Предисловие автора
Я расскажу вам правдивую историю о приключениях моего друга Пьера. О том, как он от уличного барда, поющего под гитару простые песенки, вырос до Герцога Вампиров-Каримаков. Каждый, кто вдумчиво исследует его путь, может добиться того же, если, конечно, он желает быть Герцогом или, быть может, даже Королем, чего Пьер не пожелал, благодаря другу, вовремя стукнувшему его каменюкой ‑ слегка, конечно. Некоторые сомневаются в правдивости отдельных эпизодов, прославивших моего друга. Я коснусь лишь одного ‑ когда Пьер превратился в муравья и на него наступил стражник, но не раздавил его. Этот эпизод вызвал наибольшие возражения. Но я специально проверил, может ли быть такое: нашел в лесу муравьиную кучу, вытащил муравья среднего размера и наступил на него так, что он попал в углубление протектора моего ботинка. И что бы вы думали? Муравей, как ни в чем нее бывало, побежал по своим делам, когда я поднял ногу. Так что в этой истории все истинная правда.
Жанр фэнтези сегодня медленно, но верно умирает. Его подпитывают экранизации классических произведений, компьютерные игры, но хорошей литературы в этом жанре сегодня очень немного. Главная проблема жанра ‑ устоявшийся канон всех волшебных существ. Нет ничего нового, и нет изменений старого. Да и кто в наше время осилит шестьсот и более страниц переливаний из пустого в порожнее, когда по телику можно посмотреть кинофильм, не выходя из дома. Так что наступила эра краткости мысли и емкости содержания. Удалось ли мне совместить это, судить читателям. Во всяком случае, я стремился не докучать читателю излишней резней ‑ наверное, она всем надоела. Эта книга ‑ попытка спасти жанр от банальщины, но тот, кто вырос на толкиновских образах и его идеях, пусть ищет в моем произведении соответствия. Я не возражаю. Можно увидеть соответствия моих существ существам английской, славянской, скандинавской или какой другой мифологии. Ищите. Но дело-то совсем в другом.
Чтобы читателю было понятно, я привожу описание всех новых рас, присутствующих в этой книге, а также новых терминов, отсутствующих в современных словарях. Открою небольшой секрет: мои названия рас ‑ не просто сочетания благозвучных фонем. Они являются словами, обозначающими профессии или прозвища, из языков народов, населяющих земли, на которых ранее разыгрывались удивительные события, о которых я пишу. Например, минатор ‑‑ это шахтер в переводе на русский язык с ал… Ой, я чуть не проговорился. На Земле более трех с половиной тысяч языков, и, если я назову один из них, остальным народам может быть обидно.
Каримаки ‑ выглядят как люди, но их средний рост составляет 2,3 метра. Каримаки ‑ очень волевой народ, способный обходиться три месяца без пищи, месяц без воды. Могут задержать дыхание на пять часов. В древности каримаки настолько хорошо владели своим телом, что могли гасить боль мыслью, контролировать чувства и эмоции и даже превращаться в различных животных. Цвет кожи ‑ европеоидный.
Тарикаты ‑ похожи на каримаков, но ниже их ростом и имеют более слабое телослосложение. Они более способны к магии. Даже маленький ребенок тарикатов может творить небольшие заклинания. Цвет кожи ‑ белый с бирюзовым оттенком, возможно кто-то в тарикатах узнаёт эльфов, но это не эльфы, это тарикаты!
Мормоиты ‑ очень сильные и выносливые существа. Для остальных рас неприглядны на вид. Предпочитают решать проблемы кулаками. Крупные общины мормоитов живут в фортах, однако часто встречаются в деревнях и городах. Цвет кожи ‑ темно-зеленый или оранжевый.
Минаторы ‑ превосходные шахтеры: трудолюбивые, дружелюбные, терпеливые, преданные своему делу. Обладают небывалой ловкостью, которая компенсирует их маленький рост и недостаток в силе. Довольно выносливые существа. Единственные, кто знает, как добывать тарицит. Цвет кожи ‑ светло-зеленый, темно-синий или черный.
Трашалуки ‑ огромные и очень толстые существа. Достаточно ленивы и независимы, однако их высоко ценят, так как именно они знают, как изготовить ключи от дверей Подземелья. Когда правителю нужен ключ, трашалук требует оплачиваемый отпуск на длительный период, возвращается с какими-то странными инструментами и за две минуты делает ключ. Цвет кожи ‑ светло-зеленый.
Эскимиски ‑ самые большие и сильные существа. Живут независимо ни от кого в пещерах, которые сами и роют. Могут с легкостью переместить домик какого-нибудь домового с одной скалы на другую, если тот кому-нибудь из них чем-то досадил. Нередко бывало, что домовой рано по утру обнаруживал свой домик на краю громадного утеса, и все селение собиралось, чтобы спасти бедолагу. На фоне гор различить их почти невозможно. Это делает их незаменимыми разведчиками при ведении военных действий в горах. Сторонятся других существ, однако с ними можно договориться. Цвет кожи ‑ серый.
Шкуртабики ‑ первоклассные шахтеры. Не такие покладистые, как минаторы, но более инициативны. Обожают работы в шахтах. Единственные, кто знает, как добывать маринилл. Рост ниже минаторского, но более сильные. Цвет кожи ‑ европеоидный.
Полевые ‑ очень похожи на минаторов, обладают такими же физическими характеристиками, однако ничего не смыслят в добыче руды. Их стезя ‑ сельское хозяйство. Цвет кожи ‑ европеоидный.
Домовые ‑ обладают такими же физическими характеристиками, как и полевые, но ниже ростом и более толстые. Мастера торговли и домоводства. Имен от рождения не имеют, однако приобретают их с возрастом в зависимости от успехов или неуспехов своей деятельности. Цвет кожи ‑ европеоидный.
Тарицитовая и мариниловая руда ‑ эти руды, пока еще не открытые людьми, служат для получения металла с уникальными свойствами жесткости и гибкости. Из этих металлов изготовляются лучшие мечи, кинжалы и прочее оружие.
И при всем моем уважении к господину Толкину, я не считаю, что все писатели этого жанра должны писать по его образам, я просто хочу сказать, что его орки, эльфы и люди являются его придумкой, в то время как я пишу о существах, существующих и действующих в действительности. Оглянитесь, и увидите Прекрасный Мир, которого не было бы, если бы они не боролись за его существование, рискуя жизнью, жертвуя собой ради друга своего. Именно это является истинной правдой.
Глава 1
Пьер закончил петь и поклонился.
‑ Спасибо, друзья, ‑ сказал он. ‑ Спасибо, что не дали бродячему барду умереть сегодня с голоду. Вы ‑ хорошие ребята!
Подсчитав деньги и убрав гитару, он отправился на рынок купить еды. Выбор был небогат, да и на дневную выручку барда не разгуляешься. Впрочем, хлеб нынче недорог, а торговцу мясом надо было поскорее сбыть свой товар. Не зима все-таки, где хранить? Две головки лука и пучок петрушки Пьер получил вдобавок к нескольким кускам мяса немалого размера. «Будет прекрасный ужин, и не только для меня», ‑ с вожделением подумал он, подходя к «Дворцу бардов». Так назывался пустырь вблизи города, где бардам местными властями разрешалось ставить палатки и жечь костры. Вообще-то, местные власти неприязненно относились к бардам, но, поразмыслив, решили, что лучше будет, если они все будут локализованы вне города в разрешенном месте, где при необходимости их легко можно будет найти и изолировать.
Пьер ждал на ужин желанных гостей, поэтому поставил на огонь большой котел, бросил в него мясо и овощи и, залив ключевой водой, стал ждать. Через некоторое время к костру потянулись беспризорники и дети из небогатых семей, живущих поблизости. Они не только надеялись на бесплатное угощение, но и хотели послушать музыку и различные истории, которых у бардов было предостаточно. Некоторые приносили с собой музыкальные инструменты, и барды охотно показывали ребятам простые приемы игры, так сказать, давали уроки музыки. Как и следовало ожидать, к пустырю шли и шли дети. Многих из них Пьер знал ‑ он не раз бывал в этом городе. Как обычно, он всем наливал горячего наваристого супа во все емкости, которые протягивали дети: чашки, кружки и другую кухонную утварь. Всем хватило, и Пьеру тоже осталось. Наевшись, дети разыгрались: они шумели, бегали, толкались и просили Пьера спеть чего-нибудь.
‑ Хорошо, ‑ сказал Пьер, и приготовил гитару. Но тут он заметил одного мальчика, стоящего в сторонке так незаметно, что его сразу и невозможно было разглядеть.
‑ Эй, парень! ‑ крикнул Пьер. ‑ Иди сюда к нам. Как тебя зовут?
‑ Игнатий, ‑ ответил мальчик.
‑ Голодный?
Тот утвердительно кивнул.
‑ А родители у тебя есть? ‑ спросил Пьер, наливая Игнатию супа.
‑ Нет, ‑ ответил тот, запуская деревянную ложку в миску с супом.
‑ Ну, ешь, не торопись, потом расскажешь подробнее.
Окончив есть, Игнатий рассказал свою историю:
‑ Я в приюте был, да убежал оттуда, с хозяином не заладил. Родителей не помню, не знаю, кто они и что с ними случилось ‑ живы они или нет, не знаю. Сызмальства о себе сам забочусь. Еду добываю себе тем, что помогаю, кому что бывает нужно: кузнецу дров нарубить, углей натаскать; трактирщику посуду помыть, воды наносить; даже послушником в лечебнице приходилось, за лежачими ухаживать ‑ утки мыть, полы. Медбратья там дружелюбные, поддерживали, помогали.
‑ Да ты, брат, я смотрю, суровую школу прошел. Рад с тобой познакомиться. Пьером меня кличут. Уезжаю я на время по делам. Когда вернусь, постарайся разыскать меня. Встретимся обязательно.
Встретятся ли они снова? Кто знает? Впрочем, вдумчивое существо давно заметило, что если вот так доброжелательно говорить, то где-то что-то как бы записывается в книге будущего. И они встретятся обязательно. Может быть, пройдут годы или десятилетия, и, может быть, Пьер состарится, а Игнатий станет взрослым, сильным, красивым, деятельным и останется добрым. И они встретятся по-доброму, и будет что вспомнить, и будет, о чем говорить. Обернись на себя читатель. Вспомни! Разве не было с тобой этого? Не мчись во времени и пространстве без оглядки.
Крутится Земля: день-ночь. Несется она вокруг Солнца: зима-лето. Несется вместе с Солнцем вокруг черной дыры ‑ центра Галактики: один мах ‑ галактический день. Не об этом ли дне ‑ полном обороте вокруг центра Галактики ‑ говорится в Слове Того, Кто Создал: «И был день первый!».
Попрощавшись с пареньком, Пьер пошел искать своего друга и нашел его у соседнего костра.
‑ Куда пойдешь, Горацио? Не хочешь ли на Север? ‑ спросил Пьер своего давнего друга после провода званых гостей.
‑ Не знаю. На Север я точно не сунусь. Там без разрешения от Короля бардов не пускают, да и начальника стражи я обозвал собакой, когда он в весьма грубой форме приказал мне убираться с площади Свободы. Такая вот свобода! Так что я туда нее… А то еще очутишься под площадью в тюремных казематах. Удачи тебе! А я в горы. Давно хочу побывать, да все не получалось. Прощай, дружище Пьер, до лучших времен!
‑ И тебе удачи, друг Горацио! Еще встретимся!
Друзья обнялись на прощанье и разошлись.
Глава 2
Пьер вышел из города рано утром. Распрощавшись с Горацио, он взял курс на восток. Одному было скучно, но он надеялся, что встретит попутчика. Однако в одиночестве можно и пофилософствовать: «Зачем мы вообще живем? Определенно не просто так. Ну, вот богатство, к примеру, сколько ни накопишь, все равно умрешь. Должно ж быть у нас какое-то предназначение ‑ высокое, светлое. Чтобы тянуло вверх, чтобы просыпаться с радостью и жить так же». Таковы были мысли нашего героя.
Незаметно подкралась ночь. Пора было искать ночлег, не помешала бы таверна с кружкой доброго пива, тарелкой горячего супа – и спать до утра. Но внезапно эти мечты были прерваны. До его слуха донесся крик о помощи. Звук шел из леса. Пьер не раздумывая бросился на помощь. Его глазам предстала страшная картина: на существо с мечом нападала жуткая тварь, похожая на тень. Пьер выхватил кинжал ‑ свое единственное верное оружие ‑ и кинулся на эту странную тень, которая уже занесла над упавшим противником свою страшную когтистую лапу. Пьер с остервенением ударил по этой лапе и тем спас жизнь упавшему. А тот, в свою очередь, воткнул свой меч в самую глубину чудища-призрака. Призрак успел бросить на Пьера злобный пронизывающий взгляд и исчез, как будто его и не было.
‑ Как ты? ‑ спросил Пьер пострадавшего.
‑ Ничего. Ушибся маленько при падении. А так нормально. Сейчас до таверны дойдем, знаю я тут одно местечко, полечимся пивом. Тебе спасибо. Вовремя ты пришел на помощь. Еще бы немного, и она бы не потребовалась. А тебе совет на будущее. Если бьешь отродье ночи, бей в глаза. Это их единственное уязвимое место, так, как только оно существует для остального мира.
Пьер подошел поближе и протянул руку тому, кого только что спас от неминуемой гибели. Это был мормоит среднего роста, хорошо сложенный и, по-видимому, физически очень сильный.
‑ Меня зовут Тригвэ, ‑ сказал он. ‑ Не ожидал встретить каримака на Юге, вовремя ты подоспел.
‑ Я бард. Еду и ночлег добываю песнями. Так что если здесь есть где-нибудь соответствующее заведение, то я мог бы заработать на двоих.
‑ Ну, в лесу мы ночевать не будем, и ночлег отрабатывать тоже не придется. Тут рядом в деревне Хаале есть неплохой трактир, и хозяин мой друг. Я думаю, у него найдутся для нас две комнаты и сытная еда на ужин. Идем!
‑ Хорошо, ‑ ответил Пьер. И бойцы, убрав свое оружие, поспешили к желанному пристанищу.
‑ Ты слышал что-нибудь о Короле Подземелья? ‑ неожиданно спросил мормоит.
‑ Конечно, ‑ ответил Пьер, ‑ все барды знают балладу и легенду о нем. А зачем ты спросил?
‑ Кто-то похоже желает его возвращения.
‑ Не может быть! ‑ воскликнул Пьер. ‑ Это же…
‑ Да, да. Я серьезно. Мало того, что хотят, так ведь и делают что-то для этого. Его агенты, засланные во все народы, мутят всех, распуская всевозможные слухи. Говорят, что при нем страна была богатая, что все хорошо жили, работы было много и платили немало. Он, дескать, обещает прекратить все войны, запретит тарикатам соваться на материк, а всех Правителей объединит, подчинит себе и образует одну империю, в которой все будут жить счастливо.
‑ Вот дурни! Жизнь спокойная надоела. Он же лжец и тиран! Он устроит всем счастье. Долго будут каяться. Да будет поздно, ‑ разгорячился Пьер.
‑ Ну что ты так раскипятился? Многие недовольны этим. Однако и межеумков немало (межеумок ‑ недалекое по уму существо. ‑ Авт.). Легковерные! Они ожидают от него манны небесной. Верят всему! Что всех подчинит, что империю счастья создаст.
‑ Возможно, и подчинит, возможно, и создаст, а души безумцев, что так желают его возвращения, будут поглощены им ради собственного всесилья, ‑ возмущенно, обронил Пьер.
‑ Ну, до этого еще далеко, а может, у него ничего и не выйдет, ‑ сказал Тригвэ и добавил: ‑ Давай прибавим шагу. А то совсем стемнело.
И новые друзья заспешили к желанному ночлегу. А Пьер еще долго размышлял об услышанном от Тригвэ. А тот рассказал ему еще о последних событиях в землях мормоитов, о том, что тарикаты опять высадились на Западе и что над Хаале кружится большое количество ворон.
Глава 3
Придя в Хаале, спутники сразу направились в таверну. Пока Тригвэ разговаривал с трактирщиком, Пьер решил оглядеться. Кого только здесь не было! Минаторы, прибывшие на заработки в шахты Кесаря, Правителя Юга, полевые ‑ торговцы продуктами, мормоиты, домовые. Только каримаков не было. То есть каримаком был один только Пьер, что, впрочем, не удивительно для Юга. Юг с самого начала был заселен тремя семьями землевладельцев. Изначально предполагалось нанимать работников с северо-запада в районе города Забруйська из каримаков, но наемники из других рас оказались дешевле, это было еще до периода феодальной раздробленности. Позднее, после исчезновения Короля Подземелья, Юг стал независимым страной, а править стали потомки трех семей, породнившихся друг с другом.
Вскоре вернулся Тригвэ.
‑ У нас самые лучшие комнаты наверху, ‑ сказал он.
Было вздремнувший Пьер вздрогнул от неожиданности и вскочил с дивана.
‑ Где?
‑ Наверху, лучшие комнаты, свежее белье, завтрак в постель. Шучу! ‑ ответил мормоит и рассмеялся. ‑ Что, разморило в тепле? Ну, давай перекусим и спать.
Закончив ужинать, они поднялись к себе в комнаты.
На другой день Пьер, выспавшийся и хорошо отдохнувший, встал рано и вышел прогуляться по деревне. Хаале была маленькой деревней, но вполне миловидной. Несколько домов, рыночек в центре и небольшие поля и пастбища по окраинам.
Когда он вернулся, к нему ни с того ни с сего обратился трактирщик ‑ высокий домовой с решительным волевым лицом и изучающим взглядом.
‑ Мне вчера Тригвэ рассказал о том, какой ты отважный. Ты бы не хотел вступить в Орден Слезы? Нам нужны храбрые воины.
‑ Я слыхал об этой организации, но не имею четкого представления, ‑ ответил, Пьер. ‑ Хотелось бы узнать о том, кто вы, чем занимаетесь, и, разумеется, заработную плату.
‑ История наша берет начало еще со времен Империи Каримаков, когда первый император собрал своих самых лучших воинов и приказал им странствовать по свету и искоренять любыми способами зло везде, где найдут. Те воины уже давно как умерли, а их дело переняли потомки. Они построили Железную Башню, в которой размещается Магистрат, и придумали название Орден Слезы, который боролся и борется со злом, что приносит в наш мир много слёз. Они же учредили Магистрат, во главе которого стоит Магистр, и устав Ордена. Спустя много лет мы до сих пор выполняем миссию, порученную этим воителям. К злым поступкам относятся: массовые убийства, занятия черной магией, поклонение черным богам, в общем, все, что может привести к жертвам и разрушениям глобального масштаба. В народе нас побаиваются и уважают, а Правители ведут себя настороженно в нашем присутствии из-за нашей принципиальности и на наши просьбы откликаются без возражений. А кто возражает, тот долго не правит. Ну, так твой ответ…
‑ Не против, но как же мое бардство? Мне не хотелось бы бросать петь.
‑ Одно другому не помеха. А вдохновляющие песни всегда были в почете в любом подразделении, идущим в бой. Могу поспособствовать вступлению.
‑ Ладно, готов хоть сейчас.
‑ Не сейчас. Через три часа, когда все отделение будет в сборе, а пока выпей вина за мой счет. Рад сближению и надеюсь на дальнейшую дружбу.
Спустя три часа, когда Пьер сидел за столом и цедил превосходный кларет, он увидел, как какой-то каримак подошел к трактирщику и поприветствовал его особым знаком.
‑ Какие новости? ‑ спросил трактирщик довольно громко.
‑ В Мидлтауне черных магов нет, ‑ ответил вошедший, ‑ а эскимиски Лунных Гор пока на стороне Короля Северных Варваров. Так что все в порядке.
«Знакомый голос, ‑ подумал Пьер, ‑ кто бы это мог быть?» Но тут его мысли оборвал трактирщик:
‑ Дружище, если ты не передумал вступать в Орден Слезы, то следуй за мной. Время!
Спустившись вслед за трактирщиком в подвал, Пьер лицом к лицу столкнулся со своим закадычным другом Горацио, который о чем-то разговаривал с Тригвэ.
‑ Горацио! Ты в Ордене? И никогда мне об этом не говорил!
‑ Конечно, я давно в Ордене. Но мы, вступая в него, даем клятву полной секретности о делах Ордена и о том, кто является его членами. И тебе тоже придется дать такую клятву. Но пора приступить к процедуре. Начинай, Мазила.
Мазилой звали местного трактирщика, хотя домовым и не принято было давать имена, пока они его не заслужат, и он его заслужил, его зовут Мазила. Он вышел на середину с оголенным мечом, на плоской части которого стояла огромная кружка с пивом, а на острие была наколота довольно крупная луковица, и громогласно провозгласил:
‑ Други рыцари, согласны ли вы с тем, чтобы этот показавший себя на деле храбрец стал членом нашего Ордена?
‑ Согласны! Согласны! Согласны! ‑ в один голос громко прокричали мормоит и каримак.
‑ А ты, храбрец, согласен быть верным слугой Ордена, живых существ и Того, Кто Создал? Согласен не распространяться о членах Ордена и не кичиться своей принадлежностью к нему?
‑ Согласен! Согласен! Согласен!
Трактирщик протянул меч Пьеру.
‑ Надеюсь, ты сообразишь, что надо делать.
‑ Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна! ‑ завопили рыцари.
Пьер осторожно прикоснулся губами к краю кружки и, не прерываясь, выпил содержимое одним махом. Затем поднес острие меча с луковицей ко рту и съел ее целиком, несмотря на обильные слезы, полившиеся из глаз.
‑ Теперь ты, надеюсь, понял, почему наш орден называется Орденом Слезы? ‑ участливо спросил Горацио.
‑ Еще как понял, ‑ отвечал Пьер сквозь слезы. ‑ Запомню навсегда. Все? Я рыцарь? ‑ спросил он.
‑ Конечно, ‑ ответил трактирщик, ‑ но еще необходимо формальное утверждение твоего членства Магистратом и Великим Магистром. Но тебе беспокоиться не о чем. Наши рекомендации превосходны. Только придется немного подождать.
Еще неделю Пьер жил в Хаале, ожидая подтверждения и наслаждаясь неожиданным отдыхом. Наконец пришло письмо из Магистрата, в котором говорилось, что Пьер принят в Орден Слезы и ему вменялось быть агентом внешней разведки Ордена. Как агенту ему полагался меч минаторской работы и жалованье ‑ триста шестьдесят пять и четыре десятых золотых в год.