Loe raamatut: «Проблема», lehekülg 2

Столько народу, и никто никуда не торопится. Они и не пытаются искать работу. От Тузика к Маке домой направились. Матери не было, зато Бомба нарисовалась.

– О! Какие люди! – вернее, парни.

Счастье само привалило – она засуетилась. Быстро кушать приготовила, а глазки бегают – к кому из них присосаться. Джин, Доля, Мистер Никто, Мося Каблук, да и Тузик тоже – здоровые ребята, мечта для Бомбы. Даже Пике пыталась глазки строить, Дака быстро поставила её на место. Доля в ответ глазами играет, от чего Бомба расцвела. Так, с кого начать? За ночь она скольких угодно может обслужить, и, заметьте, даром! В наш меркантильный век – это редкость. Парни заметно оживились. На ловца и зверь бежит, у каждого сегодня шанс. Бомба в замешательстве – столько парней сразу. Про Маку все забыли. Даке всё равно, Пику без боя не отдаст, тот и не рвётся, тем более к этой Бомбе. У неё же вечный триппер – ей некогда и болеть, и лечиться. Сколько народу она заразила, всё никак не угомонится. Её же надо остановить, пока не поздно, это в её же интересах. За это могут и пинка дать.

Парни в курсе, но их это не смущает. Что-то не верится, чтоб у всех защитный костюмчик имеется. Обстановка накаляется. Кому первой достанется Бомба? Бомбе же это определённо нравится. Не каждый день тебя хотят все сразу – целых пять мужчин.

– Никак не успокоится. В одних и тех же трусах по два месяца ходит. Тьфу, гадость какая! – Мака сестру свою не понимает.

Та саму себя не понимает, руководствуется одними инстинктами или чем-то ещё. Так, кто же первый? Всё же лучше быть первым, чем мараться об чужую сперму.

– Мося! Пойдём, – Бомба сама выбрала.

Каблуку определённо везёт. Уединились в спальне. Всё слышно, это ещё больше накаляет страсти.

– Что ты так долго, эй, Каблук, хватит уже! – Мистер Никто решил идти вторым.

– Почему ты? – Доля тоже красавчик.

– Какая разница.

– Большая.

Из-за этого чуть не подрались.

– Моська, блин, ты задолбал!

– Кончай, давай!

– Ещё чуть-чуть, – счастливчик просит отсрочку.

– Б…, невтерпёж! – Джин тоже рвётся.

– Чего ждать? Сразу хором…

Идею тут же подхватили. Как только Мося кончил, все вместе зашли к Бомбе. Та не против. На этот раз симфония живых была эмоциональнее.

– О!

– А!

– Ещё!

– На!

Бомбе всё мало?

– Вот это баба, это я понимаю, – Мося в восторге.

Он опять зарядился и присоединился к оргии. Весело живём, однако. Но, всему приходит конец. Утро туманное развеяло все иллюзии. Поехали дальше. За целый день ничего особенного не произошло. Это странно или просто непривычно. Чуть позже выяснилось, что у всех один и тот же сюрприз. У всех парней, кроме Пики.

– И у тебя?! – Каблук явно возбуждён.

– Как ты думал? В одну и ту же лунку ныряли.

– Бомба, блин! Что делать?

– Что делать, что делать – ясно дело, лечиться надо.

– Легко сказать. Блин, сколько можно! Я же недавно «постился».

– Сука!

– Убить её мало.

Да, ситуация, ничего не скажешь. Бывает и хуже. «Насморк», слава богу, легко излечим. «Это тоже звонок?» – спросил себя Пика. Почему всегда так? За приятное приходится расплачиваться, это нечестно.

Не мы такие, жизнь такая

И без анализов всё ясно. «Насморк» быстро лечится – и жизнь опять прекрасна. И опять на какой-то хате собрались. Всё как обычно, но им это не надоедает. На этот раз Дака отрубилась. Перед самым забытьем она успела поссориться с Пикой. Это надо было видеть. Слов не жалели – расстались заклятыми врагами. И в любви, и в ненависти (?) они выкладываются по полной. И откуда у них такой темперамент, вроде полюса не поменялись ещё местами, мы по-прежнему на Севере обитаем. Мат, крики, драка – страсти так и кипели. Пика пулей вылетел из хаты. Пока Дака спала, много чего случилось. Но пока она спала, мир всё-таки не перевернулся.

К тому времени я, как миленькая, успела купить доче телефон. Ей надо только свистнуть, или же намекнуть, или вовсе просто подумать, и всё нарисуется. Каждый раз клянусь, что не буду больше покупать этот проклятый телефон, который только служит проводником в их сомнительных делах, но слово дочери для меня закон. Я и ведомая? Правда жизни, ничего не поделаешь.

Утро. Хмуро. Мутно. И телефона нет! Это сразу всех взбодрило.

– Где телефон? – поздно орать. – Зарядник, главное, оставили.

Они же в чужой хате, с бодуна.

– Слушай, наши ночью свалили, – докладывает Кроха.

– И, правда, что.

Нет Тузика, Доли и Джина.

– Мистер Никто под утро ушёл.

– Нет, они ни при чём, – Дака в них уверена.

– Больше никто никуда не уходил.

– Ну и что? Значит, телефон где-то здесь. Признавайтесь быстро, кто взял?

– Не я, – Каблук-то что остался?

– Ну-ка, вывернули все карманы! – Дака в бешенстве.

А когда она в бешенстве, с ней лучше не связываться. С утра шмон, суета да суматоха – что за дела? Телефона нет.

– Значит, кто-то из них взял.

Хатовские ни при чём.

– Да ну на фиг! Они же мои друзья, я не верю.

– Что-то они резко рванули.

– А Мистер Никто вообще подозрительно себя вёл, – Кроха продолжает стучать.

– Тузик? Не может быть. Доля? Я в нём на сто процентов уверена. Джин…

– Он вор и этим всё сказано.

– Вор-то он вор, но он мой братан, он же не мог так со мной поступить.

– Остаётся Мистер Никто. Ты его хорошо знаешь?

– Сколько общаюсь, никак вычислить не могу, что за фрукт.

– То-то.

– Да я его порву! – Дака это может. – И, как назло, Пики нет. Где его носит?

– Вот он я! – солнце её нарисовалось тут же.

– Пика! Как ты вовремя.

– Что?

– Мистер Никто…

На одном дыхании всё выложила. Хорошо, когда есть на кого валить. Какие могут быть обиды, когда такое ЧП, правда, местного масштаба.

– Неужели Никто?

Пике всё равно, кто, лишь бы был объект, противник. Вообще-то, он не так бы среагировал, если бы подумали на Долю или Тузика. Джин не считается, он и так вор. Может, всё-таки он взял?

– Джин не мог так поступить, я не верю, – Дака стоит на своем.

– Ну, тогда Никто, больше некому.

Итак, объявлена охота на Мистера Никто. Был почти друг, стал не мил вдруг. Из друзей в недруги. Легко! Не мы такие, жизнь такая. Скоро все собрались.

– Да вы что? – Доля чист, как стёклышко.

– Я?! Да никогда в жизни! – Джин согласен и на детектор лжи.

Тузик, как всегда, молчит. А вдруг он? Он только улыбается. Нет, Тузик на это не способен. Мистер Никто, как сквозь землю, провалился. Значит, это всё-таки он. Это не звонок, но всё же неприятно, когда друзья вот так предают. Охоту придётся отложить, но тема остаётся. Мистеру Никто надо надолго лечь на дно, хотя, город-то маленький – найдётся, куда денется. Найдут да порвут – такое не прощают.

Вечная загадка

Чёрт с ним, с телефоном, главное, Пика с Дакой помирились. Не всем же быть одноразовыми. Один раз не считается, отряхнулся и пошёл. Раз решился на повтор, могут быть последствия. Зато, если вас налево не тянет, то и «насморк» не грозит. Удобно во всех отношениях.

Мистер Скандал выписался из больницы, пока дома отлёживается. Загипсованный, почти зачарованный. Будет это ему уроком или нет, покажет время. Хотя, вряд ли это его остановит. Молодость, как правило, стирает негатив тут же, и жизнь кажется прекрасной, чуть ли не бесконечной.

Скоро и Энмина выпустили.

– Быстро же тебя отпустили.

Из изгоя в герои – обмыть что ли это дело? Пузо исполосовали, как-то по-портновски зашили – жуть. Он-то с радостью демонстрирует свой боевой шрам.

– Что сказали?

– Жить буду.

– Молоток, братуха! За это грех не выпить.

– Мне пока нельзя.

– Мы не заставляем, нам больше достанется.

Энмин вернулся! Радость-то, какая.

– Долго жить будешь.

– Да уж.

Звонки аннулируются? Пика успокоился, то есть, наоборот, возбудился – на всех (чужих) кидается, ищет повод. Дака его не останавливает, сама не прочь с кем-нибудь подраться. Желательно, один на один. У неё удар врождённый (спасибо моему бывшему придурку). Нос сломать, в глаз дать – запросто. Всё-таки, как они подходят друг к другу, вместе они – бомба.

– Она ничего, – Каблук при этом тупо улыбается.

– Ты это о ком?

– Да всё о ней же. Бомбу вспоминаю.

– Ты шутишь? – Доля сейчас обхохочется.

– Всё при ней. И как она минет делает. Обалдеть!

– Ну, в этом она хороша, да и трахается, дай бог, конечно.

– И что за начинка у неё, что на всех хватает? – недоумевает Джин.

– Да, женщина – это вечная загадка.

Ух, ты, Тузик заговорил.

– Вроде бы всё нараспашку, всем подряд даёт, а всё равно загадочна и недосягаема, – Каблук продолжает восторгаться.

– Ты это, кончай, баб много, на твой век хватит, – Доля беспокоится за друга. – Одного «насморка» тебе мало?

– Так-то оно так, но всё равно хороша!

– Вы это о ком?! – Дака занервничала.

– О Бомбе.

– Да ну вас всех!

О Бомбе и сплетничать не стоит. Каблук просто прикалывается, иначе быть не может. Хоть и расстались они, Дака до сих пор держит его на коротком поводке. Или он у неё в запасных числится? А Бомба – она же общая.

Звонки больше не беспокоят. Жизнь бесконечна, а Пика – пуп земли. Деньги не проблема, девушка у него есть – что ещё надо в почти двадцать лет? Он втюрился. Всерьёз, и ему кажется, что навсегда. Впрочем, так всегда кажется. Дака, хоть и брыкается, тоже неровно дышит. Мир для них одних, этим они и пользуются.

Всё те же игры

– Ты же обещал!

– Что обещал?

– Не пить!

– Да? Я помню, но как-то само собой получилось.

Боже ж ты мой, сколько раз мы клялись не пить, не курить, любить и всё мимо. Но Дака продолжает лечить.

– Раз обещал, ты не должен был пить.

– Ты сама-то?

– Я же ничего не обещала.

– Так поклянись и ты!

– Нет, давай, вместе.

– Точно?

– Зуб даю.

Очередная клятва произнесена. Ой, что будет? Чтоб Пика не пил, Дака паинькой стала – это что-то из области фантастики. Уж не конец ли света скоро? А если любовь? Разве может иллюзия творить чудеса (Ой, уберите меня отсюда! Я тут такое напортачу, как всегда, всё испорчу)? Пусть любят, раз любится, а моё дело излагать всё по порядку.

Глаза-то горят, страсти кипят, но только, когда они ссорятся. А как же щемящая тоска с примесью восторга, бесконечные вздохи, желание постоянно видеть, трогать, ощущать свою любовь? Или время стёрло всё нюансы?

Они любят, по-своему, как-то странно, но любят. Или же им кажется, что это любовь? Ссорятся, тут же мирятся, но не всегда. После очередной ссоры Пика ударил Даку. К тому времени у неё опять был телефон (я же волшебная палочка). После ещё одной ссоры Пика пытался мобильник продать, и это особенно взбесило меня, впрочем, и дочку. Что синяк, пройдёт и забудешь, а вещь не вернёшь. Тут ещё Мистер Никто нарисовался.

– Ты?! – тут же на него переключились. – Где телефон?!

– Какой телефон? – Тот или прикидывается, или у него талант пропадает.

– Ты ещё спрашиваешь?! Мой! – Дака сейчас на него накинется.

– Да вы что, ребята, что на меня-то валите? Меня же менты задержали, сразу же, как я вышел.

– Чего тогда свалил?

– За… б был.

Тогда расклад меняется. У него одного почти алиби, и ещё Пики не было. Кто украл?! Кроха? Она может, но не у Даки же. Столько шума из-за этого телефона. Жили же раньше без него, не жаловались, но против прогресса не попрёшь. Телефон, тот старый, уже не вернёшь, зато с Пикой автоматом помирились. Без конца подкалывают друг друга, дурачатся – целоваться даже некогда. Любовь-игра, жизнь-игра – ой, доиграются…

Толпой все ходят, а по ночам тема находится. Почти всегда. Охотники за телефонами – они сами. Их никто не ловит, наша милиция по мелочам не напрягается. У Пики в прошлом угон и ещё кое-что было.

Уже далеко не лето, а они всё табором ходят. Надо где-то осесть, прийти в себя, и, может быть, чем-то существенным заняться, наконец. Из них один Джин учится, остальные только дурью маются. Мака в школе должна ещё два года отсидеть. Досидит ли она при такой активной жизни?

Временно несчастные

Недолго длилось счастье – влюблённые вновь поссорились. Слово за слово, игра плавно перешла в решающую стадию. Неужели любовь ушла, увяли помидоры? Наконец-то. Двумя временно несчастными стало больше. Пика с Энмином, тот уже наравне со всеми пьёт, Дака с Макой – врозь гуляют, навёрстывают упущенное. Энмин в розыске, не вечно же длится отпуск солдата, но ему наплевать и на армию, и на весь мир. Он неплохой – весёлый, в меру продвинутый, бесшабашный. Такой же, как и все – уже не шпана, но и взрослеть не торопится. К сведению – Пика на время завязал, он не пьёт, он только дышит парами, как говорится. Пора за ум взяться, и вообще, пить плохо, ежу же ясно.

У девчонок тема – телефон у кого-то, типа одолжили, и смылись. Адреналин конкретный, в голове туман, в сердце пусто – где Пика? А тот нутром чует что ли – тут же появился. Место встречи не меняется – тот же кинотеатр «Центральный», где до ночи работает почти легальная «выставка» молодых. Выбирай, не хочу. Тут за день столько всего происходит, и прямо под носом доблестной милиции, что вам и не снилось. Столько «тем», скучать не приходится.

Пика мимо ехал, у него были дела поважнее. Но увидев свою ненаглядную, тут же сошёл с автобуса. В тот день он себя как-то неважно чувствовал, как-то на душе было неспокойно. Говорят, любовь лечит, он на это и понадеялся.

Наши начали тут же выяснять отношения. При зрителях ещё лучше. Даке не хочется идти с Пикой, а тот настаивает. Каждый при своём мнении, самое время поссориться. Чем не повод выпить? Выпили. Легче не стало, проблема не рассосалась. Дочь ещё мне звонит:

– Мам, Пика меня не отпускает.

– Куда?

– Домой.

– Что он хочет?

Я к нему уже прохладно отношусь. Тоже мне жених, телефон хочет свистнуть, кулаки ещё распускает.

– Держит меня в «Централке».

– Скажи ему, что я сейчас туда наряд милиции отправлю.

Это, видимо, подействовало, дочь пошла домой. Наряд уже там был, спрашивается, чего бояться. Пика бы не отпустил Даку (она бы вскоре успокоилась), всё бы обошлось. Или поехал бы он дальше, мало ли на свете дак. Хотя, от судьбы не увернёшься…

Потом началась такая суматоха, что хоть сразу кино снимай. Дака с Макой всю ночь где-то болтались. Приходили, уходили – я пыталась спать. Всё спрашивали – не звонили ли Пика с Энмином? Какие-то проблемы у них, но мне было по барабану – у них всегда проблемы, и всегда почти криминальные. Как они мне надоели. Кран перекрыли, жить не дают – а я ещё ничего или мне это только кажется? Грузят меня, достают – и мне хочется бежать, всё бросить к чёртовой матери. В мои годы у людей обычная рутина, устоявшийся быт, свои текущие проблемы, а у меня кино, реалити-шоу. Но это моя жизнь, куда я денусь.

Я не встревала, и они научились решать свои маленькие (на мой взгляд) проблемы сами. Они только пробуют жить, им многое прощается, а мой криминал боком выйдет. Кто тогда будет их кормить, одевать?

Пришли под утро. Когда уходила на работу, уже спали. Я и представить себе не могла, что случилось в ту злосчастную ночь. Это уже не тема, это кое-что другое…

Лекарство для убийцы

Об этом писали газеты, по телевизору даже показывали, но что было на самом деле, знают только Пика с Энмином. Свидетелей-то нет. Может, и не они убили этих трёх несчастных? Может, бес попутал их. Я пытаюсь оправдать мальчиков, хотя бы для себя, но уже поздно. Должно быть, сегодня суд уже состоялся. Мне тяжело об этом даже думать, но надо – раз начала, иди до конца.

Пика вернулся к Энмину. Дака его кинула, вернее, вот уже несколько дней пытается это сделать. Пусто. Глухо. Душно! Чем заполнить пустоту? Всё равно чем. Надо горе залить пивом, что и следовало доказать. Пика, как ни странно, сегодня при деньгах. Вышли на воздух. Толпа ещё не рассосалась. Трутся, всё чего-то выжидают. Как всё глупо. Бабу снять? Денег нет. Подраться? Повод искать лень. Энмину-то хорошо, он свободен. Любовь – это зло, ещё какое. До Даки всё было по-другому, по крайней мере, не ощущал такую оглушающую пустоту. Без Даки всё бессмысленно. Всё время о ком-то думать, всё какие-то сомнения, подозрения. Как же он устал! Может, пойти к ней домой? Опять лаяться? Пусть остынет. Он тоже не подарок, с ним тоже нелегко. Дака! Чёрт, плакать хочется. Нет, надо что-то сделать! Отвлечься, отойти.

Энмин кого-то встретил.

– Пика!

– Ну?

А, это Мосин знакомый, зек какой-то. Пиво пить? Легко. Куда идти-то? Да тут близко, в двух шагах от «Централки». Какая разница, куда и с кем, лишь бы забыться, хоть как-то заполнить пустоту… Пике опять стало не по себе. Ну, не хочется ему туда, хоть убей! Да куда он денется, автобусы уже не ходят, а ночь длинна, и пустота эта, будь она не ладна.

Конура, но посидеть можно. Какой-то обросший мужик с девкой уже там. Малолетка что с ними делает, непонятно. Какая разница, кому, сколько лет, всё равно с кем пить. Зек-то языкастый, небось, из этих, блатных. Ну и что, что он зек, сидел и всё можно что ли. Ладно, живи пока. А этот русский, не бомж, но довольно потёртый. Девочка вообще никакая. Ну и компания.

– Ты-то что здесь делаешь? Родители, небось, беспокоятся.

– Тебе-то что?

– Мне всё равно, это твоя жизнь. Рано тебе так бичевать.

– Ты кто такой? Не лечи, и так тошно.

Девка больно нервная, это в таком-то возрасте. Как и его Дака…

– Мало тебя лечили, сразу видно.

– Ты что пристал к девчонке? – Зек её пасет что ли.

– И что?

– Не твоя, не лезь.

Ах, ты старый пердун, педофил хренов!

– Она твоя? Скажи, твоя?

– Если даже и не моя, то что?

Началось и, как всегда, из-за бабы. Но нет, Энмин, добрая душа, уводит девку куда-то. И зачем надо было лечить её, поздно уже. Тут не терапия, а скорая помощь требуется. Девка с радостью уходит. С её-то внешностью выбирать не приходится.

Тут и пиво закончилось. Бабки у кого? У Пики, конечно. Так в чём же дело? Можно было всего-навсего попросить. Вежливо. Они же решили по-другому «попросить». Двое на одного? Непорядок. Подумал, что это он делает, но было поздно. Драться, то до конца, до крови. Пика же не дурак, надо защищаться, жизнь-то дорога. Может, Дака только играет им? Или у неё уже кто-то есть? При чём тут это, когда драка в самом разгаре. Тут зек схватил нож. Это уже становится интересно. Двое на одного, да ещё с ножом. У Пики открывается второе дыхание. Какое-то особенное вдохновение, и всё делается само собой. В такие моменты человек почти неуправляем, мозг отдыхает, а организм на пределе. Пара ловких манипуляций и нож у Пики. Сейчас посмотрим, кто кого.

Тут где-то что-то запищало. Блин, как милицейская сирена. Тьфу, ты, о чём это он. Последний звонок? Остановиться? Тогда ему самому конец. Думать некогда, когда на тебя двое бывалых наезжают.

Пика и забыл, что у него нож, а тут кровище. Зека задел? Волосатый никак не угомонится. Тут всё завертелось, будто это и не он.

– На! – удар не хилый.

– Ещё! – Остановите меня.

Игру уже не остановить. Эти никак не угомонятся. Волосатому далеко за сорок. Мог бы с ними не связываться. Нет, он вперёд лезет. Зек, кажется, вообще без тормозов. Тогда, пусть пеняет на себя.

Боже, столько крови. Кто кого, уже не понятно. Думать некогда. Надо думать, надо, но тут Пику замкнуло. Откуда-то появляется парочка. Немая сцена – Энмин молчит, девка глазами хлопает. Ну и молчала бы дальше, коль жизнь дорога. Но она как запищит, хоть уши закрывай. Вот тебе и милицейская сирена. Пищалку надо заткнуть.

– Она же свидетель! – Энмин быстро соображает.

И что? Свидетель чего…

– Двоих замочили… – Энмин и не думает молчать.

Что он несёт? Кто кого замочил?

– Е…

– То-то. Девку надо тоже того…

Девка никак не заткнётся. И когда он успел нож выхватить.

– Ты что? – Пика уже в себя приходит.

– Поздняк метаться. Девку порешим?

Пика не успел ничего сказать, как Энмин ей горло перерезал. Кровью и ещё чем-то жутким пахнет, но не тошнит. В кино же по-другому, всех начинает почему-то рвать. Господи, о чём он думает! Он не хочет ни о чём думать. Тихо как…

– Надо ноги делать… – Энмин с окровавленным ножом.

Тут же бросает его. А отпечатки? Некогда. Да кто их искать станет, свидетелей-то нет. И вообще это им померещилось. Так и до белой горячки недалеко. Дака…

– Что встал? Бежим! – Энмин какой-то бледный.

Тут Пику начинает колотить. Муть да жуть. Нет, это какой-то прикол.

– Давай!

Тут они оба выскочили из бойлерной. Никого. Бегут. Долго и не оглядываясь. Благо, здоровье позволяет. Энмин не отстаёт, а как же шов? Какой, блин, шов, когда…

Значит, это было на самом деле. Он трезвеет. Плохо. Страшно. Не думать! Лучше о Даке подумай.

– Дашуля моя… – он вслух думает?

– Что? Давай, тачку остановим.

– Нет!

У них же кровь. Долго вытираются. Темно, может, не заметят. Если даже заметят, кто в здравом уме пойдёт в свидетели, и мало ли кто в крови. Тут каждую ночь драки да разборки, кровью никого не удивишь.

Машина останавливается. Таксистов кидают, мочат, а они всё равно останавливаются. Кто не рискует, тот деньги не делает.

– Ребята, вам куда?

– В Марху.

– Ну, садитесь.

За городом отсидятся. А потом? Как всегда, потом видно будет. Утра вечера мудренее, но уже же утро. Какое оно, к чёрту, мудрое, скорее мутное. Пике всё хуже и хуже.

– Может, по пути купим выпить? – Как это Энмин догадался.

Ах, да, он же тоже…

– Деньги? – Пика, типа, забыл, что деньги были у него или в самом деле забыл.

Энмин только улыбается. Он успел и деньги прихватить. Где он всему этому научился? Неужели, в армии? Больше же он нигде не был. А он сам где всего нахватался? Два-три года улицы бесследно не прошли. Хорошая школа, ничего не скажешь.

– Куда мы?

– К Тузику.

Тузик всё стерпит, тем более, они не с пустыми руками. Так и случилось. Посидели во дворе, пока мать Тузика не уедет на работу. Ещё купили. На этот раз не пиво, а сразу водку. Единственное средство забыться…

– Ну, вот, собственно и всё.

Энмин всё рассказал? Дурак что ли. Вообще-то, так легче. Говорильня здорово отвлекает. Тузик что скажет – как всегда, молча выслушал. Ну, порешили двоих. Сами нарвались. Девку, правда, жалко, но надо было, что поделаешь. Он так и сказал, или Пика его молчание так растолковал.

Он не отключается. Дака! Надо ей позвонить! Не втягивай её во всё это. Кто это сказал? Неужели, внутренний голос успел шепнуть? Поздно уже – на проводе Дака.

– Ты где был? Мы тут обыскались тебя. Такой косяк у нас, ты даже не представляешь, – Дака не даёт и рта раскрыть.

Боже, как это всё далеко, как будто жизнь раскололась надвое.

– У меня… – Блин, как сказать.

– Подожди, я говорю, у нас косяк.

– У нас тоже.

– Что случилось? – вот и момент настал.

– Тут такое дело, короче, плохо дело.

– Подрались?

– Если бы. Мы людей… порешили.

– Как?

– Молча.

– Шутишь?

– Ничего себе шутка.

– Что тогда?

– Это не телефонный разговор.

– Тогда встретимся, в чём проблема?

– Давай, встретимся. Прямо сейчас!

– Вы где?

– Нигде. Я же говорю, не по телефону. Давай, состыкуемся там… ну, ты знаешь.

– На нашем месте? На…

– Стой!

– Ах, да. Хорошо. Через полчаса будем.

– Давай.

Чуть-чуть полегчало. Как будто, малолетка Дака что-нибудь может исправить. Зачем сваливать на неё такое, с другой стороны, он только ей доверяет. Друзья друзьями, а её он любит. В эту самую минуту ещё больше, сильнее. Это только у него осталось, а тьма вокруг сгущается…

Встретились. И Мака пришла. Корова почти готовый, молча всем подряд улыбается, а Пика на себя не похож. Ни бравады, ничего не осталось от прежнего Пики. Сколько пьют, он никак не опьянеет. Муть, граничащая с жутью, но пока терпимо.

– Давай, ко мне!

И, правда, не время сейчас улицу мерить. Надо осесть, обмозговать. Может, найдётся какой-нибудь выход.

– Я троих убил, ты представляешь?!

– Да ладно, не парься, как-нибудь… – Дака не знает, что сказать.

Как утешить, как отвлечь – лекарство для убийцы ещё не придумали.

– Ты один что ли убил? А я? Это же я прикончил их, добил. – Что это с Энмином?

Нашёл, чем хвастаться.

– Тише ты, люди услышат.

– Пусть боятся! – Энмин так возбуждён, что готов ещё какую-нибудь глупость сморозить.

– Идём к Даке, короче. Там и поговорим.

Отчего-то хочется выговориться. Можно подумать, что с потоком слов вся горечь уйдёт. Как бы ещё хуже не стало.

– Блин, дверь не могу открыть.

Дверь заклинило, как будто нарочно. Сейчас менты приедут…

– Ну, никак же!

Дверь не хочет открываться, да бог с ней. Пика к соседям уже стучится. Сердобольный сосед интеллигентного вида сразу поверил молодым людям и впустил. Пика через балкон перелез в соседний, зашёл в Дакину квартиру и открыл дверь. Хоть какое-то движение, это немного успокоило.

Всё, как обычно. Может, это был всего лишь кошмар, глюки? Бред какой-то – он убийца. У Энмина нервы стальные или после недавнего наркоза они у него на время отказали? Или просто лицо непроницаемое. Сколько его знает, столько удивляется. Друг-то с секретом, получается.

Хотелось выговориться, но слова где-то застряли, комок в горле. Даке такое сказать? Упаси боже. Благо, Мака благодарный слушатель. Выслушала, как миленькая, даже пыталась как-то утешить. Тут он расплакался. Прорвало. Всё сразу. Себя жалко, тех жалко. По какому праву он лишил их жизни? Стоп! А Энмин? В голове всё путается. Что за мазохизм – брать чужую вину на себя…

Энмин без конца пьёт – он уже почти невменяем. Повезло ему. Ни о чём не думать, ничего не чувствовать, никаких тебе переживаний, угрызений совести, если таковое имеется. Но под конец и Пику сморило. В глазах двоится – две Даки, вот здорово.

– Боже, который час? – Впрочем, какая разница.

– Скоро мама с работы придёт, надо сворачивать контору.

– О, Дака! Люби… – тут его заклинило.

У них как-то не принято сюсюкаться. А что мама, и при ней они тут ночевали. Ах да, теперь всё будет по-другому. Он уже не с ними. Тут пришли Мося, Джин и все остальные. Пика уже всем подряд рассказывает, тех это не шокирует. Странно? Время такое, что убийство – это рутина. Опять пили. Затем с Дакой поругались. Значит, это был всего лишь кошмар. У Пики просто имидж такой, где-то внутри, глубоко он совсем другой. Ранимый, робкий, даже стеснительный. Такого Пику никто не знает. Даже матери он не открывался, даже Даке. Она-то не поймёт его – другого – её устраивает Пика-воин, Пика-хулиган или же истинная Дака тоже другая. Как всё сложно. Жаль, что об этом до сих пор не доводилось думать. Он вообще ничего не успел в жизни. Не жизнь, а какая-то провальная репетиция. Одно утешает – он успел полюбить. Уж сейчас-то, перед самим собой можно быть до конца откровенным.

Он чувствует, что земля из-под ног уходит, что скоро ничего этого не будет.

– Да не паникуй ты, всё обойдётся.

Каблук – хороший друг.

– Да пошёл он! – встревает Дака.

Любовь! Вот она твоя любовь. Забыться! Стереть всё! Всем смертям назло, он сегодня должен напиться. До усрачки, до потери пульса. К чёрту всё, в первую очередь, эту несчастную любовь.

Табор вышел на улицу. Там ещё каких-то знакомых встретили, машина нашлась. Пика с Энмином напились, их в машине оставили, и все к нам домой зашли. Ад продолжался долго. Дака переключилась на кого-то из новых. Всю ночь угорали. Никто никого не любит уже? Посреди ночи Энмин пришёл.

– Где все?

– Кто все? – я как бы не в курсе.

– Дака!

– Слушай, можешь сделаешь мне одолжение – замочи, а? – вдруг вырвалось у меня.

Со мной иногда бывает такое. Дочь в курсе, остальных шокирует, но не всегда. Мало ли на свете придурковатых матерей.

– Да вы что? Что вы несёте-то? – при этом ещё улыбается.

Приятный мальчик.

– Мы в машине сидим. Хотим завести её, ложка чайная есть?

– Сейчас…

– Какая, на фиг, ложка? У нас всего-то три ложки. Уйди отсюда, не мешай! – Дака проснулась.

– Что ты так? Пика там сидит.

– Пусть сидит. Уйди, мы спим.

Железная девочка, не то, что я. На том и расстались.

Без движухи нет житухи

Утром я на работу, новые знакомые тоже свалили. Пика с Энмином то к Мосе, то к Даке – уже всем всё рассказали, всё, что было, уже не новость. В конце концов, к нам заявились.

С Дакой вяло поругались. Какая-то странная апатия у Пики. Даже то, что Дака призналась кое в чём, не встряхнуло, как следует. Она ему изменила. Ну и что? Она свободный человек свободной страны. Как говорится, на здоровье. Дака удивилась – что это с ним? Что бы такого придумать, чтобы он проснулся.

– Не лезь, а, и без тебя тошно.

– Не х… себе!

Ля-ля, ля-ля – всё равно вяло, неинтересно. Пика в себя пришёл – всё вспомнил. Надо что-то делать. Без движухи нет житухи.

– Отведите меня в УВД, на…, приду с чистосердечным, облегчу душу.

– Да брось ты, Пика, не лезь раньше времени, – Мося пытается его образумить.

– Не надо к ментам.

– Жить с этим?! Я не могу, как вы не понимаете? – Пика орёт сквозь слёзы.

Энмин в ответ улыбается. Он тоже не в себе, только реакция другая.

– Свидетелей же нет, чего суетиться, – Доля по-своему утешает.

– Себя куда дену? Не могу я так…

Мака такая же, как всегда. Хоть сейчас начнись война, Мака останется Макой. За это её и уважают, а так бы давно трахнули и пинка дали.

– Нет, ребята, мне в милицию надо, – Пику на этом заело.

– Ты это, кончай! – Энмин точно не хочет в ментуру. – Тебе жить надоело?

– Как же я? – опомнилась Дака. – Без тебя…

– Ты? Ты и при мне…

– Ну, так получилось.

– Я ничего не говорю.

– Ну, не психуй.

– Я же говорю, всё нормально.

– Врёшь.

– Чего я вру? Всё хорошо.

– Обними меня.

Разве откажешь. Какое блаженство – рядом её сердечко бьётся.

– Девочка моя…

– Странный ты. Ты так никогда не говорил.

– Придётся сказать, мало ли что может случиться.

– Никуда не ходи, будь со мной, – Дака не отпускает его.

Как он её любит. Как же он без неё? Но муть, пустота всё ещё в нём.

– Тебе хорошо было с ним?

– С кем? А, да так.

– Какая же ты всё-таки сука.

– Тебе же всё равно.

– Значит, не всё равно. Да я…

– Не надо.

– Прости.

Всё так волнами продолжалось до вечера. Если б не пили, ничего бы не случилось. Но они пили. Много. Пока деньги не закончились.

Денег нет, а жаль. Денег нет – это плохо. Что делать? Найти деньги. Телефон! Дакин…

– Только не это! – взревела Дака.

– Что ты мелочишься?

– Я мелочусь? Ты в своём уме?

– Нет, я не в своём уме! Я вообще с катушек слетел. Поняла?

Дака притихла. С кем она спорить собирается? Он же совсем недавно людей замочил. Тормоза-то не работают. И отрубилась. Так удобней.

Я, как дура, стучусь, к себе домой рвусь – не открывают. Кто-то ходит – слышно же. Наверняка, Мака. Звоню её матери. Та незамедлительно приезжает за дочерью, да ещё не одна – с сожителем и другими парнями. Отверткой открывают дверь – Мака там. Дака спит, почти не дышит. Маку грузят, я пытаюсь разбудить свою дочь. Первое, что она сказала:

– Телефон! – что и следовало доказать.

– Украли?

– Пика отобрал.

– Всё, хватит с меня! Сейчас же звоню в милицию.

Странно, но меня никто не остановил. Нет, чтоб самой остановиться, я набираю номер, но тут меня заклинило. Бог с ним, с телефоном. Толку от милиции никакого. Телефон уже продан. А так поймают их, от этого какая выгода. Телефон всё равно не вернуть. На том и остановились. Я, какая хорошая, а? Ведь никто другой не похвалит.