Стрелок даже приподнялся и, опираясь на одну руку, посмотрел вначале на Уголька. Потом осмотрел ближайшие к ним кровати. Никого поблизости из разведчиков не было. Это несколько успокоило. Поэтому он продолжил:

– Ты же знаешь, что задавать такие вопросы не только нельзя, но не безопасно.

– Так, ты же меня не сдашь? Так ведь?

– При чем здесь я. Я не сдам. Но вокруг разные уши и глаза есть. Поверь мне на слово, что они везде.

– Ладно, ладно, – было видно, что реакция Стрелка на его слова несказанно озадачила его. – Не хочешь, не отвечай. Только не бурчи, как старичок.

Некоторое время они молчали. Но Стрелок шестым чувством ощущал, что Уголек хочет выговориться или послушать кого другого, чтобы отвлечься от каких-то своих грустных мыслей. Почему грустных? Так подумалось Мурату.

«Может, и он думает про тех, кого мы уложили там, на поле? Тогда понятна его реакция на это».

Уголек не заставил себя долго ждать.

– Скажи, а ты на Украине бывал? В частности, в Донбасе? Там ведь тоже сейчас горячая точка.

– Бывал. Но только очень давно. Еще, когда в армии служил. Мы тогда с командиром взвода ездили в командировку. В том числе проездом в Донбасе были. Красивые там места я тебе скажу. Конечно, не там, где металлургические заводы или шахты.

– Ты там был еще до этой заварушки?

– Я же тебе об этом и говорю.

– А хотел бы там повоевать?

– Откровенно говоря, я об этом сейчас конкретно не думал. Хотя, конечно, можно было бы и там тоже посмотреть, как люди воюют. Но теперь там активных боевых действий не ведется. Теперь там вроде перемирие. Никакой конкретики. А это не для меня. Тем более, что в мире таких «заварушек» пока довольно много. Вот ты, к примеру, знаешь, где сейчас в мире горячие точки?

– Ну, – Уголек несколько задумался.

Но потом продолжил более уверенно:

– На Ближнем Востоке, в Африке. Правильно?

– Точно. Но далеко не только там. Сейчас периодически воюют на всех континентах, кроме Австралии. Там просто некому и не с кем воевать. Все свои. А в Азии боевые действия происходят в шестнадцати странах. Да, в основном это на Ближнем и Среднем Востоке. Но не только. В Африке воюют в семнадцати странах. Например, в Судане, Сомали, Центрально-Африканской Республике. В Латинской Америке воюют в Перу и Колумбии. Правда, в последнем случае государство воюет против наркобаронов. Но война ведется там конкретная. По всем правилам ведения боевых действий и с большими жертвами с обеих сторон. Кстати, в 2016 году в мире не возникло ни одного нового военного конфликта. А многие просто тлели, не разгораясь. Некоторые политологи и политики считают этот год самым мирным на Земле.

– А вот скажи мне, почему, как на нашей стороне, так и на другой стороне у противника в основном говорят на русском языке? Ведь здесь не Россия.

– Ну, и вопросики у тебя сегодня. Долго думал?

– А все-таки, ответь, если сможешь.

– Точного ответа я тебе не дам. Я не ученый и не специалист в этой области.

– А все-таки?

– Тогда смотри. Раньше был могучий Советский Союз. Многонациональное государство. Плохое или хорошее. Оценивать сейчас можно по-разному. Но в любом случае большое и по территории и по количеству населения. Государственным языком и языком общения людей всех народов, которые проживали на территории этого государства, был русский язык. Хотя, конечно, в разных союзных республиках люди говорили и на своих национальных языках. Вот, к примеру, Грузия. Так там вообще очень много народностей было и есть. Некоторые из них говорят в основном на своем родном языке. Но понимают и русский. До сих пор еще много людей, которые родились и выросли во времена Советского Союза. Не так просто искоренить привычку говорить по – русски. Вот и получается, что в мире превалирует английский язык. А на территории бывшего Советского Союза – русский. Даже те неонацисты, которых, кстати, очень много на той стороне фронта, тоже, когда им выгодно или удобно говорят на русском языке. По крайней мере, матерятся они только по-русски. Наверное, потому, что это более доходчиво.

– Вот умеешь ты все красиво обосновать. В принципе я согласен с тобой.

– И хорошо. Давай тогда спать. А то соседи скоро бурчать начнут. Мало не покажется.

– Спокойной ночи!

– Спокойной!

Глава шестая. Слежка.

Прошло несколько недель. Погода начала постепенно меняться.

Нет, не похолодало еще. Для наступления холодов время не наступило. Ведь в этих местах зимы, к примеру, практически не бывает. По крайней мере, такой зимы, которая бывает хотя бы в средней полосе России. Не говоря уже о Севере. Жара и зной сменяются теплой иногда прохладной погодой. Несколько похолодает. И все.

До снега дело не дойдет. Те, кто живет здесь постоянно и не выезжает в северные края, снега не видели вообще никогда.

За это время Стрелок еще несколько раз ходил в разведку. Но только однажды поиск был неудачным. Тогда на базу вернулись ни с чем. Одно хорошо, что без потерь. Только раненые были. А это в боевых условиях тоже не плохо.

Свой дар перевоплощения, а точнее исчезновения и способности летать, Мурат пока больше не применял. Не было такой необходимости.

Рота жила своей размеренной жизнью боевого подразделения.

Днем в основном спали или просто валялись в кроватях. Развлекались, кто как мог. Но не очень шумно. Почти каждую ночь то одна, то другая группа, а иногда и несколько групп одновременно уходили в разведку, на диверсии.

Кстати, через некоторое время раненые, отправленные в городскую больницу, возвращались в роту. Но не все. Куда девались не возвратившиеся бойцы, никто, и что удивительно, даже Уголек, не знал.

Пару раз в роту приходило пополнение. Всего за время нахождения Стрелка в роте были вновь приняты шесть человек. Один из новичков попал в их взвод. Расположился он в казарме недалеко от Стрелка с Угольком.

Никакого особого внимания к своей персоне Стрелок не замечал.

Все было рутинно, повседневно. Он даже решил, что все, что было связано с его перевоплощениями прошло незамеченным.

Но дальнейшие события показали, что он ошибался. Борода ничего не забывал. Так уж устроены эти органы, в которых тот служил. И работа там накладывала отпечаток на характеры работников или служащих.

Обычно получалось, что Стрелок и Уголек ходили в разведку в одной группе. Но однажды Уголек ушел в разведку с группой, в которую Стрелка не включили. Командиром группы, как это часто происходило, был Кит. Ему командование доверяло проводить опасные операции.

В ту ночь Стрелок не стал ожидать возвращения группы. Он и сам себе самому не ответил бы на вопрос: почему не стал дожидаться вместе со всеми своих однополчан, отправившихся на разведку? Ведь обычно всегда ожидал. И радовался, когда в казарме появлялись все разведчики живые и здоровые. И обязательно улыбающийся Уголек.

Но этим вечером он уснул рано. Никаких нехороших предчувствий у него не было. Никаких.

Разбудил его какой-то шум в казарме. Спросонья, да еще при ночном тусклом освещении, он не сразу заметил, что кровать Уголька оставалась заправленной так, как он ее оставил, уходя в разведку.

Возвратившиеся с задания разведчики молча раздевались и укладывались спать. Не было слышно радостных возгласов тех, кто оставался в казарме этой ночью. Все это показалось Мурату странным.

«Значит, что-то случилось. Может даже потери есть, – предположил про себя Стрелок. – Нужно все выяснить сейчас же».

И опять никаких предчувствий в отношении судьбы друга у него не появилось. Ничего в душе не шевельнулось.

Он встал. Обулся. И в трусах пошел к дневальному. Тот, как показалось Стрелку, грустно смотрел на него. Выражение лица у него было такое, какое бывает у человека, только что узнавшего тяжелую новость.

Только сейчас какое-то нехорошее предчувствие беды охватило разведчика.

– Что случилось? Почему так тихо? И где Уголек?

Дневальный не сразу, но ответил:

– Потери есть.

– Уголек? – еще толком не осознавая, что это может быть правдой, спросил Стрелок.

– Они нарвались на засаду. При чем, прошлой ночью предыдущая группа шла этим же маршрутом. И все было в порядке. А тут непонятки какие-то. Внезапно завязался бой. Кит приказал группе отходить назад. Группа вышла из-под обстрела. Двое раненых. Но легко. Их даже в больницу не отправили. – Он запнулся, как будто раздумывал говорить дальше или промолчать. – В общем, Уголек пропал.

– Как пропал? Его убили?

– Как пропал, как пропал! – Зло передразнил Мурата дневальный. – Никто из группы этого не видел. Все уносили ноги оттуда побыстрее, и не оглядываясь. А когда оторвались от нациков, то обнаружилось, что его нет нигде. Подождали некоторое время. Но он не появился. Даже поискали в округе. Бес толку. Хлопцы думают, что его схватили нацики. В общем, пока считается, что он пропал без вести. Ведь никто не видел его мертвым. Как, впрочем, и живым. Но, если бы выжил, то пришел бы сам. Но его нет.

Он помолчал не много. Потом продолжил:

– Да, жаль парня! Это еще хуже, чем сразу погибнуть в бою. Ведь нацики обязательно будут его пытать. Если его взяли, то назад мы его уже не получим. Во всяком случае, живого.

– Да, да, – раздумчиво с грустью в голосе сказал Стрелок. – Конечно, уж лучше сразу погибнуть, чем мучиться. Горе – то какое! И что теперь будет? Кто и когда пойдет его спасать?

Дневальный как-то странно – загадочно посмотрел на него. Так обычно смотрят взрослые на ребенка, который сам не понимает, что говорит. Поэтому ему приходится все растолковывать.

– Я думаю, что командование предпримет меры по установлению его судьбы. Кто-то сказал, что возможно, днем в тыл противника пойдет группа для того, чтобы установить истину. Откуда там засада, что с Угольком. Но это все под вопросом. Шансов найти его мало.

– А почему днем? Неужели нельзя по горячим следам организовать поиск?

– Ну, ты даешь! В темноте ведь ничего не найдешь. Да, и снова на засаду можно нарваться. Кроме того, будет отбор в группу. Ее сформируют из самых опытных. Дело ведь не простое. Может и не одну группу направят за передовую. Не знаю. Такого у нас в роте еще не было. Ни до моего появления, ни за то время, что я здесь. Раненые были. Погибали ребята. Это было. Но в плен никто из наших еще не попадал. Пехотинцев брали наци. Что было, то было. Но не разведку.

– Ты ведь говоришь, что не установлено в плену он или нет. Может, убили его. Только никто не видел этого.

– Так вот и надо это выяснить.

– Тогда пойду спать. Надо отдохнуть. Может, и я для чего сгожусь.

– Давай. Все возможно, – как-то безрадостно пробурчал дневальный.

Стрелок вернулся к своей койке и улегся на нее. Хотел заснуть. Понимал, что нужно отдохнуть. Но сон не шел к нему.

***

Лежа на кровати, тупо уставившись взглядом в потолок, он неожиданно для самого себя вспомнил, как несколько дней назад до пропажи Уголька они дискутировали с ним вот здесь, в казарме, о тех же неонацистах, которые сейчас, наверное, пленили разведчика. Можно сказать, друга. Скорее всего, в этот момент пытают его. А это они делать умеют. Еще со времен Второй мировой войны.

Да, что там с той войны. Еще раньше были псы – рыцари. А крестоносцы? Фильм даже про их зверства сняли. Как глаза выжигали раскаленными мечами. Как языки вырезали. И все это делали с живыми людьми, просто так, даже не пытаясь выяснить какую – либо информацию.

Теперь на той стороне фронта самые настоящие нацисты. Только в новой шкуре. Поэтому их называют неонацисты. Но сущность их осталась прежней. И лютая ненависть к инакомыслящим, таким, как он, Стрелок, как Уголек и другие, тоже осталась.

Так вот. Тогда в разговоре Мурат сказал товарищу, что отношение к нацизму, как явлению, и людям – нацистам в мире неоднозначное.

Тот очень удивился такому выводу Стрелка:

– Так ведь был международный Нюрнбергский трибунал. И там все представители стран – победителей это явление осудили. Какое еще может быть к ним отношение?

– Оказывается, может. Вот, к примеру, ты, наверняка, слышал, что в столице Баварской федеральной земли, которая, между прочим, является самой большой по площади в ФРГ, это, как в наших странах, область или край, в городе Мюнхен, в 1920 году была создана гитлеровская национал-социалистическая немецкая рабочая партия, сокращенно НСДПА. Точнее она была не создана, а переименована. До этого была немецкая рабочая партия. В нее в свое время и вступил Гитлер. И вот потом в название добавили два слова: национал – социалистическая. И изменился ее статус и направление действий. Так вот, с того времени идеи нацизма не умерли.

– Представить даже трудно. Но фактически ты прав. Это мы прекрасно видим по поведению тех, кто сейчас с нами по другую сторону фронта.

– Вот именно. Но в мире далеко не все относятся к этим ублюдкам, так, как мы с тобой. Это официально подтверждается активистами Всемирного еврейского конгресса. Кстати ВЕК – международное объединение еврейских организаций. Политическая задача конгресса – представительство всех евреев, которые живут в диаспоре, то есть вне государства Израиль. Это они раскопали, что в свое время, а именно в 70-80-тых годах прошлого века Генеральным секретарем такой уважаемой во всем мире организации, как Организация Объединенных Наций, был, как они считали, военный преступник, воевавший на стороне фашистов.

– Это как? Кто это такой?! – неподдельно удивился Уголек.

– Родился он в Австрии, как и Гитлер, – продолжил Мурат. – Его отец, чех по национальности, с приходом к власти в Германии Гитлера, взял себе, а значит и сыну, немецкую фамилию. По понятиям он был национал – социалист. Это – Курт Вальдхайм. В 1942 – 1945 года служил в вермахте в греческих Солониках и Югославии. Хотя при проверке его перед избранием Генсека ООН, заявил, что в это время обучался в университете. В 1947 г. югославская комиссия по военным преступлениям официально требовала его выдачи для суда. Тем не менее, он был избран Генеральным секретарем ООН, а потом и президентом Австрии. И американцы и русские прекрасно знали о его прошлом. Но никто не помешал ему занять такой высокий пост, хотя они и обладали правом вето и могли заблокировать его избрание.

– И почему не сделали этого?

– По той простой причине, что он в таком качестве устраивал их всех. Ведь, используя информацию о его прошлом, можно было активно воздействовать на него при принятии определенных решений в ООН.

– Ладно, америкосы и их так называемые друзья товарищи по совместной борьбе с коммунизмом. С ними все понятно. Их интересуют только бабки. Но русские! Ярые борцы за справедливость! Куда смотрели они? А, может, он и не был нацистом?

– Был. В том-то все и дело, что был. Чтобы доказать тебе это, расскажу тебе о нем больше. В качестве лейтенанта вермахта участвовал в штурме Брестской крепости в Беларуси в 1941 году. То есть, убивал защитников крепости. А там были представители не только русских, но и других национальностей Советского Союза. После ранения на восточный фронт не вернулся. Попал на Балканы. Активно участвовал в операциях против югославских, а затем и греческих партизан, а также сочувствующих им граждан. За свою активность в деле борьбы с инакомыслящими награжден медалью. Правда, сейчас не помню какой именно. Наградили его, в частности, за то, что он участвовал в решении судьбы пойманных партизан. С его легкой руки некоторые из них попадали в концлагеря. Некоторые направлялись на принудительные работы в Германию. А, часть пленных передавалась на расправу в руки хорватской полиции, которая действовала на стороне гитлеровцев. И зверствовала повсеместно. В то время немецкие войска, таким образом, уничтожили несколько десятков тысяч человек. Тысяч, представляешь?! В том числе и при непосредственном участии Вальдхайма. В Греции он «прославился» тем, что участвовал в депортации евреев в лагеря смерти, в расстрелах заброшенных туда английских диверсантов, Кстати, в связи с этим, следует сказать, что англичане тоже не возникали и не противились назначению этого наци руководителем ООН. А ведь не один десяток диверсантов с их островов погибли, в том числе и с его помощь. Я не думаю, что они не знали о его подвигах в отношении их же разведчиков. Разведка у них уже тогда работала не плохо. Вот такая она «ПОЛИТИКА». А на отдельного человека политикам наплевать.

Уголек тогда задумался. По всему его виду было заметно, что эта информация ошарашила его. Потом, растягивая фразы, с грустью в голосе сказал:

– Интересная все-таки эта штука – жизнь. Хватает места и для жестокости, и для подлости, и для хорошего и чистого. Поэтому, наверное, и нужно жить. Именно жить, а не существовать, как поется в одной песенке. Нужно познавать не познанное. Открывать новое. Путешествовать, наконец. Заниматься тем делом, к которому у тебя душа лежит, которое тебе нравится. Делом, которое приносит пользу и тебе лично и другим людям. Наверное, это пафосно звучит?! Но это так.

– Да, нет. Нормально. И я с тобой по этому поводу спорить не стану.

– Я вот думаю, неужели этого всего не понимают эти нелюди – нацисты?

– А, что тут думать, размышлять. Наци они и в Африке наци.

– Ты только, что сказал, что нечего думать. Не согласен. Нацисты они ведь тоже люди. Их каждого тоже, как и нас с тобой, родила женщина. У них были родители. Да, почему были. У многих из них они и сейчас есть. И родственники есть. И друзья. И женщины любящие. То есть те люди, которые их уважают, любят, поддерживают всегда и во всем.

– Согласен с тобой на все 100 процентов. Скажу больше. В разных жизненных ситуациях и обстоятельствах они ведут себя по-разному. И окружающие оценивают их поступки по – разному. Скажем, в одной и той же ситуации их поведение и поступки оцениваются с одной стороны положительно, а, с другой – отрицательно. Получается так, что, по мнению одних за одно и то же действие или бездействие они заслуживают кары, а, по мнению других – уважения и даже награды.

– Что-то я не возьму в толк, – удивился Уголек. – Как можно оценивать поведение и поступки нацистов с положительной стороны? Тем более уважать их или награждать даже! Этих христопродавцев! У которых руки по локоть, а то и выше в крови человеческой. Знаешь, что, говори, говори, да не заговаривайся.

– А я не заговариваюсь. Говорю здраво. Тем более, что в отличие от тебя, ты уж прости, у меня в этом вопросе есть не только эмоции, но и конкретные факты.

Стрелок замолчал, ожидая реакции друга.

Тот в свою очередь некоторое время молча лежал на кровати и смотрел в потолок. Потом не выдержал, повернулся в сторону Стрелка и спросил:

– И какие же это факты ты имеешь, чтобы я поверил, что есть люди, нормальные люди, которые могут уважать и ценить нацистов? Я не говорю про их родственников. Это совсем другое дело.

– А, далеко ходить за примерами не надо. Об этом свободно можно узнать из выступлений в прессе, а также Интернета. И даже со всеми подробностями.

– Поделись со мной этой информацией, если не трудно. Попробуй, убеди меня в своей правоте

– Пожалуйста. Ты, может, слышал, что в таком государстве, как Израиль, проживают в основном евреи. Конечно, есть там и не евреи. Но их не много по сравнению с основным населением страны. Не евреи, которые проживают там – в основном близкие родственники евреев и арабы. Так вот, на земле обетованной, как называют ее сами израильтяне, очень трепетно относятся к евреям, которые стали жертвами гитлеровцев. И не только их. В связи с тем, что во время последней войны от рук нацистов, фашистов и их пособников, том числе и русских, и украинцев, и прибалтов, и так далее погибло более шести миллионов евреев, то в Израиле крайне негативно относятся к нацизму и фашизму. Особенно, к нацистам, которые придерживались тогда и придерживаются теперь мнения, что евреи не достойны, жить на белом свете. Но не ко всем.

– Как это? Что, есть нацисты, которых даже в Израиле уважают?

– Да, как это ни странно для тебя. При этом не просто уважают, а чтят память о них. Смотри, в Израиле некоторых личностей, проживающих не только на земле обетованной, но и в других странах мира, признают Праведниками народов мира.

– Что-то слышал об этом. Но точно сейчас не вспомню. Так причем праведники к нацистам?

– Не спеши. Не все так просто, как дважды два четыре. Иногда получается и пять и шесть. Сейчас постараюсь все объяснить. Праведник народов мира – это почетное звание Оно присваивается конкретному человеку по израильскому закону. Принят закон был еще во время становления государственности в Израиле в пятидесятые годы прошлого столетия. Насколько я помню, это звание присуждается только не евреям. Евреи не могут признаваться праведниками. Ими могут быть личности, которые в годы нацистской оккупации Европы спасали евреев. Если не ошибаюсь, они, то есть евреи, которые проживают в разных частях мира, а не только в Израиле, считают, что таким званием может обладать только тот, кто с риском для собственной жизни спас от неминуемой смерти в любом ее проявлении хотя бы одного еврея. И таких людей по всему свету очень много.

– Как их может быть много? Мне не понятно.

– К примеру, можно взять республики бывшего Советского Союза. Я сейчас могу, конечно, ошибиться в абсолютных числах, но, например, в России их больше ста девяносто человек. В Беларуси – более восемьсот. На Украине – вообще более двух с половиной тысяч. Однако больше всего Праведников в Польше – их там более шести тысяч. Многие уже умерли к настоящему времени. Но память о них увековечена в Израиле. Думаю, что это правильно. Нужно отмечать людей, которые рискуя своей жизнью, спасали жизни других.

– А, что, они пользуются какими – то льготами?

– Пользуются. И даже награждаются национальными государственными наградами тех стран, где проживают. В единственной стране мира, к моему сожалению, в России, никого из Праведников не наградили.

– Ты толково разъяснил о Праведниках. Но какое отношение они имеют к нашему разговору о фашистах?

– Непосредственное. Я не успел сказать тебе, что в самой Германии числится около шестисот Праведников. И это при том, что некоторые из них были нацистами. Даже состояли в гитлеровской партии. При чем, были в ней не простыми пешками. Занимали ответственные посты и должности. К примеру, семья Шиндлеров. Американцы в свое время даже художественный фильм сняли о них. Сейчас я точно не скажу как название этого фильма. Но оно связано с какими-то списками.

– Нет, я такого фильма не помню. Скорее всего, и не видел его.

– А в нем рассказывается о том, как один немец по национальности, а нацист по убеждениям, становиться к концу войны уже якобы и не нацистом. Он – успешный промышленник. Открыто не противодействовал гитлеровцам. Но при содействии своей жены спас более тысячи евреев от угона в концентрационный лагерь и гибели там в крематории. Это факт.

– Так, он, что стал антифашистом? Перековался, значит? Или и нашим и Вашим служил?

– А вот послушай и сделай свой вывод. С молодости по своим убеждениям он был нацистом. К тому же разбогател во время войны, эксплуатируя подневольный труд людей разных национальностей, в том числе и евреев. Позже, с его слов, он изменил свои взгляды. Стал помогать евреям. Это зафиксированный факт. Но ты скажешь, а почему именно евреям? Ведь он таким же образом мог помочь избежать расправы и людям других национальностей. И вопрос будет закономерным. Ведь до сих пор не утихают страсти вокруг деятельности этой семейки. Дело в том, что все события с участием Шиндлера происходили на территории оккупированной гитлеровцами Польши. Большинство поляков до сих пор отрицательно оценивают деятельность Шиндлера на их территории во время войны. По мнению историков и очевидцев деятельности этого праведника, он оказал помощь в спасении евреев не бескорыстно. Да, действительно, большое количество людей остались живыми благодаря его деятельности. Но установлено доподлинно, что каждый спасенный через доверенное лицо Шиндлера платил ему деньги. И не малые по тем военным годам. Заметь, что все это происходило не просто во время мировой войны, а непосредственно на территории Польши, оккупированной немецкими войсками. Кроме того, он до последнего использовал подневольный труд тех самых спасенных им евреев для получения прибыли. Для себя и своей семьи. Другими словами, помогал евреям, которые платили ему за это, и работали на него, опять же принося ему прибыль. Ведь вместо концлагеря он определил их на работы на свои заводы.

– Вот крохобор. Наживался на людском горе, – с неприкрытой злостью в голосе проговорил Уголек.

– Кроме этого, польские историки после окончания войны установили, что Шиндлер в свое время был агентом военной разведки Третьего Рейха под названием Абвер. Ты, наверняка, слышал, что это была за организация, и какими методами она работала на занятых немцами территориях. Ведь это – орган военной разведки и контрразведки фашисткой Германии. Подчеркиваю, военной. Абверовцы на практике занимались и диверсиями, и террором, и организацией восстаний и много еще чем за границами империи. Добровольно работая на Абвер, он помогал нацистам бороться не только с поляками, но и с чехами. Ведь и там были его заводы. Поляки считают, что, спасая евреев, Шиндлер ничем лично не рисковал. Наоборот, как я сказал, получал от них прибыль. Но, скажу больше. В отличие от справедливого, на мой взгляд, мнения поляков, здесь я с ними соглашусь, хотя и понимаю их шляхетскую чванчивость, израильтяне перевезли прах Шиндлера после его смерти из Германии, где он доживал свой век, ни в чем, не нуждаясь, в Иерусалим и похоронили его на католическом кладбище. Вот этого я вообще не понимаю.

– Вот так Праведник! – воскликнул Уголек.

От возмущения он даже сел на кровати, свесив голые ноги на холодный пол.

А Стрелок, видя нескрываемый интерес друга ко всему, что только что он рассказал, желая выговориться хоть кому-то, продолжил:

– Если тебе интересно, то вот еще один пример по этой же теме. Ты ведь не будешь спорить, что на стороне нацистов были умные и талантливые люди. Но по убеждениям наци. Они придумали и осуществили много чего удивительного. К примеру, первыми построили крылатые ракеты ФАУ, которыми обстреливали Англию. Руководил ими Вернер фон Браун. Ты же, наверное, знаешь, что он и его помощники в конце войны фактически создали первую атомную бомбу. Правда, произошло это уже в США, куда их перевезли американцы. А ведь он был ярым сторонником идей Гитлера. Или вот еще. Ты же знаешь про Порше?

– Ну, ты даешь! Конечно. Кто не слышал о Порше! Хотя пока не пришлось поездить на его роскошном авто. Как говорят студенты, финансы поют романсы. А при чем здесь-то нацисты?

– Создатель этого автомобиля Фердинанд Порше проявил себя во время войны как способный конструктор не только, даже не столько гражданской, но в первую очередь, военной техники, в особенности, бронетанковой. Его конструкторское бюро разработало для нужд вермахта действительно превосходные по тем временам танки «Тигр», «Пантера» и самоходную артиллерийскую установку, названную в его честь «Фердинандом». Сколько горя и бед они принесли для людей разных стран в руках гитлеровцев не только на Восточном фронте, но и на Западном, где они «щелкали» как семечки американские «Шерманы»!

– Так, может он был только конструктором техники, но не был нацистом? – все еще сомневаясь в словах друга, заметил Уголек.

– А вот и нет. Он был не просто членом гитлеровской партии, а почетным ее членом. Гитлер считал его своим другом. У него был высокий чин в СС, генеральский. А я уже говорил, что эта организация признана преступной. Все члены этой организации признаны Нюрнбергским судом преступниками. Значит, просто автоматически и Порше был преступником. Между прочим, далеко не все нацисты и приспешники Гитлера могли похвастаться, что они состояли в СС. Туда отбирали самых, самых преданных. При этом не забывай, что на заводах Порше, где изготавливались танки, использовался подневольный труд узников концлагерей, многие из которых там и погибли. А это были представители разных национальностей.

Некоторое время оба помолчали. Вначале Сьрелок, а вслед за ним и Уголек улеглись на кроватях и оба уставились в потолок.

Через некоторое время, продолжая лежать в той же позе на спине, Стрелок продолжил:

– А ты знаешь, что многим гитлеровцам удалось избежать трибунала? Вот, к примеру, тот же Браун. А ведь он был эссесовцем. Или Ялмар Шахт. Многие историки справедливо считают его главным организатором военной \, именно военной экономики нацистской Германии. Это именно он вывел Гитлера на большую политическую дорогу, когда свел его с представителями крупного капитала. За то, что он фактически заставил богачей раскошелиться для поднимающей голову национал – социалистической партии, Гитлер подарил ему золотой значок члена своей партии и свой портрет с надписью: «Моему любимому Шахту». В тридцатых года прошлого века Шахт входил в «круг друзей рейсфюрера Гимлера», но потом, после снятия его со всех постов, видимо, обидевшись на власть, позднее поддерживал контакты с заговорщиками против Гитлера. Хотя он не был участником заговора и покушения на Гитлера в 1944 года, Шахт был арестован и содержался в концлагерях. В 1945 года освобождён союзниками, но сразу же арестован американскими войсками. Его привлекли к суду в Нюрнберге, но уже 1946 году с помощью тех же аврикосов, как ты говоришь, был оправдан: точно так же были оправданы Ганс Фриче и Франц фон Папен. Немецкие военнопленные, содержавшиеся в советских лагерях МВД, направили письма, в которых настаивали на том, чтобы всех троих повесили. его задержали 1947 году и немецкий суд по денацификации приговорил его к восьми годам каторжных работ.По апелляции оправдан и в 1948 года освобождён. В дальнейшем работал в банковской сфере Германии, основал и возглавил банкирский дом. Умер он своей смертью по старости в 1970 году в ФРГ. Никто его больше не искал. Не требовал суда над ним. Да, он и не прятался. И что интересно, последними словами этого нациста были: «Мы проиграли войну хотя бы потому, что евреи уже никогда не завоюют Германию». То есть, он, как был сторонником нацистов, так им и остался до смерти.