В двух годах от Земли

Свет.

Шум.

Мысль.

Михаил попытался разлепить ресницы, борясь с желанием вновь погрузиться в сон. Где он? Послышались голоса, но он не понимал ни слова. Какой это язык? Точно не русский, и не английский. Михаил попробовал встать, но тут же подступила тошнота, которую едва удалось подавить, а колени уперлись во что-то твердое. Только сейчас он увидел, что ноги его были прикрыты нижней половиной капсулы для сна. А вот верхняя часть ее была откинута, видимо, автоматически, поэтому он и проснулся. Вокруг него сидели, озираясь, в таких же полуоткрытых капсулах еще трое человек. Один из них – молодой худощавый индиец – и был источником шума. Именно он восклицал что-то, обращаясь то ли к Богу, то ли еще к кому-то на неведомом Михаилу языке.

– Где мы? – спросил Михаил. Слова вырвались не на родном русском, на котором он мыслил, а на английском. Причем неосознанно, видимо, мозг среагировал автоматически: все сидящие рядом были разных наций и совершенно не похожи друг на друга, а в таких ситуациях он разговаривал на английском.

 Сидящая рядом молодая азиатка (китаянка? японка?) откинула нижнюю часть своей капсулы и выпрыгнула на пол – блестящую белую металлическую поверхность без единого рисунка или шва. И как ее только не затошнило от такой прыти?

– Это же корабль? – спросила она на английском с легким китайским акцентом, голос звучал неуверенно.

 Михаил огляделся. Девушка была права: они на корабле. На космическом корабле. Это крохотное блестящее металлическое пространство, где едва можно было повернуться, арочный потолок, в котором он мог выпрямиться лишь в паре метров по центру, и абсолютная темнота за крохотными овалами иллюминаторов с отсветами далеких звезд. Оно само напоминало капсулу, только чуть большую, чем те четыре, что стояли впритык друг к другу у одной из стен, совсем близко от компьютерной панели управления. Всего пара метров свободного пространства.

– Корабль, конечно, – ответил темнокожий мужчина из крайней капсулы, выбираясь на пол. Вот его английский звучал идеально, быстрый, гладкий, не чеканный британский – явно американец. В Михаиле проснулось подобие ущемленного самолюбия, и он тоже выбрался из капсулы, едва не задев при этом головой потолок. Справился. Не уронил достоинства (и содержимого желудка) перед коллегами. Ноги опустились на пол, и он остался стоять. Значит, на корабле была включена искусственная гравитация. Поднявшись сам, он подал руку и сидящему рядом индийцу. Судя по тому, как тот, выбравшись, облокотился о капсулу, ему тоже было нехорошо.

– Видимо, мы были в пути и спали, – произнес Михаил. – Кто-нибудь знает, в чем состоит наша задача? Где мы сейчас и куда движемся?

 Он обвел взглядом коллег (или кто они были), но ответом была тишина.

– Приветствую вас на корабле «S.O.P.»! – раздался вдруг женский голос, идущий будто бы из ниоткуда. Как и все, Михаил начал озираться, но мозг снова быстро обработал информацию: это голосовой помощник, одна из моделей искусственного интеллекта, видимо, призванная запрограммированная сопровождать их в пути. Он оказался прав.

– Меня зовут Энн, я ваш помощник в этом путешествии. Согласно моим данным, вы сейчас можете испытывать физиологический дискомфорт и в вашей памяти вероятны провалы. Поэтому я расскажу вам о нашей миссии и отвечу на возникшие вопросы.

 Михаил неосознанно кивнул, будто подтверждая правильность слов машины, и только потом понял глупость данного жеста – он же не человека слушает.

Энн продолжила, одновременно запустив на экране презентацию.

– Наш корабль «S.O.P.», что расшифровывается как «Спасти нашу планету», стартовал с поверхности планеты Земля в 2136 году. Корабль создан по уникальной технологии, позволяющей достигать скорости, близкой к половине скорости света. За последние пять лет мы преодолели расстояние более чем в два световых года, чего не удавалось прежде ни одному космическому кораблю. Сейчас наша скорость снижена до десяти тысяч километров в секунду, и она продолжает уменьшаться, поскольку мы приближаемся к цели нашего путешествия – планете Платон-246.

После картинок и анимации, изображавшей корабль и маршрут полета, на экране появилась фотография планеты, напоминающей Землю, обработанную в желто-коричневом фильтре.

– Платон-246, – продолжил голос ИИ, – была обнаружена учеными в 2086 году. Ее индекс подобия Земле составляет 0,98, что является самым высоким показателем из когда-либо обнаруженных экзопланет. Тогда же, в 2086 году Международный совет по космическим исследованиям принял решение создать летательный аппарат, способный преодолеть расстояние до этой планеты в максимально короткие сроки. Благодаря уникальной разработке компании «Заслон», Совету удалось построить корабль, двигающийся со скоростью сто пятьдесят тысяч километров в секунду. Для осуществления миссии были отобраны пять космонавтов.

– Пять? – перебил Энн Михаил, оглядываясь.

– Похоже, один еще не проснулся, – американец указал рукой на закрытую капсулу, стоящую с краю. Михаил только сейчас обратил на нее внимание. Она находилась чуть поодаль и была расположена не в ряд с остальными, а сбоку, непосредственно прилегая к корпусу корабля возле панели управления. Капсула отличалась внешне от остальных, и ее легко можно было принять за выступ то ли для сидения, то ли для хранения чего-то.

– Энн, почему одна капсула закрыта? – спросил индиец.

Голос ИИ замолк на секунду, будто обдумывая ответ на вопрос.

– В мою задачу входило автоматически открыть ваши капсулы, когда расстояние до Платона-246 будет составлять пять астрономических единиц и наша скорость будет снижена так, что нагрузка на ваши организмы будет совместимой с жизнью. Я подала сигнал на все капсулы об открытии автоматического замка. Но от одной ответного сигнала не поступило.

Михаил быстро подошел к капсуле. Белая гладкая металлическая поверхность, разделенная посередине небольшой бороздкой, не имела с внешней стороны никакого подобия кнопки или рычага. Он попробовал приподнять крышку вручную, но она не сдвинулась ни на миллиметр.

– Энн, как открыть капсулу снаружи? – спросил Михаил, параллельно оглядываясь в поисках какого-то предмета, типа лома. Хотя, откуда ему взяться на космическом корабле?

– Замок электронный, работает по сигналу компьютера, – ответил голос. – У меня нет информации, как открыть его снаружи.

Михаил переглянулся с коллегами. Пугающий холодок пробежал по телу, хотя температура на корабле и была вполне комфортной. В капсуле сейчас должен находиться их коллега, но жив ли он?

Молодой индиец, до той поры тихо стоявший поодаль и испуганно наблюдавший за происходящим, вдруг наклонился к капсуле и начал что-то шептать, одновременно постукивая ладонью по крышке в разных местах.

– Ты нас слышишь? – громко спросил он. – Стукни в ответ, если да.

Никакого ответа, что неудивительно. Капсулы явно не предназначены для общения изнутри.

– Энн, ты можешь еще раз подать сигнал? – спросил индиец.

– Сигнал на открытие был передан, – ответила Энн. – У меня введен статус, что электронный замок открыт.

– Надо ломать, – произнес Михаил. – Видимо, какой-то сбой. Мы же находились в капсулах для глубокого сна?

– Совершенно верно, – подтвердил ИИ. – Вы провели в них последние пять земных лет с целью экономии ресурсов. Необходимые для поддержания жизни вещества поступали в ваш организм внутривенно.

Михаил тут же посмотрел на свою руку. На плече, чуть ниже короткого рукава черной футболки (такие были на всех членах команды) под кожей выделялась порт-система, специальное устройство, куда иголкой легко можно было ввести энергетический коктейль.

– Энн, что будет, если мы сломаем капсулу? – спросил американец.

– Она станет непригодной для обратного полета, – монотонно произнес голос помощника.

– А у нас запланирован обратный полет? – удивленно произнесла китаянка.

– В случае полного провала миссии и отсутствия возможности построения колонии на Платоне-246 у «S.O.P.» есть достаточный объем резервного топлива для обратного полета. Однако такой вариант развития событий не является приоритетным.

– Энн, а какой вариант приоритетный? – спросил американец.

– Миссия команды «S.O.P.» заключается в подготовке колонии на планете Платон-246 для возможного переселения туда землян.

– Колонии? – спросил Михаил. – А что у нас есть для построения этой колонии?

– В грузовом отсеке корабля «S.O.P.» содержатся семена многих растений и запасы энергетического коктейля, необходимые для жизнедеятельности команды на срок до появления первого урожая. Есть десять роботов, приспособленных как для выполнения задач с тяжелой физической нагрузкой, так и для операций, требующих высокой степени точности и координации. Есть компактные установки для выработки электричества за счет энергии солнца и ветра. Также имеется ряд ручных инструментов для строительства и обработки земли на случай сложностей с производством электричества. Кроме того, если первые этапы колонизации пройдут успешно, мы везем запас эмбрионов и 4 искусственные матки для вынашивания младенцев, которые могли бы стать первым населением новой планеты.

– Ого, а мы типа должны стать воспитателями в этом детском саду? – не удержался Михаил.

– Ваша задача – организовать колонию, – повторился ИИ. – И испытать на себе возможность жизни на планете Платон-246.

– Энн, – спросил Михаил. – А нам известно, что там, на Платоне?

– На Платоне есть атмосфера, по прогнозу с вероятностью 83% она содержит кислород в необходимом для жизнедеятельности земных организмов объеме. Также, согласно прогнозам аналитиков Совета, там должна быть вода, а, соответственно, возможности для жизни.

– Но это все прогнозы? Никаких достоверных сведений о том, что происходит на Платоне, нет? – чуть испуганно произнесла китаянка.

– Снимки телескопов подтверждают наличие атмосферы и океанов, заполненных жидкостью. Однако состав их неизвестен. Корабль «S.O.P.» – первая попытка жителей Земли достичь Платона. На подготовку этой миссии были брошены ресурсы всех крупных космических держав.

«Вот поэтому у нас и команда такая разношерстная. Каждая из этих держав не могла допустить, чтобы обошлись без ее представителя», – подумал Михаил.

– А если не получится, какие есть другие варианты у землян? – спросила китаянка.

– По прогнозам Совета за одиннадцать лет, что занимает полет до Платона-246 и обратно, количество ресурсов на Земле может значительно сократиться. И колонизация Платона пока рассматривается как наиболее перспективный путь сохранения цивилизации.

Космонавты вновь переглянулись.

– То есть, – в голосе китаянки мелькнули испуганные нотки, – если мы не справимся с задачей, человечество ждет вымирание?

– Да, вероятность этого прогноза порядка 80% на ближайшие триста лет и порядка 99% на ближайшие семьсот, – ответила Энн.

– Значит, обратный путь нам все равно не грозит, – решительно ответил Михаил и со всей силы надавил на капсулу, металлопластик не поддавался. – Надо попробовать как-то вытащить нашего пятого и разобраться, что с ним случилось. Ну что, ломаем? – спросил он коллег.

Индиец и американец кивнули, китаянка же лишь молча посмотрела на мужчин.

– Энн, – обратился Михаил к ИИ, – ты сказала, что у нас в грузовом отсеке есть ручные инструменты, там же может быть что-то наподобие лома?

***

Грузовой отсек был явно не приспособлен не только для перемещения в нем, но даже и для нормального открытия изнутри. Он был частью спускаемого модуля, на котором команде предстояло улететь с орбиты (оставив на ней основной модуль для межпланетных полетов) на Платон. Благо хоть экстренный доступ к отсеку имелся. Корабль был сделан максимально компактным, поскольку любое увеличение размера приводило бы к уменьшению стартовой скорости при взлете с Земли, а это было критично в таком длинном полете. Михаил с Канавом (так звали индийца) стояли в узком коротком коридоре, соединявшем часть корабля, предназначенную для межпланетного перелета, с грузовым отсеком. Повернуться там было совершенно негде. Дверь отсека отъехала в сторону, открыв взору космонавтов плотные ряды металлических ящиков, стоявших без малейшего промежутка. Михаил выгрузил схему их расположения на автономный планшет, чтобы легче было ориентироваться. На счастье, строительные инструменты оказались всего лишь во втором ряду. Придется играть в пятнашки – была у него такая головоломка в детстве на часах. Переставляешь цифры, чтобы расположить их в нужном порядке, когда у тебя для маневра всего одна свободная клетка.

– Ты помнишь хоть что-то из года перед отлетом? – спросил Михаил Канава, пока они вытаскивали тяжелые ящики и пытались уместить их рядом с собой в коридоре так, чтобы добраться до нужного.

– Если ты про миссию, то нет, – спокойно ответил индиец.

– А что помнишь?

– Детство, родителей, как в школу ходил, как жениться собирался…

– Женился?

Канав грустно покачал головой:

– Кажется, нет. Не знаю… Помню тренировки какие-то, много: бег, плавание, скалолазание. И лекции – по физике, химии, еще чему-то. Но все довольно обрывочно.

Михаил кивнул:

– Вот и у меня так же. Почему-то именно последние воспоминания никак не возвращаются. Помню, как космический корабль устроен, но не помню, как мы на него садились, и зачем. Да, тренировки тоже были. Будто готовился к отбору на миссию. А еще детство помню, почему-то особенно явно. Как к бабушке в агрогород ездил, молоко козье пил. Коров уже тогда запрещено было держать. Хотя сейчас и коз нет, а в магазинах только аналоги из сои с химией…

От воспоминаний стало как-то особенно грустно и одиноко.

– Энн, а известно, что там сейчас на Земле? – спросил он вдруг. – Когда был последний сигнал от них?

ИИ не ответил. Михаил оглянулся: в грузовом отсеке не было ни камер, ни передатчиков.

– Видимо Энн здесь не работает, – вздохнул он. В легкие поступил воздух с минимально достаточным содержанием кислорода, как всегда бывает на космических кораблях. Ладно, потом спросит. Но внутри защемило. Неужели он больше никогда не увидит Землю? Не подышит лесным воздухом?

– Ты понимаешь, что там, на Платоне, может ничего и не быть? – спросил вдруг Канав, почти шепотом, будто боясь, что его услышит искусственный интеллект или кто-то из коллег.

– Думаю, нас об этом предупреждали, когда мы подписались на миссию, – ответил Михаил.

– Или не предупреждали, – все так же тихо произнес Канав. – Может, поэтому мы и не помним, как сюда попали?

Михаил вздрогнул. Да, в этой мысли было здравое зерно. Может, действительно, никто их и не спрашивал? Готовили к обычному запуску в космос, а потом бац – ввели что-то и поместили в капсулу для сна, чтобы они ничего не помнили. В последние годы была очень популярна у психотерапевтов технология стирания неприятных воспоминаний. Специальные вещества блокировали отдельные клетки мозга, в которых хранилась информация о травме. Такими пользовался его отец, когда мать умерла. А вот он не стал, хотел сохранить воспоминания обо всем, что с ней было, даже когда болезни совсем ее измучили… Если им ввели такое, то надежды на самостоятельное восстановление в ближайшие несколько лет нет, хоть ИИ и пытается объяснить провалы адаптацией после долгого перелета.