Loe raamatut: «Байки из сновидений»

Случай в замке «И…»

С чего бы начать. Мысли кружат в голове и структурировать их сложно. Я сосредотачиваюсь и почти осознаю ситуацию. Всё бы ничего, кроме одного. Я лечу со скалы. Без парашюта, страховки и какой-либо цели. Единственное, что ясно, камни уже близко…

Итак, я каскадёр. Не элитный. Обычный спортивный парень, которому выпала роль массовки на кастинге жизни. Вроде не урод, но на роль красавчика-сердцееда даже в претенденты не гожусь, а для серьёзных боевиков личико слишком миловидное. В кино ценятся крайности, а если ты в потоке студентов-сардин плаваешь с одного кастинга на другой и тебя не замечают, знай, ты лишь среднее арифметическое жизненного уравнения. И с голосом так же. И со слухом. Уровень дворового барда, альфы, спортсмена, и вообще, перспективного парня.

Но я не плачусь. Всё устраивает. Возят на съёмки бесплатно, времени свободного достаточно, даже на еду иногда подкидывают. В самом деле, увидеть и почувствовать в двадцать пять не то же самое, что увидеть и почувствовать в пятьдесят. Не говоря уже о преклонном возрасте. Расплывающиеся закаты на фоне горящего моря, вершины монолитных гор, пронизывающие нутро бури, шипящая, толи от счастья, толи от злобы, листва под проливными дождями и убийственные молнии, вбирающие в себя всю силу стихии в едином моменте, победить или совладать с которой невозможно.

Итак, я ездил по съёмкам уже третий год. Побывал много где, повидал много чего. На очередной звонок откликнулся незамедлительно. Как солдат на службе. Быстро собрал вещи, уместившиеся в небольшую спортивную сумку, и закрыл за собой дверь небольшой однокомнатной квартирки. На вокзале встретили, обговорили условия и выдвинулись на место съёмок. Всё как в элитном подразделении каких-нибудь войск.

Немного остановимся на месте съёмок. Прекрасное место, которое не доводилось ещё видеть. Небольшой замок был высечен прямо в скале на высоте каких-нибудь двухсот метров от подножия, покрытого густым высоким ельником. Сама же скала была абсолютно белая, и походила на отшлифованную слоновью кость. Небольшие округлые башенки соединяли скалу с плоской вершиной, а стена, служившая воинам, стрелкам и другим защитникам замка отличным плацдармом, простиралась на триста метров вдоль всего белого отвесного великолепия. Только умалишённый осмелился бы штурмовать её с подножия. Вглубь стена уходила на восемь метров и была разделена вдоль надвое множеством колонн, будто рыбий хребет. Вход и выход были с двух башенок, похожих на сигнальные маяки. На одной из башенок красовалось разрушенное название замка с единственной сохранившейся заглавной буквой «И».

Съёмки проходили с трудом. Экскурсии мешали, туристы с интересом наблюдали за средневековыми нарядами и фотографировались, думая, что мы часть их билетной программы. Многое услышал об этой скале. Начиная от кровавых побоищ средних веков, заканчивая современными загадочными самоубийствами. Один дедок с весёлыми глазками раз за разом рассказывал о двух девочках-подростках, которые бросились со скалы после изнасилования, произошедшего тут же на стене.

– Это их рук дело, говорю вам, – кричал он восторженно.

Все смеялись и аплодировали. Хороший был дедок, настоящий шут и балагур. Денег подкидывали, едой да выпивкой одаривали. Только скончался он вскоре. Как и остальные, бросившись со скалы. Как ни крути, жизнь бомжа тяжела и неприглядна.

Вскоре съёмки закончились, и мы отпраздновали последний день. Сидели на стене и провожали последние закатные лучи. Я отлучился по делам (туалеты располагались в крайних башнях), а когда вышел, оторопел. Передо мной стояла испуганная и потрёпанная девочка лет пятнадцати. Длинные волосы её спутались, руки и колени были замараны землёй и белилами.

– Не трогайте меня, пожалуйста, – закричала она и заплакала.

Я тут же и осел на гальюн, в истерике хватая воздух. Сбежались ребята и в недоумении уставились на происходящее.

– Не трогайте, – повторила девочка и упала на колени.

Теперь взгляды перешли на меня. Почувствовал, как злоба и ненависть забирает толпу.

– Я… я ничего не делал, – пролепетал, чуть не плача.

Но было поздно. Секунда и меня бы спустили в гальюн вместе с отходами. Не сдержался и заплакал. Комичное и жалкое зрелище.

Спустя минуту все рассмеялись. Разыграли как ребёнка. Смеха много, в голове пустота. Выпил чуть больше, когда солнце совершенно скрылось за горизонтом. Все разошлись, а я остался с последней бутылкой пива. Высоты не боялся, но отвесная скала притягивала и манила ангельской свободой. Секунда полёта и ты в раю.

Мечты мечтами, а на скале я один. Дрожь пробежал по телу неприятной змейкой. Отправился к башне с розыгрышем.

И тут, дорогие мои, кого я встретил? Правильно. Девочку-подростка с двумя собачонками на привязи, крысиных размеров. Она неспешно шла к выходу и не обернулась, когда собаки облаяли спешно проходящего парня. Не обратил внимания на отрешённость её походки, на длинные русые волосы, падающие на лицо и грудь, на потёртый чёрный топик и грязные чёрные шорты. Чёрные высокие ботинки шаркали по полу и она никуда не торопилась.

– Чёрт возьми, – думал я, вихрем проносясь рядом, – надо же было остаться одному.

Винтовая лестница уходила в небесный полумрак, зазывая прохожих на приключения.

– Будто рыба в сети лезу, – плюнул я в сердцах и устремился к выходу.

Естественно, массивная деревянная дверь была заперта, естественно, ключа в дверях не было… И, естественно, позади раздался дрожащий девчачий голос.

– Не трогайте меня, пожалуйста.

Жилы стянулись в крепкий узел, нервы превратились в стальные пруты.

– Где выход! – крикнул я, оборачиваясь.

И тут вновь осел. Передо мной в полумраке стояла окровавленная, худая, не моргающая копия трупа.

– Не трогайте меня, – прошипела она, будто кошка.

Собрался с духом. Что было силы толкнул её в плечо и бросился вниз по лестнице. Она не упала, а лишь присела на ступеньку.

– Не трогайте меня, – услышал я проклятые слова.

– Спасите, люди, помогите! – срывалось с моих уст.

Я побежал по стене на противоположную башню, выкрикивая ругательства и моля о помощи, скорее, чтобы успокоить себя, а не для реальной пользы слов. Бегаю я неплохо, недаром занимался не один десяток. Но тут заметил, нечаянно бросив взгляд на стену, что параллельно мне в сумраке действительности летит эта девочка и шепчет своё проклятье. Не выдержал и остановился.

– Что тебе надо! – крикнул я, падая на колени и закрывая лицо руками.

Она пряталась за колоннами и выглядывала, будто заинтригованный хищник.

– Не трогайте меня, – снова разрезали пространство проклятые слова.

Её кошачий взгляд не мигал, пластичные, почти незаметные движения пугали. Она двигалась на четвереньках, будто тигрица, затем карабкалась по колоннам, подобно обезьяне, показалось, что даже взлетела летучей мышью к потолку.

– Не трогайте меня, – неожиданно сорвалось и с моих губ.

– Не сдамся! – крикнул я ошалело и побежал к башне.

Лестница была на реконструкции, но я отлично ориентировался на лесах и временных переходах, так как не раз лазил по ним в снимаемых сценах. Перепрыгивая с одной железной балки на другую, я уже видел входную группу с проходом без двери, которую вынесли из-за реставрации. Но рядом по балкам вновь скакало это невыносимое существо. Я превратился в человека-паука и человека-обезьяну одновременно, но адское создание не отставало, шипя в темноте знакомую мантру.

Я вкарабкался на площадку и обернулся. Фигура призраком оказалась на расстоянии броска. В полумраке и я вгляделся и ошалел.

– Это не ты, – удивлению моему не было предела, – шрама на боку не было.

Действительно, образ был похож на первый, но глубокий шрам в области левого бока, более короткая стрижка и хитрые, беспощадные глаза.

– Верно, не я, – сказала она низким, почти мужским голосом.

Я попятился. Что-то острое и длинное остановило. Это был кухонный нож. Упал на колени. Левый бок наполнился кровью. С трудом я пополз к окну. Твари шли рядом и в унисон повторяли поганые слова. Выглянул в окно. Высоко, но уже не страшно.

– Не трогайте нас, пожалуйста, – пропели они и взяли за ноги, пытаясь втащить на площадку.

– Пошли к чёрту, – крикнул я, отбрыкиваясь, – сдохну, но не от вас.

Сопротивление улетучилось и я выпал. И вот лечу, а шрама на боку нет. А были ли девочки, или это всё скала подстроила. Или замок привёл и разыграл со мной шальную карту. Так или иначе, но ясно одно, камни уже близко…

Совершенный «Ты»

Путь к совершенству сложен и безграничен. Каждый на пути ясно понимает, нет предела «его величеству …» Но одно событие из мира воображариума заставило усомниться в незыблемости данной аксиомы.

Итак, средние века. Дно краха цивилизации. Воин, революционер, учённый, любая роль на выбор. Естественно, выбираем воина, что ты, простак какой-то, заниматься алхимией в средние века. С алхимией разовьёшься до уровня псевдоучённого с псевдопремией и тупик, в революции, как известно, первую линию рано или поздно убирают. Альфа-самцов убивают соперники, а политиков подставляют, потому как известно, политика – дело стайное. А вот воины –совершенно иное. Их чтят и проклинают, бросают венки на могилы и оплакивают, «со щитом или на щите» это про них.

Итак, ты начинаешь путь с военной массовки. Прошёл одно сражение, повезло, выжил, участвовал во втором, был ранен, но победил врага. В третьем и вовсе оказался в плену, но в ходе сложных переговоров вернулся домой, обласканный славой и признанием. В будущем роль полководца, любимчика женщин и пример подражания молодому поколению. То, что убивал без зазрения совести, брал в плен, а где-то и откровенно издевался, оставим в тени. Ты же герой, идущий к совершенству. И вот, достойная смерть и вселенские проводы.

Загробный мир непрост. Под сенью благоухающего парка, усыпанного лепестками диковинных цветов, где ты с удовольствием потягиваешь папироску, сидя в раскачивающейся беседке, подходит взъерошенный человек с трубкой во рту. В безмолвномвзгляде ты читаешь его, как открытую книгу.

Перерождение. Время великих открытий и замечательных побед нового мира. Территории расширяются и уже непонятно, кого встретишь на пути. Аборигенов ли с палками или слаженную армию маленьких узкоглазых людей. А может и вовсе инопланетян каких-нибудь. И теперь твоя слава не в войне двух армий, кланов или стран. В сражении участвуют племена, создаются хитрые альянсы и разыгрываются «многоходовочки». И вот ты уже не просто воин и желанная персона, но и стратег, и переговорщик, и даже немного персонаж системы. И снова ты идёшь через тернии ещё не к звёздам, но уже к вершинам горных хребтов, пусть и не самых высоких. Кровь чёрных, белых, метисов и аборигенов льётся по твоим рукам и возносит в ранг бога. Но всё же тыдаёшь осечку и в заговоре умираешь. Ничего страшного. Слава твоя всё равно больше, чем у тебя предыдущего.

Довольная ухмылка тебя взъерошенного и упавшая папироска удивлённого тебя предыдущего меркнут в тени появления нового персонажа. У беседки становится жарко. Появляешься ты в ярком мундире, ботфортах, остроконечной шляпе, чулках, панталонах, сюртуке со шпагой наперевес, и, о благое недоразумение, в женском парике. Первые чертыхаются и плюются, столько старались, а превратились в женоподобное создание.

Но ты третий презрительно усмехаешься. Взгляните на каскад наград на груди. Такое доселе не снилось ни одному полководцу. Что толку победа в сражении, когда на кону выигрыш в войне. И мнимое управление десятками тысяч, когда на кону сотни, если не миллионы бойцов. А их семьи, ожидания народа, двора и самого императора. Тут не до мечей и пушек. Тут мушкеты, строевая выучка, дисциплина и выверенный расчёт. И ваше кунг-фу мало пригодно для меняющегося мира. Как и вы сами. Ну и, конечно, слава. Цифры, статистика, выверенных расчёт. Сотни тысяч павших, миллионы разрушенных семей. Ты пьёшь из бокалов кровь поверженных и умываешься слезами их матерей. Никого до тебя третьего не упоминали в учебниках, а,значит, история запомнит только третье перерождение. И, кстати, самую высокую гору мира покорили тоже с твоего благословения.

Ты первый плюхаешься в беседку и достаёшь новую папиросу. Обидное третье место неудачника. Ты второй теребишь шевелюру и поджигаешь трубку. Ни один новичок так дерзко не ставил тебя на место. Видимо, действительно лучший. Ты третий улыбаешься, гордо задрав голову и поглаживая белоснежные локоны.

Из глубины парка выходит новый персонаж.

– Да чтоб тебя, – чертыхается первый, – сколь вас?

Этот совершенно не настроен хвалиться. Никакого величия и надменности.

– Что вы знаете о войне? – говорит он устало, – дурачество ваши войны, не более.

Одет он просто и безвкусно. Кирзовые сапоги, суконные штаны зелёного цвета и такой же пиджак.

– Да у вас и наград то нет, – смеётся третий, – эка как вы меня посрамили.

Действительно, на груди два значка высшей степени отличия, на плечах погоны со множеством звёзд. Куда уж тут тягаться с завешанными грудями тебя третьего.

– Единственное, что хочу сказать, – говорит четвёртый, устав слушать усмешки и восклицания третьего, – ваш мир был наполовину изведан, а в моей битве участвовал весь земной шар. Пять миллионов убитыми, не меньше.

– Во как выстрелил, красавчик! – вскочил первый.

Второй сдержанно похлопал.

– Как вы сами знаете, разница в масштабах бытия, – добавил четвёртый, закуривая любезно протянутую первым папироску, – и в этой войне я выиграл, а вы дальше радуйтесь своим потешным победам. Памятники, книги, признание, всё это детские глупости…

– Только и можете, что масштабами хвастаться, – теребя маникюр, парировал третий, – может, на вашем месте я бы выиграл без единой капли крови.

– Возможно, – вздохнул четвёртый, – но скорее проиграл бы, не успев и гавкнуть. Из той же оперы, упоминалось о покорении самой высокой горы… Так вот, мы в космос полетели. С всеобщего, так сказать, благословения. Чтоб оттуда стрелять по врагам.

Повисла молчаливая пауза. Каждый остался при своём мнении. Бесшумной походки нового персонажа никто не заметил.

– Приветствую, – поклонился ты пятый в элегантном костюме тройка, снимая шляпу.

– А вы говорите, кунг-фу бесполезно, – испугался ты первый, – одним бы махом избавился от всех звёзд и сказке конец.

– В чём, собственно, суть спора? – спросил ты пятый.

– Ну как же, – всплеснул руками ты второй, – вы, друг мой, достигли величия в вашем мире.

– Величия? – повторил ты пятый, – а что есть величие в вашем понимании?