Loe raamatut: «Путь Шамана. Начало Пути»

Font:

В оформлении переплета использована работа художника Владимира Манюхина

* * *

Глава 1. Вступление

«…признать подсудимого Махана Дмитрия виновным во взломе управляющей программы городского водоканала, приведшего к остановке системы, и приговорить его к содержанию в исправительной капсуле и работам по добыче ресурсов сроком на восемь лет согласно статье 637 раздела 13 Кодекса правонарушений. Место заключения будет назначено подсудимому системой в автоматическом режиме. В случае выполнения подсудимым условий, предусмотренных статьей 78 раздела 24 Кодекса правонарушений, ему будет предоставлена возможность перейти в общий игровой мир. Суд назначает подсудимому расу – Человек, класс – Шаман, основную специальность – Ювелир, фильтры ощущений отключаются на весь срок пребывания в капсуле. Досрочное освобождение возможно в случае внесения подсудимым суммы в размере ста миллионов игровых золотых монет. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит».

Говорят, что Бог есть Истина. Ну не знаю, может, так оно и есть, не проверял, поэтому спорить не буду. Но вот любые споры – зло, причем зло в квадрате. И это Истина, с которой не поспоришь. Каламбур, однако.

Позвольте представиться – Дмитрий Махан, как уже было сказано. Тридцатилетний специалист в области компьютерной безопасности и всего, что с этим связано. Независимый работник, периодически привлекающийся корпорацией для поисков дырок в виртуальной игре Барлиона. Игре, которая заполонила собой весь мир, а для некоторых и вовсе стала всем миром. Не могу сказать, что я самый лучший специалист в области безопасности, но и худшим меня назвать никак нельзя. Что-то среднее между гением и полным нулем. Серединка на половинку.

Ежегодно все специалисты, занимающиеся официальным поиском уязвимостей в Игре, обязаны проходить переподготовку. Чему нас могли переподготавливать – для всех оставалось загадкой, так как для многих поиск уязвимостей был единственным источником заработка. Но требования корпорации были строги: хочешь заниматься поиском дырок и не нарушать закон – проходи переподготовку. Причем переподготавливали нас в основном по поводу изучения новых законов, которые еще более ужесточали наказание за хакерство, но никогда не было такого, чтобы нам показали какой-либо инструмент или способ определения дырок. Корпорация строго следила за тем, чтобы никакие внутренние наработки не уходили на сторону. Тем более к нам, потому что это сегодня мы честные и правильные, а завтра любой из нас может превратиться в злостного нарушителя и попробует взломать Барлиону.

На очередной такой переподготовке я оказался за одним столом с довольно симпатичной девушкой, с которой у нас завязался разговор. Жаль, конечно, что она тоже была свободным художником, как называли себя все те, кто занимался поиском уязвимостей в Игре, независимо от того, работали ли они где-нибудь или нет. Я бы стал бросаться умными и непонятными терминами, а девушка, ошеломленная таким мозгом, как я, упала бы мне в объятия. Но нет. Марина оказалась умной девушкой, достаточно подкованной профессионально, основной работой которой было обеспечение информационной безопасности городского водоканала, а поиск ошибок был не более чем хобби.

Н-да. Никогда не говорите девушке, особенно умной девушке, что ее место работы не достойно того, чтобы на нем работал свободный художник. Мы начали спорить. И тогда, не найдя ничего лучшего, я привел свой самый сногсшибательный аргумент, почему нельзя работать на водоканале, казавшийся мне убийственным: «Там же запах!»

Видимо, Марину этим комментарием достали. Причем сильно достали, так как она отсела от меня, и наше знакомство на этом завершилось. Жаль, я уже начал планы определенные строить. Ну да ладно. Я с головой погрузился в очередной доклад, рассказывающий, как новый закон ужесточает наказание за взлом и уничтожение программ. Ух ты, теперь за взлом систем дают восемь лет. Серьезно. В перерыве между докладами ко мне опять подсела Марина.

– Значит, говоришь, что на такой работе, как у меня, могут работать только дилетанты? – раздраженно проговорила она, а я заметил, что вокруг нас уже начала собираться толпа зевак.

– Слушай, ничего такого я не говорил. Я не говорил, что ты дилетант: я говорил, что такая работа не может стоить того, чтобы на ней работал профессионал твоего уровня.

– Это одно и то же. Если я на ней работаю – значит, не достойна другого места, значит, я – бездарь и дура! – Спорить с разгневанной девушкой бесполезно. Все равно ничего не докажешь, а в глазах общества будешь выглядеть глупо.

– Слушай, давай замнем тему. Виноват, извини, не так выразился. Приглашаю тебя на мировую кружку чая, кофе или того, что ты пьешь. Не хочу я ссориться с такой красивой и обворожительной девушкой, – попробовал я выбить землю из-под ног Марины. Пусть лучше возмущается насчет комплиментов, а не насчет ее работы.

– Скажи, у тебя есть жена или девушка? – От такого вопроса я непроизвольно вздрогнул и на автомате отрицательно покачал головой. Видимо, Марина сама пошла в наступление, выбивая почву у меня из-под ног. Подтверждая мои мысли, следующий ее вопрос практически убил меня наповал:

– А ты хотел бы встречаться со мной? Я тебе нравлюсь? – Блин, ну что же за женщины пошли в наше время. Сами уже на мужчин бросаются; хотя, признаюсь, такое бросание мне безумно нравилось. Марина действительно была привлекательной девушкой, милой, с слегка вздернутым носиком, поэтому я бессознательно согласно кивнул.

– Слушайте все! – вдруг вскричала Марина. – Если Дмитрий в течение недели сможет взломать защиту, что я поставила на Имитатора городского водоканала, то я торжественно обещаю быть его девушкой минимум один месяц! При этом ни словом, ни жестом не покажу, что мне это неприятно. Но если он не справится, то в течение месяца будет работать одним из чистильщиков коллекторов. Ну что – готов поспорить? Тебе поставят тестовый сервер, полную копию продуктивной системы, а твоя попытка взлома будет оформлена как проверка наших систем безопасности. Уже завтра ты получишь все необходимые бумаги на этот счет, поэтому с точки зрения закона ты будешь чист, – протянула Марина мне руку.

Вот кто меня заставлял спорить? Я же мог свести все в шутку, как-то замять этот разговор. Сходили бы, выпили пива и тихо-мирно разошлись бы. Но нет, Маринин взгляд буравил меня так пронзительно, что я непроизвольно пожал протянутую ею руку.

– Отлично. Завтра ты получишь скан запроса на проверку безопасности нашей системы и ее виртуальный адрес. Ровно через неделю я опять буду здесь. Либо с предложением на работу, либо в полной готовности к свиданию. Время пошло, герой.

Со всех сторон раздался одобрительный гул, который ввел меня в прострацию. Марина ушла, а ко мне стали подходить знакомые, да и незнакомые люди и хлопать меня по плечам, пожимать руки и предлагать свои услуги по взлому. Ну конечно, если такая девушка рискует собой на целый месяц, то нужно объединиться всем. А если у меня не получится, то и посмеяться можно будет, когда я буду работать в коллекторах водоканала.

Правильно говорят, что самая редкая дружба на этом свете – дружба человека с собственной головой. Кто мешал мне ею думать? Но раз подвязался, то отступать некуда. Два дня я собирал информацию об ИИ городского водоканала и Марине, после чего приступил к работе.

Программы имитации интеллекта, конечно, громко называть ИИ: все сразу начинают думать, что это искусственный интеллект, бить себя пяткой в грудь и кричать, что в нашем мире это нереализуемо, а если и реализуемо, то не нужно человечеству такой радости, ибо машины заменят человека и мы все вымрем. Нельзя путать мягкое с зеленым. У имитационных программ нет личностных матриц. Если запрограммировать, то они, конечно, и эмоции, и характер, и все остальное будут показывать, да так, что при общении с ними не с первого раза поймешь, что перед тобой программа; но самого главного у них нет, а именно – самосознания. То есть вопросы «Кто я? Зачем я? А сколько мне заплатят? А когда отпуск?» программа не задаст, если ей такой параметр не определен по умолчанию; а значит, и переживать от осознания своего места в этом мире не будет, прекрасно выполняя все возложенные на нее функции. Со временем имитаторы, как стали называть такие программы, начали использоваться во всех сферах человеческой жизни, полностью заменив человека. Да что там человека – даже домашние животные (точнее, роботы в форме домашних животных) прочно вошли в наш мир, вытеснив своих живых собратьев. Кто-то, конечно, еще держит у себя дома эти меховые комки, всеми силами цепляясь за старое, но таких людей с каждым годом становится все меньше и меньше. Вы хотите, чтобы ваш домашний любимец работал как будильник, пылесос, утюг, охрана и прочая и прочая и при этом не разбрасывал шерсть, не гадил и не портил мебель? И ни внешне, ни по поведению, ни по тактильным ощущениям ничем не отличался от привычного для человека кота? Тогда звоните нам… Блин, что-то меня не туда понесло.

Говорят, что при создании имитаторов интеллекта человечеству не хватило всего лишь шага до создания искусственного интеллекта, то есть полноценного машинного разума, но это все не более чем домыслы. Ведь есть же слухи, что где-то глубоко в недрах военных лабораторий искусственный интеллект уже давно создан, работает и приносит пользу. В общем, жизнь с появлением имитаторов стала веселой и беззаботной. Только вот возникшая безработица никого не радовала, поэтому напряженность в обществе от появления имитаторов все возрастала и возрастала…

Так, опять я увлекся. Возвращаюсь обратно.

Спор я выиграл. За два дня я собрал всю информацию, что была доступна в сети по Марининой подготовке, по посещенным ею семинарам и обучениям. Если она что-то и делала, то наверняка на основе уже чего-то изученного, а не изобретала велосипед с нуля. Купив себе новое железо, чтобы обезопасить свой любимый ноут от систем защиты, активно атакующих компьютеры хакеров-неудачников, я приступил к взлому. Даже не стал прятаться через цепочку серверов, как обычно делали гуру взлома. Зачем? Я работал строго по заказу, отследить мои работы на тестовом сервере мог только один человек, а именно Марина; я был уверен, что она всю неделю будет торчать на работе и ждать моей атаки. Поэтому шифроваться мне не было смысла. Сам взлом у меня занял буквально несколько часов. Я оказался прав – была использована одна крайне редкая, но очень эффективная защита. Наивная девочка. Автором этой защиты был один из моих знакомых, поэтому, связавшись с ним и описав ситуацию, я был проинформирован о том, как эту самую защиту обойти. Даже не обойти, а где можно копать.

– Защита-то железная, да зависит от настроек доступа, – сказал мой знакомый. – В крупных муниципалитетах с этим напряг, особенно если есть куча начальственных придурков с разными требованиями. При начальной установке все хорошо, а вот при эксплуатации возникают левые учетки – «мертвые души» с правами доступа к установке. Тут простой админ не поможет: учетки с правами такой организации – не его уровень!

В общем, все оказалось именно так, как он говорил. Анализатор буквально через пару часов работы выдал мне несколько потенциальных учеток, которые можно использовать для работы. Зря только железо себе покупал, думая, что все будет крайне нетривиально и опасно. Подбор пароля отработал за два дня, поэтому я не сомневался в своем успехе.

Один мудрый человек сказал, что дьявол кроется в деталях. Оказалось, что в длиннющем адресе тестового сервера (346.549.879.100011. 011101.011011.110011.) были перепутаны несколько цифр. Кто ошибся – я, когда вводил, или Марина, когда писала письмо, так до конца и не ясно. По факту же получилось так, что работал не с тестовой системой, а с самой что ни на есть настоящей и действующей, которая контролировала водосток всего города.

Именно поэтому я сейчас нахожусь в суде, а мне зачитывают приговор.

Сервер я взломал, по сути наглухо грохнув ИИ городского водоканала. И так получилось, что после того, как имитатор накрылся, содержимое большого озера, что располагалось в центре города, как раз напротив администрации, превратилось в очень плохо пахнувшую субстанцию. Случилось непредвиденное – в связи с отключением управляющего контура ИИ произошел скачок давления, и коллекторная труба, проходящая под городом, в нескольких местах прорвалась. И если те прорывы, что были под землей, остались незаметными для большинства, то прорыв в центре озера привел к тому, что толпы митингующих, обычно собирающиеся у администрации и требующие отмены имитаторов, срочно вспомнили, что у них есть дела дома. Как и администрация. Да и вообще, весь центр города внезапно возгорелся желанием навестить своих родственников в деревне, где такой замечательный и свежий воздух.

Дело получило огромный резонанс, все решили, что это был теракт, пошла агитация на предмет отказа от услуг имитаторов, а ищейки начали рыть землю, чтобы найти виновника событий.

Работал я не прикрываясь, поэтому найти меня не составило бы большого труда. Да и не прятался я на самом деле: как только узнал о последствиях и о том, что полиция ищет виновника, сам отправился сдаваться с повинной. Не рассчитывал я на суровое наказание – ну поругают, ну выпишут штраф. Не более.

Только вот ни фига я не угадал. Полиция накопала столько материала, что я за голову хватался, пока его читал. Кому-то стало плохо от запаха, и он обратился в суд на город. Кому-то не понравился внешний вид обновленного мною озера, и он обратился в суд на город. Кто-то просто обратился в суд на город, за компанию с другими. В общем, убытки города составили ни много ни мало 100 миллионов, которые полностью повесили на меня. Я постарался прикрыться бумажкой, которая говорила, что меня наняли, но юристы водоканала разбили все мои мечты, утверждая, что бумажка была подписана лицом, не имеющим достаточных полномочий для привлечения внешних специалистов, поэтому она нелегитимная; так что, по сути, я совершил взлом со всеми вытекающими. А вытекло действительно много. В общем, весь ущерб был повешен на меня. Да еще и взлом припаяли. Пока шло расследование, я, как добровольно сдавшийся, сидел дома под подпиской о невыезде. И занимался тем, что изучал вопрос, как я мог помочь себе в Барлионе. Но чем больше я читал, тем больше понимал, что сделать для себя я ничего не смогу. Совсем.

Дело в том, что содержание тюрем стало крайне дорогим удовольствием для государства. Именно так, в единственном числе, так как в какой-то момент времени территориальная разрозненность нашего мира прекратилась. Очевидцем этих событий я сам не был, объединение состоялось еще до моего рождения, но на уроках истории говорилось, что это была единая воля сограждан всего мира. Ага, воля сограждан. Скорее всего, руководители государств между собой договорились, а народ поставили перед фактом. Ну да ладно, это не важно. Так вот, как только имитаторы прочно вошли в наш мир, увеличивая количество безработных, тюрьмы стали заполняться с катастрофической быстротой. Перед Правительством встал глобальный вопрос: как решить вопрос с волнениями народа, с увеличением количества преступников? Нужен был пряник.

И тут перед взором Правительства со своим предложением появился Петр Степанович Иванов, владелец завода по производству капсул для виртуальных игр, а также одного из виртуальных игровых миров под названием Барлиона. Это была обычная игра, выполненная в стиле «Меча и Магии», – средневековая эпоха, никакого огнестрельного оружия и двигателей внутреннего сгорания, зато в наличии были магия, орки, гномы, эльфы, драконы и многое другое, что было недоступно в реальном мире. Игра в Барлионе, как и во всех аналогичных играх, проходила с полным погружением, которое обеспечивалось капсулой виртуальности: их как раз завод Иванова и производил. В капсуле игрок становился неотделим от своего персонажа и ощущал все то, что мог бы чувствовать персонаж в игре: вкус, форму предметов, удовольствие, усталость, боль. Хотя, по требованию контролирующих органов, все чувства, которые мог испытывать игрок в Барлионе, по умолчанию блокировались. Чтобы включить восприятие, необходимо было пройти психологическое освидетельствование на вменяемость и провериться на степень восприятия, чтобы определить уровень чувств, который можно включать в капсуле. Корпорация заботилась о своих игроках. Капсулы настраивались индивидуально под человека и обеспечивали его всем необходимым на долгое время, начиная от питания и кончая тренировками за счет импульсных сокращений мышц. Люди могли находиться в капсуле месяцами, а то и годами, не испытывая после выхода никакого дискомфорта.

Что предложил господин Иванов? Он предложил за незначительное вознаграждение помещать всех заключенных в его капсулы и отправлять их в Барлиону на специальные локации, в которых те занимались бы полезным времяпрепровождением, а именно – добычей ресурсов. Идея Правительству понравилась, и результатом годового эксперимента такой виртуальной тюрьмы стали покупка Правительством всех прав на Барлиону и назначение Иванова Генеральным директором новой государственной корпорации. Были изданы все необходимые законы, чтобы закрепить за Барлионой статус государственной игры, а само государство выступило гарантом легитимности игровых денег, обеспечив их свободный обмен на реальные. Затем был период рекламы, и в Барлиону потекли денежные реки. Практически все недовольные своей жизнью люди бросились в Барлиону, чтобы обмануть государство и на заданиях, добыче ресурсов или убийстве мобов зарабатывать деньги и спокойно жить. Наивные чукотские дети. За выполнение заданий начислялись игровые деньги, свободно обменивающиеся на реальные, с этим спорить тяжело, но вот любое действие в Игре требовало незначительной, но оплаты. Остановился в гостинице – плати, хочешь что-то получить – плати. А одним из самых главных изобретений по выкачке денег из игроков стали Банки.

Одно из основных правил Барлионы гласило – при смерти персонажа игрок теряет пятьдесят процентов всех имеющихся у него наличных денег. При следующей смерти – еще пятьдесят, и так далее. Конечно, если персонаж умер от моба, то, возродившись через пару часов, он мог подойти к месту гибели и забрать валяющиеся на земле деньги. Если их не подбирал другой игрок. Только вот умирали игроки обычно не от мобов, а от других игроков, целью игры которых стал заработок на убийствах. Такие игроки получали много штрафов: их можно было убивать в течение 8 часов после совершенного покушения, за убийство ПК (player killer) полагалась награда, которую можно было получить у любого представителя власти, 8 часов с момента убийства ПК не получали опыта и так далее, но все равно находились игроки, которым нравилось убивать других, пусть даже и в виртуальности. Поэтому были придуманы Банки. Если у игрока появлялись деньги, то он мог положить их на хранение в Банк, оплатив разовый выпуск карточки, доступ к счету которой не имел никто другой, а также ежемесячно выплачивая Банку 0,1 % общей суммы за содержание счета. Вроде мелочь, но и одна тысячная от всего оборота Барлионы – это огромнейшие деньги, поэтому корпорация никогда не закроет возможность режима PvP (Player versus Player).

Следующим шагом по получению прибыли корпорацией стала продажа в общем игровом мире результата труда заключенных. Самовольное генерирование корпорацией ресурсов преследовалось по закону, и за этим строго следили специальные комиссии, но вот продажа ресурсов, добытых реальными людьми, отбывающими наказание, – это другое дело: такие ресурсы были подтверждены реальной работой. В общем, все счастливы и довольны вот уже на протяжении пятнадцати лет, с тех пор как Барлиона была официально признана государственной игрой. Игроки наслаждались действительно хорошей игрой, корпорация получала безумные деньги и делала игру все лучше и лучше, а заключенные сидели в специальных локациях и добывали ресурсы. На текущий момент в Барлиону играло порядка 25 % всего населения Земли, достигшего 14 лет, и это число росло с каждым годом все больше и больше. Единственным ограничением, которое накладывалось на персонажей, было то, что пока игроку не исполнилось 18 лет, он никак не мог участвовать в PvP – ни в качестве жертвы, ни в качестве охотника. Игра следила за этим очень строго.

Еще об одном факте касательно нахождения заключенных в Барлионе следовало бы рассказать. Очень немаловажном факте. Примерно семь лет спустя после запуска Барлионы банда гопников избила и изнасиловала девушку, которая носила имя Елена; по батюшке – Петровна, а по фамилии – Иванова. Дочка Генерального директора корпорации. Дернуло ее с подругами и друзьями покататься в одном из неспокойных районов города, где все еще проживали не согласные с вводом имитаторов и не желающие отправляться в Барлиону люди. И как всегда бывает в таких случаях, внезапно закончилось горючее.

Виновных, конечно, практически сразу нашли, а сам Иванов даже не вмешивался в судебный процесс. И даже не стал устраивать аварию капсулы, нет. Он поступил по-другому. Когда состоялся суд, был принят законопроект, регламентирующий включение режима восприятия ощущений у заключенных. В капсулы изначально были встроены специальные фильтры, которые управляли уровнем ощущений, но для тех, кто покусился на дочь Иванова, их полностью отключили. Не знаю, какие результаты были получены, но буквально через год закон был дополнен, и теперь все заключенные находились в местах заключения с отключенными фильтрами ощущений. Кривая преступности резко пошла вниз, и повторных преступлений практически никто не совершал. Перспектива добычи ресурсов с отключенными фильтрами восприятия чувств очень сильно сдерживала преступность.

Вот такие дела. Теперь немного о том, что мне дали.

Раса – Человек. Первая раса, которая была сделана в игре, единственная раса, которая не имеет никаких дополнительных плюшек, за исключением увеличенного роста репутации с НПС. Ни возможности нацепить на себя каменную кожу, как у дворфов, ни остроты зрения и плюсов к стрельбе из луков, как у Эльфов. Только репутация. Класс Шаман тоже был одним из самых слабых в Барлионе – он являлся универсальным, позволяя и наносить урон, и лечить, но в битве один на один уступал практически всем остальным классам. Слишком много времени уходило на то, чтобы вызвать Духов. Про навыки Ювелира и говорить нечего – в Барлионе только очень богатые люди тратили свои силы на прокачку этого навыка. Все, что делают Ювелиры – украшения, кольца, цепочки, какие-то поделки, – можно было спокойно купить у торговцев-НПС. Самое же главное использование Ювелиров – огранка драгоценных камней – не стоило затраченных на нее усилий. Ограненные камни стоят дорого, но чтобы получить материал для их изготовления, необходимо было месяцами добывать и просеивать руду. Да и то шанс, что при огранке камень испортится, оставался очень высоким. Можно было, конечно, заняться другими специальностями, количество которых могло быть поистине бесконечным. Но и тут имелось свое «но»: ни одна из дополнительных специальностей не могла быть выше основной более чем на десять пунктов. Дурацкое ограничение, конечно, но тут уж ничего не поделаешь.

Что еще было плохого – моего Охотника, которого я прокачивал несколько последних лет и в которого вложил достаточно много денег, удалят, так как в Барлионе разрешалось иметь только одного персонажа. После выхода на свободу можно было забрать себе персонажа, за которого играл в заключении, и продолжить им играть далее, но не многие находили в себе силы на это. Морально тяжело. Что касается Охотника, то все заработанные им деньги и вещи будут переданы мне либо после 8 лет махания киркой, когда я выйду из тюрьмы, либо после того, как случится чудо и меня отпустят с рудников в общий игровой мир. Иногда преступников, скорее всего случайно, выпускают с мест добычи ресурсов, и они остаток срока проводят в общей игре, отдавая 30 % заработанных денег в пользу Правительства. В остальном никаких ограничений нет – развивайся, прокачивайся, заводи знакомства. О том, что игрок сидит в тюрьме, говорит только красная повязка на голове, которую не очень любят НПС, дающие различные задания, и которую можно снять только в случае, если заплатишь в казну один миллион золотых. Другими словами – снять ее нельзя.

Ну и вообще самое плохое – Марина так и не появилась. Ни на судебном процессе, ни у меня дома, пока я ожидал результатов расследования. О ней не было ни слуху ни духу. И стоили те восемь лет, что мне дали, такой вот несерьезной девушки? Думаю, что нет.

– Ну что, втекай! – рассмеялся техник, отправляя меня в капсулу. Шутник, блин. В газетах по всему городу меня называли не иначе как «Убийца коллектора». И это было еще самое безобидное прозвище. Главное, чтобы на зоне подобная кличка не приклеилась. Перед глазами сверкнула молния, и я на время потерял сознание.

– Внимание, осуществляется начальный вход в Барлиону через тюремную капсулу ТК3.687ПЗ-13008/ЛТ12. – От холодного металлического голоса, который дублировался бегущей строкой неприятного блеклого цвета, тело покрывалось мурашками, поэтому я сразу пришел в себя. Голос, лишенный всяческих эмоций, заставлял чувствовать себя неуютно. И сделано это было специально: я знал, что голос может быть мягким и дарить спокойствие. – Начальные установки заданы, изменению не подлежат. Пол – мужской. Раса – Человек. Класс – Шаман. Внешность – идентична объекту. Сканирование объекта закончено. Синхронизация физических данных с особенностями выбранной расы выполнена. Физические данные зафиксированы. Начальная локация выбрана. Место заключения – Медный рудник Прика. Цель заключения – добыча Медной руды. Производится генерация персонажа.

Окно первоначальной загрузки. На меня смотрел Я, одетый в полосатую робу с номером 193 753 482. Немало, оказывается, в Барлионе побывало преступников за 15 лет-то. В дополнение к робе прилагались Штаны и Сапоги Заключенного, вся ценность которых заключалась в их полосатой расцветке. Даже сапоги были полосатые, что не могло не вызвать у меня улыбку. Зебра, честное слово. Можно сказать, что одет я был по последнему писку моды. Кирка в руке довершала унылую картину Меня, указывая на то, чем мне предстоит заниматься в ближайшие годы. Хоть кирка не полосатая, и то хорошо.

– Введите имя. Внимание, имя заключенного не может быть составным.

Эх, все-таки порадовал меня техник. Порадовал. Не знаю, почему – из человеколюбия либо еще из каких побуждений, – но он дал мне возможность самостоятельно выбрать имя. Игровое имя в Барлионе было условно уникальным – на одном пространстве можно было встретить триста Заек, сто Кисуль и безумное количество ВсехНагну, но уникальность обеспечивалась составным словом. Например, рядом могли оказаться ВсехНагну Великолепный и ВсехНагну Обаятельный, но двух ВсехНагну Великолепных в Барлионе не было. Только вот у заключенных не имелось возможности сделать себе составное имя, поэтому обычно оно генерировалось автоматически. А раз у меня только что удалили Охотника…

– Махан, – произнес я, всей душой надеясь на то, чтобы имя моего Охотника, которого у меня забрали, уже удалилось из базы и его еще никто не успел взять. Ну нравилось мне играть с этим именем, привык я к нему, несмотря на то что это была всего лишь фамилия. К тому же имя у моего Охотника было односоставным, я выкупил его у одного игрока практически за десять тысяч золотых, и терять такие деньги очень не хотелось.

– Принято. Добро пожаловать в мир Барлионы, Махан. Обучение для пользователей исправительной капсулы недоступно. Вы будете перенаправлены на Медный рудник Прика. Желаем приятной игры.

Сверкнула молния, и мир вокруг меня наполнился красками. Правда, в этих красках почему-то преобладал серый цвет.