Tsitaadid raamatust «Смертное»

Стиль есть душа вещей.

Рассеянный человек и есть сосредоточенный. Но не на ожидаемом или желаемом, а на другом и своем.

Есть ли жалость в мире? Красота - да, смысл - да. Но жалость?

Звезды жалеют ли? Мать - жалеет: и да будет она выше звезд.

Только оканчивая жизнь, видишь, что вся твоя жизнь была поучением, в котором ты был невнимательным учеником.

Да. Смерть - это тоже религия. Другая религия.

Никогда не приходило на ум.

...

Вот арктический полюс. Пелена снега. И ничего нет. Такова смерть.

...

Смерть - конец. Параллельные линии сошлись. Ну, уткнулись друг в друга, и ничего дальше. Ни "самых законов геометрии".

...

Да, "смерть" одолевает даже математику. "Дважды два - ноль".

Мы поклонились религии несчастья.

Дивно ли, что мы так несчастны.

Секрет писательства заключается в вечной и невольной музыке в душе. Если ее нет, человек может только "сделать из себя писателя". Но он не писатель.

Никакой человек не достоин похвалы. Всякий человек достоин только жалости.

Сущность молитвы заключается в признании глубокого своего бессилия, глубокой ограниченности. Молитва - где "я не могу"; где "я могу" - нет молитвы.

С лязгом, скрипом, визгом опускается над Русскою Историею железный занавес.

— Представление окончилось.

Публика встала.

— Пора одевать шубы и возвращаться домой.

Оглянулись.

Но ни шуб, ни домов не осталось.