор высветил сначала всю Землю, словно Ватшин летел над ней на космическом корабле, потом поле зрения резко сузилось, и он спикировал на зелёно-коричневое полотно Красноярского края, изрезанное лентами рек, главной из которых была Лена, а из её притоков – Вилюй, чья длина достигала двух тысяч шестисот пятидесяти километров.

Небо потемнело, впереди проявилась скальная стена, усеянная трещинами и круглыми дырами искусственных пещер. Предок, глазами которого Константин и видел пейзаж, повернулся, взору представилась речная долина в обрамлении крутых каменистых откосов. На левом берегу реки шла работа: многолапые механизмы в клубах пыли вырезали из горного склона гигантские блоки величиной с приличный пассажирский самолёт и грузили на висящую над берегом платформу, способную уместить с десяток океанских танкеров.

Вокруг платформы плавали странной формы – чешуйчато-щетинистые – летательные аппараты, изредка ныряя в пещеры выше по склону.

По другую сторону реки высилась огромная башня, опиравшаяся на два десятка трубообразных стабилизаторов чёрного цвета. Куполовидный верх башни был откинут, и в небо из её недр поднимались чёрные сплюснутые шары, истекающие голубыми электрическими молниями.

Смысл всего действия был Ветшину недоступен, но он и не пытался его постичь. Для него было ясно главное, что неведомые существа прилетали на Землю и раньше, а в районе Вилюя строили свою базу. Или устанавливали маяки и порталы. Кто это был – люди-змеи или люди-ящеры, не имело существенного значения. Гордеев и его соратники не зря вспомнили о Долине Смерти в бассейне Вилюя, в древние времена эти места были обжиты чужими, и следы их сооружений не исчезли бесследно.

Внезапно в небе загорелось второе солнце! Оно выпустило огненную стрелу, и эта стрела, превратившись в гигантский пламенный язык, вонзилась в башню.

Во все стороны ударил вихрь дыма, пыли и осколков. Выпущенные вверх шары стали разлетаться по окрестностям, оставляя за собой дымные следы.

Зашатались горы!

Чудовищный грохот обрушился на барабанные перепонки.

Ватшин охнул и машинально дёрнулся «назад», домой, к тишине и покою.

Картина разгула стихий подёрнулась дымкой, распалась на призрачные отражения, исчезла. Душа окунулась в глухую темноту безвременья… и вынырнула в родную реальность, сотканную из устойчивого кресла, обстановки кабинета, компьютера, картин на стенах и подтверждённую появлением жены с кружкой ягодного морса. Увидев, что муж открыл глаза, она подала ему кружку.

– Пей.

Он послушно ополовинил кружку, ощущая радость от того, что находится дома, а не в горах, слабо улыбнулся.

– Кайф!

– Где был? – с интересом спросила Люся. – Я заходила – ты грезил. Далеко ходил?

– Далеко… и глубоко… на двенадцать тысяч лет назад.

– Что видел?

– Высадку инопланетян… или наших предков… хотя нет, они что-то строили. А потом с неба по ним ударили энерголучом… или направили на них ионосферный пробой. Короче, воюют там.

– Кто с кем?

– Да непонятно, я видел только разного рода машины да звездолёт. Хоть роман пиши. Жаль, что я раньше этим не интересовался.

– Раньше ты не был хроником.

– Был… только не знал. Иван Петрович прав, в России следов ксенотов, прилетавших тысячи и миллионы лет назад, до фига. Пора ими заняться, вычислить координаты баз и направить туда экспедиции.

– И ты туда пойдёшь? – испугалась Люся.

Он улыбнулся.

– Для этого писатели-фантасты, да и хроники тоже, не нужны. Мы с Сан Санычем только разведчики. Точнее – хроноразведчики. Теперь я понимаю, зачем Иван Петрович попросил вскрыть историю Вилюя.

– Зачем Ивану Петровичу знать историю Вилюя?

Ватшин сделал строгое лицо.

– Это секретная информация!

Люся фыркнула.

– Мне уже страшно. Я и так все ваши тайны знаю. Колись.

– Допускаю, что федералы давно и серьёзно занимаются проблемами НЛО, аномальных явлений и поисками баз пришельцев. А если учесть, что инопланетяне посещали Землю в прошлом не один раз, их древние базы могут дать колоссальное знание. Если ксеноты расположились у нас как у себя дома, они имеют технологии перемещения в пространстве и пользуются ими так же свободно, как мы автомобилями. Если мы раскроем секреты телепортации, да и не только телепортации, а много чего ещё, мы сможем выгнать чужих с нашей территории. Поэтому Иван Петрович и заинтересован в моих хронопоходах.

– Он хороший человек. Тебе повезло, что ты с ним.

– Ему повезло не меньше, – высокомерно отмахнулся Константин.

Люся засмеялась, чмокнула его в щеку, поднялась.

– Я ложусь спать, не сиди долго.

Ватшин отвернулся к объёмному пузырю монитора, заворожённо понаблюдал за плавающими в нём геометрическими фигурами, потом встряхнулся, выключил компьютер и удобнее расположился в рабочем кресле.

Спать не хотелось. Картина стройки в горах по берегам Вилюя стояла перед глазами, и душа рвалась туда, чтобы найти тех, кто задумывал стройку. А заодно и тех, кто нанёс удар по башне-звездолёту. Может быть, строители и соорудили там базу, где остался древний робот-охранник, которого якуты назвали Уот Усуму Тонг Дуурай. И который, если верить мифам, и выпускал из пещеры огненные шары, превращавшиеся впоследствии в те самые металлические котлы, найденные предками северных народов по берегам рек.

Интересно, что это такое на самом деле? Энергомодули? Цистерны для хранения топлива? Или не топлива, а плазмы, к примеру?

Глаза Ватшина закрылись. Мысль-воля заняла «кабину лифта» и нырнула в прошлое…

2. Переход на новый уровень

Негосударственная структура «Триэн» появилась в России в начале двадцать первого века как служба оперативного реагирования на рост некоммерческих организаций, финансируемых и управляемых из-за рубежа и приносящих огромный вред российскому социуму. Разумеется, организаторами этой структуры и её идейными вдохновителями были чекисты, люди с высоким интеллектом, понимающие, что разгул либерализма и демократии, а точнее – демонократии, ничего хорошего стране и народу не принесёт.

Затем, когда спецслужбам стали известны факты присутствия на Земле инопланетных «гостей», на Совете руководителей «Триэн» было принято решение сформировать отряд, расследующий деятельность инопланетян в России. Так появилось особо засекреченное подразделение «Застава», которой поручили всю оперативно-тактическую работу по выявлению агентов-ксенотов, как их стали называть сами ксенопограничники, и их уничтожению. Руководителем «Заставы» был назначен полковник ФСБ, начальник внутренней службы противодействия коррупции в рядах ФСБ, комиссар Второго Круга «Триэн» Гордеев Иван Петрович.

К моменту повествования «Застава» вышла на две структуры, принадлежащие разным инопланетным сообществам: на «Ксенфорс», созданный драгонами, инопланетными драконовидными существами, и на «Герпафродит» – организацию, управляемую герпами, змеелюдьми.

Конечно, агенты и эмиссары обеих организаций, стремившихся установить глобальный контроль над человечеством, присутствовали на Земле не в своём естественном облике. Они применяли маскеры, превращавшие их в людей – по виду, разумеется, потому что в остальных отношениях это были нелюди. Хотя их деятельность была видна всем думающим людям вполне отчётливо, стоило только вспомнить министров здравоохранения, сгубивших малую медицину в глубинке России, что усугубило демографический кризис, и министров образования, сумевших чуть ли не до основания разрушить начальное, среднее и высшее образование и взявшихся за науку.

Оба последних российских министра были змеелюдьми.

К счастью для жителей России, как, впрочем, и всего мира, герпы конкурировали с драгонами в области управления территориями планеты и вели яростную, хотя и по большей части психическую, нешумную войну. Именно вследствие давнего их конфликта Земля всё ещё не была оккупирована ксенотами, и «Заставе» удавалось ограничивать деятельность обеих ксеноструктур, сталкивая их меж собой. Но чаще ксенопограничники «Заставы» нейтрализовывали ксенотов с помощью оперативных мероприятий, что резко сужало поле деятельности инопланетных завоевателей и заставляло их убираться с насиженных территорий.

Так, в результате недавней операции, завязанной на охоте за хрониками – людьми, видящими прошлое, «Заставе» удалось выйти на столичные центры «Ксенфорса» и «Герпафродита» и нейтрализовать их. Однако все сотрудники «Триэн» понимали, что это лишь тактический успех. До стратегического решения задачи ещё очень далеко.

Одиннадцатого мая Гордеев получил SMS-предложение от частного оператора связи «Мутофон» зайти в магазин «Леди и джентльмены» на показ новой летней коллекции одежды. Это означало вызов координатора «Триэн», должность которого занимал заместитель директора ФСБ генерал-лейтенант Кузьмичёв Феофан Свиридович. Иван Петрович глянул на время получения эсэмэски, прибавил полтора часа – полученная цифра означала время прибытия, – вызвал машину. В данный момент он находился в Волоколамске, где «Застава» имела тренировочный лагерь.

Через час с небольшим чёрный спортивный «Рэндж Ровер» комиссара въехал на территорию технологической зоны Белорусского вокзала, где под видом отделения инженерной службы РЖД Московской области располагался секретный офис ФСБ, и припарковался в тени лесопосадки, рядом с двумя такими же «кроссоверами» и белыми «Руссобалтами». Полковник вошёл в двухэтажное неприметное здание с решётками на окнах и пошарпанной вывеской над входной дверью: «Отделение РЖД М. О.».

Территория владений ФСБ охранялась, но со стороны этого заметить было невозможно, для охраны и наблюдения за передвижением всех гостей применялись суперсовременная система «Аргус-М» на основе нанотехнологий и скрытые телекамеры.

В кабинете Кузьмичёва уже находились трое: сам генерал, имевший вид рафинированного интеллигента и похожий больше на дирижёра симфонического оркестра, как выразился командир опергруппы капитан Соломин, главный логистик «Заставы» по прозвищу Дэн (мало кто знал его настоящие фамилию, имя и отчество), с курчавыми волосами и ухоженной бородкой-колечком, и плотный осанистый рыжеватый мужчина средних лет, спортивного телосложения, с породистым продолговатым лицом и скорее не карими, а рыжеватыми глазами. У него была родинка под левым глазом.

– Товарищ генерал? – остановился Гордеев.

– Проходи, Иван Петрович, садись, – повёл рукой Кузьмичёв.

Гордеев сел напротив рыжеволосого, бесстрастно реагируя на его изучающий взгляд.

– Знакомьтесь, Юлий Тарасович Веселов, полковник Службы внешней разведки. Глава Европейского отдела «Триэн».

Рыжеволосый крепыш наклонил голову.

– Гордеев Иван Петрович, полковник, командир «Заставы».

Гордеев бросил вопросительный взгляд на Кузьмичёва. Он не предполагал напрямую знакомиться с людьми, о существовании которых комиссариат «Триэн» его не предупреждал.

То, что разведчик не подал ему руку, Гордеева не удивило. Люди в большинстве своём ещё в две тысячи пятнадцатом году перестали здороваться за руку, так как уже стали достоянием общественности случаи запуска нанороботов-киллеров через рукопожатие. И этот опыт распространился по всему миру.

– Юлий Тарасович будет теперь заниматься внутрироссийскими делами и назначен моим заместителем, – добавил Кузьмичёв.

Гордеев встретил философски-безразличный взгляд Дэна, говорящий: я здесь ни при чём.

Руководитель «Триэн» понял возникшую паузу.

– Юлий Тарасович проверен и надёжен, хорошо зарекомендовал себя в европейских операциях. Родился в Ленинграде, выпускник МГТУ имени Баумана, кандидат технических наук, член президиума научно-технического совета госкорпорации «Росатом».

– И полковник СВР? – хмыкнул Гордеев.

Веселов дружелюбно улыбнулся, показав ровные белые зубы.

– У каждого свой путь к пониманию себя. Я работал с вами под другим ником, вы должны помнить.

– Тевтон, – подсказал Дэн.

В душе поднялась буря чувств, так как под оперативным псевдонимом «Тевтон» работал человек, имеющий выход на властные структуры Евросоюза и много сделавший для «Триэн», однако Гордеев не ожидал, что он встретит этого деятеля в кабинете Кузьмичёва. Тем не менее на лице полковника не дрогнул ни один мускул.

– Помню.

В глазах Веселова зажглись и погасли насмешливые искры. Он понял чувства руководителя «Заставы».

– Будем работать в контакте, полковник?

– Как прикажут, – пожал плечами Гордеев, посмотрел на координатора. – Что-то изменилось? Я чего-то не знаю?

Кузьмичёв и Веселов переглянулись.

– Изменилось, – сказал генерал. – Сразу в двух западных регионах мы потеряли блок-офисы «Триэн» – в Брюсселе и в Париже. Юлию Тарасовичу чудом удалось избежать раскрытия и вернуться в Россию. В связи с этим мы переходим на новый уровень – с децентрализацией системы управления. Контактные центры становятся чересчур уязвимыми. Дэн разработал криптосистему управления через мобильную сеть, коды и линии ЧС. Личные контакты отменяются, иначе мы не выживем. Нынешняя встреча в этом ракурсе последняя.

– Базы?

– Базы остаются на прежних местах, кроме тульской, её придётся передислоцировать поближе к столице, можете сами предложить район. Количество схронов придётся сократить, как и количество охраняемых персон.

– Мы прикрываем хроников непосредственно в местах их проживания. Если снимем охрану…

– Никто не говорит о снятии охраны с хроников, – перебил Гордеева генерал. – Речь идёт об изменении статуса ценных кадров и, как следствие, об изменении их жизненного уклада. Сейчас они на виду, что неправильно, так как, несмотря на нейтрализацию баз ксенотов, угроза перехвата не исчезла. Обоих нужно переселить, причём незаметно, чтобы комар носа не подточил. Наши враги не должны будут знать, что хроники живут в других районах.

Гордеев помолчал.

– Хорошо, товарищ генерал. Хотя хроники – не военные люди, и решать за них, приказывать им исполнять наши команды мы не вправе.

– Они поймут.

– Дай-то бог.

– Охарактеризуйте обоих, – попросил Веселов. – Я с ними не сталкивался и не знаю, что они собой представляют.

Гордеев посмотрел на Дэна.

– Уваров Сан Саныч, – сказал главный логистик «Заставы», – Близнец по знакам Зодиака, но упрям, как чистый Козерог, вынослив физически и психически, умеет работать, блестящий ум, железная воля, иногда возникает желание расслабиться, и тогда он играет в карты.

– Игра?

– Преферанс.

– Я тоже поигрываю, – кивнул Веселов. – Интересно было бы встретиться с ним.

– Писатель Ватшин родился двадцать первого июня, это стык знаков Зодиака – Близнецов и Рака. Взял многое и от первого, и от второго. Сангвиник, любопытен, эмоционален, коммуникабелен, иногда бывает раздражителен, и тогда его заносит.

– Куда?

– В свои фантазии, – усмехнулся Гордеев. – Костя Ватшин – хороший писатель, но ещё большой ребёнок. А вот жена у него умница, таких называют даринями. Готова пойти за ним в огонь и в воду.

– Прекрасная характеристика.

– Это прелюдия, полковник, – сказал Кузьмичёв. – Идём дальше. Оцените обстановку.

Гордеев привычно помедлил.

– Если одним словом, то…

– Воруют, – развеселился Дэн.

Все посмотрели на него, хотя аналитика это не смутило.

– Я не прав?

– Прав, – поморщился Кузьмичёв. – Но это к нашим делам не относится.

– Мир сошёл с ума, разве не так? Кстати, не без помощи ксенотов. Все продают всё: от домашних вещей до собственных почек, рук и ног.

– Это далеко не полный перечень продающегося, – пожал плечами Веселов. – Нынче предлагают к продаже ураганы, циклоны, цунами, бури и землетрясения.

– Плюс участки на Луне, на Марсе и даже на планетах других звёзд, – подхватил Дэн. – Продаются уже и сами звёзды и целые галактики, хотя неизвестно, долетит ли до них когда-нибудь человек. И ведь находятся покупатели!

Гордеев хотел дополнить неожиданно эмоциональное выступление коллеги, но его опередил Веселов, продекламировав:

Теперь иль никогда!..
Сознанье умирает,
Стыд гаснет, совесть спит!
Ни проблеска кругом,
Одно ничтожество
Свой голос возвышает.

Кузьмичёв поднял бровь, не ожидая от полковника СВР лирических отступлений.

– Семён Надсон, – добавил Веселов с ноткой превосходства, как показалось Гордееву. – Сказано сто с лишним лет назад, а такое впечатление, будто вчера и про нас.

– Господа-товарищи, – постучал по столу пальцем генерал. – Прошу не отвлекаться. Коль уж заговорили о хрониках, Иван Петрович, извольте доложить об их успехах, если они есть.

– Уваров набрёл на звёздную систему, почти ничем не отличающуюся от Солнечной. Причём по звёздным меркам недалеко – в пятнадцати световых годах от Солнца. Там есть или была цивилизация. Из двух десятков обследованных Сан Санычем звёзд, ближайших к нашему светилу, это первая, на планетах которой предполагается наличие жизни и разума.

– Вы думаете, эти сведения нам пригодятся? – скептически осведомился Веселов.

– Конечно, не сейчас, так в будущем, – ответил Дэн убеждённо. – Ксеноты должны каким-то образом перемещаться в пространстве, а раз мы не видим их космические корабли, значит, они овладели технологиями телепортации, позволяющей им чувствовать себя среди нас свободно. То есть я считаю, у них спрятаны на Земле порталы. Писатели братья Стругацкие называли эти порталы кабинами нуль-Т. Найдём кабины – и мы сможем посещать другие звёзды.

– Планы нескромные, – улыбнулся полковник СВР.

Гордеев вспомнил замечание Ватшина о планах, но повторять шутку не стал.

– Да, наши планы звучат фантастично, но они абсолютно реальны.

– Почему вы именно Уварова заострили на космических объектах? Насколько мне известно, писатель Ватшин информирован о космосе впечатляюще, судя по его романам.

– Мы по очереди выдаём им одни и те же задания, – признался Дэн, поправив очки. – Удивительно, но описывают они события прошлого почти одинаково.

– Это же непродуктивно. Простите.

– Этап совместной работы по одним и тем же объектам закончен, – сухо сказал Гордеев, досадуя, что Дэн сболтнул лишнее. – По сути, это было тестирование индивидуальных возможностей хроников. Впереди у каждого самостоятельная работа.