Loe raamatut: «Невский нагон. Путевой блокнот»

© Василий Рожков, 2018

ISBN 978-5-4493-6488-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1.
Обстоятельства места

В этой тёмной воде отраженье начала

Вижу я и, как он, не хочу умирать.

Юрий Шевчук

1. Диалог

Ответь мне, град Петров, откуда столько

В тебе настырных жирных комаров?

«Я – сын трясин, и в почве влага стойка» —

Угрюмо отвечает град Петров.

Ответь мне, град Петров, откуда столько

В тебе холодных северных ветров?

«Я – между морем и землёй прослойка» —

Хвастливо отвечает град Петров.

Ответь мне, град Петров, откуда столько

В тебе безлюдных сумрачных дворов?

«Я – на песке изящная постройка» —

Игриво отвечает град Петров.

Ответь мне, град Петров, откуда столько

В тебе химер, чей облик так суров?

«Я – спящий разум, блеск его осколка» —

Лукаво отвечает град Петров.

Ответь мне, град Петров, откуда столько

В тебе несочетаемых миров?

«Я многолик, свой лик найти изволь-ка» —

Надменно отвечает град Петров.

Ответь мне, град Петров, откуда столько

В тебе меня – раздумий, снов и строф?

«Я – это ты, окаменевший только» —

Беззвучно отвечает град Петров.

2. Наваждение

Дождь на фоне жёлтых стен

Серой патиной.

Сеть намокших проводов

Кракелюрами.

По окну проходит тень,

Взгляд с апатией,

Взгляд тяжёлый, сто пудов,

Брови хмурые.

Мимо тени входит свет

Утра раннего,

Преломляет на дожде

Свою линию.

Капли сложены в портрет

Многогранями,

Лик печальный в бороде,

Пряди синие.

И куда ни отведи

Глаз прикованных,

Всюду будет этот взгляд

Обесцвеченный.

Тень танцует посреди

Серой комнаты,

Говорит: «Иди назад —

Ждать тут нечего»

Город замер за окном,

Не шевелится,

Упакован в целлофан

Безразличия.

Город спит тяжёлым сном,

И не верится

В этот сон-самообман,

Тень величия.

Дождь до неба вознесён

Гуттаперчевый.

Жёлтых стен немая спесь

Стынет в холоде.

И проваливаюсь в сон

Недоверчивый,

Чтоб во сне остаться здесь,

В этом городе.

3. Миры

Платье с рюшами в стиле барокко,

Нежно-розовое с голубым.

А напротив клубится дым

В чёрно-белых оттенках рока.

Балюстрада аж до небес,

Разноцветье великолепия.

А поодаль – «колодцев» сепия,

Подноготной продольный срез.

Медный всадник, седой авгур,

Геркулесы великорусские.

Рядом пялятся в окна узкие

Мертвецы восковых фигур.

Главных улиц пытливый взгляд,

Подслащённый зефиром мрамора.

Ниже – рек одиночная камера

С голосами гидов-наяд.

Вавилон, интернационал,

Суеты городской вершитель.

И с окраины местный житель,

Не глядящий по сторонам.

Мы вникаем в эти миры,

Выбираем все «за» и «против»

И спешим под тенистый портик

От июльской шальной жары.