Loe raamatut: «Том, Соло и Фил. Повесть-сказка»

© Виктор Анатольевич Хорошулин, 2017

ISBN 978-5-4483-1944-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Морской бой вблизи рифа Зубы Дракона

Капитан Грот посмотрел в подзорную трубу.

– Проклятье! – воскликнул он. – Испанец и француз приближаются! Они собираются взять нас в клещи! Вильям! – обратился он к старшему помощнику. – Прикажи прибавить парусов, мы сейчас постараемся славировать так, чтобы противник оказался между нами и островом! Право руля!!!

Слева, милях¹ в двух от пиратского корабля «Тритон», которым командовал капитан Джеймс Грот, виднелась зелёная «шапка» острова Об Лонг, где экипаж тридцатипушечного фрегата собирался запастись свежей водой и пополнить съестные припасы. Они проделали нелёгкий путь от самой Флориды, миновали Карибские острова, где попали в нешуточный шторм, затем двое суток гнались за испанским «купчишкой», но тот оказался на удивление проворным, и в прошлую ночь сумел-таки оторваться от грозного пирата. На рассвете Джеймс Грот сыпал проклятья, он был уверен, что купеческий корабль увёз от него богатейший куш. Капитан влил в себя полбочонка рома и, перед тем, как впасть в забытье, приказал возвращаться в воды, где курсируют торговые суда испанцев и французов, в надежде отыскать новую цель. Но вот, ближе к вечеру, на горизонте показались отнюдь не мирные торговые корабли, а два заклятых врага пирата – испанский галеон «Тантенсьон» под командованием Мигеля Саладо по прозвищу Морской Вампир, а также французский «Миньон», командир которого, Франсуа Педан, более известный под именем Гнусная Каракатица, давно мечтал свести счёты с ненавистным англичанином.

– Капитан, ветер крепчает! – воскликнул старпом.

– К чертям ветер! Ты видишь, Вилли, эти обормоты ничего не соображают! Гром и молния! Когда они поймут мой маневр, то уже сами окажутся в ловушке! Готовьте орудия с левого борта! Ты слышишь меня, бравый канонир Том Грей?

– Слышу, капитан! – раздался дребезжащий голос из крюйт-камеры². – Орудия заряжены. Мы готовы вспороть брюхо неприятелю, как только приблизимся к нему хотя бы на пару кабельтовых³!

– Но там подводные камни, сэр! Это и есть известный риф Зубы Дракона! Наши враги боятся сами маневрировать, чтобы не налететь на него! Они мешают друг другу!

– Так это прекрасно, клянусь чертями преисподней! Если они налетят на подводные скалы, это будет самое красивое зрелище!

Жилы на мощной шее капитана вздулись, напоминая судовой канат брага.⁴ Из-под косматых бровей Грота блеснула молния.

– Добавить парусов! Опустить блинда-фал!⁵ Идём в полный бейдевинд⁶!

Ветер, между тем, усиливался. Волны подбрасывали «Тритон», как ореховую скорлупку. Два вражеских корабля то скрывались за тёмно-зелёными громадами волн, то возникали вновь. Джеймс Грот не опускал подзорную трубу из правой руки. Левой он поглаживал серого кота, сидевшего у него на плече.

– Держись, дружище Том, – ласково сказал пират своему пушистому приятелю. – Печень Гнусной Каракатицы я скормлю лично тебе…

Свежий морской ветер ерошил шерсть Тома, залезал ему в ноздри. Кот жмурился от удовольствия. Его когти вцепились в кафтан старого пирата, а поднятый хвост касался полей шляпы грозного Джеймса Грота. Кстати, тот носил прозвище Акулья Пасть, и всеми силами старался ей соответствовать.

– Опасно, – капитан! – прокричал Вилли. – Прикажите убавить парусов, ветер крепчает! Боюсь, начинается шторм!

– Нельзя убавлять, потеряем время! Эти ослы уже догадались, что я задумал. Им нельзя дать шанс на перегруппировку!

– Нас тоже несёт прямо на риф!

– Право руля! Ещё немного! Стоит рискнуть! Кто не рискует, тот не пьёт свежую кровь! Ты согласен со мной, Том?

Кот что-то мяукнул в ответ. Но капитан вряд ли его понял досконально – кошачьего языка он не знал, да и голова после вчерашнего общения с ромом буквально раскалывалась на части.

30-пушечный испанский галеон, под командованием Мигеля Саладо, пытался сделать поворот оверштаг⁷. Капитан понимал, что находится в опасной близости от рифа Зубы Дракона – подводных скал, на счету которых было бесчисленное множество погибших кораблей. При подобном манёвре порывистый ветер грозил своим внезапным дуновением наполнить раскрытые объятия парусов, что могло привести к поломке такелажа, как не раз уже случалось в подобных ситуациях. Ветер усиливался, волна росла, и задача быстрого разворота становилась всё более трудно выполнимой. Между тем, его противник, капитан Акулья Пасть, стремился как можно скорее занять более выгодную позицию и открыть оттуда огонь. Два мощных галеона, испанский и французский, в этом положении оставались чрезвычайно уязвимы.

Морской Вампир оскалил хищную пасть.

– Лево руля! – скомандовал он. – Шевелитесь, проклятые бестии, пока я с вас шкуру не спустил!

Матросы, словно обезьяны, ловко сновали по вантам, лезли на реи и разворачивали паруса.

– Карамба! Проклятый ветер! – процедил сквозь зубы Саладо. – Только шторма нам не хватало…

Корабль англичанина приблизился настолько, что Мигель в подзорную трубу ясно различал Джеймса Грота, его лысую, тщательно выбритую голову с красным платком, длинный нос и выпяченную вперёд нижнюю губу. Старый пират тоже не выпускал подзорную трубу из рук и отдавал подчинённым отрывистые команды. Огромный кот, сидевший на его плече, зорко поглядывал по сторонам и хищно скалил зубы.

Мигель потрепал холку сидящего у его ног пса, огромного чёрного дога по имени Соло, и произнёс:

– Поймаю живым Акулью пасть, тебе, дружище Соло, доверю разорвать ему глотку! – На это предложение пёс понятливо кивнул головой. – А его кота просто сожри! – Тут дог изобразил жизнерадостную улыбку, оскалив пасть с крупными белыми зубами.

Мигель полез в карман за курительной трубкой, достал её и принялся набивать табаком. В отличие от лысого, долговязого англичанина, испанский пират выглядел более угрожающе – чёрная копна волос, блестящей гривой ниспадающая на плечи, густая борода, часть которой расположилась на выпирающем вперёд животе, толстые щёки и узкие щели глаз, в которых поочерёдно сверкали то хитрость, то злоба. На голове испанского корсара сидела чёрная треугольная шляпа с вышитым белыми нитками черепом.

Мигель ощерился в нехорошей улыбке, обнажая жёлтые зубы, среди которых более заметными были большие, острые клыки. Возможно, именно из-за них Саладо и получил грозное прозвище Морской Вампир.

– Ишь, что задумал, проклятый англичанин, – пробормотал капитан французского галеона Франсуа Педан по прозвищу Гнусная Каракатица, наблюдая за манёвром «Тритона». – Видно, вчера изрядно подкрепился ромом, старый пьяница…

– Гр-ром и молния! – закричал сидящий на плече пирата жёлто-зелёно-красный попугай ара по кличке Филипп. – Р-разделаем в пух и пр-р-рах!

– Непременно, дружище Фил. Если Акулья Пасть попадётся мне в руки, я позволю тебе выклевать ему глаза.

– Пр-р-рекрасно! – тут же ответил кровожадный попугай.

Самого французского капитана описать довольно трудно – лицо его было скрыто маской, какие обычно надевают палачи – чёрный колпак с прорезями для глаз, нижние края которого опускаются на плечи. Красный кафтан, подпоясанный дорогим шёлковым поясом, за который заткнут мушкет, на боку – абордажная сабля. На ногах, как у всех знатных пиратов – высокие ботфорты.

Маску Франсуа Педан обычно надевал перед боем.

– А ведь хитро задумал, дьявол, – в словах Каракатицы мелькнуло то ли уважение к противнику, то ли злоба. – А эта обезьяна Саладо, едва не налетев на рифы, теперь пытается развернуться, перекрывая и мне путь! Клянусь акульими потрохами, было бы хорошо, если б обе эти мартышки в ботфортах перерезали себе глотки… Клянусь всеми чертями преисподней, я бы на месте Акульей Пасти именно сейчас и начал бы атаку! Правда, при такой волне канонир должен быть весьма искусен…

В этот момент левый борт «Тритона» скрылся под клубами сизого дыма. Через несколько мгновений до ушей Каракатицы донёсся грохот орудий.

Канонир у Грота оказался очень расчётлив. Залп из орудий нанёс весомый ущерб как «Миньону», так и на «Тантенсьону»: ядра смели с верхней палубы несколько человек, значительно повредили рангоут. Фор-стеньга, срубленная ядром, рухнула на палубу, накрыв собой двоих матросов. Два или три ядра вонзились в левый борт «Миньона». Взрыв от них потряс могучий корабль.

– Кр-расота! – воскликнул довольный попугай.

– Огонь! – крикнул Гнусная Каракатица. – Залп с левого борта!

Краем глаза он заметил, что на юте⁸ «Тантенсьона» занялось пламя.

Орудия двух галеонов ответили на залп «Тритона», хотя и не так дружно и мощно. Сказались разрушения, причинённые атакой англичанина. Но, когда рассеялся пороховой дым, Каракатица с удовлетворением отметил, что им удалось «обрубить» бушприт на корабле Акульей Пасти. Упал парус-блинд, обвисли продырявленные кливера… Штормовой ветер гнал потерявший управление «Тритон» прямо к рифам и навстречу своим заклятым врагам. Стрелки с английского фрегата открыли огонь из мушкетонов, из бойниц кормовой надстройки.

Засвистела картечь. Отлетевшей щепкой от грот-мачты поранило лоб капитану Саладо. Его лицо тут же залило кровью. Но бравый пират не обращал на это внимание – он курил трубку и беседовал со своим псом.

– Ты видишь, мой Соло, Акулью Пасть несёт прямо на нас?… Эй, черти! – крикнул он суетящимся возле пушек канонирам. – Отвечайте на огонь! Или вы хотите, чтобы вас перестреляли, как куропаток?

– Капитан! – подбежал к Каракатице боцман. – Корпус корабля дал течь!

– Чёрт бы побрал проклятого англичанина! – вскричал Педан. – Помпу уже притащили? Откачку воды начали?

– Начали, капитан. Но это не поможет… Боюсь, мы скоро пойдём ко дну…

– Можно посадить «Миньон» на мель и позже починить ему брюхо, – задумчиво произнёс Каракатица. – Как думаешь, долго ли мы продержимся на плаву?

– Не более часа, мсье.

– Проклятье! Продолжайте откачку! А где старпом?

– Убит. Полкоманды убиты и ранены, мсье… Так что, будем пытаться выброситься на отмель?

– Подожди немного. К нам в гости идёт сам Акулья Пасть. Сначала перережем ему глотку, а затем уж позаботимся о себе… Дружище Филипп! Ты долгие годы был мне верным помощником и хорошим приятелем. Если доберёшься до острова, ещё долго будешь жить без забот… Лети же, и впредь сам заботься о своих перьях! – капитан подбросил птицу вверх, в тёмное о дыма небо. Её тут же подхватил поток ветра.

Огонь, захвативший ют «Тантенсьона», грозил перекинуться на центральную часть корабля. В воздухе было темно от копоти, летали огненные искры. Соло закашлялся – удушливый дым, подгоняемый ветром, попал ему в ноздри.

– Тебе плохо, мой верный пёс? – Морской Вампир потрепал дога за ухом. – Боюсь, что будет ещё хуже. Если бы не шторм, мы бы спокойно взяли Акулью Пасть в клещи и раздавили б! Тем более, он сам идёт к нам в лапы!…

Тяжёлая волна с грохотом разбилась о левый борт судна.

– Капитан! Пора спасть свои шкуры! – раздался чей-то крик со стороны бака.

– Карамба! Спускайте шлюпки с правого борта! Кто решится отправиться в плавание в такую волну? Готовьте десант н абордажную команду на «Тритон»! Мы захватим его!

Англичанин дал ещё залп по двум неприятельским галеонам. Ядро сшибло фок-мачту с «Тантенсьона», которая упала на палубу, поднимая сноп искр. Тут же её охватило пламя.

– Ты ответишь за гибель моего корабля, проклятый Акулья Пасть! – прошипел Морской Вампир, хватаясь за саблю.

Но что «Миньон»? Галеон набрал много воды, стал неповоротлив, одна за другой, волны постоянно накрывали его. Он тоже опасно сблизился с горящим «Тантенсьоном» и грозил затонуть в ближайшие, даже не часы, а минуты!

– Ага, забегали, крысы! – злорадствовал капитан Грот. – Будете знать, как нападать на славного пирата Акулью Пасть!

Кот цепко держался на его плече, щекоча усами щёку пирата.

– Сейчас ты увидишь, мой славный Том, как один недруг Джеймса Грота сгорит, а другой утонет! И так будет со всяким, кто осмелится встать на его пути!… А потом мы зайдём в укромную бухточку, здесь, на острове, есть такая, и будем ремонтировать корабль… Если, конечно, дьявол не разобьёт нас о скалы!

– Капитан, нас несёт прямо на «Тантенсьон»! Судно не слушается руля!

Палуба качалась под ногами капитана Грота. Волны обрушивались на деревянный настил, брызги сыпались на лицо старого пирата. Моряк не замечал всего этого, его внимание было приковано к объятому пламенем испанскому галеону. Кот на плече Акульей Пасти стойко переносил непогоду и буйство стихии.

Волны и ветер сделали своё дело. Три корабля, покачиваясь на крутых волнах, оказались в опасной близости друг от друга. Обречённый «Миньон» уже готовился затонуть, команда спешно покидала корабль, садясь с его подветренной стороны в шлюпки. Правда, это было слабое укрытие: волны грозили разбить шлюпки о борт не одного, так другого судна. Да и добраться до острова при таком волнении было почти невозможно. И всё-таки люди пытались спастись.

– Проклятье! – вдруг воскликнул капитан Грот. – Сейчас огонь доберётся до пороховых погребов! И тогда нам всем….

Мощнейший взрыв потряс испанский галеон, в зареве огня оказались «Миньон» и «Тритон». Три корабля разлетелись в щепки, огромной силы взрывная волна разбросала всё живое и неживое, находящееся на этих судах, далеко за пределы морского сражения…

Глава 2. Трое на острове

«Где я? Жив ли я?… Если соображаю, значит, голова при мне… А что ещё положено к голове?… Чья это лапа?… Запах, вроде, знакомый… А если её лизнуть?… Ура! Моя! Чувствует мой шершавый язычок! Значит, одна лапка у меня точно есть!… Одна голова и лапа к ней – это, конечно, неплохо, но, по-моему, маловато… Чего-то не хватает…»

Свежесть, приятная прохлада, звонкий щебет птиц, крики других животных, доносящиеся откуда-то издалека… В этот гомон тихо вплетаются звуки прибоя. Море совсем рядом… Море?!

«Был ужасный взрыв.… Меня подбросило высоко в воздух, я несколько раз перекувыркнулся. Но упал, как всегда, на лапы…. Упал в море…, огромное, страшное, холодное, бр-р-р… Тысяча чертей… Как вспомню, так в дрожь бросает… Но я не растерялся, а поплыл… Волны, гигантские, пахнущие водорослями, солью и глубиной… Одна из них понесла меня к острову и выбросила на берег… Так, а что было дальше? Если одна волна выбросила на берег, то другая вполне могла бы подхватить меня и унести обратно в море… Значит, я пополз вглубь острова… Но, тогда у меня должны быть не одна, а две лапы… и ещё, как минимум, две, клянусь саблей Акульей Пасти!…»

Крики чаек… Кто-то из них заметил в море косяк мелкой рыбы. Тотчас начался переполох. Голодные крылатые охотники помчались за добычей.

«Попробую пошевелиться… Гром и молния! Страшно, вдруг я полностью разбит и растерзан… Нет, что-то от меня осталось! Ещё одна лапа! И ещё!…»

Вскоре Том ощутил себя спасённым и даже относительно целым. Он вскочил на лапы. Кружилась голова, побаливали рёбра, прихрамывала задняя левая. А так – вполне сносно! Глаза, уши, нос, брюхо, лапы и хвост – полный набор удовольствий! Кот сделал несколько шагов в сторону моря. Лапы держат, хвост шевелится… Он жив! Он уцелел в этой ужасной катастрофе! Мяу-мяу, как хорошо! Интересно, кто-нибудь ещё спасся? Придётся ли ему делить этот остров ещё с кем-нибудь?

Мурлыкая про себя старую пиратскую песенку про мушкет, золотые монеты и бочонок рома, которую частенько слышал от моряков «Тритона», кот отправился исследовать остров, на который его забросила заботливая матушка-судьба. Судя по всему, тут бегало множество животных, то есть, было на кого поохотиться и, пожалуй, найдутся те, которых следует остерегаться. Птицы голосили над головой, крысы и ящерицы копошились в кустах, а на слизняков, лягушек и разных мелких букашек чудом спасшийся мореход внимания не обращал.

Через некоторое время Том обнаружил родник. Сначала он услышал его весёлое журчание, затем, подойдя поближе, увидел тонкий ручеёк, вытекающий из-под покрытого зелёным мхом камня. «Как кстати» – подумал помощник грозного капитана и от души напился холодной воды. Ручей тёк дальше, постепенно расширяясь, он выходил из леса и направлялся к морю. На берег кот поостерёгся выходить. Того и гляди, сверху упадёт пернатый хищник, не успеешь оглянуться, как окажешься в его когтях. Здесь, в гуще кустов, лиан, ветвей и листьев тоже нужно держать ухо востро, но тут куда безопаснее, чем на открытом месте. Иногда Том высовывал свою мордочку, осматривая береговую линию, на которую с шумом набегали морские волны. Ничего интересного там не было. Песчаный участок сменился каменистым, который неуклонно поднимался. Потом спасённый пират прилёг на мягкий мох под деревом и стал думать о том, что ему делать дальше. С прошлой жизнью покончено: уютная капитанская каюта, где он привык лежать на коврике, пахнущий мышами и крысами трюм, влажная, качающаяся палуба, приветливый камбуз, где ему всегда перепадал кусочек чего-нибудь вкусного…, всего этого уже не вернуть. Как и капитана Грота, считавшегося хозяином Тому, как и всей команды славного «Тритона», весёлой, работящей, драчливой и бесшабашной, бывающей частенько злой и пьяной… Кот зевнул. Он не знал другого дома, кроме «Тритона». Ну, что же, теперь его домом станет этот остров. По крайней мере, он никогда не затонет и не взлетит на воздух. А уж поймать мышку или птичку, на худой конец – выловить рыбку из моря молодой кот всегда сумеет. С голода не пропадёт!

 
Нас море зовёт в лихой поход,
Нам всё нипочём, коль в запасе ром!…
 

Эту песню любил напевать капитан Акулья Пасть, когда у него было хорошее настроение. А это случалось в двух случаях: после удачного налёта на мирное судно и после значительного уменьшения запасов этого самого рома.

Том прислушался. Слух у него был что надо – не пропустит ни малейшего шороха. Только птичий галдёж мешал сосредоточиться. Сверху попугаи затеяли очередную свару.

– Лети отсюда, ты не из нашей стаи! – грозно кричал кому-то один из них.

– Ты чужак! Чужак! А мы чужаков не терпим! – вторил ему другой.

– И не смей клевать ягоды с наших деревьев! – заявлял третий.

– И не вздумай заглядываться на наших дам! – кипел злобой четвёртый.

Том прилёг, закрыл глаза и продолжал слушать, заодно прикидывая, каковы попугаи на вкус.

– Так вы встречаете гостей, – увещевал злобных птиц чей-то строгий голос. – Ваше счастье, что вас тут целая стая, а то я бы научил вас вежливости! У нас, на пиратском корабле, таких невоспитанных птиц запросто не рее вешали…, – он сделал паузу. – Предварительно полностью ощипав… Кстати. У вас не найдётся трубки и табака? Я приучился курить, как мой бывший хозяин, капитан Педан, гроза морей, хозяин мощного «Миньона». И пить ром. У вас не найдётся бочонка рома, любезные птички?

Кот встрепенулся. Пират? «Миньон»? Похоже, не он один спасся в этой ужасной катастрофе! Но, значит, спасённый попугай – с французского корабля? Враг?

Местные попугаи притихли. Чем-то речь незнакомца впечатлила их.

– Вот вы тут ягодки клюёте, переживаете, кто бы не склюнул лишнюю у вас из-под носа… А знаете ли, что я привык к жареной свинине, зёрнам кофе, маиса, гороха и португальской мадере?… Жаль, сабля моя утонула, а то я бы сейчас зарубил бы кабанчика, да зажарил здесь же, на морском берегу… Я, дороге мои сородичи, долгое время жил среди людей…, настоящих пиратов. Поэтому многому научился у них, у меня завелись собственные привычки, от которых я отступать не намерен!… Так что…, позвольте мне поклевать немного ягод, а я вам заплачу. У меня на корабле хранится целый сундук с золотыми дублонами⁹!

– Среди людей…, – послышались озадаченные птичьи голоса.

– Настоящий пират…

– Конечно, поклюй немного…

– Только тебе всё равно придётся убраться отсюда. Нам пираты не нужны! И чужаки тоже!

– Да я и не настаиваю! Се ля ви, как говорил мой грозный капитан… Я привык к компании джентльменов удачи, почтенные птички, к морским походам и запаху пороха, клянусь внутренностями кашалота! Как только поблизости забелеют паруса пиратского галеона, я покину вас! Звон золотых луидоров и грохот выстрелов мне больше по душе, чем любовные песни переевших незрелых ягод местных кавалеров! Адью! Ву а ля!

– Но ведь это опасно? – воскликнул кто-то из местных попугаев.

– Силь ву пле¹⁰? Конечно опасно! Только настоящий попугай – это всегда отважный искатель приключений! Искатель золота, жемчуга, сражений! Шерше ля фам!¹¹ … Вы понимаете меня, птички? Это я немного по-французски балуюсь… Нужный язык! Иному в голову чего только не вдалбливаешь – ничего не понимает! А скажешь только: «Хенде хох!»¹² и всё – сразу разумеет!

– Какой умный попугай! – воскликнул кто-то из лесной чащи.

– Да уж, – скромно подтвердил французский пират. – Много чего повидал я на белом свете…

– Твой капитан Педан давно уже кормит рыб, – наконец не выдержал Том. – Как тебе удалось спастись, глупая хвастливая курица?

Сверху захлопали крылья. Птица слетела с верхних веток и уселась вблизи от кота.

– Кто здесь? – попугай настороженно осматривал убежище Тома. – Клянусь саблей капитана Педана, сейчас ты ответишь за оскорбление!

– Я. Кот по имени Том. Любимый кот капитана Грота, спаси господи его душу… Тоже чудом уцелел в этой страшной мясорубке…

– А-а, английская собака! Это же вы подожгли испанский корабль! Из-за вас погибло столько отважных моряков! Клянусь плавниками акулы, ты дорого заплатишь за это!

Любопытные попугаи тоже слетелись вниз, с интересом прислушиваясь к перепалке, грозящей вылиться в новое, на сей раз, лесное, сражение.

– Пардон, не собака, а кот! А я думал, что ты уже понял, что с нами опасно связываться. Вас было двое против одного, и что? Мой капитан обвёл вас вокруг пальца, а я ему в этом помогал!

– Так ты – тот самый мерзкий кот, который сидел у него на плече? Сейчас я из тебя выпущу кишки, клянусь Пресвятой Девой и всеми её родственниками!

Жёлтые глаза английского пирата моментально обозрели ближайшее пространство. Но, за пустыми угрозами французского попугая не было заметно ничего, вызывающего опасения.

– Как тебя зовут, пернатое чудовище?

– Какое я тебе чудовище, проклятый англичанин! Сейчас я изрублю тебя на куски!

– Ты же саблю в море утопил, – посмеивался кот. – Попробуй клювом. Только учти: лапа у меня тяжёлая, а когти – длинные!

– Меня зовут Филипп. Капитан звал просто – Фил. – Воинственный пыл попугая куда-то исчез. – Гром и молния….

– Ну, вот что, Фил…, – кот говорил спокойно и дружелюбно. – Моё имя ты уже знаешь. Я – Том. Мы с тобой одни, тебя даже в стаю не принимают, а я тут вообще ничего не знаю. Мы с тобой – пираты, поэтому должны держаться вместе…

– Тысяча чертей! – воскликнул попугай. – В твоих словах есть доля истины, клянусь испанской инфантой¹³!

– Мы можем быть, если не друзьями, то хотя бы… напарниками. У тебя – крылья, у меня – клыки и когти. Да и веселее вместе! Будем держаться друг друга и спокойно дождёмся корабля. Сюда частенько заходят суда пополнить запасы воды. В том числе и пиратские. Если захочешь – можешь вернуться к прежней жизни…

– А ты?

– А я ещё подумаю. Вдруг мне здесь понравится, так зачем опять что-то менять? Ну, так что, согласен быть моим напарником, Фил?

– Видно, ничего не поделаешь, – замялся попугай. – Вдвоём, действительно, веселее и сподручнее… К тому же мы – флибустьеры¹⁴, бывалые мореходы… Джентльмены удачи! Я согласен, Том, быть твоим напарником. По крайней мере, до появления в бухте ближайшего корабля! А там уж, посмотрим, возможно, наши пути разойдутся!

– Хорошо сказано, дружище Фил! Давай сюда свою…, своё крыло, мы обменяемся рукопожатиями, как у людей. И будем впредь придерживаться нашего соглашения – помогать и защищать друг друга!

– Клянусь тремя погибшими кораблями, твои слова пришлись мне по душе, дружище Том! А я тебя поначалу хотел разорвать! Но теперь я беру свои слова обратно, при условии, что и ты заберёшь свои!

– Конечно, забираю, – улыбнулся Том. – Я не хотел тебя обидеть, Фил.

Попугай подлетел к коту. Коснулся крылом его лапы и… союз был заключён!

– А теперь, – промолвил довольный кот, – я хотел бы узнать, не спасся ли кто-нибудь ещё с наших кораблей. Возможно, он лежит где-нибудь поблизости и нуждается в помощи…

– Отважная стая попугаев! – воскликнул Фил. – Облетите берег и ближайшие заросли, посмотрите, нет ли где-нибудь раненого моряка? Кто первый найдёт – тому от меня лично – золотой дублон!

Несколько птиц тут же сорвались с места. Впрочем, они не успели отлететь далеко.

– Есть! – раздались чьи-то голоса. – Совсем рядом! Лежит и не шевелится!

– Показывайте путь! – приказал Том. – Фил, помчались, поглядим, кого ещё прибило к нашему берегу. Возможно, он ещё жив!

– Гром и молния! Конечно, жив! На нашем острове только покойников не хватало!

И новоиспечённые друзья бросились в лесную чащу, ориентируясь на крики «отважных попугаев».

Чаща, впрочем, скоро закончилась, а начался песчаный берег. На берегу, укрытое куском паруса с обломком реи, лежало чьё-то большое, чёрное тело.

– Это собака! – быстро определил Фил. – Дьявол мне в глотку! Это же пёс испанца Саладо! Живой!

– Он не сильно ранен? – на всякий случай уточнил Том.

– Живой, как мы с тобой! Только очень уж плох!.. Похоже, у него сломаны лапы…

Том подошёл к лежащему без движения псу, коснулся носом его морды.

– У него жар. Нужно принести воды…

– Эй, славная команда попугаев! – вновь отдал приказ Фил. – Видите, обломок кокосового ореха? Наберите в него воды из родника и доставьте сюда! С меня – ещё один золотой дублон! Клянусь баобабами Сахары!

Попугаи быстро справились с поставленной задачей. Осторожно держа в лапах половинку кокоса с родниковой водой (попугай помогал клювом), Том пододвинул эту «чашу» к морде лежащего пса и пролил несколько капель тому прямо в пасть. Пёс жадно задвигал губами и открыл глаза.

– Где я, дьявол вас побери? Кто вы?

– Такие же бедолаги, как и ты… Оказались на этом острове. Правда, спасшись от ужасного взрыва…

– Постой, ведь ты – кот капитана Грота?

– Том, к вашим услугам….

– Тысяча чертей! Мой капитан хотел доставить мне удовольствие порвать глотку твоему хозяину, затем сожрать тебя…

– Так твой хозяин – жирная, бородатая свинья Саладо?

– Не смей так говорить о моём господине!

– Твоего господина сейчас черти жарят в аду, – ответил кот. – Если не хочешь отправиться к нему, слушайся нас с Филом. Кстати, Фил – личный попугай капитана Педана.

– Тоже бывший, – добавил попугай. – Все мы теперь бывшие…

– Англичанин и француз, – простонал Соло. – Дайте мне прийти в себя, братцы, и я вас обоих сожру!

– Проклятье! Одна лапа у него действительно сломана, – заметил кот. – Есть ли в джунглях лечебные листья или травы?

– Конечно, есть, – ответил Фил. – Клянусь Гольфстримом, сейчас я распоряжусь, чтобы доставили…

– А я пойду на охоту. Я не боюсь, что нас с тобой сожрут, но этой громадине нужно раздобыть приличный кусок мяса… Для выздоровления…

– А ты уверен, что это… нам надо? – с сомнением произнёс Фил. – Обещал ведь сожрать, с него станется!

– Тысяча чертей! – ответил кот. – Хочешь ты этого или нет, дружище Фил, но нас уже трое! Если выходим пса, он нам ещё пригодится!