Tsitaadid raamatust «Ухряб»

По его пробуждающемуся мозгу медленно, как дождевые черви, ползли первые утренние мысли — они касались окружающего беспорядка. Тот действительно был ужасен: в комнате царил такой хаос, что в нём даже угадывалась своя гармония — длинная лужа на полу как бы уравновешивалась вдавленным в кусок колбасы окурком, а сбитый с ног стул вносил в композицию что-то военное.

Работа, слава Богу, была — отвечать на письма трудящихся в журнал «Вопросы методологии», где Маралов, чтоб не чувствовать себя окончательным пенсионером, сидел на договоре. Стопка нераспечатанных писем как раз ждала на столе, Маралов наугад взял конверт, исписанный косым детским почерком, и вскрыл.

«Дорогая редакция! — прочитал он. — Я очень люблю ваш журнал и всё время его читаю. Особенно мне понравилась статья М. Столповского о мёртвых космонавтах. Сейчас я закончил десятый класс и всё думаю — зачем я живу на свете? И не понимаю. Пожалуйста, ответьте мне на этот вопрос. Коля М., г. Сестрорецк».

Вчера успели еще поговорить о Боге. Оказалось, верят в него оба, но каждый по-своему. Петя признался, что на каждое партсобрание берёт с собой высушенное волчье ухо, а в особо серьёзных случаях три раза обходит клумбу во дворе, отчего получает небывалый заряд бодрости и мужества.