Она спала. Лунный свет обнимал ее лицо, пуская тени от длинных темных ресниц. Аспид часто ее разглядывал. Пожалуй, слишком часто, чтобы это можно было назвать нормальным.

Она не видела его, но он словно призрак следовал за ней по пятам: подолгу наблюдал, как она читает, как задумчиво кусает ручку, когда ее прелестную голову разрывают противоречивые мысли. Иногда он следил за ней каждый день. Иногда чаще. Зачем? Он и сам не мог ответить на этот вопрос: наверное одержимо проверял, что его звездочка в безопасности. И какие скверные вещи с ним бы не происходили, какие бы ужасные вещи он не делал, всего один ее взгляд или даже вдох расслабляли его напряженное тело.

Ария пошевелилась, когда Киллиан сел на кровать. Та под ним прогнулась и скрипнула. Он не хотел ее будить, но что-то царапало в груди… чернело и корчилось. Ему нужно убедиться.

Ему нужно исцелиться.

Аспид наклонился ниже, любовно пригладил волосы девушки. И прошептал на грани слышимости:

– Скажи мне, Ария, это по-настоящему? Я собираюсь рискнуть всем.

Посмотри на меня. Посмотри на меня, звездочка…

Девушка сонно моргала, пока пыталась осознать, что он находится рядом. В ее спальне, ночью. Осознает ли она, насколько уязвимой является?

– Киллиан, – сонно прошептала Ария, улыбнувшись. Она лежала на боку, подоткнув под себя одеяло вместе с парочкой подушек. Она всегда спала таким странным образом.

– Это правда вы?

– Это правда я, – ответил он тихо.

Его рука потянулась к ее растрепавшимся волосам, заправила прядь за ухо, чтобы нежно провести по бархатной щеке. Девушка зажмурилась и выдохнула:

– Вы мне снитесь?

– Может быть, – Киллиан, прищурившись, улыбнулся. Она ластилась об его руку, словно кошка, а в глазах – самое искреннее, что Аспид когда-либо видел. Это обожание с примесью печали, это то, что заставляло его почти мертвое сердце биться чаще.

Горечь на языке впервые отозвалась чистым удовольствием. Он потерял мать в раннем возрасте, был отвергнут холодным и жестоким отцом. Девушка хорошо понимала его потерю, хоть и не знала о ней. Так поступают лишь те, кто когда-нибудь пережили подобное – горечь утраты. Она сама от нее страдала.

Он нашел себя в ней.

И ее в себе.

Одна душа на двоих.

– Что тебе снилось до меня?

Девушка прикрыла глаза, кладя ладонь на его руку, которая покоилась на ее щеке. И шепот, едва различимый, словно они думали об одном и том же:

– Родители. Мама.

– Мне тоже, звездочка, – Киллиан печально улыбнулся, вспоминая события двадцатилетней давности.

Холодный ветер, паутина, окно в корке грязи. Широкие деревянные рамы цвета пепла. Лицо серое, восковое. Глаза пустые, как вечереющее небо. В одной худой руке она сжимала его рваный носовой платок, другой держала револьвер, дуло которого было направлено в притихшего пса.

– Расскажите мне хорошее воспоминание о ней, – попросила Ария шепотом. Словно боялась, что тот промолчит. – Иногда воспоминания согревают… а у вас руки холодные.

– Сначала ты.

Ария улыбнулась с закрытыми глазами, отодвинулась назад и похлопала ладонью по покрывалу:

– Ложитесь ко мне.

Ему не нужно было повторять дважды. Словно услышав приказ хозяина, мужчина послушно улегся рядом и сгреб девушку в объятья.

– Рассказывай.

Киллиан пускал поцелуи в ее волосы, пока внимательно слушал сонную речь:

– Мама гладила меня по голове, когда я безуспешно пыталась выучить длинное стихотворение. Стих предстояло рассказать в школе – нам всегда задавали сложные домашние задания по литературе. На утро у меня слипались глаза. Она натянула на меня черные колючие колготки, и пока я клевала носом, связала вытянутые носки узлом. Я чуть не упала, но было весело…

– Странное у тебя воспоминание, звездочка.

Мужчина немного отстранился, чтобы заглянуть в ее лицо. И вовремя: Ария счастливо улыбнулась, отчего ее душа засияла так ярко, что Киллиан едва не ослеп. Прекрасное зрелище. Самое прекрасное из всех, что только можно наблюдать.

– Мое лучшее воспоминание. Невероятно счастливое…

Ария тоже слегка отстранилась, с усилием воли разлепила глаза, чтобы вперить их в удивительного мужчину напротив. Сегодня его белые волосы были распущены, а во взгляде притаилось что-то страшное – такое, отчего ее живот сжался. Девушка не смогла удержаться от прикосновения: подушечки ее пальцев нежно погладили его хмурые брови, спустились ниже, чтобы ощутить громкий пульс. Наверняка, ее сердце билось также громко – она слышала его в своих ушах.

– Ваша очередь.

– Сидеть с матерью за столом. Вдыхать теплый запах остывающего пирога. Слышать ее смеющийся голос: “Подожди, Кил, пока остынет”. И чтобы весь мир, до последнего дюйма, пах грушами.

Ария застыла, наблюдая за тем, как в глазах мужчины горели воспоминания. Она уже было открыла рот, чтобы что-то сказать, как ее руку убрали с его волос. Оплели запястье пальцами, поднесли к губам, поцеловали прямо в горячую ладонь: жарко, чувственно, слишком жадно. Киллиан жмурился в этом странном поцелуе. Вот что его звездочка делает с ним. Одним лишь взглядом или вдохом.

– Вы скучаете, – сказала она тише шепота. – Я понимаю.

– Иди ко мне, – попросил Киллиан.

Она прильнула к нему в ту же секунду, оплетая мужчину всеми конечностями: закинула руки и ноги, прижала голову к его груди, поцеловала открытый участок кожи, заставив Аспида вздрогнуть.

– Грушевый пирог, значит, – сказала Ария серьезно. Пыталась подбодрить его – он уже знал ее характер наизусть. – А я только-только капустный научилась готовить…

Киллиан не удержался от смеха. Девушка улыбнулась.

– Я так люблю вашу улыбку, – сказала его звездочка. – Она такая красивая.

– А что еще у меня красивое? – спросил Аспид с прищуром.

Она тоже знает его характер, знает, что он издевается. И все равно, глубоко вздохнув и глядя в два белесых зрачка, почти шепчет:

– Вы красивый.

Аспид смотрел на девушку нечитаемым взглядом, а та лишь рвано вдыхала и выдыхала. Не привыкла говорить подобное.

– А еще вы любите ушами, – коварно улыбнулась она, чмокая мужчину в нос.

Он поймал ее шею, прежде чем девушка успела отстраниться, прижал ближе – так, чтобы ее губы ощущали его хриплое дыхание:

– Как я еще должен реагировать на твои слова? Я хочу тебя. И я хочу, чтобы ты хотела меня.

Арию с ног до головы опалило жаром. Она гулко сглотнула.

– А если я уже?

Киллиан улыбнулся.

– Нужно осуществлять мечты одной маленькой звездочки, не так ли? – тихо усмехнулся мужчина ей в губы. – Начнем прямо сейчас?

Она нахмурилась.

– Вы ведь не серьезно.

Одним ловким движением Киллиан перевернул девушку на живот и навис над ней, поставив руки по бокам. Она замерла, а он улыбнулся, предвкушая насколько же вкусным будет десерт. Киллиан будет есть его днями и ночами, с удовольствием слизывая взбитые сливки.

О, его девочка была очень сладкой – он был в этом уверен.

Ария дернулась, пытаясь вырваться, но безуспешно. Теперь она никуда от него не убежит…

Никуда и никогда…

Она – его. И только его.

***

Гоэль. Королевство Эленейрос.

Ария Тернер.

Боже мой, что он творит…

Из-за прикосновений Киллиана я вспыхнула как спичка на раз-два. Щеки опалило жаром, он безмолвно поцеловал меня в шею, вырвав из моей груди задушенный полустон-полувсхлип.

– Тише, звездочка, – шептали влажные губы в ухо. – Посмотри, что ты со мной делаешь.

Чужие ладони сжались на бедрах, толкнули в себя, дав почувствовать собственный настрой. Я зажмурилась, ощущая сладкую боль от сильных пальцев и своего возбуждения. Прошлые синяки почти сошли на нет, время от времени Киллиан все еще не сдерживался, но это мелочи. Настолько неважные вещи, что я не заморачивалась.

Он прижимал меня к себе так крепко – почти до помутнения сознания, пока я скрывала покрасневшее лицо в подушке. Лег на мою спину, сплел наши ладони, пока ремень его брюк царапал кожу через ткань ночной сорочки – а она была тонкой, слишком тонкой…

Мне казалось, что я вот-вот сгорю от его горячих поцелуев, настойчивых прикосновений… Боже мой, я точно схожу с ума. Что мы творим?

Мужчина почти брал меня сзади, только в одежде, едва толкаясь и шепча мне в ухо хриплые, неизвестные слова. Перед глазами – сплошная темнота, но оно и к лучшему. Я была совсем не готова видеть то, что мы делали, наблюдать за тем, как Киллиан лизал мне шею, поднимая сорочку выше и выше… пока та не задралась на талии. Я не хочу видеть это. Не хочу… Но может меня совсем чуть-чуть это возбуждало. И удивляло. И сводило с ума.

По сравнению с руками, поцелуи Киллиана были нежные и мягкие, ласково ложились, где хотели. А пальцы собирали мурашки ото всех изгибов, пока в какой-то момент не легли на ягодицы и не потянули наверх, заставив меня привстать на колени.

Я напряглась. Как будто разом вынырнула из нирваны прямо в ледяной воздух, повернула голову, чтобы потерянно и испуганно посмотреть на Киллиана.

Наверняка в моих глазах читался страх. И Киллиан знал и помнил, что я никогда не занималась подобным.

– Не трясись, – спокойно сказал он, а пальцы беззастенчиво гладили внутреннюю часть бедра. – Я просто расслаблю тебя.

Я свела ноги вместе и тут же об этом пожалела – его рука коснулась того, что давно изнывало и горело.

– Расслабите? – нервно усмехнулась я, неловко дергаясь, но Киллиан положил ладонь мне на шею и надавил, не разрешая сменить до неприличия смущающую позу.

Мужчина наклонился ниже, влажно произнес в самое ухо:

– Это приятно, Ария. Летать. Я же обещал тебе, помнишь? – голос ласковый, он давал время подумать. Не торопил, не нагнетал, просто ждал, сводя с ума легкими поглаживаниями по моей горящей коже.

Я сжала подушку.

– Я не буду спать с тобой сегодня. – Пауза и многообещающее: – Но это в планах.

Холодные пальцы сдвинулись на несколько возмутительных сантиментов, коснулись кромки белья. Мое сердце стучало в два раза быстрее обычного.

– Невозможно красивая, – это был обычный его голос, но в сто раз более хриплый. – Мне остановиться? Скажи, если я должен остановиться. Я не хочу принуждать тебя к чему-либо.

Господи, нет.

Пожалуйста, только не останавливайтесь.

– Нет, – выдохнула я смущенно. – Но почему я в такой позе?

– Почему? – голос мужчины звучал буднично, даже немного с издевкой, которую я игнорировала. Тон почему-то поменялся: – Потому что я не могу видеть твое лицо.

Я вздрогнула. То ли от колких слов, то ли от пальцев, которые слегка хлопнули по… по… Черт возьми!

Киллиан отстранился, его грудь больше не касалась моей, но рука осталась на месте.

– А где твое очередное почему, звездочка? Боишься услышать правду?

Я рвано выдохнула и крепче зажмурилась. Боже мой , что творили его пальцы.

– Или ты боишься меня? – спросил Киллиан хрипло. Он все-таки пробрался под ткань белья. – Демоны, Ария… Какая-то ты мокрая.

Я готова была умереть на месте. Исчезнуть, испариться, лишь бы не вздрагивать от медленных, мучительных поглаживаний.

– Почему?.. – я едва-едва шептала. Понятия не имела, как Киллиан мог меня услышать. – Почему вы не можете видеть меня?

Гладил подушечками пальцев, растягивал, толкаясь глубже. И с каждым движением я неконтролируемо извивалась, сколько позволяла рука, перехватившая меня поперек живота, чтобы я ненароком не стукнулась об изголовье кровати.

Киллиан вновь наклонился, внимательно прислушиваясь к моему прерывистому дыханию, а потом тихо сказал:

– Если я увижу твое лицо, то я не сдержусь и немедленно возьму тебя, Ария. И я обещаю, когда ты станешь моей женой, я буду брать тебя долго… очень долго… Тебе хорошо?

– Да… да, да, да.

Колени дрожали, я часто дышала, из-за чего легкие горели, а голова кружилась. Пальцы беспомощно впивались в подушку. А потом из горла вылез неконтролируемый и тонкий чуть ли не скулеж, когда Киллиан что-то помассировал внутри.

Мужчина замер на миг, тяжело вздохнув.

– Это тяжелее, чем я думал, – прохрипел он и спустя время продолжил поглаживания.

Это было так невыносимо, и в тоже время так хорошо. И смущающе, очень смущающе. Я дышала как загнанный зверь, чувствуя, насколько я стала влажной и набухшей. Каждый раз, когда по моему телу проходила судорога, Киллиан издавал тихие, грудные звуки, а я…

– Киллиан. Пожалуйста, остановитесь!

Он вновь замер.

– Тебе не нравится?

Боже мой, его голос. Его грудной, хриплый голос, черт его побери!

– Не в этом дело, – сказала я тихо, чувствуя, что еще немного и взорвусь. – Нам необязательно ждать до брака. Вы можете сделать это сейчас, если… Если вы хотите, конечно же.

Что я несу?

Неловко обернувшись, я встретилась с почерневшим взглядом мужчины. Его грудь тяжело вздымалась и опадала. Киллиан прикрыл глаза.

– Что это ?

Я заставила себя произнести вслух смущающее:

– Вы можете войти в меня.

Из его горла вырвался хриплый стон.

Киллиан смотрел, как зачарованный, в мои глаза, шею, ноги, на все тело. А потом вдруг сказал командное и чересчур резкое:

– Отвернись!

Я немедленно послушалась, словно была Риком, который услышал команду от своего хозяина. А Киллиан тут же исправился, сказав уже мягко, нежно и так… хрипло :

– Для нас обоих лучше, если я не буду видеть твоих глаз. Где ты набралась таких слов, малышка?

– Вы сами дали мне эти книги, – ответила я, краснея.

– Мм, – промычал он что-то нечленораздельное. – Расскажи поподробнее, душа моя. – Сначала я почувствовала тяжелое дыхание у себя на бедре, а потом поцелуй и легкий укус. – Меня интересуют все подробности.

– Вы не читали?

Его рука поползла по внутренней стороне бедра, круговыми движениями размазывая влагу. Я подавилась воздухом.

– Вскользь, – ответил Киллиан и сказал тихо: – Пожалуй, я подарю тебе библиотеку. Пригодится на будущее, – пауза и хриплое: – Надеюсь, на ближайшее. Я могу продолжить?

До меня едва-едва доходил смысл его слов.

У меня кружилась голова, а кожа горела, словно я пролежала в кипятке час – не меньше.

Его губы прошлись вдоль моего позвоночника, целуя через ткань мокрой сорочки.

– Пожалуйста, – прошептал он. Я никогда не слышала, чтобы Киллиан умолял о чем-то. Даже помыслить о таком не могла. – Пожалуйста. Можно я продолжу?

Я кивнула, отслеживая его движения так внимательно, словно от них зависела моя жизнь.

– Скажи это вслух, – он сжал мою ногу. – Скажи “да”.

– Да… – я не узнала свой голос. – Пожалуйста, дотроньтесь до меня.

Все это было слишком интимно. Все было так… Ох.

Его пальцы отодвинули белье и проскользнули вовнутрь, дотрагиваясь до чувствительной точки.

– Мы…мы правда можем заняться…

Укус!

Он укусил меня за бедро! Опять!

– Ради всего святого, Ария, – прохрипел он недовольно. – Прекращай. Если сегодня я дотронусь до тебя чем-то помимо пальцев, я не выпущу тебя из этой кровати. Ни сегодня, ни завтра.

Может быть, мне показалось? Да, наверняка показалось. Или я все таки услышала в конце мрачное “Никогда либо вообще” ?

Моя выдержка пошла прахом.

Его пальцы закружили быстрее, вырывая из меня совсем неприличные звуки. А когда я напряглась всем телом, Киллиан нежно прошептал:

– Давай, звездочка, взлетай.

Мир взорвался на тысячи осколков, а тело прострельнуло током, заставив почувствовать легкую боль с примесью необъяснимого удовольствия. Я опустошилась, замутненным сознанием подумала о том, что так не бывает. Не может быть так прекрасно. Но с ним, с Киллианом, возможно все – мне стоило принять это раньше.

Мужчина, кажется, все понимал, когда развернул меня на спину и поймал поплывший взгляд. По одним моим потерянным глазам все становится ясно, но я и не скрывала.

Я люблю его. Так как с ним у меня не будет ни с кем другим.

Я упала в человека.

Вот она смерть дышит не в спину, а прямо в лицо. И я позволяю, потому что люблю, как бы страшно мне не было. Иду на это добровольно, хоть и знаю: если Киллиан захочет предать меня, я погибну. Но какая сладкая будет погибель…

Я так крепко прижалась к нему, впившись пальцами в рубашку, что мужчина тихо рассмеялся:

– Неужели было так хорошо?

Отстранившись, я полюбовалась его нежной улыбкой и любящим светло-серым взглядом, из-за которого мое сердце закономерно забилось чаще. И прошептала, потянувшись к его губам:

– Лучше, чем хорошо.

Меня поцеловали: чувственно, глубоко, нежно. А потом невозмутимо одернули края сорочки, завернули в одеяло и прижали к себе.

– Я рад. Спи крепко, Ария, – губы Киллиана коснулись моего лба.

– Я не засну.

– Заснешь, – тихо сказал тот.

Мои глаза, как по волшебству, начали слипаться.

– А вы?

Я успела заметить, насколько Киллиан был возбужден. От моего внимания также не ускользнуло, что мужчина огромен не только в росте и плечах.

– Что я?

– Я могу вам… могу вам помочь?

Очередной тяжелый вздох. Меня целомудренно поцеловали в лоб и угрожающе сказали:

– Нет, ты не можешь, звездочка. Я способен справиться сам, как-то же до этого справлялся.

– Но…

– Еще слово, и я запру тебя в Межлесье.

Я затихла, думая про себя, что это не такой уж и плохой план.

– А вы не уйдете? – спросила слишком жалобно.

– Не уйду, – ответили слишком твердо. – Сладких снов, душа моя.

Кто бы мог подумать, что падать будет так приятно…

Глава 28 – Лебедь

Над головой раскинулось огромное выцветшее небо во всей своей красе и беспредельности, равнодушное к моему смущению. Придя в заснеженный сад, я села на лавку и глубоко вдохнула свежего воздуха. Просто быть живой, смотреть как солнце садится над заснеженными холмами, – это же величайшее сокровище. Я старалась его оценить, правда старалась, но мысли то и дело возвращались к хриплому мужскому голосу:

Тише, звездочка, – шептали влажные губы в ухо. – Посмотри, что ты со мной делаешь…

Щеки мгновенно опалило жаром, хотя на улице был сильный мороз, кусающий кожу. Я помотала головой и приложила руку к груди. Сердце отбивало рваный ритм, а с губ, как назло, не желала сходить улыбка. Все тело вспыхнуло в ожидании следующей встречи. Встречи с ним. И одновременно злилось, что он не появлялся так долго.

В сверкающей тишине разносился далекий колокольный звон. Канун рождества. Завтра состоится бал в королевском замке Арундел, в столице Эленейроса – в прекрасном городе Валтиаре… Я, сама того не замечая, впилась пальцами в собственные руки, как будто старалась победить физическую боль. Я несчитанное множество раз раздумывала о последствиях принятого мной решения, множество раз прокручивала в голове сценарии и… и я больше не сомневалась.

Мое нелегкое прошлое оставило шрамы где-то внутри, они не уменьшатся и не исчезнут. Я никогда не чувствовала себя столь слабой, беззащитной и беспомощной, как сейчас. Я совершенно точно знала, что если злодей этого мира – Себастьян Киллиан Кайдзен, будущий Безумный Король, меня обманул, то я закончу также, как закончила истинная Ария Тернер – я погибну. Погибну во второй раз.

Однако теперь меня не терзали сомнения.

Я верила ему, моему призраку, и была готова бороться.

…Это приятно, звездочка. Летать. Я же обещал тебе, помнишь?

Я помнила. Каждое мгновение. И оно было прекрасно.

Я выставила вперед левую руку и растопырила пальцы, приглядываясь к кольцу-ключу, подаренное господином Нобу. Зачем он отдал мне столь ценную вещь? И, что более важно, почему именно мне?..

Злость на себя нахлынула на меня потоком раскаленной лавы, обжигая все внутри. Я отчаянно искала ответы на вопросы, потратила так много сил, однако практически ни к чему не пришла. У меня не было ни уверенности, ни плана. Мне предстояло тыкаться вслепую в темноте и просто довериться Киллиану.

– Госпожа Ария! – Анита подходила решительно, намереваясь хорошенько отчитать меня. Бал уже завтра, а я еще не перемерила все платья, подаренные Киллианом.

И у меня был еще один вариант… Тот, который я заказывала у мадам Браун как раз на такой случай.

– ГОСПОЖА АРИЯ!

Я улыбнулась, представляя в голове его реакцию, и подняла руки, шуточно сдаваясь черноволосой девушке.

– Идемте, Ария! Немедленно! Святое небо… Вы абсолютно не готовы к завтрашнему балу… совершенно не готовы! Мы даже не продумали вашу прическу! А ваши руки?! ВЫ ЧТО ГУЛЯЛИ БЕЗ ПЕРЧАТОК?!

Я засмеялась, обняв подругу.

– Все успеется, Анита. Я обязательно сделаю все, что ты захочешь. Но давай сначала попьем горячего шоколада?

В меня запульнули снежок.

И теперь улыбалась не только я, но и Анита.

Однажды мадам Тандури сказала “Вы становитесь похожи на прекрасного лебедя”. Связан ли как-то мой выбор платья со словами строго учителя танцев? Возможно.

– Вы очень красивая, госпожа.

В голове не прекращала играть мелодия. Мне до безумия захотелось услышать Соло Одетты*. Но боюсь, Чайковский – то единственное желание, которое Киллиан, всемогущий маг, не сможет для меня исполнить.

– Спасибо, Анита.

Светло-кремовое платье напоминало взбитые сливки – сладкие и с острыми пиками. Корсет так плотно облегал тело, что я всерьез опасалась за свои легкие, а тысячи белоснежных перьев спускались вниз по подолу, образуя пышную пену облаков.

Я дотронулась кончиками пальцев до искусственного пера. Мягкое, словно пух, и роскошное, как и немногие работы госпожи Браун, которые леди шила отнюдь не для каждого желающего. Я не знаю, что такого выдающегося нашла во мне эта талантливая госпожа, однако я была рада, что она выбрала меня для этого платья. Село оно идеально.

– Как же много здесь пуговиц, – прошипела девушка, маясь с корсетом уже добрых двадцать минут.

Я вздохнула, едва-едва – по-другому не получалось.

– Давай сделаем перерыв?

Лицо Аниты помрачнело и приобрело решительный вид.

– Вы должны были отправиться в Валтиар час назад, Ария, – она нахмурилась, стискивая мои легкие еще сильнее. Я охнула. – Осталось немного.

В сердце неприятно кольнуло, я нахмурилась, стараясь не анализировать слова Аниты. Но не анализировать попросту не получалось, в этом вся я – никогда не умела отключить голову.

Почему я была недовольна? Я ждала.

Весь вчерашний день ждала, что он придет. Ждала за завтраком, ждала за чтением книги, даже половину ночи не могла заснуть, надеясь, что Киллиан появится на пороге моей спальни. Но он не появлялся. И как бы я не уговаривала себя, что мужчина может быть занят, а с его работой и подавно, однако в душе все равно росло неприятное чувство.

Да, я злилась. Сама отправила ему письмо заговоренной бумагой, чувствуя, как в животе все сжимается. Но он ответил! Почему же он не ответил?..

Когда Анита в очередной раз дернула меня назад, я уже была готова убивать, но стоило бросить очередной ищущий взгляд на порог, как вся моя спесь улетучилась куда-то в преисподнюю.

Киллиан стоял, прислонившись к спине и сложив руки на груди. На нем был надет белоснежный китель с золотыми эполетами, и на миг я забыла как дышать.

Мужчина только слегка улыбнулся, оценивая мой внешний вид, и спокойно приказал:

– Выйди, Анита. Я закончу сам.

Киллиан здесь, он снова командует. Его недовольный взгляд, брошенный на почти полную тарелку еды на столе.

Я не думала, что могу лопнуть от счастья, но, кажется, я вот-вот. Даже злость куда-то исчезла, словно той и не было.. Я нахмурилась, пораженная своей реакцией, а Киллиан вопросительно выгнул бровь.

Конечно, он заметил. Он замечал каждую деталь.

Когда за Анитой закрылась дверь, меня, как ни в чем не бывало, протолкнули к зеркалу и, обняв ладонями мое лицо, жарко и шумно поцеловали. Я скучала, Киллиан тоже.

Он жадно ел мои губы, горячо выдыхая мое имя, и тесно прижимал к себе. Зеркало за мной жалобно скрипнуло. Я даже сама потянулась к его хвосту, чтобы распустить белоснежные волосы, но мои руки остановили, оставляя на пальцах поцелуй.

И тихое:

– Привет, звездочка.

Я резко выдохнула, стараясь не улыбаться так сильно. Это прозвище, этот приглушенный тон его голоса накрыли меня мощной, теплой волной.

– Я ждала вас, – сказала я, зная, что Киллиан сейчас злится, заметив недоеденный мной обед. Возможно раньше меня бы напугал его пронзительный взгляд, но не сейчас. Сейчас у меня просто не было сил, чтобы сопротивляться.

Я сделала шаг ближе, поднялась на носочки, чтобы дотронуться до его губ и сжать ладонями его плечи.

– Ария…

– Я ждала вас, – повторила я, часто дыша. Лизнув губы мужчины, я прижалась к его груди. Киллиан не двигался, внимательно следя за моими действиями.

В груди все затрепетало. Я поцеловала Киллиана так, как он меня учил – тогда, в бальном зале.

Поцелуй получился слишком смущающим, но я сгорала, чувствуя, как его язык сплетается с моим… пока он не отстранился.

Киллиан обхватил мой подбородок и властно провел пальцами по линии челюсти.

– Не играй, когда не уверена, что сможешь дойти до конца.

И что это значит?

– Это твой обед на столе? – не по-доброму спросил он.

– Да, – я восстанавливала дыхание, непонимающе глядя в ответ.

– О чем я просил тебя? – от его слов меня пробрала дрожь.

Я сделала шаг назад, тяжело вздохнув. Он все-таки будет допытывать.

– Есть вовремя, принимать лекарства.

У меня все еще болела голова, и Киллиану не нравилось мое самочувствие. А у меня язык пока не поворачивался сказать, что голова у меня болела с тех самых пор, как я оказалась в Эленейросе.

Я честно призналась:

– Я просто забыла. Всего один обед.

– Тарелка у тебя под носом.

– Мне было не до этого.

Киллиан выглядел совершенно не впечатленный моими оправданиями.

– Действительно. Бал важнее твоего здоровья, правда? Я требую от тебя не так много.

Мне не нравился злой сарказм в его голосе. Как будто я не могла о себе позаботится. Подумаешь, один обед.

– Вы сейчас отчитываете меня, как маленького ребенка?

Мужчина устало вздохнул, кидая на меня многозначительный взгляд. Он пересек комнату и сел в кресло напротив стола с остывшей едой.

– Не имею не малейшего желания с тобой ругаться. Иди сюда, – распорядился Киллиан.

В его голосе сквозило что-то еще… беспокойство. Я почувствовала, как мои мышцы расслабились. Наверное, он действительно беспокоился за меня – просто в своей деспотичной манере.

– Я правда забыла, – я не врала.

Киллиан едва заметно усмехнулся, разглядывая румянец на моих щеках. Кресло было всего одно. Он похлопал руками по своим коленям.

Я подошла ближе.

– Не злитесь.

– Я не злюсь. И нечего смотреть на меня так жалобно. Тебе не помогут твои замечательные глазки.

Я улыбнулась.

– Правда не помогут?

Киллиан устало вздохнул, одним движением усаживая меня на свои колени – таким образом, что я оседлала его. Я охнула, а мужчина прошептал у самых губ:

– Хочешь, чтобы я следил за тобой постоянно?

Его руки нежно оплели мою талию, сжали, пуская гулять по коже мурашки. Одна ладонь забралась под пышный подол платья, погладила участок кожи, не скрытый белыми чулками. А потом Киллиан сменил мое положение таким образом, что я почувствовала, как он затвердел.

Боже мой. Сердце забилось где-то в горле.

– Что вы творите?

Киллиан начал двигаться подо мной. Наша одежда оставалась на месте, из-за чего пытка была особенно невыносимой.

– Остановитесь, – прошептала я, задыхаясь. – Киллиан, прошу вас, остановитесь.

– Тогда слезь с меня. Я тебя не держу.

Да. Он не держал меня, это мои пальцы судорожно вцепились в его камзол, чувствуя как внизу все горит от его настойчивых движений.

– Ты моя, – продолжая тереться об меня, он поцеловал меня в губы. – Навсегда. Ты сказала “да”, и я не приму отказа, Ария, – он обхватил мою шею ладонью. – Завтра ты станешь моей женой. В будущем ты родишь мне детей. И я буду любить тебя до изнеможения. Каждый день. И каждую ночь.

– Да… – едва слышно прошептала я, обвив руками его шею. Я застонала, выгнувшись навстречу его бедрам.

Но прежде чем я достигла разрядки, Киллиан резко остановился.

– На сегодня достаточно, душа моя.

– Что… – я хватала ртом воздух.

Не могу поверить, неужели он наказал меня таким образом?

– Считай, что это было обещанием, – Киллиан нежно взял мои руки, поцеловал пальцы. Его светло-серый взгляд смотрел пронзительно и переворачивал мир с ног на голову. – И напоминанием. О том, что ты потеряешь, если захочешь сбежать с алтаря.

Мое лицо горело, впрочем как и остальная кожа. Грудь высоко вздымалась и опадала, стянутая корсетом.

– Вы… вы…

Киллиан прищурился.

– Ты впервые не нашла что сказать, звездочка? Приму это за комплимент.

Он нагло улыбнулся. И я не знала, чего хотела больше: ударить его или сладко поцеловать.

– Ты должна поесть.

Взяв тарелку со стола, он тихо зачитал заклинание, и от мяса начал подниматься горячий пар. Я нахмурилась, внимательно следя за его движениями.

– Я не собираюсь есть с вашей руки. Я вам не собака.

Он изогнул бровь.

– Я разве предлагал? Но спасибо за идею, – его глаза опасно сверкнули, а голос затих: – Я обязательно ей воспользуюсь. Меня это возбуждает, – и требовательное: – Ешь.

Мне вручили тарелку с приборами. А когда с обедом и корсетом было покончено (Киллиан застегнул каждую чертову пуговицу), я посмотрела в зеркало.

Отражение показывало девушку в лебедином платье с горящим румянцем и мужчину в белоснежном камзоле, который напоминал прекрасного принца. Впрочем, он и был им – самым красивым мужчиной. Порой, пугающим до дрожи, но невообразимо удивительным…

– Ты так прекрасна… – выдохнул он хрипло, внимательно смотря в мои глаза в зеркале. – О чем задумалась?

Я улыбнулась.

– Вы потанцуете со мной?

Киллиан наклонился и не спуская с меня взгляда поцеловал впадинку между шеей и плечом. Я судорожно вздохнула, а мужчина едва заметно улыбнулся, наслаждаясь моей реакцией.

Он развернул меня к себе и погладил большим пальцем по щеке.

– Я сделаю все, что ты захочешь, душа моя.

– Вы будете в своем истинном облике?

Киллиан посмотрел на меня нечитаемым взглядом.

– Ты хочешь этого?

– Да, – ответила я смущенно.

Я опустила глаза вниз и взяла его ладонь – ту самую, на которой красовалось подаренное мной кольцо. Нежно погладив его линию жизни, я перешла на тонкий ободок белого золота. Мое кольцо сверкало, а его источало холод, и все же они идеально подходили друг другу.

Киллиан схватил меня за подбородок и заставил поднять голову.

Еще один мучительно медленный поцелуй, выбивающий из меня душу… У меня тяжелое дыхание и затуманенный взгляд, когда мужчина все-таки отстраняется. Совершенно неожиданно на моем лбу появляется целомудренный поцелуй.

– Ты готова?

С ним я готова на все. Я кивнула, чувствуя как земля уходит из-под ног. Вместо моей комнаты в Гоэле перед глазами стоял величественный вид Большого Зала в Арунделе. В столице Эленейроса собрались все именитые гости, а мой взор был обращен лишь на одного человека.

Киллиан сделал шаг назад, галантно поклонился и предложил мне свою руку.

– Вы потанцуете со мной, госпожа Ария Тернер?

В его белесом взгляде горели искорки – они горели в те моменты, когда Киллиан был особенно рад.

Нежно улыбнувшись, я присела в реверансе и приняла его ладонь, чтобы в следующий миг закружиться в танце.