Loe raamatut: «Люди, которые всегда»

За твоей занавеской

 за семью печатями, за восьмью планетами,

 где-то в неизвестности, где черным-черно

 на ладонях вечности яркими кометами

 параллели-линии.  не предрешено

 ожидать и плавиться, захлебнуться нежностью,

 проскользнуть тихонечко, заглянуть в окно,

 сесть на подоконнике. встречи-неизбежности

 убаюкать ласково. большее дано:

невесомым перышком над твоими крышами,

 где следы из звёздочек. подождать рассвет

 с тающими бликами исчезать неслышимо

 строчки-мимолетности на стекле «привет :)»

В капюшоне

 мне бы в твоем надвинутом в дождь капюшоне

 жить и писать стихи, напевать на ушко,

 тихо дышать в затылок, согреть ладони,

 чтобы обнять за шею. тебе не душно?

 я бы стада мурашек пасла на коже,

 что от прохлады, книг, от картин и песен.

 став невидимкой, я слишком не потревожу,

 ты не заметишь, а мне капюшон не тесен.

Быть в моменте

 твои полутени,

 мои полутоны

 и хитросплетенья:

 венеры, плутоны,

 галактики. вечность

 почти что возможна,

 и, если не встречность,

 то тайно, подкожно,

 восторгом мгновений,

 бесценностью кладов

 мои сновиденья,

 твои звездопады.

la comedia e finita

 «…Оркестр чужо смотрел, как

выплакивалась скрипка

 без слов,

без такта…» В. Маяковский

 горну душно, скрипке нервно -

 не находка для поэта:

 слишком просто, слишком верно

 расшифровано. допето.

 улетай, окно открыто,

 обещай нечасто сниться…

 la comedia e finita:

 ты журавль, я синица.

 «…Месяц умер, синеет в окошко рассвет.

Ах ты, ночь. Что ты, ночь, наковеркала?

Я в цилиндре стою. Никого со мной нет.

Я один… И разбитое зеркало…» С. Есенин

Мимолетности