– Быстро ты соскочил… Ну да, вполне доволен. Новая. Свежая. Целая… А ты чего себе-то тачку не купишь, пешеход?
– Ну, сюда пару раз в неделю я лучше на метро доберусь! А так… Пешком на работу – недалеко от дома, ты же знаешь. А вообще, – мечтательно проурчал Эло, закладывая руки за голову, – я хочу себе натуралку!
Файдер скептически фыркнул.
– Это ты инструктором по йоге собрался на натуралку заработать?! Ха! Это произойдет чуть позже, чем никогда.
– Нормальная у меня работа! – обиделся Эло. – Я, в отличие от тебя, хоть что-то полезное созидаю…
– Ну-ну…
– В Верхнем Ареале, между прочим, собираются экспорт организовать…
– Детский лепет.
Эло взял паузу, чтобы придумать контраргумент, но контраргумент не придумывался.
После Большого Взрыва Греверсонде осталось только пять городов-потребителей, мегаполисов, без промышленности и какого-либо производства, и выжившие в них жители – всё исчезло, осталось за пределами мира Греверсонда. Восстанавливать с нуля то, что создавалось сотнями лет, было невозможно. Деградировать и превратиться в диких обезьян, скачущих по развалинам цивилизации, тоже никто не захотел. Оставалось одно – обратится к магии и волшебству.
Для превращений, как известно нужны волшебные палочки, которыми, и это тоже не секрет, пользуются феи.
Имеющиеся на тот момент в Греверсонде полторы сотни фей как родовых хранителей волшебных палочек, вступили на службу государству. Все, что можно было вырастить и произвести с помощью естественных имеющихся ресурсов – выращивалось и производилось. Все остальное делалось с помощью волшебства.
Как двести лет назад карету делали из тыквы, так поступали и после. Тыквы, кабачки и баклажаны шли на нужды автопрома. Пробовали как-то сделать из гепарда супербыстрый автомобиль, но получившийся спорткар удрал с завода в тот же день. Нашли его только через неделю, когда у него закончилось топливо. С тех пор использовали только то, что до превращения не могло ползать, прыгать, летать или бегать.
У превращенных вещей был один недостаток – они могли в любой момент превратиться обратно в то, чем они были то этого. Это было не нормой и считалось чрезвычайным происшествием, но, тем не менее, риск такой был. Но волшебное производство это не останавливало. Это вроде как с самолетами – все знают, что они падают, но всё равно самолетами летали, летают, и будут летать.
Верхний Ареал, который упомянул Эло, был одним из пяти районов Греверсонда, где существовал портал в иные миры. То, что удавалось пронести оттуда называли натуральным, или проще – «натуралкой». Операция добычи предметов через портал была рисковой и стоила очень дорого. Да и сама возможность использования портала строго контролировалась на высшем уровне.
– Включи радио, будь любезен. Кстати, Илла не вернулась еще? – медленно спросил Файдер. Когда он был сосредоточен на дороге, то с трудом мог делать что-то другое – говорить, слушать или нажимать какие-то кнопки.
– Нет, еще не вернулась. Надела крылья и опять умчалась к своим… Эта ее общественная работа… Если честно, меня это напрягает. Но она не может не участвовать в этом. Она даже не представляет, как могут появиться такие мысли в голове, о том, чтобы всё это игнорировать! —возмущенно говорил Эло. Своей жене он никогда претензий на эту тему не предъявлял. Но другу можно и пожаловаться. Если и не поймет, так хоть не осудит и выслушает.
– А ты ожидал, что будет иначе? Она никогда не будет принадлежать тебе на все сто процентов. В ее сердце всегда будет место, куда тебе путь закрыт.
– Да… Я знаю, – проворчал Эло.
– И ты знаешь, что при этом она тебя любит. По-своему.
– Знаю…
– Ну вот и не ной!
Да, Файдер умел поддержать в трудную минуту.
Глава 2
– Та-а-а-к… Тут вот значит… Ага… Хм…
Доктор в белом халате задумчиво листал документы.
Марта сидела напротив и, затаившись, ждала услышать что-то вразумительное и ободряющее. Доктор же постукивал длинным острым когтем по бланку с результатами анализов, свистел носом и долго и шумно вздыхал.
Шурша, он тяжело сполз со стула.
Доктор был драконом. Старым, мудрым и опытным. Белый халат едва сходился на животе, который разбрасывал вокруг солнечных зайчиков, когда свет падал на его радужную чешую.
– Раздевайтесь, дитя, – сказал он, наконец, водружая на морду малюсенькие очки в тонкой золотой оправе.
Дитя разделось.
Доктор немного отклонился, как художник, работающий над своей картиной, критически осматривая представшее перед ним: узенькая спина с синей полосой позвоночника, стройные ноги, кое-где немного подпорченные звездочками сосудов…
В целом снаружи неплохо. А что там внутри?
Доктор прислонил большое шершавое ухо к спине Марты, которая затаила дыхание, когда доктор-дракон стал медленно его передвигать . По ходу этих перемещений он хмурился, щурился и вращал глазами. Потом попросил ее прилечь на кушетку.
Марта закрыла глаза, чтобы было не так страшно. Его рука, желтая и морщинистая, как огромная куриная лапа легла на ее живот. Казалось, одно неловкое движение – и он проткнет ей печень.
– Расслабьтесь дитя, дышите спокойно, я не причиню вам вреда.
– Угу, – пообещала расслабиться Марта, при этом глаза так и не открыла.
Трехметровый дракон нагнулся над кушеткой и вдруг закашлял, быстро отвернув морду. Вылетевшая из его пасти искра пламени тут же прожгла небольшую дыру в ткани стоявшей рядом ширмы. Запахло гарью.
– Хм, прошу прощения, – извинился доктор. – Эта аллергия… Папоротник проклятый! Цветет всего один день в году и невесть где, я а вот реагирую! И лекарства от него нет.
Доктор снова склонился над Мартой. Он очень медленно и очень вдумчиво водил мягкими и холодными подушечками пальцев по ее коже и слушал, слушал, слушал…
Её тело представлялось ему неким оркестром, и каждый инструмент из этого оркестра необходимо было услышать и понять, не расстроен ли он, не фальшивит ли…
Вот кровь по артерии ударила чуть сильнее, чем надо, а вот тут кровь отошла по вене медленнее, чем стоило бы. Вот тут если надавить – должно быть мягко, а оно, поди ж ты, упирается и пульсирует нервно. Непорядок…
Доктор слушал свои ощущения, прикрыв глаза, и его вертикальные зрачки сузились до еле видимой щелки.
Закончив свои манипуляции, он, со стариковским кряхтением распрямил спину, сев на толстый хвост.
– Фу-у-х! Одевайтесь, дитя, – сказал доктор, помогая Марте подняться с кушетки. – В целом, всё не критично… Да… Переходы…
Доктор водрузился на кресло и принялся копошиться в каких-то листках, что-то записывая.
Марта снова затаилась в ожидания хотя бы каких-нибудь объяснений. Наконец, доктор снял очки, протер глаза и сообщил:
– Ваше здоровье, дитя, подорвали все эти переходы между мирами. А здоровье и вас и до того было, прямо скажем… как у последыша в помете из дюжины щенков.
Марта пожала плечами, соглашаясь.
– Ну, так вот, – доктор снова надел очки и посмотрел поверх них на Марту. – Это не смертельно. Сейчас. А что будет потом – не знает никто!
Марта напряглась и задала резонный вопрос:
– И что же делать?
– Вам нужен Лунный камень.
– Камень? Лечиться камнями?
Значит, все очень плохо, если в ход уже пошли предметы альтернативной медицины. Уринотерапия, видимо, не за горами.
– Естественно. Камнями. Лечение травами, например, вас не удивляет? А ведь оно не менее метафизично, – Доктор продолжал назидательно, посматривая сверху вниз, тюкая в документы шариковой ручкой. – Какая-нибудь корова съедает за день на поле чуть ли не весь список того, что вам могут предложить фармацевты… И что, коровы не болеют? Они же каждый день едят такие полезные лечебные травы! А ведь же болеют… Болеют! Дело не только в самой траве. Есть еще энергетика… космос… тонкие материи, с которыми надо уметь обращаться.
Доктор шлепнул последнюю печать:
– Вот вам рецепт, – он протянул листок Марте, которая уже начала погружаться в состояние бессильного отчаяния. Видимо, это погружение внешне было столь заметным, что доктор заговорил совсем другим голосом. Заботливым и добрым. – Дитя, я помогу вам. С помощью Лунного камня. Да, и должно быть выполнено важное условие – вы сами должны его найти.
Дракон наклонился к Марте и взял ее за руку:
– Всё будет хорошо!
Будет хорошо, если достать этот самый камень.
Судя по тому, что доктор не вынул его из кармана своего халата или не отправил Марту в ближайшую аптеку, достать этот камень будет не так просто.
– А где же его достать? – спросила Марта.
– Я дам вам адрес. Это профессор Симеон Галеш. Специалист по минералам, – сказал важно дракон и вальяжно махнул лапой. – Ну, в добрый путь, дитя, в добрый путь…
Попрощавшись с доктором, Марта с розовым листком рецепта в руке и растерянностью в глазах потихоньку выходила из гипноза, и теперь она не знала, что ей делать, смеяться или плакать, благодарить судьбу за посланный шанс или послать этого дракона к чёрту…
«Кстати о чертях… Надо бы позвонить Файдеру, – подумала Марта. – Он собирался с Эло встретиться, было бы замечательно, если они поужинают где-нибудь».
– Неохота заморачиваться с едой сегодня, если честно – сказала вслух Марта прыгающему рядом воробью.
Воробей согласился, клюнул крошку и улетел.
Она покрутила в руках записку с адресом профессора и решила отправиться к нему прямо сейчас, не откладывая. Да и идти-то совсем немного.
Вот музей, фонтан и спуск к причалу… Вот номер 23, вот 25… 29.
– Хм… А где же 27? – спросила сама у себя Марта и огляделась.
Двадцать седьмой дом отсутствовал.
На том месте, где ему положено было быть, кроме огромного необъятного дуба ничего не было. Посмотрев на него внимательно, она заметила висящую на цепи табличку с цифрой 27. Марта подошла ближе и увидела почерневшие от времени ступени, которые обвивали мшистой змеей огромный ствол. Высоко наверху лестница упиралась в такую же неприметную мшистую дверь.
Марта вздохнула и осторожно шагнула на первую ступеньку. Она боялась высоты и старалась не смотреть вниз. А ещё она старалась не думать о том, как же эта удивительная лестница к этому самому дубу прилеплена. Перила, разумеется, из самых лучших побуждений, отсутствовали. Марта цеплялась, как могла левой рукой за какие-то наросты на коре и торчащие кое-где окаменевшие шляпки грибов.
Ну, вот еще две ступени и…
Марта вцепилась в медную ручку двери. Немного отдышавшись, постучала. Потом увидела какую-то пипочку, торчащую из коры рядом с дверью, и на всякий случай нажала и на нее.
–Да иду же я, иду! – послышался за дверью хриплый недовольный голос.
Дверь распахнулась. Марта застыла и онемела.
Перед ней стоял клетчатый плед. Из пледа торчала серебристо-седая шерсть, в которой проглядывались удлиненные беличьи уши и злые красные глаза.
– Ну? – спросил плед.
– Э-э-эм, – ответила Марта и попыталась собраться с мыслями.
Тут лохматое существо повернулось одним ухом к Марте, как будто слушая, что она ему говорит. Марта же при этом не сказала ни слова.
– А-а-а! Ну, проходите, – клетчатый плед отступил назад и нырнул обратно во тьму.
«Мысли читает» – подумала Марта и шагнула следом.
Внутри оказалось нереально просторно. Даже при таких исполинских размерах дуба, в нем бы не поместились все те предметы и мебель, которые вырисовывались в слабом свете лампы, стоящей на овальном столе по центру комнаты.
– Небольшое искривление пространства, – проворчало закутанное в плед существо, отвечая на мысленные вопросы Марты.
Существо, разумеется, и было тем самым профессором по минералам, которого она искала.
Вдоль стен его необычного жилища от пола и практически до потолка были книги. Нет, они были не на полках, а просто лежали одна на другой, как кирпичная кладка. Книги, книжечки и книжищи… Некоторые были такие древние, что самая древняя древность, когда-либо виденная Мартой в этой жизни, показалась бы рядом с ними новинкой.
Одна из тысяч книг засветилась сначала ярко, потом слабее и медленно выдвинулась из стопки.
Из пледа высунулась лапка с длинными пальцами и аккуратно подпиленным когтем подцепила книгу. Остальные книги, те, что были над ней, преспокойно остались висеть в воздухе.
С этой книгой профессор уселся за стол, и предложил присесть Марте.
– Позвольте ваш рецепт.
Видимо, настроение профессора уже поменялось, и даже глаза поменяли свой цвет.
Марта протянула ему розовую бумажечку.
Тот посмотрел на рецепт, закрыв один глаз.
–Гм… Хм… Палеус оборотный. Так…
«Какой еще палеус?» – подумала Марта, пока мохнатый профессор что-то искал в книге. Тот покосился открытым глазом на Марту и фыркнул:
– Обыкновенный оборотный палеус! Вам же Лунный камень не для того, чтобы, я извиняюсь, свистульки из него делать? Для лечения, уважаемая, нужен особый вид Лунного камня. Тот, что с обратной стороны Луны.
Обитатель клетчатого пледа не был злым. Просто он считал вежливость и дипломатию абсолютно бесполезными вещами, которые только путают собеседников и отнимают понапрасну время. Сидящая рядом с ним Марта не делала ничего такого, что вызвало бы у него улыбку или, тем более, смех. Так что он не улыбался и не смеялся, а только сутулил плечи, шевелил ушами и цокал языком, переворачивая страницы.
– Ну-с, пожалуй, всё, – он вручил Марте какой-то пожелтевший огрызок бумаги с наиважнейшими каракулями и произнес: – В нашем мире этот камень искать бесполезно, его здесь уже лет сто никто не видел.
– Отлично…
– Хм, – сочувственно сказал профессор. – Так вот, уважаемая. Вам придется отправиться за ним на Землю. Разумеется, этот переход может оказаться последним вашим поступком в этой жизни… Да… последним. С другой стороны, если вам ничего не помешает, то вы получите свое лекарство, и будете жить долго и сча…
Тут профессор замолчал на полуслове, встречая взглядом гостя, входящего в комнату. Входящего, ни много, ни мало, из большого зеркала, в котором секунду назад отражалась Марта, а теперь там не отражалось ничего. Стекло исчезло и превратилось в проем, из которого, собственно, и появился неожиданный гость. Как только он переступил резную раму, зеркало тут же приняло свой обычный зеркальный вид и как ни в чем не бывало, продолжило отражать Марту.
– …стливо, – договорил профессор и обратился к гостю. – Любезнейший, Вы нам мешаете.
– Ой, не бухти! – ответил тот и уселся на край стола.
– Это мой родственник. Не обращайте внимания.
Информация о родстве показалась Марте странной, потому что гость выглядел вполне как человек, чего нельзя было сказать о профессоре, который был определенно зверем. Хотя и неопределенно – каким. Ну, в прочем, это же Греверсонд. Тут и не такое бывает…
Гость соскользнул со стола и с поклоном представился Марте:
–Герцог Маленский.
Герцог?
Ну, почему бы и не герцог… Молод, статен. Черные глаза, брови и ресницы, контрастирующие с бледной кожей. Светлые волосы, заплетены в небольшую косу… Не хватает жабо под подбородком и шляпы с пером.
Герцог изогнулся, изображая почтение, и поцеловал Марте руку, зыркнув на профессора.
Марта напряглась, даже забыв поулыбаться в ответ на эти жесты.
«Я же так Файдеру и не позвонила» – подумала Марта и почему-то на душе стало тревожно и очень захотелось поскорее уйти.
– Я тут краем уха о вашей беде услышал, – курлыкал Маленский и строил Марте глазки. – Если понадобится моя помощь – я к вашим услугам! Чего бы мне это ни стоило! Любезная Марта, я приму за счастье…
Марта была в замешательстве. С одной стороны, интуиция подсказывала не доверять незнакомым товарищам, преспокойно проходящим сквозь предметы, но с другой стороны… А может быть это счастливый случай… и этот титулованный родственник действительно может быть полезен?
Симеон занырнул в плед, что-то пробурчал и вынырнул обратно со словами:
– Любезная Марта уже уходит, – он легонько похлопал Марту по плечу, направляя ее к выходу.
«Да, интуиции лучше доверять, – подумала Марта, прощаясь с профессором на пороге.– Странный такой этот тип».
Тип действительно был более чем странный. Его благородная красота ну никак не вязалась с этими обезьяньими ужимками, которые он выдавал за хорошие манеры.
Специалист по минералам приложил ухо к темной сучковатой двери, прислушиваясь к осторожным шагам уходящей Марты. Он молча и вопросительно смотрел на гостя, который сидел на столе, болтая ногами.
Тот же, в свою очередь, делал невинные глаза.
– Ну и что? Пришел и пришел… Какая разница?
Симеон продолжал молча в упор смотреть на родственника, который теперь воодушевленно махал руками и восклицал:
– Да я уверен, что это она! Она!
– Тем более непонятно, зачем ты пришел, – ворчал профессор, выбравшись, наконец, из своего клетчатого убежища. Он расправил спину, пригладил рыжую с проседью шерсть на боках и животе и, взяв с полки гребень, принялся расчесывать свой хвост.
Тут герцог Маленский перестал болтать ногами и стал серьезен:
– Я в своем уме, не беспокойся.
– Зачем себя обнаруживать? Зачем светится? – злился профессор.
– Кузен, ты параноишь. Это же люди! Ну что они понимают? Ну, видела она меня и что? Забудет через пять минут.
Профессор всё так же злился и дергал свой хвост гребёнкой.
– Всё будет хорошо, – тихо сказал герцог Маленский и обнял своего мудрого мохнатого Симеона.
Совсем как в детстве…
Симеон вздохнул и ничего не сказал. Этот взрослый ребенок, избалованный франт всегда делал, что хотел. Но сейчас его упрямство и хотелки могут сделать великое дело. А, вдруг и правда получится избавиться от давнего кошмара, который портит жизнь многим поколениям их рода?
Проклятие рода Галеш!
Казалось бы, чего проще – никогда не ссориться с феями. Но учитывая их ужасный характер это на самом деле очень непросто. Да не забудьте к этому прибавить невероятные возможности этих фей, а к этому прибавьте любого из представителей Галеш с его вреднючим взрывоопасным характером…
Короче, как всегда, из-за какой-то ерунды, поссорился прапрапра… дедушка Галеш с одной из фей. Она ему – слово, он ей – два… Она ему – десять, он ей – дохлых крыс в розарий подкинул, по-соседски. Самоуверенный был, в общем, дедушка…
Что там было дальше между ними, уже никто точно не помнил, но только закончилось всё плохо. Конфликтный предок вскоре начал покрываться шерстью и от его человеческого облика не осталось ничего, кроме изуродованных артритом пальцев рук. Он превращался в монстра… А для видного политического деятеля это было более чем досадное происшествие. Голос его охрип, а через сорок девять дней от начала превращения и вовсе – вместо речей в парламенте он только и мог, что тихонько выть на луну.
И с этого момента в роду Галеш каждые двенадцать лет рождались какие-то непонятные зверушки. На умственных способностях зверушек это никак не сказывалось, даже наоборот. Разумеется, Греверсонд никогда не был местом, где на вас будут показывать пальцем, если у вас есть хвост или вы спите вниз головой и летаете по ночам. Но в таком случае и родителям вашим так же полагалось иметь хвост или же так же спать вниз головой… Иначе – кто чей папа, собственно?! Когда у красавицы и красавца рождается неведомая зверушка, тут и умом тронуться недолго… А скандал-то какой! Сплетни, пересуды… Симеон Галеш был одним из таких «гадких утят». Самым старым из ныне живущих.
Но заклятие было не только в периодическом рождении необычных детишек, а еще в том, что детишки эти не могли оставить наследников. Они были бесплодны. А для древнего рода с копившимся столетиями капиталом это было серьезной проблемой.
Но, как известно, любое заклятие можно снять. Мстительная фея перед своей кончиной оставила подробное описание как это сделать. И если кратко, снять заклятие должен некий камень, который нельзя ни найти, ни купить, ни отнять, ни украсть. А получить его можно только из рук земной женщины, которой и самой он позарез нужен для лечения от смертельной болезни. По какой причине эта женщина должна отдать камень – то ли из величайшего благородства, то ли от отсутствия ума, об этом фея умолчала.
Маленский был полон уверенности в том, что Марта и есть та самая женщина, которая им нужна. Теперь он должен следить за ней, следить во все глаза…
Глава 3
– Н-н-н-ет. Нет.
Файдер накрыл голову подушкой, чтобы не слышать Марту. Сам он при этом монотонно повторял:
– Нет. Нет.
Марта, сидевшая рядом на кровати, толкнула его в спину в отчаянии:
– Да почему нет? Ты даже не представляешь, что я чувствую! Я должна попробовать хоть что-то сделать! – Марта кричала и плакала, устав от этих дурацких споров.
Файдер был против того, чтобы Марта отправилась на Землю за Лунным камнем…
Но ведь это шанс на лечение…
– Зачем ты так говоришь? – Марта уже заикалась от слез. – Неужели тебе все равно, что со мной будет?!
– Тьфу ты…
Файдер из-под подушки уже молча смотрел на Марту, которая почему-то перестала вдруг рыдать.
– Я беспокоюсь о тебе и хочу помочь. Переход на Землю опасен, поэтому я и против. Чего ты ждешь от меня?! Делай, что хочешь, но не жди от меня согласия.
Файдер снова ушел под подушку, показывая, что продолжение диалога не будет.
Марта легла, закрыв глаза руками.
– А как ты собираешься попасть на Землю? – поинтересовался вдруг Файдер.
Марта не хотела отвечать, всё ещё переваривая обиду. Но все-таки ответила:
– У меня пропуск. На базу.
– О, тогда вместе пойдем…
– Что?!
Через тридцать секунд объяснений Марта бросилась на него, видимо, собираясь побить. Но злость сменилась на слабость, и расправы не получилось.
Файдер радовался тому, что он так удачно ввернул новость о своей командировке на Землю, а Марта радовалось тому, что они будут там вместе.
Кажется, всё раскладывается по полочкам.
…Сумасшедший день подошел к концу.
Наконец-то наступила ночь. Тихая-тихая…
Почему-то ни разу за время, проведенное здесь, в Греверсонде, Марта не задумывалась о том, насколько нереально и жутко все происходящее с ней. Ну, вот так бывает – попадаешь в другой мир. В Ад, например. Потом встречает там чёрта. Влюбляешься в него. Уходишь за ним в какие-то тартарары.
Будни! Чтоб их!..
До сих пор Марту больше волновали свои сердечные ритмы и анализы, чем бесплодные переживания по поводу того, что она оставила свой дом в самом полнейшем смысле этого слова. Она покинула Землю и все земное оставила в прошлом. А надо ли убиваться по этому поводу? Ну вот, скоро ей предстоит переход обратно и кто или что ей помешает остаться там? Она совершенно свободна в своем выборе. И останется она на Земле… И что дальше?
Дом… дом…
А может это просто тоска по родине неудачливого эмигранта? Есть же такие люди, которым везде плохо и всё не так, и, уехав из одной страны, они начинают по ней тосковать и жаловаться на страну их принявшую. При этом от количества стран и перемещений ничего не меняется.
Марта почувствовала, как Файдер положил свою тяжелую руку ей на плечо.
Ну, давай, расскажи ему сейчас, что собираешься остаться на Земле…
Ага…
«Нет уж» – подумала Марта, чувствуя его тело – родное, пусть и с непонятной для неё душой.
Она любила его. Она хотела его рядом с собой. Всегда.
«Никудашеньки я от него не уйду. Это всё от нездоровья чушь всякая в голову лезет…»
Файдер мурлыкал ей что-то на ухо. Да, он определенно умел успокаивать.
… а ночь всё была и была…
Тихая-тихая…
Глава 4
– Видео- и фотосъемка запрещена-а-а! Ничего руками не трогать! за желтые линии не заходить! – убедительно гремела тетя в спецодежде и тыкала в Марту сканером. Убедившись, что никаких запрещенных предметов на Марте нет, тётя принялась за стоящего рядом Файдера, оглушая его теми же важными фразами. Она всучила ему пластиковый бейдж на ленте, с угрожающим басом: – Пропуск н-н-е снима-а-ть!
Переглянувшись, Марта и Файдер пошли по коридору в указанном громкой тётей направлении.
А вот и он – портал для связи с Землей…
Файдер только удивленно свистнул, а Марта проговорила что-то вроде: «Ничего себе…»
Оба притихли, как мыши, оглядываясь.
Пятый ареал предстал перед ними в образе то ли огромного ангара, то ли склада, то ли киношного павильона. Где-то высоко-высоко, чуть ниже звезд висели прожекторы, по обе стороны возвышались бесконечными рядами гигантские, как секвойи стеллажи с какими-то контейнерами, а между ними сновали, как муравьи, автопогрузчики. Со всех сторон перекатывались эхом голоса, шум механизмов и неразборчивое стрекочущее ворчание по громкой связи. Мимо прошел светящийся комбинезон с матерными возгласами. На плече у комбинезона висела внушительная бухта кабеля. Следом плелся комбинезон поменьше. Оба остановились возле Марты и Файдера, совершенно не обращая на них внимания. Тут же прицокала сердитая дама с деловым пробором на грифельных волосах и приказным тоном увлекла оба комбинезона в таинственный лес стеллажей.
– Ты уже был здесь когда-нибудь? – тихо и растерянно спросила Марта у Файдера, инстинктивно прижимаясь к нему поближе.
– Не-а! – Файдер и показал на те самые желтые полосы на полу, между которыми были нанесены огромные белые стрелки с надписью «зона 2». – Направо-налево нам нельзя, значит, пойдем прямо. По стрелкам.
– Ага, – согласилась Марта, покрепче взяв его за руку.
Вскоре стрелки свернули.
– Осторожно! Под ноги! – крикнул Файдер, вовремя подхватив Марту под руку. Она уже успела споткнуться о какие-то провода, расстеленные чьей-то бережной рукой на полу.
– Чтоб вас!.. – Марта убирала волосы с лица растрепанные почти удавшимся падением и тут же зажмурила глаза от яркого света. Она и не заметила, как они оказались в некой белой комнате. Ослепительный свет отражался от пола, потолка и маленького белого же столика с лежащим на нем листом бумаги. Свет выбил слезы совсем как зимой, когда выходишь на чистый снег.
И вот Марта уже сидит за этим столиком, держит в руках этот лист и пытается понять, что перед ней и что, собственно с этим делать. На листе ровными рядами значились какие-то загадочные закорючки.
Да, это был язык Греверсонда, который Марта уже успела принять если не как родной, то, по крайней мере, панику он у нее не вызывал. Но сейчас она в испуге искала глазами Файдера, как школьник, который косится и крутится за партой, в надежде списать у кого-то из соседей. От волнения она не понимала ничегошеньки.
Рядом послышался голос, снисходительно заметивший:
– Человек?
И пока Марта соображала, оглядываясь, кому отвечать и отвечать ли вообще, голос продолжил:
–Ах, да, человек… Прошу прощения.
Лист с закорючками в руках Марты исчез и появился другой с уже знакомыми буквами.
Буквы-то были знакомые, но вот на то, чтобы понять смысл написанного всё-таки пришлось поднапрячься. «Да что я, в самом деле, как на экзамене! – подумала она, пытаясь успокоиться. – Это же просто соглашение о неразглашении… О том, что… так… неразглашении чего?.. а! о том, нельзя разглашать информацию о перемещении… так … обстоятельствах места и прочих фактах перехода в земное измерение… Ну да… как на землю попаду, сразу поспешу к психиатру, про параллельные миры рассказывать… А где Файдер-то?»
Файдер обнаружился за стеклянной перегородкой слева. Он тоже читал какой-то документ, не спеша его подписывать.
«Ай, да ладно! Чего тут думать, если уже собралась, – мысленно поговорила с собой Марта и как никогда аккуратно поставила свою подпись. – Да уж… Это самый странный переход их всех, что у меня был. Сижу тут как в какой-то конторе, бумажки подписываю. А мистика где? Где волшебство?»
Волшебство не заставило себя долго ждать и явилось в образе маленькой, с ладошку величиной, феи, которая подлетела к Марте и зависла пред ней как экзотическая колибри. Убедившись в том, что договор подписан, фея забрала его у Марты и пискнув: «Ожидайте!», улетела, покачиваясь под тяжестью ноши.
Она вернулась, когда подошел уладивший формальности Файдер и, обращаясь к ним обоим, пригласила их проследовать за ней в появившуюся черную брешь в белой стене. Брешь оказалась широким и плохо освещенным коридором, который закончился еще одной комнатой. В отличие от предыдущей белой, эта была абсолютно черной. Было темно и тихо. Фея исчезла, оставив их вдвоем. В центре комнате начало появляться световое пятно, расплывшись до пары метров в диаметре. Вдруг Марта вздрогнула. Оказалось, что в комнате они не одни, и обнаружившийся некто третий шлепнул Файдера по плечу:
– Что-то вы долго! Мне уже ждать надоело.
Марта облегченно выдохнула.
– Эло! И ты здесь, – она повернулась к Файдеру с молчаливым вопросом.
– Ой, ну потом расскажу. Да, Эло тоже с нами. Точнее, он со мной. Короче… не важно! – Файдер фыркнул и дернул плечом, давая понять, что ответ был исчерпывающий.
– Это как это не важно? – начала закипать было Марта, но Эло прервал ее вопросом к Файдеру.
– А что известно о месте прибытия? Я тут успел выяснить, что сейчас выход за полярным кругом! Это правда? Там же холодно, это как мы там будем без вещей теплых? А может быть можно что-то взять? Может ты договоришься, а?
– Ты не поздновато спохватился? – поскалился Файдер, но поспешил успокоить своего друга. – Мы не окажемся за полярным кругом. То есть не за ним. А перед ним… В общем, это… в Лапландии.
– Что?!
– Слушай, ну да, это север. Но не такой там холод как ты представляешь.
– Лапландия это же там, где Санта Клаус живет? – просила Марта. Она уже престала злиться, тем более, что это было бы совершенно бесполезно.
Файдер засмеялся:
– Ну… Можешь его так называть… О, кажется, начинается, – Файдер стал серьезен и взял Марту за руку.
Откуда-то сверху послышался механический голос:
– Пройдите в обозначенный треугольник! После сигнала не выходите за линии треугольника!
В освещенной части пола появились красные линии, которые сложились в равносторонний треугольник. Марта, не отпуская Файдера, послушно делала то, что хотел от нее бездушный голос. Эло стоял рядом и догрызал последний орешек арахиса, спрятанный за щекой. Он предусмотрительно решил перекусить перед дорогой, потому что «неизвестно, где их выбросит и вообще…»
Треугольник медленно начал вращаться против часовой стрелки. Потом быстрее и быстрее.
– Для вашей безопасности, не выходите за линии треугольника, – снова заговорил предупреждающий голос.
Трижды повыла сирена, и Марту подбросило как в аэротрубе. Не было возможности ни говорить, ни нормально дышать. Она с силой втягивала воздух носом. Ей вспомнилась почему-то картинка, на которой летящая с высоты кошка переворачивается так, чтобы приземлиться на свои четыре лапы.
Как бы ей тоже так перевернуться…
Если, конечно она летит вниз…
А может быть, она летит вверх?
Но Марта уже не летела ни вверх, ни в низ. Она чувствовала, что ее уже не бросает из стороны в сторону и не переворачивает вверх тормашками, как куклу в руках несмышленого ребенка, она чувствовала, что лежит…
…где?
Она лежит щекой.... лежит на… ? На траве…
Кто-то переворачивает Марту на спину и легонько хлопает по щекам.