– Знаете… – Произнесла я, – Я из интеллигентной семьи, единственный ребёнок, и родители очень хотели воспитать во мне вундеркинда. С самого раннего возраста какие-то занудные кружки, секции, музыкальная школа, английский… Потом, конечно, элитная гимназия, где я должна была учиться на отлично. Меня редко отпускали гулять с подругами, с мальчиками… Родители готовили из меня ту, кем я совсем не хотела быть. Каким они видели моё будущее после школы? Поступление в престижный ВУЗ, потом работа в крупной кампании, конечно, идеальная чистота в доме, потом муж, потом обязательно дети… Когда в 16 лет я устроилась подрабатывать моделью, я вдруг поняла, что я красива! Что у меня модельная фигура, модельное лицо… И поняла, что можно иметь роскошную, насыщенную жизнь без титанического напряжения! Что каждый день может быть праздником, что я могу иметь большие деньги без усилий! Когда из агентства меня «переманили» в эскорт, я была счастлива!
– Я даже понимаю, почему Вы пошли учиться на психолога, – Пробормотал он, – Видимо, чтобы разобраться в самой себе. Девушки, которые добровольно продают за деньги свою красоту и сексуальность, травмированы изначально, но, когда карьера заканчивается, они остаются ещё более травмированными женщинами. А пока Вы не поможете самой себе, Вы и в качестве психолога не сможете помочь никому другому.
– Вы считаете меня непригодной для этой профессии? – Прямо спросила я.
– Наоборот. Вам придётся затратить больше усилий, но, если Вы действительно себе поможете, как специалисту Вам цены не будет.
Мне было приятно это услышать.
– Как я могу помочь себе? – Только и спросила я.
– Оставайтесь после пар. Это не будут полноценные консультации, просто беседы преподавателя со студенткой. Как будто Вы записались на факультатив. А насчёт презентации…
– Что?.. – Устало спросила я.
– Я бы, всё же, хотел, чтобы Вы её сделали. Вы, наверное, бывали во многих странах?
– Да, – Честно сказала я.
– Так вот и сделайте презентацию своих путешествий! Расскажите о том, где были, что видели. Преподнесите себя как человека с широким кругозором, разместите собственные фотографии из разных стран. При этом никто даже не спросит, с какой целью Вы эти страны посещали – у Вас просто была насыщенная жизнь.
– С-спасибо, – Пробормотала я.
У меня появилось глубокое уважение к Глебу Борисовичу, как к преподавателю, благодарность за такой тонкий подход и, конечно, его взрослая, мужественная внешность привлекала меня всё сильнее…
– Это греческий остров Крит, – С уверенностью рассказывала я на следующем занятии, – Если верить античной мифологии, то именно здесь был рождён Зевс, а после тут был построен лабиринт минотавра, – Я переключила слайд, – А это столица Греции, Афины…
Вся группа слушала с восторгом. Презентация про разные страны была гораздо увлекательнее, чем рассказы об олимпиадах и грамотах. И, да: я прекрасно выступала перед публикой.
– Превосходно! – Похвалил Глеб Борисович, когда я села, – Следующее домашнее задание – тоже презентация, но уже на тему: «Почему я хочу быть психологом». Советую не только проработать презентацию, но и порепетировать дома, перед зеркалом, чтобы каждый мог уверенно преподносить информацию.
Глава 10.
В конце пары Глеб Борисович жестом дал мне понять, что сегодня я снова остаюсь на беседе после пары. Не скрою, меня это обрадовало.
– О чём Вы хотели бы поговорить? – Спросила я, садясь напротив преподавателя.
– Сначала я хотел бы обсудить вопросы нового домашнего задания, – Обозначил он, – С этим заданием тоже могут возникнуть проблемы?
– Нет, наоборот, – Уверенно произнесла я, – Я хотела бы вести вебинары для женщин по поднятию самооценки, принятию женственности, любви к себе…
– Я сразу вынужден попросить Вас в корне поменять тему, – Вдруг произнёс он, – Вы не научите женщин любить себя, если сами себя не любите.
– Я люблю себя… – Пробормотала я.
– Я так не думаю, – Мягко сказал он и добавил, – Вы стыдитесь того, что делали эти 11 лет. Вы сами говорили о том, что Вам нечего рассказывать в презентации о себе, Вы же помните?
– Я ни капли не стыжусь, – Уверенно произнесла я, – Просто знаю, что большинство людей осуждает подобные профессии, поэтому не хочу выставлять своё прошлое напоказ.
– Были эпизоды, когда осуждение человека действительно травмировало Вас?
– Дважды, – Произнесла я, – Когда родители поняли, что я не пойду в ВУЗ и не буду работать на престижной должности, они очень разочаровались во мне. Тогда я прекратила с ними всякое общение, сменила номер, сменила адрес…
– За что Вы больше всего обижены на родителей? – Мягко спросил он.
– За то, что… – Замялась я, – За то, что я почувствовала, что меня используют, ещё до работы в эскорте. Они не воспитывали счастливого ребёнка – я просто была инвестицией. Чтобы сначала – помощница, потом – хозяюшка, к тому же, отличница в школе. Работа, приносящая большие деньги, когда они сами выйдут на пенсию и, конечно, денежная помощь от меня… Мне с детства не хватало игр и праздников, поэтому в 19 лет я сама превратила свою жизнь в праздник.
– В праздник, – Спросил он, – Или в видимость праздника?
Я замолчала. Мне снова было нечего сказать.
Роскошь, богатство, красота, внимание… Я действительно думала, что это даст мне счастье. Но, по правде говоря, я испытала гораздо большую гордость и удовлетворение не когда пила дорогущее вино в элитном ресторане, а когда поняла, что имею полное право отказать мужчине в близости, если я близости не хочу.
А счастье… счастье было в пять утра на пятнадцатом этаже…
– Когда Вы были действительно счастливы? Когда сепарировались от родителей, когда получали повышенное внимание со стороны мужчин, когда Вы освободились от школьной нагрузки… Когда?
– Знаете… – Пробормотала я, – Это было незадолго до того, как меня второй раз очень травмировали осуждением.
– Слушаю? – Произнёс Глеб Борисович.
– Это было уже после ухода из эскорта, – Пробормотала я, – И это были недолгие, но первые мои отношения с мужчиной, которые вышли за рамки рыночных. Да, он был обеспечен, он тратил определённые суммы денег на меня… Но он меня не покупал: у нас действительно были чувства, мы узнавали друг друга… А потом…
Я смахнула бесшумную слезу:
– Он предложил мне жить вместе, он хотел познакомить меня с сыном… Пока думал, что у меня карьера модели, я соврала ему. Как только он узнал правду про эскорт, он очень грубо отверг меня.
– Что он сказал, что он сделал?
– Он назвал меня дорогой подстилкой и сказал, что не хочет, чтобы такая женщина общалась с его сыном. Сказал, что ему жаль, что я была его первой любовью. Он не поднял на меня руку, он просто ушёл.
– Вы любите его?
– Да…
– Пытались его вернуть?
– Нет.
Глеб Борисович надолго задумался, а потом сказал:
– Пока не делайте презентацию, сдадите это задание позже, – Пошёл на уступку он, – Лучше прочитайте «Преступление и наказание», но не в кратком содержании, как в школе, а постарайтесь вникнуть. Сонечка Мармеладова жила по «жёлтому билету», но Достоевский не осудил её. Мария Магдалена была блудницей… Но для этих женщин нашлось прощение. Может, и Вы для себя прощение найдёте?
– Спасибо, – Я сама встала со стула и направилась к выходу.
– Елизавета?
– Да?
– Когда Вы будете готовы, позвоните родителям.
Признаюсь, читать «Преступление и наказание» – сомнительное удовольствие, но даже это было легче, чем заставить себя позвонить родителям.
Я не могла предугадать их реакции, я не знала, что теперь для них значу. Возможно, они просто вычеркнули меня из жизни и поставили на мне крест. Возможно, они надеялись, что я давно «перебесилась», вышла замуж и родила детей… Я не хотела проходить через их осуждение снова. Но одним вечером я, всё же, набралась смелости.
Я позвонила маме.
– Алло, – Уставшим голосом ответила она.
– Мама… это я. Лиза.
Несколько секунд мы обе молчали, и я не знала, чего ожидать. Потом я услышала крик:
– Олег, иди скорей сюда, Лизонька позвонила!
Я тут же услышала, что мама заплакала, и, да, мне стало очень, очень стыдно перед ней…
– Лиза, дочка, – Мама поставила телефон на громкую связь, и я услышала папу, – Слава Богу! Ты жива, здорова, всё хорошо?
– Да, конечно. Как у вас дела? Как здоровье?
– Сегодня гораздо лучше, чем всегда! – Закричала мама, – Лиза, ты в Москве? Ты можешь приехать?
– Не совсем, я в Подмосковье.
– Называй адрес, мы приедем! Прямо сейчас!
В смешанных чувствах, я назвала адрес.
Пока родители ехали, я успела сходить в магазин и купить сладкое к чаю, потому что обычно я избегаю потребления сахара. Но сегодня ситуация исключительная.
Я разливала чай по чашкам и раскладывала пирожные по блюдцам, когда в дверь позвонили.
– Лиза! – С порога обняла моя мама, – Я так волновалась за тебя!!!
Я отметила, что и мама, и отец постарели, но не на десять лет, а лет на двадцать. Конечно, я понимала, что они изменятся с возрастом, но не ожидала, что настолько…
– Мама, мама, извини меня! – Шептала я.
Когда моя мама выпустила меня из объятий, я взглянула на отца. Я не ожидала этого от папы, но он тоже крепко меня обнял.
– Как ты провела эти десять лет? – Спросила мама со слезами на глазах, – У тебя отличная квартира. Ты бросила эскорт, получила образование и заняла высокую должность, или…
– Мама, да, я бросила эскорт, но… всё не так, как ты думаешь. Я бросила эскорт меньше года назад.
Мама покачала головой.
– Бедная моя девочка… – Вдруг сказала она.
– Проходите на кухню, – Предложила я, – Я всё Вам честно расскажу.
Глава 11.
Мы разместились за столом, но мне было стыдно поднять взгляд на родителей. Я смотрела только на чашку чая, даже не отпивая из неё. Наконец, папа прервал молчание.
– Дочка… – Произнёс он, – Что случилось за эти годы? Почему ты так поступила?
– Потому что… – Вдруг произнесла я, – Я не ценила то, что вы вкладывали в моё развитие. Мне казалось, что вы просто хотели гордиться мной, а не воспитывать меня счастливой. Я завидовала детям, которые веселились, гуляли, хулиганили даже… Я не хотела жить всю жизнь так, как в школе. Я очень уставала.
Я, наконец, посмотрела папе в глаза:
– Я не считала, что учёба и работа сделают меня счастливой. Я хотела отдыха, хотела праздника. Я думала, что самоуважение – это менее важно, чем большие деньги и постоянные развлечения.
Мама робко спросила:
– А теперь ты… изменилась?
Я сделала глоток чая.
– Да, я изменилась. Я даже учусь на первом курсе факультета психологии, – Глаза мамы счастливо заблестели, – Но это не произошло по моему желанию. Карьера эскортницы недолговечна, и, словом… Незадолго до моих 30 меня выгнали, я не ушла сама. Только после этого мои ценности изменились, и то не сразу. Это произошло позже, но… я рада, что это произошло.
Я откусила кусок булочки с заварным кремом. Это была моя любимая сладость в детстве, а я более 10 лет не позволяла себе сладкого.
И тут я разревелась.
– Простите меня, – Плакала я, – Я разочаровала вас, да ещё и бросила! Я была так зла, так обижена, я думала, что без вас будет лучше, а по сути…
– Девочка моя, – Произнесла мама, мягко трогая меня за плечо, – Виновата не только ты. Мы виноваты перед тобой не меньше.
– Что? – Удивилась я.
– Когда ты ушла из дома, мы, конечно, злились и думали, что это подростковый бунт, что ты не сможешь жить без нас, что ты быстро прибежишь обратно, а мы устроим тебе истерику с битьём посуды… Но когда прошло несколько месяцев, год, два… Мы стали читать книги по детско-родительской психологии. Много книг. Мы были удивлены, потому что, казалось, делали для тебя всё, а по сути…
Мама снова начала плакать. Я погладила её по руке.
Слово взял папа:
– Изучив много литературы, пройдя курс психотерапии… Мы поняли, что мы не делали всё для тебя. Это мы были эгоистами.
Я округлила глаза. Он продолжил:
– Не буду углубляться в термины, я сам в них не особо понимаю… Мы просто перекладывали свои ожидания на тебя. Мы сделали тебя смыслом жизни, мы поставили тебя на пьедестал и нам казалось, что это – лучшее проявление любви. Только спустя несколько лет после твоего ухода мы поняли, что никогда не спрашивали тебя о твоих желаниях. Что мы слишком часто долбили тебя фразой: «Нет слова «хочу», есть слово «надо»». Если бы у тебя было счастливое, весёлое детство – больше игр с друзьями, катания на роликах, воздушных шариков, фломастеров… Скорее всего, тебя бы не потянуло к «праздникам» в более взрослом возрасте. Мы лишили тебя детства, и это наша, а не твоя вина.
У меня подступил комок к горлу. Я ожидала всего, чего угодно, но не этого…
– Мне казалось, это я подвела вас. Вы делали всё, чтобы гордиться дочкой, а дочка стала позором семьи…
– А твоя… работа… – Вдруг взяла слово мама, – Она делала тебя счастливой?
– Пока я занималась этим, мне казалось, что да, но позже… я изменила своё мнение.
И опять эти строки, вычитанные где-то в интернете:
«Мой рассвет начнётся ровно в пять утра
На том самом пятнадцатом этаже
Не хочу отпускать, но тебе пора
Забери свою шапку – мне не нужна уже…»
– А у тебя были нормальные отношения? В смысле, может, брак, хотя бы гражданский…
Мне не хотелось отвечать. К счастью, на кухню вошла наглая персидская морда.
– Вот моя семья, – С улыбкой указала я на Персика.
– Мряу? – Удивился он.
Я похлопала по своим коленкам и удивилась даже больше, чем он, когда кот запрыгнул на них и стал мурчать.
– Какой хороший у тебя «лев», – Улыбнулась мама, – Сильно любишь его?
Я перевела взгляд вниз и встретилась с янтарными глазами рыжего кота. Я поняла, что всё это время он любил меня, несмотря ни на что, и страдал, что я воспринимала его, как игрушку.
Я нагнулась и поцеловала кота в макушку, а потом почесала за ушком.
– Конечно, я люблю его. Его и… и вас. Простите меня, если сможете.