Loe raamatut: «Нефть, солнце и валенки – премиум. Сатира, фантастика, фэнтези»
© Василий Михайлович Альшевский, 2025
ISBN 978-5-0067-8039-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
«НЕфТь, Солнце и валенки – премиум»
Автор – Альшевский Василий Михайлович
Жанр: сатира, фантастика, юмор
2025 год
Глава 1: Продажа воздуха
Дождь стучал по окнам ресторана «Бочка», где Максим Окороков сидел за столиком у окна, потягивая виски со льдом. Напротив него
– Сергей Малышев, владелец сети «ГурманЪ», элитных гастрономов для тех, кто готов платить за воду с Фиджи и соль.
– Знаешь, в чем проблема современных людей? – Сергей размахивал вилкой с куском стейка. – Они готовы выложить десять тысяч за бутылку воды, но за воздух – ни копейки. Хотя без него помрешь за три минуты!
Максим медленно поставил бокал, прищурился.
– А если не просто воздух продавать… а ВозДухЪ?
– Чего?
– Воздух Родины, Серёж. Чистый, настоящий, патриотичный.
Сергей замер, кусок мяса застыл на полпути ко рту.
– Тыы… это серьезно?
Максим достал телефон, открыл фото банки с водой, но быстро заменил этикетку в фотошопе.
– Смотри. Толстое стекло. Винтовая крышка. Надпись старославянским: «ВозДухЪ. Москва. Собранно при восходе солнца у стен Кремля». Limited Edition, пятьсот штук.
– И… что, люди это купят?
– Конечно. Ты же продаешь им воду из Норвегии, которую можно из-под крана налить?
Сергей задумался.
– А откуда воздух брать будем?
– Из кондиционера твоего офиса.
– Но ты же сказал – у Кремля!
– А кто проверять будет? – Максим ухмыльнулся. – Главное – легенда.
Через две недели в «ГурманЪ» на Патриарших появилась витрина с двадцатью банками «ВозДухЪ». Цена – 9 990 рублей.
Первой жертвой стала Алина Дмитриевна, 58 лет, жена нефтяного топ-менеджера, дама в норковой шубе и с сумкой дорогого бренда, в которой, кажется, лежала еще одна такая же сумка.
– Ой, что это у вас такое интересное? – томно потянула она, указывая маникюром с бриллиантиками на банку.
Максим, который «случайно» находился в магазине, сделал скорбное лицо.
– Ах, это… редкая вещь, Алина Дмитриевна. Воздух Москвы. Тот самый, которым дышали Пушкин, Толстой, Гагарин…
– Правда?!
– Конечно! – он бережно взял банку, повертел в руках. – Видите эту маркировку? «Партия №1. Собрано на рассвете у Храма Христа Спасителя». Таких всего пятьсот.
– Ой, как интересно! А… зачем он?
– Как зачем? – Максим приложил руку к груди. – Это же частичка нашей истории! Представьте: ваш внук через годы откроет эту банку и вдохнет тот самый воздух, которым дышали великие люди!
– Ой… – Алина Дмитриевна закатила глаза. – Это как святая вода?
– Точнее не скажешь.
– А… он не испортится?
– В герметичной упаковке? Да он переживет всех нас!
– Ой, мне две!
– К сожалению, больше одной в руки не даем…
– Ну тогда одну!
Кассирша, еле сдерживая смех, пробила чек.
На следующий день в социальных сетях блоггера-«патриота» Стаса Громова появился пост:
«Я ДЫШУ РОССИЕЙ! Купил „ВозДухЪ“ – воздух Москвы в банке! Теперь мои легкие наполнены духом предков! Кто еще хочет прикоснуться к истории? #Родина #Патриот #ВозДухЪ»
Под фото – Стас, закативший глаза, с открытой банкой у носа.
Через три дня «ВозДухЪ» обсуждали все в сети.
– Это что, правда воздух из Кремля?!
– Да это же развод!
– Купил три штуки, буду дарить на Новый год!
Продажи взлетели до 50 000 банок.
Глава 2: Встреча с АП
Максим Окороков сидел в своем кабаке – нет, конечно, не в кабаке, а в офисе, но после трехчасовых переговоров с клиентом, который хотел сделать из детских плюшевых хомяков «эко-тренд поколения», его кабинет казался именно что кабаком. На столе стояла банка «ВозДухЪ» – его последний триумф, воздух в банке, который он продавал по цене хорошего коньяка. Рядом валялся договор с «ЭкоХомяк Индастриз», подписанный, несмотря на идиотизм идеи, исключительно благодаря его таланту продавать что угодно.
Он потянулся за телефоном, чтобы написать друзьям: «Пивка? Я сегодня продал воздух и плюшевых хомяков. Чувствую себя богом маркетинга», но тут зазвонил старый городской телефон – черная коробка с диском, которую Анатолий Петрович, его босс и руководитель, упорно называл «надежным средством связи».
– Максим Сергеевич? – голос секретарши Галины Станиславовны напоминал скрежет тормозов поезда, который вот-вот сошел с рельсов. – Анатолий Петрович вас ждет. Немедленно.
Он вздохнул. «Немедленно» в устах Галины Станиславовны означало «если опоздаешь на три секунды, тебя отправят пиарить похоронные услуги в провинции».
Кабинет Анатолия Петровича находился на последнем этаже небоскреба, и каждый раз, поднимаясь туда, Максим думал, что вот-вот провалится вниз – не из-за страха высоты, а потому что лифт скрипел, как старый пароход.
Дверь открылась без стука – Галина Станиславовна уже ждала.
– Заходите. Он вас ждет.
Анатолий Петрович сидел за столом из черного дерева, за которым можно было бы устроить заседание ООН, и ел черную икру маленькой золотой ложечкой.
– А, Максим! – он не поворачивался, продолжая смотреть в окно на ночную Москву. – Садись. Хочешь икры?
– Спасибо, я не голоден.
– Зря. Это не простая икра. Это икра от осетров, которых я лично развожу в Сурмондовске.
Максим медленно опустился в кресло. «Сурмондовск?»
– Ты знаешь, где это?
– Эм… Север?
– Да. Север. Нефть. Газ. И… – Анатолий Петрович наконец повернулся, и его лицо вдруг исказилось в странной гримасе, будто он съел лимон. – …моя дочь.
На столе лежал планшет. Он ткнул в экран, и перед Максимом возникло фото: девушка лет двадцати в розовой шубе, стоящая на фоне серых панелек и ржавых труб.
– Катя. Моя принцесса.
– Красивая девушка.
– Она ненавидит Сурмондовск.
– А…
– Вчера она сказала мне: «Папа, я лучше в общаге МГУ буду жить, чем в этой дыре!».
– Ну, молодежь сейчас…
– Она плакала, Максим.
Тишина.
– Я не могу видеть, как плачет моя дочь.
Еще более гнетущая тишина.
– Поэтому я решил сделать Сурмондовск туристическим центром.
Максим почувствовал, как его сердце остановилось.
– Ты сделаешь это.
– Анатолий Петрович, с уважением, но… там же минус сорок зимой!
– Тёплая одежда спасает, дам тебе свою.
– Там комары размером с воробья!
– Экотуризм.
Анатолий Петрович улыбнулся.
– Ты продал воздух, Максим. Теперь продашь и это.
Тут Анатолий Петрович сунул Максиму папку.
– Ваш рейс завтра в 7:30. Встретят.
Он открыл папку. На первой странице красовался заголовок:
«Проект „Северный“. KPI: 50 000 туристов в первый год».
На последней странице стояла подпись Анатолия Петровича и приписка:
«P.S. Кате должно понравиться».
Максим медленно поднял глаза.
Кабинет Анатолия Петровича тонул в полумраке. Тяжелые шторы едва пропускали свет, а массивный дубовый стол был завален бумагами и образцами нефти в стеклянных колбах. Максим сидел напротив, сжав в руках папку с проектом «Северный».
– Нет. – Максим отодвинул папку. – Я не поеду в эту дыру.
Анатолий Петрович медленно поднял глаза. Его взгляд был спокоен, но в нем читалось что-то ледяное.
– Ты отказываешься? – голос звучал тихо, но каждое слово будто вбивали гвоздями.
– Я продаю бренды, а не иллюзии. В Сурмондовске нет ничего, что можно продать туристам. Только мороз, комары и ржавые трубы.
Анатолий Петрович откинулся в кресле, сложил пальцы домиком.
– Максим, ты знаешь, сколько сейчас твой долг перед «ИмиджМастер»?
Максим замер.
– Какой долг?
– Тот самый провальный проект с аквапарком в Норильске. Ты ведь помнишь, кто его оплатил?
Максим побледнел.
– Это было три года назад…
– И я до сих пор жду возврата. – Анатолий Петрович потянулся к сейфу, достал папку. – 12 миллионов. Плюс проценты.
Максим почувствовал, как по спине пробежал холодок.
– Я… я работаю над погашением.
– Нет. – Анатолий Петрович хлопнул папкой по столу. – Ты ничего не погасил. Но я могу списать всё. Разом.
Максим сглотнул.
– Если я соглашусь на Сурмондовск?
Анатолий Петрович улыбнулся. Нехорошей улыбкой.
– Если ты сделаешь из него то, что я хочу.
– Это невозможно.
– Ты продал воздух. – Анатолий Петрович медленно встал, подошел к окну. – Ты убедил людей, что вода из-под крана – это «ключевой источник». Ты впарил плюшевых хомяков как моей тёще, которая ненавидит хомяков. Он повернулся. – А теперь ты будешь продавать Сурмондовск.
Максим молчал.
– Или… – Анатолий Петрович достал из кармана ключи и бросил их на стол. – Ты можешь отказаться. Но тогда завтра твое кресло займет тот, кто согласится. А ты… Он усмехнулся. – Ты поедешь в Норильск. Пиарить помойку.
Тишина.
Максим посмотрел на ключи. На папку. На лицо Анатолия Петровича.
– Хорошо. – Он глубоко вдохнул. – Я сделаю из Сурмондовска курорт.
Анатолий Петрович кивнул.
– Я знал, что ты умный мальчик.
Дверь закрылась. Максим остался один наедине со своими мыслями
В лифте Максим открыл банку «ВозДухЪ» и глубоко вдохнул.
Воздух пах страхом.
Tasuta katkend on lõppenud.
