Loe raamatut: «По ту сторону ПравоСудиЯ»

Аннотация

   Уважаемый читатель, предлагаю Вашему вниманию единственную в своем роде и довольно необычную книгу. Я – бывший депутат Городского Совета депутатов города Архангельска. Волею судеб и нашего «правосудия» несколько лет назад я оказался в тюрьме. В этой книге я постараюсь дать не искаженное цензурой и предвзятостью представление о том, что на самом деле представляют собой российская тюрьма и ее обитатели глазами человека, далекого от криминального мира, увидевшего это все изнутри и испытавшего на себе. Многое шокирует вас, удивит, возмутит, но точно не оставит равнодушным. Я опишу жизнь в тюрьме, обычаи, устои, условия проживания, правила, которые нельзя нарушать, последствия их нарушения, дам рекомендации по выживанию, подскажу, как вести себя в отношениях с представителями администрации и заключенными, как не попасть в касту отверженных, как не стать жертвой тюремных интриг, не надломиться и не искалечить себе всю жизнь. Одним словом, как выжить и при этом остаться человеком.

В Приложениях я размещу письма, которые я писал из тюрьмы и колонии, заявления на повторное расследование моего дела, в связи с вновь открывшимися и ставшими явными доказательствами моей невиновности, обращения и другие документы, которые были написаны мной в период заключения. Уверен, многим они будут даже более интересны, чем текст всей книги, поскольку из них можно узнать много нового и интересного как обо мне, так и о моем уголовном деле.

Проповедь хороша тогда, когда она исповедь

Об этой книге

Уважаемый читатель, я долго думал, кто ты, какой твой возраст, пол, чем ты занимаешься, чем интересуешься, что тебе важно в этой жизни, как сделать так, чтобы с первых строк заинтересовать тебя, и ты обязательно дочитал эту книгу до конца, поняв, что в первую очередь это нужно тебе. Каким образом и в какой форме мне лучше донести то, что накопилось во мне и чем я хочу поделиться? Может быть, эта книга поможет кому-то, кого-то убережет от неверных шагов и решений, кого-то просто не оставит равнодушным, кому-то подскажет, что делать и как вести себя в сложной ситуации. Может быть, ее главная задача в том, чтобы каждый задумался о том, что происходит у него под носом, в его родной стране, с людьми, которые окружают его и являются такими же гражданами нашего государства. О том, что может произойти с каждым из нас. Все ли так безоблачно и однозначно в нашей системе правосудия, как уверяют нас власти? Каково приходится людям по ту сторону забора, и всегда ли там сидят те, кто должен там находиться? Ведь сегодня там абсолютно неизвестный вам, чужой человек, и на первый взгляд это вас не касается. Однако уже завтра там может оказаться ваш родственник или близкий вам человек. К сожалению, тогда уже может оказаться поздно, чтобы задуматься об этом или попробовать что-то изменить или предпринять.

Вы спросите, зачем я задаюсь вопросом о потенциальном читателе. Думаю, ответ на этот вопрос прост: чтобы заинтересовать человека или попытаться достучаться до него, необходимо представлять себе портрет будущего читателя. Но я решил идти другим путем. Я постараюсь писать так, чтобы было понятно всем и главное так, как мне удобно доносить до вас основную идею этой книги. Так что простите меня, знатоки высокой литературы, и будьте снисходительны к моему творчеству. Моя цель – донести до каждого, взявшего в руки эту книгу, все переживания, все чувства, все эмоции человека, оказавшегося там, где он никогда не мог оказаться. Во всяком случае, он так считал. Но ошибался…

Вы можете читать сейчас и думать: «Это все не про меня, я-то далеко от всего этого, и моя семья далеко, и дети, и родственники». Как я вас понимаю. Если бы несколько лет назад мне кто-нибудь сказал, что я столкнусь со всем этим, я бы рассмеялся в лицо и никогда бы в это не поверил. Ну разве может вполне законопослушный человек, обладающий высоким социальным статусом, материально обеспеченный, никогда не имевший проблем с законом, не участвующий в криминальных разборках, не агрессивный по характеру, работающий аудитором (бухгалтером), оказаться в тюрьме с довольно-таки большим сроком осуждения? Однако сейчас я сижу на тюремной шконке и пишу эту книгу.

Один день перевернул всю мою жизнь. Всего лишь один день. В один день я потерял все, что имел, к чему стремился и ради чего жил тридцать лет. В один день я превратился из состоятельного бизнесмена, перспективного политика, человека, у которого была любимая работа, увлечение, любимая девушка, планы на создание семьи, друзья, у которого было все для хорошей жизни без больших проблем, в обыкновенного зэка с перспективой ближайшие восемь лет провести за решеткой в местах не столь отдаленных. Я пишу вам это не для того, чтобы вы пожалели меня, а для того, чтобы вы задумались, настолько ли незыблемо ваше положение, насколько вы уверены в этом. Не зря на Руси говорили: «От сумы и от тюрьмы не зарекайся». На своем примере могу сказать вам, что это актуально и в настоящее время – время демократии, открытости, гласности, «справедливого» правосудия, сильной централизованной власти, исполнения законов и незыблемости конституции. Как бы хотелось, чтобы на самом деле все это было именно так. Однако, увы…

Эту книгу я писал в течение трех лет. Начал писать, находясь в тюрьме, а закончил, уже будучи заключенным колонии строгого режима. Написана она общедоступным языком без литературных изысков и высокохудожественных оборотов, поскольку, во-первых, хочу, чтобы она получилась жизненной и легко читаемой, а во-вторых, я и сам не обладаю глубокими знаниями в области написания книг, да и не претендую на это. Главная моя задача – попробовать донести до вас то, с чем мне пришлось столкнуться, что мне пришлось увидеть и пережить. Я не зря употребил слово «донести», поскольку я хочу, чтобы вы не просто знали эту информацию, а именно пропустили ее через себя, прочувствовали всей душой и разумом, прониклись атмосферой, царящей здесь, и никогда не испытали этого на себе. Это касается абсолютно всех, поскольку неважно, был ли ты здесь, можешь ли оказаться в будущем, но знать то, что здесь творится, ты просто обязан. Поскольку, хотим мы того или нет, но это жизнь огромной части нашего общества, часть устройства общественной и правовой системы нашего государства. Это касалось почти каждой семьи на протяжении нескольких поколений, а значит, это часть каждого из нас.

Цель этой книги – рассказать, что же на самом деле представляет собой тюрьма, да и все наше так превозносимое и повсеместно восхваляемое «правосудие». Я хочу, чтобы вы увидели все это сквозь призму моего восприятия, познакомились с этим потусторонним миром, о котором вряд ли кто-нибудь может написать и рассказать, поскольку те, кто прошел через это, стараются побыстрее забыть все как страшный сон, а те, кто не был здесь, могут лишь по рассказам знать об этом. А ведь рассказывают далеко не все. И не всегда так, как есть на самом деле. Да и кому они могут рассказать? Ну, родственникам, ну, друзьям, ну, может быть что-то знакомым – вот, пожалуй, и все. А остальные так и живут, не особо задумываясь, что такое тюрьма, и каково это – столкнуться с нашей системой правосудия. Пока это не коснется их самих или их родственников и близких. И тогда человек начинает метаться в агонии, паниковать и ощущает полное бессилие и информационный вакуум. Он не знает, что ему делать, к кому обратиться, что его ожидает, чего ждать в будущем, к чему готовиться. И пока он прибывает в состоянии полной растерянности и уязвимости, этим охотно пользуются те, в чьих интересах не отыскать истину или разобраться объективно в ситуации, а именно утопить, зарыть человека, доказать его виновность во всем, в чем только можно, несмотря ни на что и не гнушаясь никакими методами.

Вся система нашего «правосудия» носит ярко выраженный обвинительный характер, а система исправительных учреждений на деле является карательной, и не надо испытывать иллюзий, что это не так. Это так и только так, потому что вся система выстроена именно таким образом и именно с такими целями. На это и будут направлены усилия следственных органов, прокуратуры, судов, тюрем и колоний. Именно поэтому все тюрьмы по стране переполнены и за любое, даже самое незначительное нарушение суд избирает меру пресечения «арест». В тюрьмах удобнее ломать людей, оказывать на них давление, изолировав от общества, выбивать нужные показания, шантажируя отказом в свиданиях и накручиванием максимального срока. В тюрьме возможно оказывать физическое воздействие и моральное давление, подсаживать в «пресс хаты» и многое другое, способствующее таким образом «раскрывать» преступления и строить систему «правосудия» в правовом, гуманном и демократичном государстве.

После ареста человек полностью оказывается во власти правоохранителей, и они пользуются ситуацией и делают все от них зависящее, чтобы достичь желаемого результата. Вот для чего я хочу, чтобы люди об этом знали, и всегда были готовы к такому повороту судьбы, и чтобы выпавшие испытания не поломали их будущую жизнь. Я видел много людей, на которых было оказано колоссальное давление в первые дни нахождения в тюрьме. В результате их удалось склонить к таким поступкам и признаниям, которые они никогда бы не сделали, находясь в нормальном состоянии и в здравом уме. И поверьте мне, далеко не все люди на самом деле виновны и уж точно большинство из них не виновны настолько, насколько их обвиняют и осуждают.

Вы только поймите меня правильно. Я не пытаюсь защищать кого-то или оправдывать. Я считаю, что любое преступление должно быть расследовано и преступник обязательно должен понести наказание. Но раз уж мы живем в правовом государстве, и на каждом углу провозглашаем это, раз права человека для нас превыше всего, то и расследовать преступления, обвинять, судить и наказывать мы должны строго по закону, а не по настроению или желанию следователей и судей, не по указке сверху и не по необходимости получить заранее известный результат, чтобы улучшить показатели отчетности. А пока у нас будет разный закон для стороны обвинения и защиты, пока у нас следствие будет вестись незаконными, нечеловечными, зверскими методами, которыми оно повсеместно ведется сейчас; пока места лишения свободы будут являться карательными учреждениями со своими порядками, правилами и законами, не имеющими ничего общего с общегосударственными; пока суды у нас будут носить обвинительный уклон и ни о какой презумпции невиновности не ведется и речи; пока адвокаты будут «договариваться» со следствием и «продавать» клиентов, ни о каком правосудии, ни о какой борьбе с преступностью не стоит и говорить. Этого не было в СССР, этого нет в современной России и, скорее всего, не будет в ближайшем будущем, если руководство страны не изменит в корне принципы работы правоохранительной системы и не пересмотрит приоритеты в поставленных задачах. Вот и получается, что надеяться можно только на себя, на свою информированность, на свои знания и способности предусмотреть любой жизненный поворот, на готовность к любым событиям, зачастую не зависящим от нас.

Еще один очень важный момент. В этой книге я умышленно не буду подробно касаться причин моего нахождения в тюрьме, поскольку это не имеет большого отношения к главной идее повествования. Косвенно я задеваю эту тему в письмах людям и различным органам власти, которые я опубликую в конце книги, и из которых становится понятна вся нелепость, абсурдность и незаконность моего обвинения. Когда-нибудь я обязательно в подробнейших деталях опишу все дело, раскрою замыслы всех участников и интересантов процесса. Сейчас многие из них пошли на «заслуженные» повышения, занимают большие посты в Государственной думе, Совете Федерации, следователи прокуратуры стали судьями, продажные адвокаты являются уважаемыми авторитетными людьми. Вся эта история, на мой взгляд, заслуживает отдельного внимания и придания огласке. Я постараюсь приложить все усилия, чтобы все ее участники никогда ее не забыли и всю жизнь помнили о том, как они шли к своим регалиям по головам и судьбам людей. Во избежание нарушения закона, по совету издателя, я не указываю фамилии участников дела и должностных лиц, хотя уверен: это мало что изменит, и при желании читатель легко может сопоставить время и место происходящих событий, а участники опознают себя.

Книга построена исключительно на реальных событиях. Я посвящаю ее всем незаконно осужденным, заключенным нашей огромной страны и их семьям.

Я выражаю огромную признательность всем родным и близким мне людям, не оставившим меня в тяжелейшей жизненной ситуации, верившим мне, не поддавшимся на россказни и сплетни желтой прессы и по сей день помогающим мне. Только благодаря вам мне удалось пережить все случившееся, не сломаться, не упасть духом, выстоять и продолжать бороться. Я никогда этого не забуду.

Огромное спасибо моим родителям – Надежде Степановне и Николаю Васильевичу, братьям – Роме и Андрею, двоюродному брату – Вячеславу, моей девушке – Ольге. Без вас я бы не смог остаться собой.

Пролог

Сейчас восьмое апреля 2006 года, где-то около девяти часов вечера. Я неспроста решил начать с этого момента, хотя нахожусь в тюрьме вот уже более двух недель, а точнее – с двадцать четвертого марта 2006 года. Тогда-то и начались все события этой жизни (так как вся моя жизнь теперь делится на ту – до задержания, и эту – после). Но только сегодня случилось то, что переполнило чашу терпения и что сподвигло меня на написание этой книги. Но обо всем по порядку…

Несколько минут назад нашему сокамернику Александру неожиданно стало плохо. Ему пятьдесят два года. В здешних условиях возраст особенно часто дает о себе знать. Еще недавно он был директором одного из лесхозов и довольно преуспевающим человеком. В результате внутренних разборок в лесной отрасли его конкурентам удалось засадить его в тюрьму и тем самым перехватить контроль над его предприятием. Официально он арестован по подозрению в экономическом преступлении, что в наше время с легкостью можно вменить абсолютно любому директору предприятия. Не факт, что в итоге его осудят, но имея прихваты в прокуратуре, можно с легкостью устранить человека, пусть даже и на время, засадив его просто по подозрению. А что будет дальше – посадят его или отпустят с условным сроком (без наказания точно не отпустят), не так уж и важно. Невиновных у нашего правосудия нет по определению. Не может же следователь ошибаться при заведении дела, честь мундира как-никак. Важно успеть за «выигранное» время перехватить предприятие. А наш гуманный суд, не особо раздумывая, изберет меру пресечения – арест, не учитывая ни возраст человека, ни его здоровье, ни степень реальной социальной опасности. Просто посадят пока, а потом видно будет, нужно это было или нет. Если в итоге отпустят, то будешь прыгать от счастья и уж точно не будешь ни на что жаловаться, а если посадят – значит, правильно был арестован. Вот и вся премудрость, основанная на полной безнаказанности и безответственности за свои действия. В итоге такой подход может стоить человеку не просто седых волос, подорванного здоровья от испытанного стресса и постоянных переживаний, но и всей жизни. В любом случае, такие переживания ни в коей мере не способствуют продлению жизни.

Александр жалуется на сердце. Ему не хватает воздуха, бьет озноб, слабость, пытается глотнуть воздух, прислонившись к решетке. Надо что-то делать, но мы не знаем что и чем можно помочь. Ни лекарств, ни каких-либо других медицинских средств у нас нет, поскольку они запрещены в камере. Я не выдерживаю, срываюсь со шконки и подбегаю к двери камеры. Громко стучу и нажимаю на кнопку вызова коридорного дежурного. Через пять минут лениво подходит охранник. Он спокойно выслушивает мои возбужденные объяснения, после чего медленно наклоняется к «кормушке» и неторопливо переспрашивает фамилию задержанного и что с ним случилось. Я, сбиваясь, говорю, что не помню фамилию, да и какое это имеет значение, если человеку плохо и надо срочно что-то предпринять, иначе может быть поздно. Он долго разглядывает сидящего на полу Александра, после чего переспрашивает, не обманываем ли мы его. В конце концов, сделав недовольное лицо, ключник неторопливо удаляется, пообещав позвонить корпусному и поинтересоваться, что можно сделать. Александр бледнеет на глазах, садится на скамейку, закрывает лицо руками и как будто плачет, во всяком случае, так кажется на первый взгляд. Слышны громкие вздохи, он пытается вздохнуть, словно задыхающаяся рыба. Прошло около десяти минут зловещей напряженной тишины – никакого движения. Я не выдерживаю и снова стучу в дверь. Еще минут пять непрерывного стука, и мы слышим недовольный крик охранника и матюги в наш адрес. Наконец он неторопливо подходит к нашей камере и орет, что он позвонил и ничем больше помочь не может. Да что же ты за человек такой?! Александр медленно сползает и ложится на пол. Ждем еще минут семь, после чего я колочу в дверь в очередной раз. Еще минут через пять появляется корпусной и орет, как мы его за…али, и чтобы мы не стучали в дверь как ненормальные. Открывается дверь, и сотрудник с нескрываемой усмешкой на лице спрашивает: «Ну, что тут еще у вас?» Спросив снова ФИО, возраст и прочие данные, выслушав все перечисленные нами симптомы и жалобу на нехватку воздуха, говорит невозмутимо, что воздуха всем здесь не хватает и что нас сюда никто не звал. На мой вопрос о его фамилии спрашивает, зачем она мне, и говорит, что это тайна и мне незачем знать его фамилию. Тем временем, Александр, опираясь на стену, подходит к решетке двери и пытается объяснить, что у него случилось. Корпусной с неохотой говорит, что может вызвать скорую помощь со всеми вытекающими последствиями… Что за последствия – для нас остается тайной. Дверь закрывается, и мы остаемся в мучительном ожидании приезда скорой помощи. По реакции охраны понятно, что эта ситуация их не очень-то трогает и удивляет. Все молча сидят и тупо смотрят телевизор. Александр сидит на полу, положив голову на шконку и закрыв лицо руками.

Абсолютное безразличие к жизни заключенных, отношение как к скоту, презрение, унижение и полная беспомощность – вот лишь часть того, что испытывает человек, находясь в тюрьме. А ведь он еще не осужден, не доказана его вина, не проведено следствие, а значит, по закону он абсолютно невиновен! Но каждый, столкнувшийся с нашим «правосудием» после первых же минут, проведенных здесь, после первых разговоров со служителями закона понимает, что нет у нас никакой презумпции невиновности, нет уважения к человеку, нет прав и свобод, которые неприкосновенны, нет ничего, что свято в любой уважающей себя стране. С первых минут ты ВИНОВЕН, и правоохранительные органы сделают все, чтобы это было именно так, стараясь по максимуму «повесить» на человека все, что только возможно. Ну, а если вам удастся доказать обратное, то это большая ваша удача и их недоработка, которую они воспримут как личное оскорбление и неудачное дело. Так что в России есть изначальная презумпция виновности всех и каждого, а потом уж как повезет… С первого дня нахождения здесь ты не человек, ты просто ЗЭК и сталкиваешься с этим изо дня в день, снова и снова. По любому поводу тебе будут напоминать об этом и давать почувствовать твою ничтожность, всячески унижая и оскорбляя тебя.

Александр учащенно дышит, нам становится страшно, но ничего сделать мы не можем, так и сидим, молча и переживая случившееся каждый сам про себя. А ведь завтра на его месте может оказаться любой из нас – это чувство еще долго не покидает и пульсирует в мозгу, вызывая подсознательный страх. Камера пронизана тревогой. Стучать больше не решаемся, нет смысла, да и опытные сокамерники пугают вероятностью загреметь в изолятор. Ждем! Проходит еще минут пятнадцать. Открывается дверь и на пороге появляется корпусной. «Ну, где он там?» – говорит корпусной. Александр тяжело дышит, пытается подняться с пола, встает, делает несколько шагов и чуть не падает. С трудом облокачиваясь на раковину, пьет воду из-под крана и, опираясь на стенки камеры, выходит в коридор. Дверь с грохотом захлопывается, все оживляются и начинают обсуждать нечеловеческое отношение к людям и поразительное безразличие к человеческой жизни. Я молча сижу на своей «шконке» и понимаю, что это лишь начало того, с чем мне придется столкнуться в этой «новой» жизни. Надо привыкать к такому отношению и к таким порядкам. Я – ЗЭК, и, по всей видимости, это как минимум на ближайшие несколько месяцев, а значит и отношение ко мне будет подобающее, и плевать всем, виновен я или нет – какая разница, к черту нюансы…

Я беру листок бумаги, ручку и решаюсь описать все случившееся, пока не зная для чего, но точно зная, что хочу этого, и, несмотря на свою нелюбовь к гуманитарным наукам, неумение красиво излагать мысли, чувства и переживания на бумаге, я впервые очень хочу передать все это другим. Хочу, чтобы все узнали и смогли хотя бы отдаленно представить и проникнуться этим состоянием, узнать то, что творится в нашем правовом и справедливом государстве, о чем мы и не догадываемся, не сталкиваясь с этим в обычной жизни, лишь изредка читая что-то в прессе, но не обращая никакого внимания на то, с чем живут сотни тысяч людей по всей стране, не имея возможности противостоять властному произволу, а зачастую и просто не способные поделиться своим горем и своей бедой с близкими и родными. Так и получается, что большинство людей пребывает в полном неведении (как и я раньше) и в полной уверенности в гуманности, справедливости и человечности нашего государства к своим гражданам, в защищенности от возможного беспредела органов правосудия.

Это первая заметка, которую я сделал, находясь в тюрьме. С нее-то все и началось. Думаю, этот случай переполнил чашу терпения, и тогда я решил написать о том, что произошло со мной, с чем я столкнулся, что пережил, чтобы помочь всем взглянуть на тюремный мир изнутри глазами простого обывателя, не сталкивавшегося когда-либо с правоохранительной системой нашего государства и далекого от криминала, тюремных устоев и обычаев. Я постараюсь максимально доходчиво донести все переживания и эмоции, поделиться мыслями, возмущениями, удивлением и недоумением об всем происходящем здесь.

Через двадцать минут привели Александра. Ему вроде стало лучше. Сделали укол и отправили спать. Будем надеяться, что к утру все пройдет. Надо ложиться спать, поскольку несмотря ни на что в шесть утра общий подъем и надо хоть чуть-чуть поспать. Для себя усвоил: не стоит здесь заболевать – никто заботиться о тебе и лечить тебя не будет. Хотя разве могли быть другие варианты в этом заведении?..

В тюрьме все по-особенному, свои правила и порядки, своя иерархия и структура, свои права и понятия, свои обязанности у каждого, свое место и подобающее отношение со стороны других заключенных, свой особый стиль общения с сотрудниками и администрацией. Тюрьма – это особое место, где ты еще не осужден, не признан виновным юридически, не наказан и по закону считаешься невиновным, но при всем при этом, ты изолирован от общества как социально опасный, и к тебе относятся как к зэку и уголовнику. Это место, где ты не имеешь права смотреть охранникам в глаза, а можешь только в пол, где руки должны быть за спиной, где на тебя могут орать без причины, и ты обязан выполнять любые команды, где тебя обыскивают, раздев до гола, и проверяют два раза в день; где ты ходишь в туалет там же, где ешь; где ты не имеешь права возражать и что-либо отвечать, где ты вообще не имеешь никаких прав. Начальник тюрьмы – «хозяин», царь и бог, все остальные представители администрации – полубоги, а ты… Да никто ты! Ты даже не животное в клетке, ты – НИКТО… Забудь, кем ты был в другой жизни, здесь ты просто ЗЭК.