Чужая невеста босса. Ты будешь моей!

Глава 3

Полчаса до…

Каролина

Меряю шагами просторную гостиную, стараясь не зацепить романтические «указатели», ведущие к спальне, и слушаю длинные гудки в трубке. Начинаю нервничать. Дрожащими, влажными пальцами сжимаю корпус телефона, а свободной рукой поглаживаю кулончик на шее в виде своего знака зодиака.

Дева. Как символично.

Звонок срывается. А я упорно продолжаю набирать контакт Ника. Сначала я не хотела его беспокоить и отвлекать от работы. Думала, что сюрприз должен быть неожиданным. Собиралась терпеливо дождаться любимого дома, когда бы он ни освободился.

Но…

На часах полвторого ночи. Мои идеально уложенные локоны потеряли объем, взмокли, выпрямились под собственной тяжестью и немного растрепались, когда я случайно уснула на диване в гостиной. Брендовое шелковое платье смялось на попе и слегка разошлось в зоне декольте, больше, чем я планировала, открыв грудь и край кружевного белья. Макияж пришлось поправлять в полумраке – и я слабо представляю, что за красавица в итоге будет ждать жениха.

Еще один звонок. Щелчок соединения. Какие-то голоса, шум и эхо, будто из туалета. Подбегаю к колонке, чтобы сделать тише расслабляющую музыку, которую намеренно скачала и сбросила на флешку для сегодняшнего вечера.

– Ник? – растерянно зову.

В ответ – ни слова. И опять тишина.

Проблемы со связью?

– Я такая дура! – падаю на диван, но тут же подскакиваю с него, вспомнив о платье.

Украдкой поправляю до обморока неудобные стринги, которые врезаются в самые нежные места. Никогда не носила белье такого плана, но этот комплект мне рекомендовала консультант в магазине. И я, сделав умный вид и не обратив внимания на ценник, взяла его. Только на кассе осознала, почему мне подсунули именно это. Самое дорогое. Несмотря на то, что носить невозможно. Еще и от отца достанется за растраты.

– Что же это получается? Все зря? – чуть не плачу.

Бросаю взгляд на огарки свечей, плавающих в стеклянных вазочках и бокалах, наполненных ароматной водой. В очередной раз меняю их на новые, стараясь не нарушить стройный ряд импровизированных «подсвечников». Поправляю крохотные цветочки и лепестки, распределяя их по поверхности воды. Не зря свечей набрала с запасом. Я по натуре педант и всегда все очень тщательно и заранее продумываю. Хотя такими темпами… мне может не хватить.

Вздохнув, окидываю взглядом освещенную дорожку, которая протянулась вдоль коридора, через гостиную – и уперлась в дверь спальни. По пути – на видных местах оставлены светящиеся подсказки с «заданиями». Я изучила все возможные эротические игры, краснея, удивляясь, а порой в ужасе закрывая страничку, и, в итоге, выбрала те пункты, которые показались мне наиболее комфортными, выполнимыми и адекватными.

Я больше часа потратила на эту «инсталляцию» из свечей и записок. Чуть ли не под линеечку все выстраивала. Так, чтобы было красиво, а при этом Ник не сломал себе ногу в темноте. Ведь огненная «река», впадающая в спальню, – это единственный свет в квартире. Электричество я специально в щитке отключила. И дело не только в романтической атмосфере, которую, к слову, мне удалось создать, но и… в том, что я дико смущаюсь.

Первый раз. Который, судя по всему, не состоится.

Я готова плюнуть на сюрприз – и прямо признаться Нику, что я жду его здесь. Но как, если он не берет трубку?

Еще звонок. Вновь ничего.

В груди жжет от обиды, горло пересыхает, и я тянусь к бокалу. Наполняю его… на одну треть. И вино заканчивается. Удивленно трясу бутылку, «выжимаю» из нее еще пару капель. И все. Пусто.

– Это я все выпила? – шокировано произношу вслух. Неудивительно, что меня разморило и я даже задремала.

Обнимаю бутылку двумя ладонями, становлюсь на носочки и, озираясь, как преступник, крадусь на кухню. Прячу «улику» в мусорном ведре. Кошусь в сторону балкона, откуда доносятся какие-то зловещие звуки. Будто кто-то подкоп под дверью делает. Или загрызает свою жертву. Сразу я не замечала их, но ближе к ночи шорохи становились все настойчивее и громче.

Надеюсь, в квартире Ника нет мышей…

От одной этой мысли покрываюсь бисеринками пота – и пулей вылетаю из кухни, плотно закрыв дверь. Вот вернется хозяин – пусть сам идет на балкон и разбирается с чудищами, там обитающими.

– Совсем настроя не осталось, – выдыхаю себе под нос.

Совершаю очередной набор, опять безуспешный.

Чувства отключаются, уступая место горечи и усталости. Все, что я хочу сейчас, – домой и спать.

– К черту! Фигня все эти гороскопы, – ругаюсь на потухший дисплей телефона. – Впрочем, в предсказании ведь месяц был обозначен, а не конкретная дата. Видимо, я выбрала неудачный день, – успокаиваю себя.

Оглянувшись, понимаю, что пора сворачиваться. Но Ника я все равно дождусь. Вдруг с ним что-то случилось.

И как я сразу об этом не подумала!

– Боже, Ник, – испуганно хватаю трубку.

Но меня отвлекает грохот за дверью. Кажется, в подъезде кто-то есть. И прямо сейчас… гремит кадкой с фикусом.

В поисках ключа…

А значит…

– Вернулся, – шепчу со смесью предвкушения, стыда и страха.

Лихорадочно осматриваюсь, делаю музыку чуть громче. Осторожно пересекаю дорожку из свечей – и скрываюсь в спальне. Здесь я тоже все украсила: расставила аромасвечи, которые до сих пор горят, нарезала фрукты, разбросала лепестки. И застелила постель новым шелковым бельем. Во-первых, потому что эта ткань считается самой чувственной. А во-вторых… я немного брезгую. Тем более, в такую ночь! Все должно быть безупречным.

Кусая губы и вновь начиная сомневаться, я опускаюсь на стул, спиной к двери. Сама закрываю глаза черной повязкой. Хотела, чтобы это сделал Ник, но… Я так волнуюсь, что не хочу ничего видеть.

Складываю ладони на трясущихся коленях, как примерная школьница. Пальцы немеют, в голове туман из-за выпитого вина, а в груди – бешеный пожар.

Жду.

Любимого. Единственного.

Моего мужчину.

Сквозь нежную мелодию пробиваются резкие звуки. Хлопок по стене, шаги, звон стекла. Кашель и сдавленные, едва различимые ругательства. Отсюда плохо слышно – слов не разобрать. Но, кажется, с романтичным полумраком и свечами в вазах с водой я слегка переборщила.

Несколько секунд – и все затихает.

Значит, Ник нашел и прочитал мою первую записку. И согласен на игру под названием «любовь».

Глава 4

Роман

Хлопаю по выключателю – и ничего! Какого хрена!

Пробки выбило в квартире? Все лампы перегорели в один день? Вор-медвежатник выкрутил? Полтергейст? Коля накосячил?

Почему-то склоняюсь к последнему.

– Вот идиот…

Матерюсь себе под нос. Щелкаю нервно до тех пор, пока пластик под пальцами нагревается и едва не начинает плавиться. Бью кулаком, впечатывая крышку выключателя в стену, и слышу характерный треск.

Дверь захлопывается за спиной, отсекая меня от света, льющегося с лестничной площадки. С электричеством какая-то неведомая чухня. Исключительно в моей квартире. Будто кто-то специально обеспечил мне локальный «блэкаут». Коля заранее побеспокоился, чтобы я не увидел бардак и хаос, что он здесь устроил за время моего отъезда?

Жалею, мать вашу, что доверил ему свою уютную берлогу. И друга тоже жаль, но совсем чуть-чуть. Он не жилец!

– Убью, блин!

Всматриваюсь во тьму, которая после яркого света кажется непроглядной. Часто моргаю, а перед глазами плывут светлячки. Ловлю одного и растираю между пальцев. Жжется. Галлюцинаций мне только не хватало.

Опираюсь рукой о тумбочку, на которой обычно нет ничего, кроме ключей от машины и телефона. Но сейчас я цепляю что-то локтем, машинально отшатываюсь – и смахиваю какие-то колбы на пол.

Звон стекла, плеск непонятной жидкости и мой отборный мат – все это смешивается и вливается в усыпляющую мелодию, которая раздается по гостиной.

– Музыка? Музыка, твою же налево! – рычу, пробираясь вглубь этой обители зла. – Похоронный марш лучше врубить, – сбрасываю кроссовки.

Еще шаг – и я наступаю в лужу. Носки насквозь. Под ногами хрустит стекло.

– Вот идиот!

Но теперь уже я.

Надеюсь, в тех колбах на тумбочке была не кислота. И в этих, об которые я спотыкаюсь по пути, разбрасывая в разные стороны.

Коля тут опыты проводил? Или воду заряжал на успех?

– Ай, черт!

Очередная стеклянная хрень улетает в угол. Хоть не разбивается, а просто укатывается, упираясь в плинтус. Но вокруг опять что-то плещется. А я поскальзываюсь на каких-то плоских слизняках.

– Стоп! – приказываю сам себе.

Такими темпами у меня в квартире скоро целое озеро образуется. Второй Байкал раскинется. Брошу спорт – буду рыбу ловить и на туристах зарабатывать. И я при деньгах, и котяра сытый.

Черт, а мой Арни где? Черт!

– Офигеть домой приехал, – хриплю от гнева и усталости. – Отдохнул!

Стараясь не шевелиться, достаю из кармана телефон, чтобы подсветить себе путь и хоть немного осмотреться.

И в этот момент становится по-настоящему жутко. Как в фильме ужасов, когда самый главный твой страх оживает и пытается тебя сожрать.

– Хреново…

Светлячки оказываются пламенем свечей-таблеток, больше половины которых потухли. Кислота – розовой, словно подкрашенной марганцовкой, водой. Колбы – изящными вазами. Слизняки – лепестками роз.

Делаю глубокий вдох, и легкие парализует. Еще и воняет во всей квартире так, словно здесь сектанты тайные ритуалы проводили и медитировали.

– Писец просто, – нервные клетки подыхают по одной.

Приседаю, заметив на полу записку. Пробегаю глазами светящийся текст и с грудным рыком бью себя по лбу. Мысли выстраиваются в шеренгу, формируя логическую цепь. Мне все становится ясно, но от этого не легче.

Вывод очевиден: Ритка запудрила мозги Коле, и он все-таки отдал ей ключи.

Все, нет у меня больше друга. Предатель. Теперь же ее никаким дустом не вытравить отсюда. Успела в мое отсутствие романтический вечер организовать. А я ненавижу сюрпризы, как и все, что сам не могу контролировать.

Бросаю взгляд на смятую записку. Вздыхаю обреченно.

«Любимый, сегодня маленький юбилей наших отношений».

В душе не ведаю, когда мы с ней познакомились. Никогда не запоминаю точную дату – все равно отношения временные. Если поднапрячь извилины, мы от силы пару месяцев встречаемся. И это точно не юбилей.

– Дура, – выдыхаю устало.

Вот хорошие у меня бабы, красивые, но все как одна глупые. Правда, Ритка находчивая. Дальше всех зашла.

Двумя пальцами подцепляю вторую бумажку, достаю ее из лужи. Буквы расплылись, но разобрать можно.

«Я хочу по-особенному тебя поздравить. Я знаю, что ты этого давно ждал… Надеюсь, наша ночь запомнится нам обоим».

Судорожно вспоминаю, чего я такого необычного от Ритки ждал? В постели вроде бы всего мне хватало. Извращениями не страдаю. Красной комнаты нет. Я обычный, скучный мужик с традиционными взглядами. Хотя есть у меня небольшой заскок, связанный с чистотой и здоровьем партнерши. Но Ритка обследование прошла, еще когда на работу ко мне устраивалась. В моем спортивном центре все сотрудники с санитарными книжкам – с людьми же работают. Так что напротив этого пунктика галочка давно поставлена.

Вопрос по-прежнему остается открытым: чего я ждал, черт возьми? Я вообще спать собирался. Один! Правда, после такого «мокрого приема» сон как рукой сняло.

«Я очень волнуюсь…»

Детка, ты не представляешь, как я сейчас волнуюсь! Но заставляю себя дочитать очередное послание: «…поэтому предлагаю немного поиграть. Следуй простым правилам, и тебя ждет награда»

– А вот это уже интересно, – ухмыляюсь и, немного расслабившись, беру еще листок.

Игра, значит?

Допустим.

«Правило первое: молчи. Как только кто-то из нас скажет хоть слово, игра будет закончена».

Усмехаюсь: идеально же! Всегда бы так. Не выношу бабскую болтовню в постели. Особенно, когда в самые пикантные моменты звучат неудобные вопросы вроде: «А ты меня любишь?». И лгать не хочется, и правду сказать – чревато последствиями. Приходится импровизировать и выкручиваться, чтобы не остаться в итоге неудовлетворенным.

Так что молчание – золото. И залог спокойствия.

Мне определенно нравится эта игра. Авансом.

«Второе: не смотри. Мы будем в полной темноте, разрешены только свечи»

Что же, в любом сюрпризе рано или поздно обнаруживается подвох. Вот и ложка дегтя, а ведь бочка меда обещала быть сладкой. Мне нравится смотреть. Красивое женское тело создано для того, чтобы им любоваться. С другой стороны… Что я там у Ритки не видел? По памяти восстановлю.

«Будь аккуратным…»

Невольно оглядываюсь и подсвечиваю телефоном разруху, в которую я погрузил коридор и часть гостиной за каких-то пару минут. Задумчиво хмыкаю. Аккуратность – мое жизненное кредо. Но не в этот раз.

«Ты знаешь, почему…»

Ни единой мысли, почему. В голове перекати-поле.

Девушка-загадка. Перемудрила слегка с шарадами. И правил напридумывала слишком много. Еще бы инструкцию по эксплуатации приложила на несколько листов.

Плюнув на оставшиеся записки, я выпрямляюсь и, пока мой пробудившийся аппетит не пал под гнетом занудных условий, толкаю дверь в спальню.

В полумраке сквозь дым аромасвечей я сразу нахожу фигурку в светлом платье. Как призрак. Сидит спиной ко мне. Неподвижно, будто ненастоящая. И только хрупкие плечи вздрагивают от грохота открывшейся двери.

Медленно двигаюсь к ней, и с каждым моим шагом она все сильнее сжимается.

Не поворачивается. Ждет. Скромно сложив руки перед собой.

Изображает недотрогу? Наверное, об этом тоже было в правилах, которые я не дочитал. Но уже похрен. В процессе разберемся. Пока что меня все устраивает. Азарт будоражит кровь, которая приливает ко всем стратегически важным местам.

Отдых и сон однозначно откладываются.

Протянув руку, касаюсь черных волос, веду по всей длине, перебираю пальцами шелковистые локоны. Они были короче и вряд ли отросли бы за пару недель. Значит, накладные. Мысленно делаю себе пометку – не дергать, чтобы ничего не оторвалось. Но, вопреки здравому смыслу, сгребаю густой хвост в кулак.

И дурею от внезапного женского вздоха, страстного и рваного, который перебивает дурацкую мелодию. Наклоняюсь к коварной соблазнительнице, утыкаюсь носом в висок, вбираю ее запах, который гораздо приятнее копоти свечей.

Целую в горящую щеку. Невесомо. «Аккуратно», как заказывала. А девушка застывает, будто боится меня.

Переигрывает, конечно. Она давно не девственница. Да и я в обычной жизни особого интереса никогда не питал к «трепетным девам». Но в рамках игры… очень даже заводит.

Нащупываю узел на затылке и, осознав, что у нее на глазах повязка, хищно улыбаюсь. Чуть тяну за волосы, заставив ее запрокинуть голову, перекидываю тяжелую смоляную копну через одно плечо вперед и оголяю шею.

Впиваюсь губами в пульсирующую жилку, которая мгновенно заходится в дикой пляске от моих поцелуев. Нежная кожа покрывается мурашками, и я слизываю их языком. Маленькое тельце подрагивает, словно его пронзают импульсы тока, как если бы она сидела на электрическом стуле.

Напряжение все выше. И выше. До максимума. Тоненький стон – и теперь уже током прошибает меня.

Ладонь сама соскальзывает на грудь, сжимает уверенную троечку. Упругую, аппетитную. Пышнее, чем до моего отъезда.

Увеличила все-таки. Давно приговаривалась и денег просила. Я не одобрял, потому что сторонник всего натурального. Но черт! В данный момент прощаю ей все. Даже силикон, к которому я жадно пробираюсь под скользкой шелковой тканью. Ничего, скоро этой лишней преграды не будет.

Судя по тому, как меня срывает, быстрее, чем я ожидал. Все-таки две недели воздержания не прошли бесследно. И Ритка со своим сюрпризом появилась очень вовремя. Умница.

На секунду забываю о том, что планировал порвать с ней. Успею. В конце концов, прощальный секс нам обоим не помешает.

Обнимаю ее со спины, обхватываю пальцами подбородок, чтобы развернуть лицом к себе. Ловлю пухлые губы, нагло вторгаюсь в скромно стиснутый рот. Проглатываю испуганные стоны, впитываю лихорадочное дыхание, пробую на вкус, пожираю сладкую землянику с терпким виноградом.

Хаотично и неистово лаская мою смущенную, но при этом очень отзывчивую девчонку, я натыкаюсь на какую-то ленту на ее дрожащих коленях.

Было ли в записках что-то про связывание? Ни черта не помню. Но крышу сносит от возникших в воображении картинок.

Мозг отключается и улетает в нирвану.

Рука задирает легкую юбку, с трудом протискивается сквозь стыдливо стиснутые ножки, достигает цели. Оттягивает тоненькую ниточку, которая считается трусиками. И больше меня не слушается.

Я целиком концентрируюсь на извивающейся на стуле искусительнице. Нависаю над ней, целую. И продолжаю ласкать.

Между нами еще толком ничего не произошло, но мы оба балансируем на одной высоковольтной линии. Напряжение зашкаливает. Искры летят.

«Приговор» вступает в силу и исполняется незамедлительно. И вскоре «смертница» кричит на своем «электрическом стуле». Надеюсь, это не считается нарушением первого правила. Потому что у меня на нее серьезные планы этой ночью.

Игра только началась…

Подхватываю разомлевшее тело на руки, несу к постели и бережно опускаю на подушки.

И даже долбаные шелковые простыни меня уже не остановят.

Глава 5

Каролина

Чувства на пределе. Нечем дышать. Парализована удовольствием. Впечатана горячим мужским телом в мягкую постель.

Обезоружена. Слепа. Расплавлена.

Ни единого слова – только его рычащие вздохи. Никаких картинок перед глазами – вместо них фантазии. Ни лучика света – лишь порочная тьма под повязкой. Забирается внутрь меня, обволакивает остатки стыда и страха, чтобы растворить их в кислоте безумия. А потом заполнить меня желанием, таким острым и безудержным, что разум отключается.

Я больше не волнуюсь. Не анализирую. Не напрягаюсь. Плыву по течению, подбрасываемая бурными волнами. Чтобы сорваться вниз. Вместе с ним.

Только его прикосновения имеют значение. Грубые пальцы на нежной коже. Неистовые поцелуи на истерзанных губах. Колючая щетина вскользь по шее. Лихорадочное дыхание возле ушка.

Я готова выкрикивать имя Ника. Признаваться в любви. Но вместо этого отчаянно мычу в его жадный рот.

Нельзя. Сама же нарушу свое идиотское правило. А так не хочется, чтобы все прекратилось…

Разочарованный стон вырывается из груди, когда он отстраняется. Застываю, ориентируясь на слух. Теперь, когда я свободна, я могу двигаться и, наконец, набрать полные легкие воздуха, но вместо этого задерживаю дыхание, чтобы не упустить ни единого звука.

Слышу поспешные шорохи. Что-то пролетает мимо, обдавая плечо слабым сквозняком, и падает возле кровати. Его одежда? О боже…

Зажмуриваюсь, несмотря на повязку.

Разжимаю околевшие пальцы, в которых все это время держала шелковую ленту. Протягиваю в пустоту. Упираюсь тыльной стороной ладони в обнаженный торс. На инстинктах веду вниз руками, очерчивая каменные мышцы. Чересчур твердые и рельефные.

Сегодня мне все кажется в Нике гиперболизированным.

Слишком страстный. Слишком дикий. Слишком мускулистый.

Наверное, виновата темнота. Она меняет восприятие. Но… мне это нравится.

Вздрагиваю, как от удара током, когда жаркие ладони нетерпеливо поглаживают мои трясущиеся пальцы, обмотанные лентой, – и забирают из них «орудие пытки».

Улыбаюсь, надеясь, что сумрак скроет мое лицо.

Грудной, варварский рык – и мои кисти взлетают вверх, к изголовью кровати. Шелк мягко ложится на запястья, накрывая взрывающийся пульс. Лента чуть стягивается, но неплотно, и ее концы соединяются в слабый узел. Я могу избавиться от тканевых "наручников" в любой момент, но пока… впиваюсь пальцами в прутья.

Ник выполняет все условия, однако действует бережно и заботливо, чтобы не нанести мне вреда. И я в очередной раз убеждаюсь в правильности своего выбора.

Мой мужчина. Хороший. Ласковый.

Идеальная половинка меня. Как вовремя я его нашла.

Широкие ладони скользят по моим рукам вниз, пальцы легонько щекочут подмышки, и я тихонько хихикаю. Слышу хриплый смешок в ответ. И окончательно расслабляюсь.

Выгибаюсь навстречу рукам, что накрывают мою грудь через ткань платья.

Я все еще одета, и этот факт Нику явно не по душе. А связанные руки усложняют задачу.

Задумчиво хмыкнув, он подцепляет тонкую лямку – и резко вырывает ее из края декольте. Та же участь ожидает и вторую. А платье быстро стягивается с меня через ноги. И запускается в далекий полет.

Стараюсь не думать о его цене. Буду считать, что оно принесено в жертву любви.

На смену дорогой ткани приходит нечто более ценное и долгожданное – извилистая линия из поцелуев, ведущая по голому животику вниз.

Не скрываю облегченного вздоха, когда мой мужчина избавляет меня от неудобного белья. Вот его совсем не жалко, несмотря на бренд. Пусть выбросит! Что он и делает, хрипло посмеиваясь.

Правильно читает каждый мой вздох. Чувствует меня, как будто мы с ним на одной волне. Ловит малейший отклик, запоминает, чтобы повторить и вызвать еще один. И еще. Мастерски играет на тонких струнах моего тела.

В эту ночь Ник особенно внимательный. Делает все в точности, как я хочу. И это при том, что я сама не знаю, что именно мне нужно.

Его опыта хватает на двоих, а я делюсь любовью. Все, что могу дать ему взамен.

Вся превращаюсь в оголенный провод, когда он целует там, где меня еще никто не касался. Врезается пальцами в бедра, фиксируя, мешает мне импульсивно свести ножки.

Затихаю и горю изнутри. Пожар распространяется по всему телу, поджигает легкие, и я опять теряю возможность дышать, плавит гулко бьющееся сердце, заполняя вены жидким металлом. А разум давно объявил капитуляцию и позорно ретировался.

Интимность и пошлость момента влияет на меня как сильнейший афродизиак. И любимому не приходится долго стараться, чтобы я взорвалась. Улетаю от обычных поцелуев, правда, в необычном месте, и буквально от пары прикосновений.

Кричу так, что у самой закладывает уши.

«Люблю», – крутится в мыслях, но нет сил произнести это короткое слово. Оно просто не может пробиться через мои стоны.

Внезапно Ник срывается. Становится зверем, как оборотень при полной луне.

Поднимается выше на постели, скользя по шелковому белью, и, нарычав что-то нечленораздельное, вбивает меня в матрас. Запечатывает мой рот поцелуем, терзая губы и подавляя любые попытки что-то простонать.

Берет меня, как варвар.

Грубо. Нетерпеливо. Одним махом.

Резкая боль простреливает все тело. Из груди вырывается испуганный всхлип. Слезы брызжут из глаз, намачивая повязку.

Сжимаюсь вся, отчего становится хуже.

Инстинктивно дергаю руками, без труда освобождаюсь от ленты – и обнимаю мужчину. Ищу спасения в своем «обидчике». Впиваюсь ногтями в его напряженную спину. Непривычно широкую.

Все у него огромное. Неудивительно, что меня будто разрывает изнутри.

– Больно? – выдыхает мне в губы, еще раз целует, гораздо нежнее, и останавливается.

Откашливается, делает еще несколько осторожных движений, словно не верит. Сомневается. Хмыкает растерянно. И молчит, погруженный в шок.

Я не скрывала от Ника своей невинности. Почему он удивляется, лишив меня ее?

Пытаюсь отойти от неприятных ощущений. Расслабиться, успокоиться, но получается плохо. Ерзаю под влажным мужским телом, а легче никак не становится. Морщусь и недовольно постанываю.

– Ну, и нахрена? – отчитывает меня, как несмышленую девчонку.

Голос любимого кажется чужим. Тембр стал более хриплым, низким, тяжелым. Нет, бред какой-то! Но я все-таки замираю, прислушиваясь.

Больше ни слова. Только шумное дыхание. И очередной легкий толчок, будто проверочный, а потом мое возмущенное: «Ай!».

– Черт. Глупая, пластику-то зачем сделала? Теперь и тебе неприятно, и для меня удовольствие сомнительное, – рычит раздраженно. Но не прекращает обнимать и не спешит покидать мое тело.

Не понимаю смысла его вопроса. Всхлипываю от дискомфорта и обиды.

«Ему не понравилось со мной», – первая мысль раненой птицей бьется в мозгу. И следом летит вторая, которую я панически выкрикиваю вслух:

– Ты кто такой?