Maht 420 lehekülge
2005 aasta
Москва Ква-Ква
Raamatust
Класс литературной игры Василия Аксенова как никогда высок, что блестяще доказывает его новый роман. По мнению счастливцев, которым повезло прочитать книгу еще в рукописи, судьба Букера-2006 практически решена.
Žanrid ja sildid
Москва начала 1950-х. Главная героиня Глика Новотканная — спортсменка, комсомолка, красавица и к тому же, как пишет Аксенов, "символ советской девственности". Интрига первой части романа: кто Глику этой самой девственности лишит. Среди претендентов — поэт-лауреат Смельчаков, по ночам выпивающий по телефону со Сталиным, знаменитый летчик Моккинакки, юный любитель джаза Юрка и рассказчик всей этой замечательной истории, выступающий под именем Так Таковский.
Читателя, томящегося в ожидании сцены первого секса Глики, автор развлекает чередой невероятных гэгов, зарисовками советского быта, а также превосходящим все возможности восприятия изобилием намеков, цитат и реминисценций. А после того, как первый мужчина героини обозначается, Аксенов и вовсе ударяется в пелевинщину-сорокинщину...
Очень неоднозначные впечатления. С одной стороны – сюжет на грани фантастики, периодически возникает легкое ощущение горячечного бреда. С другой стороны – великолепный слог Автора, заставляющий глотать текст без перерывов на сон и отдых. Многие вещи, больше в мелочах, перекликаются с «Московской сагой». Есть даже конспирологический компонент. В общем – сильное произведение, прочитала на одном дыхании. Правда, осталась легкая оторопь, даже не знаю, от чего конкретно. Тем не менее, читать стоит, Аксёнов на высоте.
Вот уж не думала, что в описание Москвы пятидесятых годов Василий Аксенов может включить элементы фантастики. Не жалею, что прочитала, но от рекомендаций воздержусь.
«Послушайте, Кирилл, я ведь прошу вас стать не обычным женихом, а совсем необычным таким. Что-то вроде вечного жениха вечной девы. Вот мне недавно одна умная подруга рассказывала про Александра Блока. Его Любовь была для него Небесной Невестой. Он ее боготворил без всяких этих постельных мерзостей. Почему и мы не можем стать Небесной Парой?»
«Глика, ты меня поражаешь. У Блоков ведь это связано с религией, а мы с тобой коммунисты!»
«Блок ведь тоже был коммунистом».
«Блок был символистом».
«Он написал первую революционную поэму».
«Прочти внимательно, и ты увидишь, что это поэма Апокалипсиса».
Ну что ж, друзья, давайте начнем наш ужин с традиционного тоста всех советских людей. За генералиссимуса Сталина!
«Послушай, мать, ты не можешь мне объяснить, что такое любовь?» – вдруг ни с того ни с сего спросила Гликв. Обе споткнулись в разных дверях квартиры; одна от неожиданности вопроса, вторая от того, что уже нельзя забрать его обратно.
Общение высшей элиты и разговорчики детей во двору - сравним?
...
Поднимем бокалы, содвинем их разом! Сказал Смельчаку Роттердамский Эразм. Это уже шутят братья по поэтическому цеху, и с каждым бокалом все свободнее развязываются языки, и вот уже поэт «Землянки» Сурков опять заманивает хохочущее общество в свои рифмы-ловушки:В саду над старым буераком
Художник ставил деву в позу.
Нарисовав большую розу,
Он покрывал картину лаком...
Не Изида Трехвенечная
Нам спасенье принесет,
А сияющая вечная
Дева Радужных Ворот.
Ülevaated, 3 ülevaadet3