Tsitaadid raamatust «Млава Красная»
Фелистов. – Говорил же я, Фёдор Сигизмундович, ударить по ним в батальонных колоннах, как Устав велит… Росский не повернул головы. Пруссаки и впрямь
станем. – А тебя-то, Григорий Пантелеевич, что они с собой потянули? – осведомился Страх.
прочерки – на холодных мёртвых листьях, ещё
не выглядел ни слабаком, ни трусом; многие офицеры косились на него с известным удивлением, словно ожидая совсем иного. – Отпор был дан, посягнувшие отступают. Теперь надлежит на границу выйти и ожидать дальнейших указаний. – Все высказались? – Глаза Росского
обнажил шпагу – неуставную, старого образца, – говорить вам про
политике, как и везде, разбитое соседом вчера яйцо служит оправданием ощипанной сегодня соседской курицы, что, в свою очередь, даст соседу повод завтра потребовать поросёнка, так что уже не понять, с каких времён надо начинать мериться обидами.
жалели патронов альпийские штуцерные, а с окраины фольварка
мета, бока русского строя прикрывали эскадроны гусар, и ярко-алые ментики мешались
Стоять и смотреть — это генеральское проклятье, молодость должна драться и не думать ни о чужих смертях, ни о своей.
Сколько подвигов осталось бы несвершенными, знай свершившие их об идущих следом умниках-мародерах? Или не изменилось бы ничего и кровь за други своя все равно была бы отдана, ибо для вставших на пути врага нет "завтра", а лишь сегодня.
