Не дай вам Бог жить в эпоху перемен.
(с) Конфуций.
Худой мир лучше доброй войны.
(с) Марк Туллий Цицерон.
Этот текст попал ко мне совершенно случайно, по какому-то неважному поводу. Человек, который написал эту свою биографию, мне неизвестен, только косвенно. Я видел его старую фотографию на стене. На ней мужчина средних лет. Простое лицо. Военная форма. По-моему, пехота. На руке командирские часы. Он дошёл до Берлина. Он победил фашизм.
Я не мог оставить эту историю в забвении и решил передать её всем. Потому, что ушедшая эпоха изменила навсегда ход истории. Тот подвиг, который совершили наши деды должен остаться в наших сердцах, в нашей памяти. Каждой семьи на Русской земле коснулась та война. Для меня нет здесь разделения на родной-неродной. Василий Яковлевич сражался за Родину, а значит я не имею права не рассказать об этом. К сожалению, у меня нет такого подробного рассказа от моих дедов, но это мало что меняет, ведь отголоски Великой Отечественной доходят до нас до сих пор. Сколько ещё лежит в земле солдат, пропавших без вести. Сколько еще тайн, секретов и деталей, которых мы не знаем до сих пор о той поре. Но всё тайное когда-то становится явным. Вот и эта автобиография кусочком мозаики ляжет в общую картину истории. Я призываю всех, кто может ещё что-то рассказать – расскажите. Я призываю всех, кто может написать, напишите. Если у вас остались письма, газеты, воспоминания, публикуйте их. В наше время Интернета каждый может внести свой вклад и помочь передать следующим поколениям нашу Историю.
P.S. В сети я обнаружил информацию, что 06.04.1985 г. наш герой был награждён Орденом отечественной войны II степени.
Я, Пирогов Василий Яковлевич. Отец мой Пирогов Яков Семёнович, мать моя Пирогова Марфа Никифоровна. Социальное положение – крестьяне, родители занимались хлебопашеством.
Родился я по новому стилю 6 марта в 1921 году. По старому административному делению того времени: деревня Тирикуль, Бродокалмакской волости, Шадринского уезда, Уральской губернии, в России.
По новому административному делению: деревня Тирикуль, Бродокалмакский сельский совет, Красноармейский район, Челябинская область, РСФСР.
Пошёл учиться в первый класс в 1930 году, окончил Тирикульскую начальную школу в 1934 году.
Осенью в 1934 году поступил учиться в Бродокалмакскую школу крестьянской молодёжи ШКМ и окончил её в 1937 году.
Осенью 1937 года переведён в 8-ой класс в Бродокалмакскую среднюю школу. Весной в 1939 году окончил 9 классов. В эту весну мне угрожала первая смерть – кто-то охотничал с боевой винтовкой на диких козлов, лосей; стрелял, пуля, как раз, попала в окно, прошла через два стекла, а я в этот момент уронил ручку и только склонился её взять и стёкла стенькали (видимо, здесь имеется в виду «звякнули») и пуля вошла в бревно на четверть, если я стоял лень в голову попала в косицу (если бы я поленился и остался стоять, то пуля бы попала в голову). Первая моя опасность миновала. Заявили в милицию, они сами были виновны, так и закончилось. Посмотрел, ушёл (видимо, имеется в виду, что милиционер посмотрел, ушёл и на этом всё закончилось).
Летом в 1939 году поступил работать на почту в качестве «радиограмщика». Проработав до Октябрьской (видимо, дата празднования очередной годовщины Октябрьской революции), меня премировали 200 рублей. После Октябрьской Райисполком и бывшая моя учительница, у которой я кончал 4-ый класс Дарья Николаевна не стали давать покоя ни начальнику почты, ни мне и почти в приказном порядке меня заставили учить в Тирикуле, так как не хватало учителей – вдвоём со своей учительницей.
С учительской работы и взяли меня в Армию с 9 января 1941 года. Кадровую службу я служил в Молдавии в городе Кишинёве – был зачислен в полковую школу курсантом в миномётном взводе. В центре города Кишинёва.
Весной 1941 года летний наш лагерь находился в полутора километрах от города Кишинёва. До войны у нас были частые походы с броском, то есть последние пять километров бежать бегом. Перед войной был поход шестьдесят километров, тридцать километров в один конец и обратно, и бросок 5 км. Я с километр не добежал до конца и не помню, как оказался во дворе школы на столе и около меня стояла врач в белом халате. Это вторая смертельная опасность миновала.
День 18 июня 1941 года мы пришли с занятий, пообедали и стали исполнять «мёртвый час», то есть «сон час». Время примерно было 16 часов дня, нас подняли по тревоге и в поход к Румынской границе к речке Прут, не доходя км 8. Дали команду занять оборону, выкопать окопы во весь рост с ходами сообщений. Всё было исполнено к утру 20 июня 1941 года. Утром 20 июня 1941 года другие полки нашей дивизии, вернее 165 и 241-ый вели наступление. Так закончили ученье.
Они отправились по свои лагерям, они у них были тут близко. А нам надо идти сто с лишним километров. Нам дали отдых субботу 21 июня 1941 года, а воскресение утром двинулись в свой лагерь. Отошли км 20, привал в посадке акации? Досидели, что в 12-00 часов два румынских самолёта нас обстреляли. А вечером нам сказали, румыны нарушили границу и те полки нашей дивизии ведут бои. И у нас две роты повели в ночь. Утром в 3 часа 23 июня 1941 г. я первый раз вступил в бой, и они часть уехали обратно через р. Прут, а часть взяли в плен и заняли оборону по берегу реки Прут – река есть река, я примерно нарисую.
И мы оказались в мешке. Выход был только на прорыв линии фронта – так и был второй мой бой. Вышли из окружения и заняли оборону, а через три дня начали наступление на железнодорожную станцию ночью. Враг не ожидал и удирал без штанов. Тогда мы взяли много трофеев: 97 орудий, 100 автомашин, две сотни лошадей, много снарядов и другой техники. Выгнали за границу.
Получаем приказ: враг нас окружил и ведёт бой в пригороде Кишинёва – отступаем без боя. Правда, он шёл следом, и нас задерживал, завязывал хоть небольшие, но бои.
Когда вступили в город Кишинёв, он весь горел и на окраинах были немцы. Наша была только одна единственная дорога, по которой он бил беспощадно, но мы огрызались, но плоховато – экономили, потому что снарядов было мало и давали их по норме три-пять на сутки. А он крошил без нормы, тысячи в один бой. Вот тут уже смертельных опасностей считать было некогда, каждую секунду висела нал головой. И наши трофеи забрал снова.
Отступали мы по направлению к реке Днестр к городкам Бендеры и Тирасполь, по обе стороны реки расположенные. Тирасполь – это Советская Молдавия, Бендеры – Тачил Бессарабия? до 1940 года была Румынская территория, когда-то оторванная от России.
За эти два города шли или, вернее, были ожесточённые бои. Несколько суток занимали оборону на берегу Днестра вместе с Георгием Фёдоровичем Балдиным – однополчанин с одного района Бродокалмакского. В больших боях участвовали за железнодорожную станцию "Раздельная", которая несколько раз переходила из рук в руки. Очень страшные бои были за сёла: Шипка, Глинное, Михайловка, Секретарша, Сухие Лиманы и другие, все не запомнишь.
Отступали на город Одессу, но в это время вся Одесская область и части других областей были отрезаны и окружены, и мы с первых дней войны оказались окружены и выход был только из Одессы Чёрным морем. Письма я писал, но, похоже, было не до писем и так все говорили. Отступили мы до Одессы. Прошли по Одессе. Нашу часть хотели пополнить, но не пришлось – 25ю Чапаевскую дивизию разбили в прах и нас туда сунули в бой.
Уже нас курсантов, учившихся всего 4 месяца, стали ставить командирами рот. Куда подевались лейтенанты, сержанты? Как в воздухе исчезли. К руководству представили курсантов и солдат-кадровиков. Мой Георгий Фёдорович стал командиром роты. А я всё же сумел убедить полковника и стал его помроты, чтоб быть вместе. Да, в городе мы ещё встретили земляка Кадкульского – Никитина Ивана Яковлевича. Он был коневодом у начальника штаба, с час времени шёл с нами по городу Одессе. Это последний раз была с ним встреча. Он вместе с нами приехал служить в Кишинёв, но не попал в школу, попал в батальоны. Но не так долго мне пришлось быть помощником командира роты.