Loe raamatut: «Реальная жизнь»

1
ЧУВЫРЛА

Июль, 1994 года

– Смотри-ка: Чувырла пожаловала! – хихикнула рыжеволосая Вика Миронова, ткнув локтем свою соседку по столу, и обернулась к другим подружкам, сидевшим чуть поодаль: – Девки, как вам причёска этой боле́зной? Последний писк моды: взрыв на макаронной фабрике!

Стайка девчонок как по приказу тут же воззрилась на невысокую худенькую девочку, вошедшую в столовую, чьи кудрявые волосы были наспех собраны в неаккуратный пучок, и разразилась громким хохотом. Мальчишки отвлеклись от своих тарелок, обернулись на смех и тоже принялись гоготать, хоть и не понимали причину веселья. Ну, раз все смеются, значит, там что-то забавное, верно? Негоже отбиваться от коллектива!

Девочка замерла на пороге, испуганно втянула голову в плечи и опустила взгляд. Она бы непременно убежала из столовой в своё укромное местечко в лесу, но очень сильно хотелось есть: вчерашним вечером её и так оставили без ужина, заперев в мужском туалете. Но как сесть за стол, когда над тобой все смеются? И где гарантия, что Вика или кто-то из её «шестёрок» снова не макнёт тебя лицом в тарелку с супом?

– Ну-ка цыц! – раздался трубный голос Клавдии, местной поварихи. Она вышла из кухни – тучная, грозная – и, уперев кулаки в круглые бока, окинула тяжёлым взглядом вмиг притихших подростков.

– Разгалделись как чайки! Опять над Лизонькой издеваетесь?

Женщина вразвалку приблизилась к девочке, приобняла её одной рукой за плечи и подвела к единственно свободному столу.

– Садись, – велела Клавдия, – принесу тебе еду.

Повариха обернулась к остальным ребятам, погрозила им пальцем и отправилась за обедом для Лизы. Вика с подружками злобно сверлили девочку взглядами, но пикнуть что-либо побоялись: за Клавой не заржавеет настучать на них вожатым, а те могут вечером без дискотеки оставить или на речку не пустить. Лишаться развлечений никому не хотелось. Однако это вовсе не означало, что Лизоньку Белову оставили в покое…

***

– Ну что, Чувырла? Будем сейчас эксперимент проводить! – ехидно рассмеялась Вика своей жертве в лицо, которую крепко держали верные слуги: Сидоров Паша и рослая Арина Лепницкая.

– Какой эксперимент? – прошептала Лиза, даже не пытаясь вырваться из цепких рук арестантов – по опыту уже знала, что это бесполезно.

– Правда ли, что лягушки от поцелуя превращаются в прекрасных принцев.

Ребятня дружно захохотала.

– Чего? – ошарашенно захлопала глазами бедная девочка.

– Крот, тащи лягуху! – велела Вика.

Крот – он же Владик Кротов – с широченной улыбкой от уха до уха в предвкушении представления, вытащил из кустов заранее припасённую банку с томившейся в ней лягушкой: толстенькой, пучеглазой.

– Доставай, – отдала новую команду рыжая.

Крот, конечно же, послушался, однако улыбку сменило брезгливо-недовольное выражение лица. Лягушка спокойно отреагировала на своё переселение из банки в ладони мальчика и даже не попыталась удрать. В отличие от Лизы, которая вдруг начала брыкаться.

– Я не хочу целовать лягушку! – вскрикнула несчастная девчонка. Вика с нарочито сочувствующим видом развела руками:

– Нет слова «не хочу», есть слово «надо».

– Мы ведь должны узнать: миф это или правда. Неужели ты не хочешь помочь товарищам? – вторила своей королеве её верная подружка Оля Тихомирова.

Ребята снова мерзко захихикали.

– Целуй давай! Тебе кроме как с лягушками это больше ни с кем не светит! – выкрикнула Саша Иванова, вызвав своей фразой новый взрыв хохота:

Влад сунул лягушку прямо Лизе под нос, а Паша с Ариной крепче вцепились в руки и плечи девочки. Однако та упорно отворачивалась от склизкого земноводного.

– Чего вы ко мне привязались? Что я вам сделала? – едва не рыдала Лизонька, дёргаясь из стороны в сторону, а Крот всё подсовывал и подсовывал к губам девочки противную лягушку. Её липкая кожица несколько раз коснулась щеки Лизы, оставляя после себя неприятный влажный след.

– Просто ты – Чувырла, и этим всё сказано, – высокомерно ответила Вика.

– Все претензии своим мамке с папкой предъявляй! – гаркнул Лёнька Соболев.

– У неё нет мамы, – подала голос молчавшая до этого Аня Васильева и робко добавила: – Ребят, мне кажется, это уже перебор. Отпустите её, а?

Вика обернулась к подружке и, злобно прищурившись, процедила:

– А лягушку кто целовать будет? Ты? Тогда давай – вперёд и с песней! Крот, подь сюды!

Аня быстро замотала головой и отступила на шаг, всем своим видом показывая, что не желает занять место Лизы.

– Не хочешь? Ну, тогда стой в сторонке и не вякай, благодетельница, – фыркнула Вика и вновь повернулась к жертве: – Я не поняла, долго нам ещё ждать? Пашка! Руку ей заломай – поцелует как миленькая, ещё добавки попросит!

Но не успел Сидоров ничего сделать, Лиза каким-то чудом смогла выскользнуть из его и Аринкиных лап и бросилась бежать прочь, не разбирая дороги. Ошеломлённые таким неожиданным поворотом ребята замерли, молча глядя вслед мелькающему между деревьев бело-голубому платьицу девочки.

– Чё встали, рты раззявили? – взвизгнула Вика. – Догоните её! Живо!

Пашка и Лёня поспешили за беглянкой, а Крот засуетился с лягушкой – та тоже решила проявить характер и отказывалась залезать обратно в банку. Девчонки замерли в стороне, ехидно хихикая и потирая руки в ожидании продолжения шоу.

А Лиза летела куда глаза глядят, не останавливаясь ни на секунду. Она продиралась сквозь кусты, до крови царапая кожу хлёсткими веточками, лихо перепрыгивала через кочки и ямы, не обращала внимания на крапиву, жгущую открытые ноги, отмахивалась от паутины и насекомых…

«Вот что? Что я им сделала? Почему они на меня ополчились? Эх, папа-папочка, зачем ты отправил меня в этот лагерь? Я же не хотела! Как чувствовала!.. А ещё почти две недели терпеть до конца смены…» – метались мысли в голове девочки, вызывая непрошеные слёзы.

Ноги вынесли Лизу к реке, и несчастная беглянка наверняка бы сиганула в воду, чтобы скрыться от преследователей на другом берегу, но носок туфли предательски зацепился за какую-то корягу. Девочка не удержала равновесия и рухнула на песок, больно прочертив по нему коленями. Однако стоило Лизоньке подняться, как её тут же вновь сбили с ног.

– Попалась, Чувырла! – победно воскликнул Пашка, едва ли не всем весом навалившись на худенькую девчонку.

– Отстаньте от меня! Отпустите!

– Эээ, неее! Сначала лягушку поцелуешь, а потом отпустим, – хохотнул Лёня. Он помог другу поднять брыкающуюся Лизу с земли и уже собирался заломить той руку, – чтоб не сопротивлялась – но его остановил звонкий возмущённый оклик:

– Вы что творите, засранцы?

Мальчишки обернулись на голос. В паре метров от них стояла невысокая девушка по виду года на два или три старше. Незнакомка была босиком, завёрнута в полотенце, а с её длинных чёрных волос стекала вода.

– Тебе какое дело? – огрызнулся Лёнька. – Иди, куда шла!

– Девочку отпусти, – процедила брюнетка.

– А то чё? – дерзко вклинился в разговор Сидоров.

– А то вот чё!

Девушка подхватила с земли увесистую корягу и, замахнувшись, быстрым шагом направилась в сторону мальчишек. Её взгляд метал молнии – даже Лиза боязливо зажмурилась.

– Чокнутая, что ли? – испугались и Лёня с Пашкой.

– Да! Валите отсюда! – выкрикнула брюнетка и, находясь уже в паре метров от Соболева, резким движением разрезала корягой воздух перед собой, всем своим видом показывая: в следующий раз удар будет нанесён прицельно. Мальцы шуганулись назад, отпустили Лизоньку. Та кулем рухнула на песок.

– Пойдём. Слышь?.. – буркнул Паша, стараясь держать ровный тон. – Нафиг с этой больной связываться.

– Ещё увидимся, Чувырла! – процедил сквозь зубы Лёня, вслед за другом направляясь обратно в сторону леса.

Брюнетка подхватила с земли камень и швырнула его в Соболева. Камень попал в плечо: не больно, но крайне неприятно.

– Придурочная! – огрызнулся Лёнька, но возвращаться и связываться с этой странной девчонкой побоялся.

– Поговори мне тут ещё! Свалили! Быстро! – рявкнула она в ответ.

Отбросив корягу, брюнетка поправила сползающее полотенце и протянула руку свернувшейся в клубок Лизоньке. С небольшой опаской девочка протянула руку в ответ.

– Чего они к тебе привязались? – миролюбивым тоном поинтересовалась добрая самаритянка, пока Лиза отряхивала платье.

– Не знаю, – пожала плечами девочка. – Просто я им не нравлюсь.

– Часто обижают?

– Сто раз на дню. Вчера в унитаз головой макали, сегодня лягушку заставляли целовать… – Лизонька испытала острое желание кому-нибудь пожаловаться.

– Дебилы, – скривилась девушка. – И ты тоже хороша! Почему не сопротивляешься? Треснула бы пару раз по носу или по зубам, и всё!

– Так их много, а я одна…

– Много – это сколько?

– Человек семь. Но вообще это Вика первая начала надо мной смеяться и других подначивать.

– Так там ещё и девчонки есть?

– Ага…

– А чего вожатым не говоришь об этом?

– Говорила. Но они верят не мне, а ребятам: будто бы я всё про них сочиняю и не умею дружить.

– Совсем вожаки малышню распустили! – Миловидное личико брюнетки вновь помрачнело. – А ну-ка, пойдём разбираться!

Девушка решительным шагом направилась в сторону лагеря, подхватив по дороге сумку с вещами и шлёпанцы, а Лиза безропотно засеменила следом за ней, толком не понимая, каким образом они будут разбираться с вожатыми.

– А как вас зовут? – спросила девочка свою неожиданную спасительницу.

– Карина. А тебя?

– Лиза.

Брюнетка на мгновение обернулась и весело подмигнула спутнице.

– Не переживай, Лизо́к, больше тебя не будут обижать. Но отпор давать всё-таки научись. И никого не бойся. Хорошо?

Девочка молча кивнула в знак согласия.

***

Директриса лагеря – строгая, но справедливая Елена Максимовна – внимательно выслушала рассказ обеих девочек и заверила их, что все виновные будут наказаны, в том числе и вожатые, недосмотревшие за своими подопечными.

– Лизочка, если ребята снова начнут издеваться – прямиком иди ко мне, – сказала женщина, добавив в свой низкий, хрипловатый от частого курения голос нотки тепла.

– А можно отправить меня домой? – робко переминаясь с ноги на ногу, спросила Лиза.

Елена Максимовна задумчиво постучала карандашом по столу. Отец Беловой явно заинтересуется причиной нежелания Лизоньки оставаться в лагере и, вполне возможно, накатает жалобу куда надо о том, что за детьми нет должного присмотра, раз они находят время для издевательств над его дочерью. Конечно, выговор получит весь персонал, но больше всего по шапке прилетит кому? Правильно, директору. Ещё и репутация лагеря пострадает, а у них и так в этом году подростков вдвое меньше, чем было прошлым летом…

– Тебе совсем у нас не нравится? – уточнила Елена Максимовна, откладывая карандаш в сторону. – Игры, конкурсы, дискотека, свежий воздух?

– Я не участвую в играх и на дискотеки не хожу.

– Вот и зря! Как же найти себе друзей, коль постоянно сидеть в уголке?

– Но со мной никто не хочет дружить!

– Я поговорю с ребятами и обещаю, что вы сможете подружиться. Вот, например, Катя Чижикова. Она обижала тебя?

– Нет.

– А Валя Костюкова?

– Нет…

– Ну вот видишь: есть у вас в группе хорошие девочки!

– И всё равно я хочу домой, – упрямо мотнула головой Лизонька. – Не станет со мной ни Валя, ни Катя дружить. Вика им не позволит.

– Елена Максимовна, чего ребёнка мучить? – вклинилась в диалог Карина. – Пусть и правда едет домой, раз ей здесь некомфортно.

– Ладно, Лиза, – тяжело вздохнула директриса и потянулась к стоящему на углу стола телефону, – сейчас позвоню твоему папе.

Набрав номер, женщина дождалась ответа, представилась и, коротко обрисовав ситуацию, – без лишних подробностей, порочащих имидж лагеря – передала трубку Лизоньке.

– Солнышко, что случилось? – обеспокоенно спросил отец, услышав тихий голос дочери.

– Ничего, я просто хочу домой. Здесь со мной никто не дружит, – уклончиво ответила Лиза, поймав внимательный взгляд Елены Максимовны: поняла, что лучше не упоминать сейчас о реальном положении дел.

– Неужели? А почему?

– Не знаю, папа, так вышло. Ну что, ты заберёшь меня?

Отец слегка замешкался.

– Милая, я не смогу тебя забрать сегодня или завтра, – произнёс он виноватым тоном после небольшой паузы. – Я не дома.

– А где?

– Уехал.

– Куда?

– В Сочи.

– На море? Без меня? – расстроилась Лиза.

– Доченька, я поехал туда по делам. Взять тебя с собой мне не разрешили бы, – поторопился объяснить отец.

– Потерпи ещё пять-шесть деньков, ладно? Как только вернусь в город – первым делом приеду за тобой, если ты сама не передумаешь остаться в лагере до конца месяца.

– Точно не передумаю!

– Мало ли… Солнышко, мне пора бежать, правда. У тебя в целом всё в порядке? Успела уже загореть?

– Не успела.

– Надо успеть! Значит, слушай мой наказ: чтобы из лагеря я забирал тебя коричневую как шоколадку. А с меня – подарочек. Договорились?

– Договорились, – эхом откликнулась девочка. – Пока, пап. Хорошего отдыха.

Положив трубку, Лиза произнесла:

– Остаюсь здесь ещё на несколько дней.

– Я уверена, что за это время ты подружишься с ребятами и ещё на вторую смену попросишься остаться, – ободряюще улыбнулась ей директриса. Лизонька оставила эту реплику без ответа.

Когда они с Кариной вышли на улицу, девочка с тоской посмотрела на корпус, в котором проживала их группа. Идти ей туда не хотелось: наверняка Вика рвёт и мечет, что её подданные упустили Чувырлу, и уже принесла банку с лягушкой в девичью спальню. Так просто Миронова от своей цели не отступит!

– Эй, не вешай нос! – Карина легонько потрепала Лизу по плечу. – Ленка хорошая тётка, в обиду тебя не даст.

– Но она же не будет следить за Викой и остальными целый день. Лягу спать, а они мне снова червяков в кровать подкинут или вещи испортят.

– Ты можешь позвать меня. Пистонов им вставлю – станут как шёлковые, – рассмеялась Карина и махнула рукой в сторону дальнего корпуса для старшей группы: – Я там живу.

– Ты правда придёшь, чтобы заступиться за меня? – недоверчиво переспросила Лиза.

– Правда, – тепло улыбнулась ей новая знакомая, заставив бедняжку немного воспрянуть духом.

Чем директриса пригрозила Мироновой и её свите, Лизонька так и не узнала, но обидчики значительно притихли. Ребята продолжали посмеиваться над девочкой, – могли напугать её, выпрыгнув из-за угла, или поставить подножку – однако откровенно издеваться над Чувырлой, как это было раньше, почему-то не смели. Тем не менее, Лиза всё равно продолжала боязливо оглядываться по сторонам, выходя из корпуса на улицу, не принимала участие в играх и не могла спокойно спать, вздрагивая от каждого звука и шороха: чудилось, что Вика с подружками крадутся к её кровати, чтобы снова подкинуть под одеяло каких-нибудь жучков или оставить на подушке ириску, которая к утру намертво запутается в непослушных Лизиных волосах. Душу девочки грела лишь мысль о скором возвращении домой. А вот свою спасительницу Карину она так больше и не встречала. Может, закончилась её смена?..

Двадцать второго июля за Лизонькой должен был приехать папа. Оставалось продержаться всего день…

***

– Ну что, товарищи, Чувырла-то наша завтра сваливает. Я считаю, мы должны отомстить за полученный от Ленки выговор: устроим ей королевскую ночь на прощание! – заявила Миронова, собрав в сторонке за корпусом своих друзей.

– Это как? – непонимающе насупилась Саша Иванова.

– Пастой зубной обмазать? – предположил Крот.

– Детский сад! – пренебрежительно закатила глаза Вика. – Есть идея получше, прикольнее.

– Говори уже, не томи! Что ты придумала? – с горящими глазами от предвкушения новой проказы поторопила подругу Оля.

– Кааароче, – Вика обвела всех хитрым взглядом, специально сделав паузу для интриги, – Я заметила, что Чувырла спит, запихнув обе руки под подушку. Поэтому сегодня мы подложим ей туда подарочек.

– Какой?

– Свежее и, желательно, кровяное мясо! – Миронова торжествующе захохотала, и верная свита тут же подхватила её смех. – Прикиньте, как она заорёт?

– Наверняка ещё и обоссытся от страха. Вот умора будет! – добавила новую порцию смеха Арина.

– Погодите, а где мы мясо возьмём? – почесал затылок Паша.

– У Клавки в холодильнике наверняка есть запасы. Варит же она из кого-то свой отвратительный суп, – поморщилась Вика. – Значит так: парни крадут мясо, а мы с девчонками отвлекаем Клаву и следим, чтобы вас не засекли.

– Я и один справлюсь, – горделиво выпятил грудь Лёня, пытаясь порисоваться перед Мироновой, которая ему безумно нравилась с первой их встречи. – Могу даже сгонять до деревни и курицу украсть. Сверну ей башку, ощипаю и подложим этой лохушке в кровать.

Однако Вика отмахнулась от его предложения.

– Ой, молчи уж. Ты Чувырлу-то поймать не смог, а курицу и подавно не словишь.

– Да и зачем придумывать сложности, ежели мясо в холодильнике есть, – быстро произнесла Аня, которую на самом деле испугали слова Лёньки про убийство курицы. Это звучало слишком жестоко.

– Вот именно, – по-королевски кивнула Миронова.

На том и порешали. Пока девочки отвлекали повариху Клавдию, мальчишки без проблем проникли на кухню и утащили из морозилки увесистый шматок свиной вырезки. Осталось лишь дождаться, когда мясо разморозится, – станет склизкое, великолепно-мерзкое – слегка подкрасить его краской алого цвета для пущего эффекта и незаметно подсунуть его Чувырле под подушку. Ответственность за последний пункт на себя взяла сама Вика. Вечером, когда девчонки – в том числе и бедняжка Лизонька – ушли чистить зубы перед сном, Миронова подложила к Чувырле мясо и устроилась на своей постели в ожидании представления. Мальчишки в соседней спальне тоже были наготове: ждали от Вики условного стука в стену.

***

Все умывальники были заняты, но Лизе было не привыкать дожидаться своей очереди в коридоре. Казалось, сегодня её уже ничто не могло огорчить, ведь завтра утром наконец-таки приезжает любимый папочка. И тогда – прощай, ужасный лагерь! Прощай, Миронова и вся твоя свита, век бы вас не видеть!

– Дай пройти! – раздражённо бросила выходящая из умывальни Оля Тихомирова, умышленно задев Лизу плечом. – Не у себя дома находишься!

– Пожалуйста, – вежливо, но равнодушно откликнулась Лизонька, отступив на шаг в сторону. Хотя места для прохода в коридоре и так оставалось достаточно: Оле просто нужен был повод лишний раз подтрунить над Чувырлой.

– Интеллигентка фигова, – буркнула в ответ Тихомирова.

Когда Лиза вернулась в спальню, свет там уже был погашен, а девчонки разбрелись по своим кроватям.

– Фу, чем так завоняло? – раздался в темноте недовольный голос Вики. – Чувырла, ты когда последний раз душ принимала? На Пасху?

Большинство девочек никак не отреагировали на очередной выпад в сторону Беловой, но подружки Мироновой мерзко захихикали в знак одобрения шутки. Лизонька же предпочла промолчать. Она точно знала, что от неё ничем плохим не пахло, да только Вике разве докажешь? Вступать с ней в спор себе дороже.

Практически наощупь, по памяти, Лизонька добрела к своей постели и юркнула под одеяло. Миронова продолжала жаловаться на то, что ей «воняет», и в какой-то момент Лиза тоже ощутила тонкий шлейф амбре.

«Может, мышка где-то за шкафом померла?» – подумала девочка, но постаралась сконцентрироваться не на запахе, а на сне. Чем быстрее она заснёт, тем быстрее наступит долгожданное утро. Как назло, уснуть не получалось. Нытьё Вики и шёпот других девчонок мешали, постель была горячей и влажной от вспотевшего тела, а неприятный запашок всё сильнее щекотал ноздри. Лизонька беспокойно ворочалась с бока на бок, а потом перевернулась на живот и по излюбленной привычке запихнула под подушку обе руки. Пальцы девочки коснулись чего-то мягкого, склизкого, заставив её испуганно вскрикнуть и подскочить на кровати.

– Чувырла, ты чё орёшь? – недовольно пробасила Арина из своего угла.

– У меня… У меня что-то странное под подушкой, – дрожащим голосом пролепетала Лизонька, прижимая руки к груди.

– Не выдумывай чепуху, – зевнула Вика. – Ложись и другим спать не мешай.

– Я не выдумываю! – горячо возразила Лиза и внезапно каким-то странным, резко осипшим голосом пробормотала: – У меня, кажется, кровь на руках…

– Ну ты и фантазёрка, Белова! – неловко хихикнула Аня.

– Но это правда!

– А ну, покажи, чего там у тебя! – подключилась к разговору Оля и быстро перебралась к кровати Лизы, сжимая в ладони зажигалку. Она чиркнула колёсиком, и слабый, трепыхающийся от дыхания девчонки, огонёк осветил небольшой кусочек пространства.

Сама не понимая, зачем делает это, Лизонька потянулась к своей подушке перепачканными в алом руками, – теперь девочка не сомневалась, что это была именно кровь – и откинула её в сторону. Громкий крик бедняжки разрезал затаённую в предвкушении концерта тишину.

Словно черти из табакерки в комнату тотчас ввалились мальчишки, включили верхний свет.

– Чувырла, ты кого-то убила, что ли? Это чьи-то мозги? – Тихомирова ткнула Лизу кулаком в плечо и с нарочитым испугом отскочила от неё: – Чур, меня! Чур!

– Я никого не убивала, – задрожала Лизонька, не в силах отвести взгляд от шматка мяса, истекающего кровью и соком, испускающим тот странный неприятный душо́к.

– А что это тогда? Откуда?

– Я не знаю…

– Никто разбираться не будет – знаешь ты или не знаешь. Поедешь в колонию для несовершеннолетних! – ехидно произнесла Вика, выглядывая из-за чужих спин.

– Недаром ты странная какая-то была всю смену: по лесу шарахалась, пряталась где-то, не общалась ни с кем, – поддакнула Саша. – А оно вот что, оказывается: ты – убийца!

Лиза наконец-то смогла оторвать взор от страшной находки и растерянно посмотрела на столпившихся вокруг неё ребят.

– Я никого не убивала, правда, – повторила она и затряслась, словно мелкая собачка на морозе, а по бледным щекам покатились крупные слёзы. Вид девочки был настолько жалким, что некоторым даже стало её жаль… Но только не Вике Мироновой. Она торжествующе захохотала, и к её смеху подключились верные слуги.

– Суши сухари, Чувырла!

– Кого же ты пришила? Неужто директрису?

– Да и местного Шарика давненько не видать…

– Интересно, какой срок тебе дадут?

– Маньячка шизанутая! Не зря мы с тобой дружить не хотели! – загалдели с разных сторон.

Лизонька, сгорбившись, сидела на краю кровати, закрыв испачканными руками лицо, и, казалось, даже перестала дышать. А вокруг все смеялись, издевались, обзывались… В какой-то момент Крот подошёл к кровати Лизы, с лёгким выражением брезгливости, взял мясо и швырнул его прямо в девочку. Та вздрогнула, отняла ладони от лица, непонимающе захлопала ресницами.

– Чё сидишь, чучундра? Собирай манатки, милиция за тобой уже едет! – хрюкнул Владик и снова бросил шматок в Лизу, специально попав по лицу. Парни зашлись от хохота, а девчонки – все, кроме Вики, Арины, Саши и Оли – наоборот притихли, стыдливо отступили на шаг назад, словно осознали: это уже перебор.

И вдруг Чувырла – та самая затюканная Чувырла, боявшаяся сказать лишнее слово и только что трясущаяся от испуга как заячий хвост – издала утробный, абсолютно нечеловечий рёв и словно голодный тигр бросилась на стоящих перед ней ребят. Спальный корпус младшей возрастной группы затрясся от истошных воплей детей…

Когда взрослые влетели в комнату, то оторопело замерли на пороге, увидев, наверное, самую жуткую картину в своей жизни: Лизонька, опустившись на колени прямо в лужу крови, вытекающую из-под бездыханного тела Владика Кротова, довольно урча и совершенно не обращая внимания на вошедших, сладострастно обгладывала лицо мальчика…